Русские княжества, не украйна

 

Государством, о котором речь, не была какая-то мифическая Rutenia или украйна, а то русское Киевское княжество, которое было колыбелью русского народа и русской государственности. Здесь, на реке Днепре, на единственном для тех времен торговом пути из Балтийского моря в Царьград, в конце IX века зародилась сила, начавшая оружием и торговлей объединять славянские племена, которые жили в лесах и полях бассейна Днепра. Киевский летописец монах Нестор (в середине XI века) перечисляет имена этих племен; могу заверить читателя, что ни украинцев, ни рутенов в списке не значится — по той простой причине, что первых тогда не существовало, а небольшое славянское племя, коему венгры давали название рутенов, жило за Карпатами, в семистах километрах. О князе Рюрике нет других сведений, кроме как в русских летописях, но о его сыне, князе Игоре, имеется свидетельство бесспорное: в 944 году между этим русским князем и императором Византийским Романом Лакапином заключен торговый договор; тщетно вы искали бы в тексте намек на каких-то украинцев или рутенов, но зато в нем встречаются выражения «русь» (в смысле племени), «русин», «страна русская», «великий князь русский».[6 - В более древнем договоре кн. Олега с греками (911 год) также говорится «род русский», «русь», «князья русские», «закон русский», «русин», «русская земля».] Точно также, когда в 988 году при внуке Игоря, Св. кн. Владимире, крестилось киевское население, то это событие известно в древних памятниках под именем крещения не кого-либо иного, а «крещения Руси». Когда при мудром сыне его, князе Ярославе I (1019–1054), создавался в Киеве первый законодательный кодекс, то он назывался не иным каким-либо именем, а «Русской Правдой». Дочь Ярослава I, вышедшая за Генриха I, короля Франции, известна во французской истории под именем Anne de Russie. Каждый школьник в России знает, что на съезде князей в 1103 году внук этого Ярослава, Владимир Мономах, убеждал своего двоюродного брата «промыслить о Русской земле» и соединиться с ним против азиатского племени половцев; тот согласился. «Великое, брат, добро сделаешь ты русской земле», — сказал Мономах в ответ на согласие. Ясно, что живо уже было сознание, что земли племен Днепровского бассейна составляли нечто целое — русскую землю.

Этот термин — «русская земля» — был уже в XI веке общепринятым стереотипным выражением и в летописи, и в иных литературных памятниках. Так, великий князь киевский «думал и гадал о русской земле»; дело князей «блюсти русскую землю и иметь рать с погаными»; если кто ослушается нашего решения, говорит съезд князей (1097 год), то «да будет на него крест честной и вся земля русская»; такой-то «голову сложил за землю русскую»; митрополит Киевский титулуется «митрополитом всея Руси» и т. д. В 1006 году немецкий миссионер Бруно гостил у Святого князя Владимира; в письме к императору Генриху II Бруно называет Владимира «Senior Ruzorum». Все эти выражения относятся к XI и XII векам.

Но если так говорят источники, то каким образом, спросите вы, находятся люди, отрицающие принадлежность киевской древности русскому народу? Партийная логика, как известно, имеет мало общего с нормальным человеческим мышлением, а бумага, по русскому изречению, «все терпит», особенно когда она служит для политической анонимной пропаганды, да еще в такое бурное время, как наше. У украинофильской партии есть свой историк г-н Грушевский, хорошо знакомый с фактами киевского периода. Как же поступает он? А очень просто: в его книге[7 - Михайло Грушевский. Iлюстрована iстория Украiни. Кiив-Львив, 1913.] слово «русский», когда дело идет об определенном историческом событии или элементе, остается на месте; но наряду с этим он позволяет себе обобщать все русские явления и факты, происходившие в географических пределах позднейшей Малороссии, путем совершенно произвольного применения к ним имен, которых в те века просто не существовало, и имен «Украйна» и «украинский». Слагаемые и множители — русские, а сумма и произведение — украинские. Не своеобразная ли арифметика?

