Влияние сенсорных нарушений на образ тела

Нарушения зрения

Рисунки человека как проекция представления о теле является одним из самых ценных способов изучения личности. Но эта техника не применима к слепым детям, поэтому лепка из глины фигуры человека — наиболее приемлемый способ помочь развитию и выражению концепции тела слепого ребенка.

Роль зрения настолько важна в восприятии, что его отсутствие не может не сказаться на развитии адекватного представления о себе и мире. Необходимо предоставить компенсирующие средства как можно раньше, с тем чтобы ребенок смог приобрести основные представления о себе и чтобы воспринимать окружающую среду с минимальными искажениями. Сначала ребенок учится узнавать свое тело и его части, а затем — в динамической фазе — он осознает свое тело в пространстве по отношению к другим телам. И здесь движение — необходимый элемент. Ребенок воспринимает свое тело как двигательную систему, постоянно изучая свои моторные возможности.

Этот двигательный аспект в восприятии нарушен у слепых детей, поэтому нужно использовать любую возможность, чтобы компенсировать недостаток, не только поощряя изучение своих частей тела, частей тела других на выполненных в натуральную величину скульптурах, но особенно стимулируя двигательную активность дома и вне его. Ребенку нужно помочь, когда он сам не может использовать взгляд и движение, в том, что Гезелл и Аматруда точно обозначили как «взаимную самокорректирующую комбинацию и ответное подкрепление».

Слепой должен посещать музеи, и запрет трогать объекты искусства должен быть в этом случае снят. Им нужно разрешить трогать своими чувствительными руками скульптуры так, чтобы они не только узнали, но и почувствовали художественное наследие человечества.

В «Элизабет» Шерон Ульрих подробно описывает то, как она помогла своему слепому ребенку в решающие первые пять лет. С младенчества мир людей и вещей преподносился Элизабет, пока она не была готова сама идти дальше, исследовать чувствительными пальчиками темноту. Для нашей главы особенно важны методы, используемые в формировании концепции тела. Ребенок должен изучить очертания тел и научиться координировать свое тело в пространстве. Как и всем, слепым детям необходимо половое образование. Анатомическое различие между полами впервые было представлено на примере куклы-мальчика, но этот прием не сработал, в итоге был найден доброволец — настоящий мальчик, тогда ребенок смог узнать то, что другие 4-летние дети могут видеть.

У слепых прикосновение и физические ощущения должны продолжают оставаться главными средствами формирования представления формы и пространства. Интерпретация внешнего мира по существу субъективна, и, как следствие, творчество тех, кто никогда не видел, будет экспрессивным. В какой-то степени реализм будет достигнут слепыми скульпторами, но это, судя по всему, будет результатом тренировки.

Ослабленное зрение, ограничивающее способности, тем не менее не наносит ущерба развитию концепции тела и окружающей среды. Рисунки близоруких, дальнозорких или детей-астигматиков особо не отличаются от рисунков их сверстников с нормальным зрением. Попытки рассматривать некоторые оригинальные — и впечатляющие, добавлю я, — изменения в предметах, на полотнах некоторых великих художников, как следствие некоего органического дефекта, интересны, но неубедительны. Те, кто приписывает восхитительные, высокохудожественные эффекты, достигнутые Эль Греко при помощи искаженных фигур, всего лишь ошибке рефракции, астигматизму, обнаруживают механистический склад ума, который усложняет вынесение достойных оценок, не говоря уже о понимании сути трансформации в художественном выражении. Эти ретроспективные интерпретаторы, кажется, не понимают, что искусство и видимая реальность — не одно и то же. То, как художник формулирует свой взгляд на мир, — это не отпечаток на сетчатке.

Изучая детей с дефектами зрения, Гезелл и Амат-руда сделали вывод, что запоминание даже маленького количества увиденного может спасти умственное развитие ребенка.

