Слышали ли вы о Джеймсе Блэке-младшем?

На упадок власти влияют множество самых разных беспрецедентных сил. Чтобы это понять, давайте на время забудем о Клаузевице[1], крупнейших компаниях, входящих в рейтинг Fortune Global 500, и том единственном проценте населения США, на который приходится непропорционально большая доля государственного дохода, и обратимся к примеру Джеймса Блэка-младшего, шахматиста из семьи рабочих, родом из района Бедфорд-Стайвесант, Бруклин, Нью-Йорк.

К двенадцати годам Блэк стал мастером спорта по шахматам: это звание имеют менее двух процентов из 77 тысяч членов Американской шахматной федерации, и только 13 мастеров спорта тогда были моложе 14 лет[2]. Случилось это в 2011 году, и у Блэка были все шансы стать гроссмейстером (звание, которое присуждает Международная шахматная федерация на основе побед претендента в турнирах с титулованными игроками. Гроссмейстер – самое высокое звание, которое может получить шахматист, сохраняется пожизненно)[3].

До Блэка самым юным гроссмейстером в истории Америки был Рэй Робсон из Флориды: он получил это звание в октябре 2009 года, за две недели до пятнадцатилетия[4].

Играть Блэк выучился самостоятельно с помощью дешевых пластмассовых шахмат, купленных в магазине Kmart, и вскоре переключился на книги о шахматах и компьютерные программы. Кумир Блэка – Михаил Таль, чемпион мира 1960-х годов. Помимо удовольствия от игры, Блэком движет жажда власти. Как он признался в одном из интервью: “Мне нравится диктовать сопернику, что ему нужно делать” – более четкую декларацию врожденной жажды власти трудно себе представить[5].

Однако успехи Джеймса Блэка и Рэя Робсона уже не диво. Это часть общемировой тенденции, новый феномен, охвативший мир профессиональных шахмат, который долгое время оставался закрытым. Новое поколение учится играть и достигает мастерства в куда более юном возрасте. Гроссмейстеров сейчас больше, чем когда бы то ни было: более 1200 против 88 в 1972 году. Новички все чаще побеждают признанных мастеров, и средний срок чемпионства стремительно сокращается. Гроссмейстерами в наши дни становятся люди самого разного происхождения. Писатель и журналист Д. Т. Макс заметил: “В 1991-м, в год распада Советского Союза, все девять самых авторитетных шахматистов мира были родом из СССР. Воспитанники советских шахматных школ становились чемпионами мира на протяжении последних 43 лет (и только три года это звание принадлежало гражданину другой страны)”[6].

Теперь ситуация изменилась. Все больше игроков разных национальностей и разного происхождения способны добраться до вершин шахматного Олимпа. А вот удержаться там непросто. Шахматный блогер Миг Грингард заметил: “На планете наберется две сотни игроков, которые, если повезет, смогут победить чемпиона мира”[7]. Иными словами, власть нынешних гроссмейстеров уже не та, что раньше.

Чем объясняются перемены в мировой шахматной иерархии? Отчасти (но лишь отчасти) цифровой революцией.

Нынешние шахматисты пользуются компьютерными программами, которые позволяют воссоздать миллионы партий, сыгранных лучшими гроссмейстерами мира. С помощью специальных программ можно спрогнозировать последствия каждого хода. Соперники могут переиграть любую партию, рассмотреть ходы при всех возможных сценариях, изучить манеру игры любого шахматиста. Интернет расширил кругозор шахматистов всего мира и, как показывает пример Джеймса Блэка, открыл новые возможности игрокам любого возраста и социоэкономического статуса. Каждый, у кого есть доступ в интернет, может найти на многочисленных шахматных сайтах интересующую информацию и достойного соперника[8].

И дело тут не только в технологиях. Возьмем, например, другого шахматного гения, норвежца Магнуса Карлсена, который в 2010 году в возрасте девятнадцати лет стал первым в рейтинге ФИДЕ. По словам Д. Т. Макса, который опубликовал о шахматисте статью в журнале New Yorker, успех Карлсена объясняется скорее оригинальной и неожиданной стратегией (которой тот отчасти обязан своей феноменальной памяти), чем компьютерным обучением: “Карлсен меньше, нежели его соперники, тренировался с помощью компьютера, а значит, и манера его игры отличается от остальных. Он рассчитывает на собственную способность оценивать ситуацию. Это делает его опасным противником для тех, кто привык полагаться на компьютерные программы и базы данных”[9].

Разрушение иерархии власти в мире шахмат обусловлено также переменами в глобальной экономике, политике, демографической и миграционной моделях. Многие границы открылись, путешествия стали доступнее, и большее число игроков смогло попробовать свои силы на турнирах по всему миру. Благодаря более высоким стандартам образования, распространению грамотности и умению считать, а также здравоохранению число потенциальных гроссмейстеров увеличилось. В начале XXI века впервые в истории городское население превысило сельское, что вкупе с продолжительным периодом экономического роста, начавшегося в 1990-х годах во многих бедных странах, открыло новые возможности перед миллионами семей, для которых прежде шахматы были непозволительной, а то и вовсе неизвестной роскошью. Разумеется, тому, кто живет на далекой ферме в бедных краях, без электричества и компьютера, или каждый день вынужден тратить много времени на то, чтобы добывать пропитание или носить домой воду, стать шахматистом мирового уровня нелегко. Прежде чем интернет сотворит чудо, нужно, чтобы совпало множество условий.