Вот пример. В Киеве не было своей определенной линии князей; как будет видно ниже, киевский престол «добывали» себе князья разных линий Рюрикова потомства — члены единой, если можно так выразиться, всероссийской семьи. Но какое же это древнее государство, если у него нет своей династии? Как же быть? Опять очень просто. Берется родословная Рюриковичей до XIV века, выкидываются из нее те линии, которые в дальнейшем приобрели характер местных в других частях России, и над родословной ставится заглавие: «Родословие украинских князей киевской династии»! Когда-то я особенно интересовался родословием Рюриковичей, был хорошо знаком с обширной и серьезной литературой вопроса и мог бы назвать княжества XIV и XV веков столь мелкие, что о них ничего, кроме имени, географического положения и родословия их князей, неизвестно;[8 - Чтобы не быть голословным, перечислим для примера подразделения Черниговского княжества. При внуках Св. кн. Михаила Черниговского, замученного в 1246 году татарами за отказ поклониться идолам, то есть с конца XIII века, Черниговское княжество делится на уделы: брянский, глуховский, карачевский, тарусский, оболенский, мышанский, конинский, волконский; в XIV веке выделяются еще уделы: новосильский, одоевский, воротынский. Тамошние князьки, по теории г-на Грушевского, являются «украинцами» (см. карту на с. 107 его «Истории»); но одни из них передают сами свои уделы в. кн. московскому, уделы других силой вещей поглощаются Москвой же; многочисленное потомство их переходит в XV и XVI веках в Москву, где вливается в класс служилых людей. (Одни линии этих черниговских Рюриковичей сохранили свои территориальные названия в виде фамилий, другие приняли личное прозвище какого-нибудь из своих предков, например Барятинские, Горчаковы, Долгоруковы, Репнины, Щербатовы и пр.)] знакомы мне и названия тех «великих княжеств», «земель», «уделов», «волостей», «отчин», кои обобщали раздробленные частицы русской земли: но одного я не встретил ни в одном из десятков томов, мною просмотренных, — «украинского княжества» и «украинской» линии князей. Мне остается только поблагодарить г-на Грушевского за его «научное» открытие, пополнившее мои генеалогические познания.

Блестяще начиналось русское государство. Семья Рюриковичей, глава которой сидел на Киевском престоле, правила в XI и XII веках на севере Новгородской землей, на востоке Ростовской,[9 - Ростов (северный) — город на одном из правых притоков верхней Волги; был с древнейших времен русской истории центром обширной области, которая в последующие века заняла все пространство между верхней Волгой и рекой Окой. Область эта — географический центр позднейшей европейской России — дает начало главнейшим русским рекам (Волга, Зап. Двина, Днепр) и самой природой предназначена была стать также и политическим ее средоточием. Областной центр из Ростова постепенно переносился на юг — в Суздаль (1-я пол. XII века), Владимир (2-я пол. XII века) и, наконец, в Москву (XIV век). Эту область, делившуюся на многие княжества, и принято называть в период до возвышения Москвы общим именем Ростово-Суздальской земли)] на юго-востоке — русской колонией, Тмутараканским княжеством (у Азовского моря),[10 - Тмутараканское княжество было расположено, вероятно, на Таманском полуострове; просуществовало недолго.] на Западе — княжеством Галицким.[11 - Галицкая Русь (восточная часть нынешней Галиции) входила в состав русского государства с Владимира Св.; с конца XI века в ней обособляется одна из линий Рюриковичей; столица их в Галиче; расцвет княжества при кн. Данииле (1249–1264), получившем от папы титул короля; он перенес столицу в Холм. Последний независимый галицкий князь, Юрий II, умер в 1340 году. С 1349 года (а окончательно — с 1387 года) княжество завоевано Польшей; оставалось под ее господством до 1773 года, когда после второго раздела Галиция была присоединена к Австрии.] Значит, земля русская обнимала не только западную четверть новорожденной ныне германской Украины, но и немалую часть остальной России. Россия жила тогда в общении с остальной Европой. Разделение Церквей (1054 год) еще не нарушило этой связи, монгольское иго еще не порвало ее. Как на признак этой связи укажу, что Ярослав I был женат на шведской принцессе, сестра его была за королем польским, сын был женат на сестре короля польского;[12 - Другой сын женат на дочери византийского императора (мать Владимира Мономаха).] три дочери его — королевы: Норвежская, Французская и Венгерская; внук женат на дочери короля Гарольда Английского. Киев, «матерь городов русских», удивлял иноземцев богатством и культурой своей; одних церквей в нем было до 400; были монастыри, школы, была каменная крепость; Адам Бременский называет Киев соперником Константинополя…

