Теории гибкой и множественной селекции

Вопрос о месте селекции в системе переработки информации оста­вался главным в течение начального (конец 60-х — середина 70-х го­дов) периода текущего этапа исследований внимания. Были получены новые факты в пользу теорий как ранней, так и поздней селекции.

Решающий эксперимент, данные которого говорили о существова­нии раннего отбора, провели Э. Трейсман и Дж. Геффен (Treis-man, Geffen, 1967). В опытах с дихотическим предъявлением двух сообщений среди слов вторимого и нерелевантного текстов иногда встре­чалось целевое, услышав которое испытуемый должен был, незави­симо от канала, дать ответ, стукнув линейкой по столу. В инструк­ции подчеркивалось, что испытуемые не должны переключать вни­мание на нерелевантный канал. На рис. 2.9 представлены два воз­можных варианта отбора. Цифрами обозначены релевантное (1) и не­релевантное (2) сообщения и два типа ответов: вторение всех, в том числе целевых, слов релевантного текста (1) и удары линейкой в ответ на целевые слова как релевантного, так и нерелевантного сообще­ния (2). На рис. 2.9а фильтр, согласно теории ранней селекции, уменьшает вероятность восприятия значения слов сообщения 2. Авто­ры предполагают, как и в ранних исследованиях, что фильтр ослаб­ляет сообщение 2 или уменьшает отношение сигнал/шум нерелевант­ного канала. Отсюда следует, что только немногие целевые слова этого сообщения будут полностью переработаны и вызовут ответ типа 2 (показан пунктирной линией). Слова же релевантного канала будут успешно переработаны, и на них будут получены без взаимной интерференции ответы того и другого типа. Итак, данная

что в ранней модели Д. Бродбента она занимала второстепенную позицию хранилища условных вероятностей перехода. Действительно, память является, как известно, главным структурным компонентом любой компьютерной техники, тогда как у радиоприемника она просто отсутствует. Более прямой эффект компьютерная революция оказала в плане постановки и методического решения задач экспериментального исследования внимания. Благодаря сдвигам в общих взглядах на природу переработки информации и прогрессивным изменениям ме­тодического характера, с начала 70-х годов наступает новый, совре­менный этап изучения внимания. Его характеристику мы начнем в данной главе, продолжив обсуждение селективного аспекта внима­ния в следующем разделе, а изложению других, аль-тернативных ли­ний современных исследований посвятим, соответственно, третью и четвертую главы.

ТЕОРИИ ГИБКОЙ И МНОЖЕСТВЕННОЙ СЕЛЕКЦИИ

Вопрос о месте селекции в системе переработки информации оста­вался главным в течение начального (конец 60-х — середина 70-х го­дов) периода текущего этапа исследований внимания. Были получены новые факты в пользу теорий как ранней, так и поздней селекции.

Решающий эксперимент, данные которого говорили о существова­нии раннего отбора, провели Э. Трейсман и Дж. Геффен (Treis-man, Geffen, 1967). В опытах с дихотическим предъявлением двух сообщений среди слов вторимого и нерелевантного текстов иногда встре­чалось целевое, услышав которое испытуемый должен был, незави­симо от канала, дать ответ, стукнув линейкой по столу. В инструк­ции подчеркивалось, что испытуемые не должны переключать вни­мание на нерелевантный канал. На рис. 2.9 представлены два воз­можных варианта отбора. Цифрами обозначены релевантное (1) и не­релевантное (2) сообщения и два типа ответов: вторение всех, в том числе целевых, слов релевантного текста (1) и удары линейкой в ответ на целевые слова как релевантного, так и нерелевантного сообще­ния (2). На рис. 2.9а фильтр, согласно теории ранней селекции, уменьшает вероятность восприятия значения слов сообщения 2. Авто­ры предполагают, как и в ранних исследованиях, что фильтр ослаб­ляет сообщение 2 или уменьшает отношение сигнал/шум нерелевант­ного канала. Отсюда следует, что только немногие целевые слова этого сообщения будут полностью переработаны и вызовут ответ типа 2 (показан пунктирной линией). Слова же релевантного канала будут успешно переработаны, и на них будут получены без взаимной интерференции ответы того и другого типа. Итак, данная

Ответы Ответы

2 1 2

• ♦ t t

I I

1 I 1

(11 Л

Селекция и

организация ответов

t

Селекция и организация

Ответов

 

Анализ вербального

содержания

Анализ вербального содержания

Перцеш ЯЯфиль-

|цешквкыи

Входные сообщения

б)

Рис. 2.9. Избирательное слушание, предполагающее предел перцептивной мощности (а) и мощности ответа (б) (Treisman, Geften, 1967/1969, Fig. 1, p. 374).