После изучения большой группы детей Норрис (Norris), Споддинг (Spaulding) и Броди (Brodie) установили, что слепые дети, чья потребность в стимуляции и в эмоциональной привязанности была в достаточной степени удовлетворена в раннем возрасте, смогли адаптироваться и прижиться в группе детей с нормальным зрением. Их исследование подтвердило возможность нормального развития слепых детей, не страдающих нарушением мозга. Авторы подчеркнули важность поощрения детей в максимальном использовании остаточного зрения.

Нельзя оставить без внимания тот факт, что нарушение зрения часто является одним из аспектов более глубокой патологии, охватывающей церебральные зоны, задействованные в восприятии и обработке информации. Некоторые дети страдают множественными нарушениями.

Эпидемия краснухи в 1964—65 гг. привела к тому, что появилось множество детей с остаточными поражениями, возникшими в течение первых недель прена-тального развития. Нарушения слуха и зрения, умственная неполноценность, сердечная недостаточность — у многих было что-то одно, у некоторых были все из перечисленных серьезных повреждений. Поведенческие и эмоциональные последствия краснухи были изучены Че-зом (Chess), Корном (Когп) и Фернандесом (Fernandez) и представлены в книге «Психические нарушения у детей с врожденной краснухой».

Основная задача заботы о слепых детях — это защита личности. Ребенку нужно научиться достигать наибольшей активности и независимости. Ребенок должен уметь взаимодействовать с окружающей средой и получать без использования зрения информацию, которая поможет ему эффективно реагировать. Если повреждено только зрение, проблема будет заключаться в приобретении достаточной для сохранения и обработки информации при помощи слухового и тактильно-кинестетического восприятия. Адекватное восприятие внешнего мира реализуется при проекции «я» в пространство, следовательно, необходимо развитие осознания тела, его формы, функции и его динамичного отношения к пространству, к людям и предметам в пространстве.

Как и у нормальных детей, именно путем восприятия тела как основы внешний мир обретает смысл. Дети с повреждением зрения в отличие от слепых могут научиться читать, не используя шрифт Брайля. Эти дети могут вполне нормально развиваться эмоционально и умственно, а также социально в ответ на позитивное отношение родителей и адекватные образовательные технологии. Возможные странности на рисунках отражают скорее умственную и эмоциональную девиацию, нежели последствия зрительных повреждений.

Нарушения слуха

Лишенный слуха ребенок учится усиливать осознание зрительных сигналов. Очень внимательный к зрительным стимулам, он научится читать выражения лиц, жесты и движения рта, связывать свои чувства, желания и требования с подходящими жестами и пантомимикой. Если имеется достаточный потенциал остаточного слуха, слуховые аппараты усилят слух, помогут слышать и развить речь. Если наблюдается частичная потеря периферического слуха, интеллект может развиваться точно так же, как и у слышащего ребенка, благодаря специализированному обучению детей с поврежденным слухом.

Под угрозой оказываются социальная и эмоциональная жизнь глухого ребенка. Нарушение возможности вербального общения оказывает фрустрирующее воздействие, часто заканчивающееся срывами, упрямством и непослушанием. Эти поведенческие проявления, присущие глухим, возникают в результате безуспешных попыток справиться с симптомами, игнорируя настоящую проблему — глухоту ребенка. Поэтому крайне необходимы понимание и сотрудничество между родителями и учителями.

Рисунок 89

Спонтанный рисунок девочки 5 лет 7 месяцев, которая потеряла слух и перестала говорить. Она изобразила ноздри и пупок, большие уши и непропорционально маленькое туловище. Рисунок говорит о нормальном интеллектуальном развитии, но наличие пупка, маленькое туловище (или большая голова) и руки, исходящие из головы, указывают на незрелость эмоциональной сферы.

89) 90) 91) 92)

Рисунок 90 выполнен ребенком 4 лет 7 месяцев. На 3-м месяце беременности мать перенесла краснуху. У ребенка потеря слуха, он не говорит и посещает школу для глухонемых. В целом рисунок человека соответствует умственному возрасту 4 года 9 месяцев, но отсутствует рот

Рисунок 91 нарисован девочкой 5 лет 8 месяцев, которая учится в школе для глухонемых. Рисунок соответствует умственному возрасту 5 лет 9 месяцев и указывает на средний уровень интеллектуального развития, но у нарисованного человека нет ушей.