Не странно ли спорить о том, как звалось такое государство, точно дело идет о полудикой орде кочевников, и придумывать ему небывалые имена украйны или Рутении!

 

Слово «Рутения»

 

«Столицей Рутении, южной (!), — читаем мы в одной из итальянских газет, — был тысячу лет тому назад Киев. В X и XI веках Рутения представляла собой сильное государство…» Не только в X веке, но даже и в XX веке имя «Рутения» в России неизвестно; вы его не найдете — как не найдете и слова «рутен» — ни в вышеприведенном словаре Даля, ни в сорока томах «Русской энциклопедии» (изд. 1902 г.), ни в двадцати девяти томах «Русской истории с древнейших времен» Соловьева.[13 - В «Русской энциклопедии» слово «рутен» упомянуто в статье «русин» в качестве его перевода или, точнее, его иностранного искажения.]

Термин «ruteni» встречается впервые у Цезаря; он обозначает им галльское племя, жившее на юге нынешней Auvergne; память о нем сохранялась долго в таких названиях, как «Augusta Rutenorum» в Овернь; племя это, очевидно, никакого отношения к славянам не имеет, это лишь случайное созвучие.[14 - В «Catholic Encyclopedia» в статье «Ruthenians» названия вроде Augusta Rutenorum объясняются поселением в Южной Франции славян, взятых в плен Аэцием при поражении гуннов в битве при Шалоне (451 год). Нет ни малейшего основания прибегать к столь сложному объяснению при наличии семикратного упоминания в De bello galico о галлах-рутенах. В указанной статье чувствуется вообще влияние украинофильской пропаганды; нельзя не пожалеть о такой неосмотрительности в серьезном издании.]

В Венгрии при династии Арпада (997–1301) именем ruteni обозначали славянское племя, жившее (и ныне живущее) под южными склонами Карпат, то самое, которое в мае 1915 года уже видело (увы, на короткое время) авангарды русской армии, спускавшиеся для его освобождения. В подобных случаях, то есть в применении к славянским племенам, слово ruteni (rutheni) есть не что иное, как искаженное русское слово ру́син, которое встречается в древних русских памятниках, хотя и редко, но одинаково как в киевских (см. выше о договорах X века с греками), так и в новгородских (например, в договоре с немцами 1195 года); в этих памятниках слово ру́син никакого особого племенного значения не имеет, оно является синонимом слова «русский» (русский или ру́син, множественное число — русские, собирательное — русь).

В средние века термин ruteni (или rutheni) появляется у летописцев (впервые у польского летописца XI–XII веков Martinus Gallus) в весьма неопределенном значении; датский историк Saxo Grammaticus (1203 год) применяет его для обозначения прибалтийских славян-христиан в отличие от их соплеменников-язычников; встречается оно и как средневековое латинское название русских вообще.[15 - Как увидим ниже, не менее обычным нашим названием и по-латыни было: russi, Russia.] Позднейшие, более сведущие в русских делах писатели избегают его. Так, известный Герберштейн, императорский посол в Москве в 1517 году, рассуждая на первой странице своих «Записок» о происхождении слова «русский», упоминает, что по-немецки русских называют «Reissen», на латинском языке «rutheni», но далее нигде уже этого слова не употребляет.[16 - На карте базельского издания его «Записок» (1556) верхнее течение Зап. Двины обозначено «Dvina ruthenica», нижнее течение — «Dvina germanica», но и Волга тоже названа «Volga ruthenica».] Не упоминает его и Paolo Giovio из Комо, писавший о России в 1525 году. И в самом деле, зачем возобновлять отжившие неясные названия? Не станем же мы называть Китай — Cathayum, Балтийское море — Варяжским и искать в России Птолемеевы Рифийские горы? К тому же имя «rutheni» имеет то неудобство, что обозначает и вероисповедное, и народное начало.