модель предсказывает гораздо лучшее обнаружение целей реле­вантного канала, незначительную интерференцию ответов на целе­вые слова релевантного сообщения и более существенную интерфе­ренцию ответов в случаях обнаружения целевых слов в нерелевант­ном канале.

Согласно модели поздней селекции (рис. 2.96), в этой ситуации полностью перерабатываются все целевые слова, а ограничение на­ступает только на стадии ответа. Отсюда следует, что целевые слова как релевантного, так и нерелевантного источников обнаруживались бы в равной мере, а при постукивании наблюдалось бы значительное нарушение вторения целевых слов.

6*

Результаты эксперимента соответствовали первой модели. Испы­туемые обнаружили в релевантном сообщении около 87 % целевых слов, а в нерелевантном — только около 8%. При этом, нарушения вторения наблюдались всего лишь в 11 % случаев правильного обнару­жения в релевантном сообщении и в 37% случаев — в нерелевантном.

Согласно модели ранней селекции, одинаковую и высокую про­дуктивность обнаружения следовало ожидать для релевантных и нере­левантных целей, заданных не словами, а в виде простых сигналов, типа писка или звукового тона. Такие данные и были получены в экспе­рименте, проведенном Э. Лоссон (Lawson, 19666). В опытах Э. Лос-сон испытуемые вторили релевантный текст в ситуации дихо-тического предъявление двух сообщений (фрагментов романов Дж. Конрада "Счастливчик Джим" и Б. Пастернака "Доктор Жива­го"). Эта задача была основной. Кроме того, их просили нажимать как можно быстрее на соответствующий ключ в ответ на короткие (350-750 мс) звуковые сигналы, подававшиеся как по релевантному (напр., в правое ухо), так и по нерелевантному (напр., в левое ухо) каналам. Сигналы появлялись довольно редко и нерегулярно в течение одной пробы, продолжавшейся 10 мин. В других опытах данного иссле­дования сложность вторичной задачи была увеличена. Испытуемым предъявляли короткие звуковые тоны частотой 750 и 1000 Гц и про­сили реагировать только на сигналы более низкой частоты. Время реакции (простой в первом, и выбора во втором случае) регистрирова­ли. Испытуемые довольно успешно, без ущерба для основной задачи вторения, справились с обнаружением и различением звуковых то­нов. При этом среднее время реакции и число ошибок при поступлении звуковых сигналов с нерелевантного входа практически не отличалось от соответствующих показателей для сигналов, подаваемых по реле­вантному каналу. Стоит также отметить, что в том и другом случаях происходили ошибки по типу ложных тревог, но не пропусков.

Э. Лоссон считает, что полученные результаты подтверждают ис­ходную гипотезу о раздельной, а не последовательной или совпадаю­щей, переработке физических и вербальных аспектов слухового входа. Результаты этого цикла исследований в целом говорили в пользу теорий ранней селекции или требовали, по меньшей мере, пересмотра положений крайних версий модели позднего отбора. В то же время, строгие варианты теории ранней селекции теперь также выглядели неприемлемыми и стали разрабатываться в сторону создания концепций гибкой и множественной селекции. Одну из таких моде­лей предложила Э. Трейсман (Treisman, 1969).

Углубленное исследование процессов селекции потребовало, с одной стороны, уточнения и специального исследования механизмов собст­венно восприятия, а с другой — изменения типа задач и, соответствен­но, методик экспериментального исследования. В представлениях о механизмах восприятия Э. Трейсман, вслед за другими авторами, говорит о существовании анализаторов определенных признаков стимуляции (громкости, тона, цвета, положения, ориентации, формы и др.). Комбинация выходов этих анализаторов дает в итоге образ того или иного объекта Анализаторы могут быть организованы в системы последовательного и параллельного анализа. Конкретный вид органи­зации определяется задачей, условиями и прошлым опытом субъекта. Каждый анализатор состоит из ряда тестов, настроенных на анализ определенного измерения (например, в анализаторе частоты звука можно выделить тесты высоких и низких тонов). В общий процесс функционирования системы восприятия могут быть включены четы­ре стратегии или разновидности процессов селекции — входов, анали­заторов, тестов и выходов. Основные положения своей модели Э. Трейсман поясняет на схеме переработки информации в случае реше­ния конкретной задачи зрительного поиска (рис. 2.10).

