Приготовление к последнему суду

3:14. Здесь Петр призывает своих читателей не уподобляться лжеучителям (2:13). См. коммент. к 3:11.

3:15,16. Долготерпение Бога дарует возможность для спасения тем, ради которых Он задерживает Свое пришествие; ср.: 1 Пет. 3:20 в связи с Быт. 6:3 — возвращение к об разу потопа как к суду (2 Пет. 3:5—7). Назвать стиль автора «неудобовразумительным» (точнее, трудным для понимания) в древности не было обидным или оскорбительным — напротив, это указывало на сложный и блестящий стиль оратора илиписателя. Иудейские учителя говорили, что весть Писаний можно исказить, не поняв ее суть. Во II в. гностики, а в I в. и многие иудейские толкователи, а возможно, и христианские группы уже исказили Писания, некоторые даже тем, что принизили роль грядущего суда (по всей вероятности, путем его аллегоризации).

В конце I в. другой раннехристианский автор (см.: 1 Климент.) заявлял о богодух-новенности посланий Павла; хотя ранние послания Павла не были еще собраны при жизни Петра, он мог быть знаком с некоторыми из них, когда посещал разные церкви, где они читались. Даже "Иосиф Флавий и другие писатели утверждали, что в иудаизме был скрытый "канон, но иудеи некоторых течений (напр., Кумранская община и общины "диаспоры, которые использовали разные тексты из "LXX) часто меняли свои представления относительно того, где кончаются Писания и где начинается литературная редакция. Хотя некоторые богословы резонно считают, что здесь посла ния Павла отождествляются с Писанием и что, таким образом, 2 Пет. не может быть написано после смерти Петра, это не исключает того факта, что реальный Петр мог рассматривать послания Павла как Писания, если он признавал апостольство Павла и, следовательно, считал, что ряд его работ несут на себе печать "пророческого озарения. Однако многие произведения, профетически инспирированные, никогда не стали частью Писания (см. слово «канон» в Словаре). Если Петр написал эти слова, они являют собой знаменательную прони цательность для того времени.

3:17,18. Читатели Петра должны противо стоять лжеучителям, возрастая во "Христе.

ПЕРВОЕ ПОСЛАНИЕ ИОАННА

ВВЕДЕНИЕ

Авторство. Близость стиля Первого послания Иоанна и Евангелия от Иоанна вплоть о XX в. не вызывала у исследователей никаких сомнений в том, что они были написанным и тем же человеком. Некоторые богословы указывали на незначительные стилистические различия между ними и высказывали предположение, что 1 Ин. было написано одним из представителей «Иоанновой школы». Иногда ученики известного учителя пытались ему подражать даже по стилю, так что эту гипотезу нельзя полностью исключить, ели основываться лишь на литературных данных.

Отмечаемые стилистические различия, однако, можно объяснить и просто тем, что то произведения разного жанра — послание и Евангелие; Евангелие в определенном смысле связано с древней биографией и проходит несколько этапов в процессе написания. Данное послание, напротив, не является крупным литературным произведением (хотя существуют и литературные послания).

Намеренные различия богословского плана и разные взгляды на создавшуюся ситуацию вполне объяснимы. Если использовать критерии, по которым определяют, принадлежат произведения одному автору или разным, то проповеди рядового проповедника сегодня должны быть приписаны разным авторам! Более важно заявление автора о том, что он был очевидцем событий (1:1); однако он не утверждает, что пишет под другим именем (он не приводит характерного для псевдографий предисловия).

Жанр. Послание носит скорее характер проповеди, а не письма (за исключением 2:12—14). Тот факт, что эпистолярное вступление и заключение отсутствуют, не должен удивлять нас: они иногда опускались, если послания были включены в собрание писем (хотя 2 Ин. и 3 Ин. сохраняют стандартные элементы посланий). Но в целом документ производит впечатление проповеди, несмотря на то что в нем не использованы характерные для того времени риторические приемы, подчеркивающие структуру текста. Он напоминает форму послания, известного под названием «письма-эссе», хотя в нем и производится разбор определенной ситуации, сложившейся в среде его читателей.

Ситуация. Если в 1 Ин. речь идет о той же ситуации, что и в четвертом Евангелии, то оно предназначено вселить бодрость, поддержать христиан, изгнанных из синагог, при том что некоторые вернулись в синагогу, отрицая мессианство Христа (2:19,22; 4:2,3). Послание можно рассматривать и в таком ключе.

Но Иоанн был озабочен обстановкой, сложившейся в городах, а не проблемами, к которым он обращается в своем Евангелии. Христиане были изгнаны из синагог и преданы своими иудейскими общинами в Смирне (Отк. 2:9,10) и Филадельфии (Отк. 3:7-9), они поддавались искушению пойти на компромисс с ересью, в том числе с идолопоклонством, к которому склоняли их лжепророки (Отк. 2:14,15,20-23; ср.: 1 Ин. 4:1; 5:21). Особой формой идолопоклонства был культ императора, которому народ на Востоке должен был выказывать свою преданность, в противном случае это было чревато серьезными последствиями (ср.: Отк. 13:14,15) — вплоть до смерти (1 Ин. 3:16). Первое послание Иоанна может быть адресовано общине, например, в Эфесе, где церковь исключила из своих рядов лжеучителей, но нуждалась во взаимной любви собратьев (Отк. 2:2-4).

С одной стороны, главной темой могут быть просто лжепророки (1 Ин. 4:1-6), которые призывали к компромиссу с культом императора во имя спасения собственной жизни. С другой стороны, речь может идти о ересях, которые развивались в среде сторонников набиравшего полную силу гностицизма. Приверженцы докетизма считали, что природа Христа была божественной и что создавалась лишь видимость того, что Он стал человеком (ср.: 4:2); последователи Керинфа верили, что Христос — Дух и просто сошел на Иисуса, но отрицали, что Иисус и был единственным Христом (ср.: 2:22). Гностики также давали разные определения греха, отсюда некоторые из них верили, что они не способны совершать реальные грехи, хотя их тела и могли быть вовлечены в дела, которые христианами, не разделяющими гностических воззрений, рассматривались как греховные. Все из перечисленных основополагающих истин имеют отношение к данному посланию. Но одна из них бесспорна: первыми нарушителями спокойствия были, несомненно, «сепаратисты», отступники, входившие ранее в состав христианской общины, к которой обращается Иоанн, но изгнанные из нее. Иоанн призывает испытывать духов на основании двух принципов: нравственного (соблюдение заповедей, особенно отношения между христианами) и вероучительного (правильное представление об Иисусе).