Рисунок 92 нарисован мальчиком 6 лет 11 месяцев, учащимся школы для глухонемых. Уверенный, общительный ребенок. Обратите внимание на большие ступни, символизирующие прочное, надежное основание. Рисунок расположен прямо по центру листа, линии рисунка твердые. Все говорит о вполне нормальном умственном развитии. Как и сам ребенок, нарисованная фигура имеет слуховой аппарат.

Нарушения речи

Нарушения речи связаны с зонами мозга, которые выполняют высокоинтегративные функции интерпретации языковых звуков и их преобразование в понятную речь.

В обоих типах повреждений — периферическом и центральном — конечный результат один: невозможность развить речь, но механизм различен — одни с поврежденной периферией не слышат, другие не понимают то, что слышат.

В течение многих лет я наблюдал детей в Клинике слуха и речи и в школе для глухих, используя рисунки как вспомогательные средства в различении детей с нарушением периферии и центральным нарушением, и убедился, что это эффективно. Так как обучающие программы должны варьироваться в соответствии с природой коммуникационных нарушений, важно определить, являются ли они периферическими (гипо-акустическая или сенсорно-неврологическая потеря слуха), или центральными (развивающаяся афазия или центральная слуховая невосприимчивость), или совместными — центральными и периферическими.

Дифференциальная диагностика достаточно сложна. Слышащий ребенок с центральным нарушением либо не может перевести речевые звуки в значения (рецептивная афазия), либо составить звуки, которые он слышит, в используемые слова (экспрессивная афазия). И в том и в другом случае ребенок не может вербально общаться. Многие из таких детей быстро теряют интерес к тому, что для них не более чем раздражающий набор звуков. Невозможность реагировать на звук происходит не из-за потери слуха, а от невозможности понять речь. Столкнувшись с этой проблемой, диагносты отвлекаются от аудиаграммы порогового уровня и переходят к изучению поведения и восприятия.

Ребенок с периферической потерей слуха, но с неповрежденными зонами проводящих путей и церебральной речи склонен рисовать людей так же, как и большинство здоровых детей. С другой стороны, ребенок, не говорящий из-за церебрального нарушения речи, проявит последствия церебральной дисфункции, обычно наблюдаемые в рисунках детей с невралгией, т. е. неразвитое представление о теле, перцептивно-моторные проблемы, выражающиеся в невозможности скопировать геометрические формы на уровне, соответствующем по IQ стандартизированным тестам.

Исследователь, конечно же, найдет и другие проявления церебральной дисфункции. Центральным речевым нарушениям обычно сопутствуют нарушения восприятия, сохраняющееся конкретное мышление, трудности в контролировании внимания и активности.

Существует практическая необходимость в дифференциации периферических и центральных нарушений, т. к. от этого зависит стратегия коррекционной работы. В смешанных случаях важно определить, какой из этих факторов — периферический или центральный — больше обуславливает невозможность развития речи ребенка. При сенсорно-неврологической потере слуха надо развивать остаточный слух; при центральной усилия должны быть направлены на преодоление рассеянности, улучшение представления о теле и восприятия, а также постепенное понимание и эффективное использование вербальных символов, составляющих нашу речь.

В решение этой диагностической проблемы рисунки детей могут внести ценный вклад.

93) 94)

Рисунок 93. Импульсивный мальчик 6 лет 10 месяцев с общим нарушением речи. Неудачное расположение нарисованной фигуры, т. к. нет пространства для ног. Мелкая моторика развита недостаточно.

Рисунок 94 нарисован девочкой 6 лет 4 месяцев с общим нарушением речи. Принимает риталин для концентрации внимания и снижения гиперактивности. Она легковозбудима и склонна выходить из себя. Ее рисунок указывает на слабое представление о схеме тела. У фигуры только один глаз и одна нога, нет ни рта, ни носа. Она больше похожа на цыпленка, чем на человека, хотя девочка сказала, что это ее автопортрет. Символ вверху справа — это две перевернутые буквы «S», первая буква ее имени.