Одновременно предъявляют множество букв разного размера, цвета и ориентации. Испытуемый должен как можно быстрее опреде­лить, присутствует ли в этом наборе целевая буква "G". Дополнительно ему сообщают, что она всегда красная. На схеме показаны три стадии анализа стимуляции. На первой стадии происходит анализ про­странственного положения источников входной информации (сен­сорных данных). На выходе этого анализатора производится разделение стимульного потока по двум линиям: элементы на экране и элементы за пределами экрана. На данной стадии может быть извлечена, собрана и передана в систему ответа только информация о расположении стимуляции в пространстве. При этом стимуляция, предъявленная на экране, образует релевантный канал, а расположенная вне его — не­релевантный, который и будет блокирован (на схеме показано в виде заштрихованной полоски, как бы загораживающей путь на дальней­шую переработку). Здесь, по мнению Э. Трейсман, происходят процес­сы селекции двух видов. Первый приводит к перекрытию выходов на систему ответа или запоминания. Этот вид селекции аналогичен тому, который считался единственным в моделях позднего отбора. Процес­сы селекции второго вида производят отбор входов или источников информации для последующей переработки. Такая селекция наиболее близка к той, которую имели в виду прежние варианты теории раннего отбора. На рисунке эти разновидности селекции обозначены, соответ­ственно, цифрами 1 и 2. Отме-

Задача: Есть ли на этом изображении буква "G"? Ес­ли есть, то она будет красного цвета.

Рис. 2.10. Различные стратегии селекции: 1— селекция выходов; 2— селекция входов; 3— селекция анализаторов; 4— селекция тестов (Treisman, 1969, Fig. I p. 286).

тим, что появление этих процессов селекции именно на ранней стадии определено, хотя и неявным образом, инструкцией и условиями реше­ния данной задачи.

На следующей стадии возможен параллельный анализ размера, ориентации и цвета предъявленных на экране стимулов. Однако, благодаря процессам селекции третьего вида, работать будет только анализатор цвета, а два других анализатора будут отключены. Этот вид отбора обозначен на схеме цифрой 3 и назван селекцией анализа­тора. Из условий эксперимента следует, что искомая буква может быть различного размера и любой ориентации; поэтому извлечение информации такого рода было бы излишним и неэкономным. В инст­рукции задан целевой признак — красный цвет буквы "G". Этого достаточно для запуска процессов селекции четвертого вида, названно­го селекцией теста или цели. Они происходят внутри анализатора цве­та, и приводят к отключению тестов всех цветов, кроме красного (на схеме этот вид селекции обозначен цифрой 4).

Один из выходов (красные элементы) этого анализатора поступает на следующую, третью стадию анализа, другой же (элементы дру­гих цветов) блокируется (показано заштрихованной полоской) как от дальнейшей переработки (2), так и от выхода на систему ответа или памяти (1). В анализаторе формы работают тесты, извлекающие информацию о наличии специфических целевых признаков, и отклю­чены те тесты, которые различают признаки, отсутствующие среди формальных характеристик буквы "G". Так, будут проанализированы буквы криволинейной формы (напр., Q, Р, S) и не будут анализиро­ваться буквы, состоящие из прямых отрезков (напр., М, Н, Т). Это дос­тигается благодаря настройке тестов анализатора формы, то есть про­цессам селекции четвертого вида (4). Если искомая буква действитель­но находилась на экране и испытуемый успешно се обнаружил, то сле­дует ответ "Да". Информация относительно букв, сходных с целью (другие буквы), будет блокирована, то есть не пропущена в систему от­вета благодаря процессу селекции первого вида.

Э. Трсйсман, описывая четыре стратегии селекции на материале ряда эмпирических исследований, дает сравнительную оценку их распространенности и эффективности. Наиболее затруднительна и редко встречается селекция анализаторов, а селекция входов (тестов) происходит гораздо чаше и легче. Автор иллюстрирует этот вывод следующим примером: художника могут интересовать в саду только цвета окружающих его растений, а их названия, размеры, форму и расположение он будет игнорировать (селекция анализаторов); садов­ник же как человек более практичный скорее всего обратит внимание на расположенную слева клумбу высоких красных роз, которую надо полить (селекция входов и целей). Итак, на ранней

стадии восприятия обычно происходит параллельный анализ физиче­ских признаков всей поступающей стимуляции, и мы настраиваемся не на выделение какого-то одного признака, а на определенную ком­бинацию группы признаков в виде цели, то есть на восприятие како­го-то человека или предмета.

Следующий шаг в развитии модели ранней селекции был сделан в направлении исследования процессов селекции целей (Treisman, Ge-lade, 1980; Treisman, Schmidt, 1982; Трейсман, 1987). К настоящему времени накоплен ряд данных, говорящих о том, что на раннем этапе переработки информации происходит раздельная регистрация различ­ных атрибутов стимула. Объем и содержание "словаря" таких призна­ков точно неизвестны. Это могут быть цвета, отдельные буквы, части букв и даже пространственные частоты. Изучение этих признаков по своим целям напоминает поиск элементарных ощущений интрос-пекционистами и представляет собой особую проблему общей теории восприятия. Независимо от нее возникает задача исследования меха­низмов интеграции в более крупные единицы или репрезентации объектов восприятия. Э. Трейсман считает, что выделенные признаки не локализованы в пространстве, и потому характеризует их как "свободно плавающие". Последнее означает, что закодированная на ранней стадии информация об их локализации малодоступна, не­определенна или может быть неправильно передана нл уровень по­строения репрезентаций объектов.

После параллельного анализа признаков следует вторая стадия последовательной переработки. Она начинается с акта фокального пространственного внимания, то есть с ориентации зрительного внима­ния и его фокусировки на позицию зрительного объекта. Внимание соединяет или "склеивает" свободно плавающие признаки с общей локализацией в единицу, передаваемую на дальнейшую переработку. Вместе с тем акт внимания выполняет и функцию ранней селекции, но поскольку главной и, подчеркнем, новой для когнитивной психоло­гии функцией внимания здесь является соединение признаков, то это предположение стали назвать гипотезой, а позднее — теорией инте­грации признаков. Эмпирическая разработка и обоснование этой гипо­тезы начались с открытия явления иллюзорных соединений. Логиче­ски вполне допустимо, что зрительная система может правильно ре­гистрировать отдельные признаки, но ошибочно соединять их. Та­кие ошибочные комбинации цвета и формы были обнаружены в конце 70-х годов в экспериментах Э. Трейсман и сотрудников с мани­пуляцией вниманием, заключающейся в его отвлечении от объекта или в рассеивании по всему изображению. Так, в одном из опытов в те­чении 200 мс предъявляли три буквы разного цвета (напр., синяя X, зеленая Т и красная О). На флангах этого ряда

помещались цифры. Испытуемые должны были дать отчет об увиденных цифрах. Затем их спрашивали о цвете букв. Оказалось, что при этих условиях ответы на второй вопрос были нередко ошибочными. На­пример, испытуемый мог сообщить о красной X, синей Т или зе­леной О. "Испытуемые совершали ошибки соединения чаще, чем на­зывали цвет или знак, не предъявлявшиеся на экране. Следователь­но, их ошибки действительно свидетельствуют о перестановке ка­честв, а не простой ошибке восприятия отдельного объекта. Кроме то­го, большинство ошибок носит характер подлинных иллюзий, посколь­ку испытуемые часто не верили, что ошиблись и просили показать ком­бинацию еще раз" (Трейсман, 1987, с. 71). Отмечается, что внимание не является единственным способом соединения признаков. Сторон­ники теории интеграции предполагают, что человек по мере накоп­ления опыта все более склонен воспринимать реальные объекты, а не отдельные свойства и путем использования различных процедур и зна­ний может соединить признаки без участия внимания.

Исследования Д. Бродбента, Э. Трейсман и других сторонников теории раннего отбора показали важную роль внимания в процессах переработки, происходящих до семантического анализа. В то же время поиски единственного, определенного и жестко фиксированного звена селекции в цепи последовательных операций оказались безуспешными. На смену представлениям о едином и универсальном механизме се­лекции пришли гипотезы целого ряда операций отбора, различаю­щихся по своим объектам, месту и механизмам. Данные эксперимен­тальных исследований говорят о различной эффективности этих опера­ций, об их зависимости от прошлого опыта, навыков и умений субъекта и, главным образом, от задачи, поставленной перед ним в виде сфор­мулированной в инструкции цели и стимульных условий, задан­ных экспериментальной ситуацией. Д. Бродбент и Э. Трейсман все время возражали против моделей полной переработки всей стимуля­ции, поступающей на органы чувств, и считали, что селекция сенсор­ных входов наиболее экономна и продуктивна. Представления о гибкой и множественной селекции информации позволяют объяснить новые факты, говорящие в пользу теорий поздней селекции. На некоторых из них стоит остановиться особо, поскольку получение этих результа­тов опиралось на использование экспериментальных приемов, зани­мавших на предыдущих этапах когнитивной психологии внимания второстепенные позиции. Прежде всего необходимо привести факты, полученные при исследовании процесса решения задачи прослуши­вания одного из двух дихотически предъявленных сообщений.

В работе Дж. Льюиса по релевантному каналу передавали быструю последовательность несвязных односложных слов и регистриро-

вали латентное время их вторения (так называемое время вербальной реакции) (Lewis, 1970). По нерелевантному каналу строго парал­лельно словам предъявляли аналогичный список, состоящий из слов, ассоциативно связанных, семантически связанных и не связанных с со­ответствующими, то есть одновременными словами релевантного спи­ска. Оказалось, что среднее время вербальной реакции (вторения) на слова релевантного канала зависит от класса слов, параллельно предъявленных по нерелевантному каналу. Так, больше всего (726 мс) испытуемые запаздывали при словах-синонимах и меньше всего (643 мс), если одновременные слова были противоположны по смыслу, то есть антонимами. Вторение релевантных слов проходило безошибоч­но, а слова нерелевантного списка не осознавались. Данные этого ис­следования показывают довольно тонкий интерференционный эффект значений слов нерелевантного сообщения и, следовательно, говорят об их анализе на семантическом уровне.

Исследование эффектов семантической переработки слов, предъяв­ленных по нерелевантному каналу, продолжил Д. Маккей (Мас-Кау, 1973). Его испытуемые вторили предложения, содержащие дву­смысленные слова, например: "Он нашел ключ на поляне"*. Здесь слово "ключ" в зависимости от контекста, может означать либо родник, либо то, чем открывают замок. По нерелевантному каналу парал­лельно слову "ключ" первой группе испытуемых предъявляли слово "вода", второй — "дверь". После опыта испытуемых просили опо­знать предложение, которое они вторили, выбрав его из двух пред­ложений однозначного смысла. В данном примере из предложений "Он нашел родник на поляне" и "Он нашел отмычку на поляне". Испытуе­мые первой группы отдавали предпочтение первому предложению, а второй — второму. При этом ни тс, ни другие не могли вспомнить слова, предъявленные по нерелевантному каналу. Другой эксперимент того же исследования показал, что эффект семантической наводки словами нерелевантного канала отсутствует, если неоднозначная ин­терпретация предложения обусловлена не одним, а группой слов ре­левантного сообщения. Это факт говорит о том, что внимание углуб­ляет и направляет семантическую переработку отдельных слов и яв­ляется необходимым условием извлечения смысла предложения в це­лом, тогда как без внимания происходит только поверхностный, по­элементный семантический анализ.

*Пример авторов учебного пособия, поскольку мри переводе на рус­ский язык примера из оригинальной статьи смысл методики передать не удастся.

Свидетельства глубокой переработки нерелевантного материала получены и в цикле исследований, использующих прием выработки условных реакций на определенные слова. Так, в работе П. Форстера и Э. Гоувера проводилась предварительная серия опытов, в которых вторение какого-то определенного слова, например "корабли" (ships), сопровождалось ударом электрического тока до тех пор, пока предъявление этого слова само по себе, то есть без удара тока, не вызывало ярко выраженный условный ответ в виде кожногальвани-ческой реакции (КГР) (Forster, Govier, 1978). Затем это слово появля­лось в тексте нерелевантного сообщения в ситуации дихотического предъявления. Испытуемые не осознавали этого слова, но его предъяв­ления сопровождала КГР. Она наблюдалась и тогда, когда предъявля­лось слово, сходное с первоначальным словом по звучанию, например "кобры" (в оригинале — shins) или, что особенно важно — по смыс­лу, например, "лодки" (boats). В этих же опытах созвучное слово мог­ло соответствовать смысловому контексту релевантного сообщения. В этом случае вероятность КГР была для него даже выше, чем для ус­ловного стимула. Она падала, если это слово выходило за пределы контекста. Если же созвучное слово предъявляли по релевантному каналу, то разница вероятностей КГР при этих условиях была выра­жена гораздо сильнее. Отсюда, как и в работе Д. Маккея, был сделан вывод о том, что нерелевантные слова анализируются менее тща­тельно, чем релевантные.

Специальным видом семантической интерференции, на который нередко ссылаются сторонники теории позднего отбора, является эффект Струпа (Stoop, 1935). В традиционном тесте Струпа использу­ется три типа карточек. На карточках первого типа черной краской дано слово, обозначающее цвет. На других карточках обозначающее цвет слово отпечатано краской того же цвета, а на карточках третьего типа названия цветов отпечатаны краской другого цвета. Например, слово КРАСНЫЙ отпечатано синим цветом. Задача испытуемого заклю­чается в том, чтобы как можно быстрее прочитать слова на карточ­ках первого вида и назвать цвета красок на карточках второго и третье­го типа. Таким образом, в первом случае релевантным признаком сти­мула выступает форма букв, а во втором и третьем — цвет букв. Пока­зано, что чтение слова происходит быстрее, чем наименование цвета, но особенно интересно то, что название цвета при несоответствующем значении слова (то есть ответ "синий" для вышеуказанного примера со словом КРАСНЫЙ) происходит гораздо медленнее, чем при соответст­вующем значении (то есть когда слово КРАСНЫЙ отпечатано красной краской). Этот тормозный интерференционный эффект некоторые ав­торы рассматривают как свидетельство

семантической переработки стимула вплоть до уровня принятия ре­шения и ответа.

Вопрос степени переработки игнорируемой информации исследуется также в рамках так называемой парадигмы предшествования (prim­ing). В многих работах показано, что прочтение тестового слова (на­пример, "стол") ускоряется, если ему предшествует семантически родственное слово (например, "мебель"). Здесь, в отличие от иссле­дований Дж. Льюиса и Д. Маккея, изучается влияние предшествую­щей, а не одновременной стимуляции нерелевантного входа на текущее восприятие содержания релевантного канала. Так, в экспериментах А. Оллпорта предъявляли картинки, состоящие из двух наложенных друг на друга контурных рисунков разного цвета (Allport et al., 1985). Испытуемые должны были внимательно рассмотреть только один из них, чтобы затем точно воспроизвести его по памяти. В проме­жутке между предъявлением и репродукцией релевантного рисунка испытуемых просили как можно быстрее опознать другое, тестовое изображение, семантически связанное с содержанием нерелевантного рисунка. При этом регистрировали латентный период наименования опознаваемого объекта. Оказалось, что в пробах с правильным воспро­изведением релевантного рисунка опознание происходит быстрее (положительный эффект предшествования), чем при контрольном условии, то есть при отсутствии фазы предшествования. Это гово­рит о том, что нерелевантный рисунок воспринимался вплоть до уровня значения. В пробах с ошибочной репродукцией был получен обратный (негативный) эффект предшествования: время опознания тестового стимула здесь увеличилось. Этот факт также говорит о се­мантической переработке нерелевантного входа, но кроме того про­ливает свет на возможный механизм селекции. Нерелевантная, пол­ностью переработанная информация не просто оставляется в стороне, а активно отвергается на семантическом уровне.

Особая разновидность эффекта семантического предшествования получена в условиях подпорогового восприятия. Феномены такого рода исследуются давно. В типичной экспериментальной ситуации картину или слово предъявляют в течение столь короткого периода, что испытуемые не могут уверенно сказать, было или не было что-нибудь предъявлено. Затем им дают задачу, решение которой может зависеть от содержания кратковременно экспонированной стимуляции. Наличие влияния говорило бы о полной, хотя и не достигшей уровня осознания, переработке предшествующей стимуляции, то есть в пользу модели поздней селекции. В ряде работ такой эффект дейст­вительно наблюдался. Так, М. Игл предъявлял изображения, пред­ставленные на рис. 2.11 (Eagle, 1959). Здесь показан один и тот

В)

Рис. 2.11. Стимульный материал в эксперименте МИгла (Eagle, 1959, Fig. 1,2, 3, p. 582-584).

же подросток в трех различных ситуациях. На рис. 2.11а он ударяет ножом пожилого господина; на рис. 2.116 он любезно подносит этому господину торт. Графически обе сцены сходны, но резко отличаются по сюжету или смыслу. На рис. 2.11 в тот же подросток стоит спокойно и в одиночестве. Испытуемым кратковременно, на подпороговой дли­тельности экспонировали одно из двух сюжетных изображений (либо рис. 2. На, либо рис. 2.116), а затем, уже достаточно долго, ней­тральное изображение (рис. 2.11 в) для того, чтобы они охарактеризова­ли личность подростка. Если нейтральная ситуация шла вслед за дра­кой, то испытуемые оценивали спокойно стоящего подростка отрица­тельно; если же ей предшествовала сцена обслуживания, то они ча­ще давали положительную характеристику.

Среди исследований такого рода в связи с проблемой селекции часто ссылаются на работы А. Марсела (Marcel, 1980; Marcel, 1983). В одном из своих экспериментов он предъявлял в течении 10 мс либо ка­кое-то слово, либо пустое поле, а затем в течение 30 мс группу хао­тически расположенных букв для маскировки следа слова в ико-нической памяти. Вслед за маскирующим изображением испытуемому надо было решить одну из двух задач. В задаче обнаружения от него требовалось просто указать, видел он слово или нет (контрольное ус­ловие). В задаче лексического решения испытуемым предъявляли ряд букв и просили как можно скорее определить, слово это или случайный набор букв. В части проб предшествующее слово было семантически связано со словом буквенного ряда. При контрольном условии, то есть в задаче обнаружения, испытуемые с равной вероятностью давали положительные ответы в ситуации предъявления слова и в ситуации предъявления пустого поля, указывая при этом, что толком они не видели предъявленного слова. Однако в задаче лексического реше­ния был обнаружен ярко выраженный эффект семантического предшествования: опознание буквенного ряда как слова проходило значительно быстрее, если оно было семантически связано с предше­ствующим словом. Следовательно, предъявленное в течение 10 мс сло­во, не выходя на уровень осознания, семантически перерабатывается. Этот вывод подкрепляют результаты опытов, в которых предшест­вующее слово было двусмысленным. Например, подпороговая подача слова PALM (пальма, ладонь) ускоряла лексическое решения как для буквенного ряда MAPL (клен), так и для буквенного ряда WRIST (запястье).

Общая тенденция развития моделей поздней селекции заключа­лась в пересмотре представлений об узком месте в системе перера­ботки информации и как следствие о локусе ее селекции. Бутылочное горлышко вынесли за пределы линии переработки и отождествили с механизмом произвольного управления и сознания. Кроме того,

уточнялось влияние прошлого опыта на систему текущей переработки информации в целом. Тезис о полной, исчерпывающей переработке элементов нерелевантной стимуляции сохранился, но только для той ее части, для которой в результате научения сформировались спе­циальные структуры, образующие линию автоматической связи сти­мула и ответа. Механизм более высокого уровня, ограниченный по своим возможностям, стали называть, по аналогии с устройством ком­пьютера, центральным процессором, а селекцию рассматривать как одну из функций этого механизма. Место же селекции теперь не фик­сируют — бутылочное горлышко центрального процессора может подключиться на любой, определяемой требованиями задачи фазе автоматической параллельной переработки входов.

С идеями множественности мест, разнообразия механизмов и процес­сов селекции открыто и решительно выступил американский психолог Матью Эрдели (Erdelyi, 1974). Основной целью его теоретического ис­следования стало объяснение феноменов перцептивной защиты и бдительности с позиций и в терминах подхода активной перера­ботки информации. Известные эксперименты так называемой "школы нового взгляда" обнаружили повышение (перцептивная защита) или, напротив, понижение (перцептивная бдительность) порогов опозна­ния эмоциональных, значимых стимулов (Брунер, 1977). Ранние объяснения этих феноменов как эффектов ожиданий, установок и, шире, мотивации субъекта вызывали у первых сторонников теорий переработки информации ряд возражений. Общий корень сущест­вующих разногласий, единый источник всех критических заявлений и сомнений М. Эрдели находит в ложной постановке и, как следствие, нерешенности вопроса о месте селекции в системе переработки ин­формации. Альтернатива ранней и поздней селекции возникла, по его мнению, из-за, во-первых, чисто формального, условного разделения систем стимулов, восприятия и ответа и, во-вторых, скрытого допуще­ния или предположения об однонаправленности потока информации внутри системы переработки в целом. Когнитивная психология еще не освободилась полностью, с одной стороны, от классического, по сути философского, различения отдельных познавательных функций (ощущения, восприятия, мышления и памяти), и с другой — от необи-хевиористической трактовки восприятия как гипотетической перемен­ной, расположенной между стимулом и ответом.

Система переработки информации представляет собой действи­тельный и целостный комплекс активно взаимодействующих подсис­тем. Коммуникация между этими подсистемами может быть разно­направленной, и выделять среди них какой-то участок, называя его восприятием, не имеет никакого смысла. Влияния самых разнообраз-

ных источников мотивации субъекта на работу системы сводятся в конечном итоге к одному — переработка информации становится избирательной. Феномены перцептивной защиты и бдительности следует рассматривать лишь как частную, специальную форму прояв­ления такой избирательности. Объяснить их простым и однозначным образом невозможно, так как селекция происходит не в каком-то од­ном месте, а на протяжении всего когнитивного континуума.

Этот, центральный для своей работы тезис М. Эрдели защищает путем анализа данных и выводов многих исследований, в том числе селективного внимания. Потенциальные места селекции (далеко не все, как подчеркивает автор, а лишь те, для выделения которых существует достаточное эмпирическое основание) показаны на диа­грамме потока переработки информации, приведенной на рис. 2.12.

Как видно из рисунка, данная модель включает в себя целый ряд взаимодействующих и взаимосвязанных подсистем или блоков. Сплошными и, заметим, разнонаправленными стрелками показано течение входной информации. Селективность переработки обеспечи­вают связи, обозначенные пунктирными линиями и стрелками. Вид­но, что связями такого рода охвачены все подсистемы, расположенные между входом и выходом. М. Эрдели подчеркивает, что пунктирные ли­нии обозначают не простой перенос информации, хранимой в блоках долговременной и кратковременной памяти; по сути это команды на переработку определенной информации или на прекращение этой переработки. Поясним, вслед за автором, зачем и как отбирается информация в различных местах ее передачи и переработки.

В левой части рис. 2.12, стимульный вход сразу попадает на меха­низм (или блок) переработки "Периферические помощники и системы рецепторов". Под периферическими помощниками М. Эрдели имеет ввиду механизмы установочных (саккадических, вергентных и сле­дящих) движений глаз, подъема и опускания век. Путем фиксаций глаз на тех или иных объектах человек отбирает из всей массы потен­циально доступной зрительной информации определенные источники. Закрыв глаза, он может полностью перекрыть этот вход. Здесь автор приводит пример того, как разные люди, каждый по-своему, смотрят фильмы ужасов. Процессы управления этими механизмами (показаны пунктирной линией идущей с блока долговременной памяти) могут запускаться произвольно и осознаваться. К периферическим местам селекции зрительной информации автор относит также механизмы изменения диаметра зрачка, аккомодации хрусталика и другие процес­сы, происходящие на рсцспторном уровне вышеупомянутого блока и далее в подсистеме "Афферентное сенсорное хранилище".

Рис. 2.12. Схема потока переработки информации М. Эрдели (Erdelyi, 1974, Fig. I, p. 13).

Периферические механизмы селекции ответа работают на уровне блока "Генератор выхода", показанного справа в верхней части ри­сунка в виде треугольника. Испытуемый принимает различные страте­гии ответа, используя при этом только часть полученной информации. Еще раз заметим, что вышеуказанные механизмы периферической се­лекции управляются (пунктирные линии) как бы сверху процессами, обусловленными содержаниями и структурами долговременной памя­ти.

Особенно подробно М. Эрдели обсуждает центральные механизмы селекции. Переход сигналов из иконического хранилища в систему ко­дирования он объясняет согл