Племя rutenorum в Венгрии в силу своего географического положения было первым, среди которого была введена церковная уния (XIII век). Церковный латинский язык усвоил имя «ruthenus» для обозначения униатского обряда с богослужением на славянском языке[17 - Строго говоря, отдельного ritus ruthenus не существует, а есть изменения, внесенные прикарпатскими и галицийскими народностями и польским латинским духовенством в византийский обряд.] среди также и других соседних славянских племен и переносил этот термин все далее на восток — в Галицию, Польшу и Малороссию. Это неудивительно: Церковь консервативна в своем языке, а цели ее выше племенных различий.

Иное значение приобрел этот термин в устах австрийского правительства: он стал с середины прошлого столетия средством порвать у русских галичан сознание родства с русским народом, жившим под скипетром русского императора; там — русские, а вы, мол, рутены. Произвольная номенклатура племен, введение той или иной азбуки, изменение правописания[18 - В Галиции введено фонетическое правописание: из русской азбуки выбросили три буквы и прибавили две новые — разница в целых пять букв; чего же лучше! Этим именно искусственным «украинским языком» написана «Iсторiя Украйни» Грушевского, который всемерно стремится сделать его отличным от русского. Цели своей он не достигает: культурный русский человек, преодолев с некоторым усилием первые две-три страницы, читает книгу потом свободно. Зато не понимает «украинского языка» простолюдин-малоросс: по словам проехавшей на днях через Рим русской делегации, насильственное его введение в официальную переписку вызвало в Украйне весьма сильное неудовольствие.] — все это излюбленные австрийским правительством средства политической борьбы.

Для определения личности племени важно не то, как его называл иноплеменной летописец, узнавший о его существовании, может быть, впервые из списка своего предшественника, не то вообще, как его именуют другие народы, а то, как он называет себя сам. По австрийской терминологии, все славянские племена (кроме польского народа и словаков), живущие в Галиции, Буковине и северо-восточной Венгрии (всего около пяти миллионов), называются Ruthenen, но они сами себя называют: в Галиции — русскими или русинами, в Буковине — русинами, русскими или малороссами, в Венгрии — русскими, малороссами и русняками. Национальное сознание этих племен старательно забивалось; немногочисленный культурный класс до последнего времени систематически онемечивался или ополячивался; не мудрено поэтому, что общего названия для них не создалось, все же наиболее распространенное название «русин» и «русский»[19 - Вот подразделение русин (по-немецки Russinen и Ruthenen). 1) В Галиции (в восточной ее части, за рекой Сан): покутяне (округа городов Кут и Коломыя), гуцулы (Коломыя, Станиславов, Косов), подоляне (к северу от Днестра), бойки, сами называющие себя горянами (округ Стрыя), лемки, сами называющие себя русняками; все они говорят на одном и том же наречии, подразделяющемся на 4 говора: подольский, гуцульский, бойковский и лемковский. 2) В Буковине (в северной и северо-западной ее части, в округах Коцманском, Черновском, Выжницком и Серетском): подоляне или поляне и гуцулы (в горах западной Буковины). 3) В Венгрии (около 400 000 человек по южным склонам Карпат в северо-восточной части ее, в комитатах Шаритском, Ужгородском, Бережском, Угочском и Мармарошском): верхо́вницы или горешане — в горах; долиняне или дольшане, они же влахи (блахы) — в долинах; спишаки или крайняне — ославяненные румыны; значительная часть этого населения вышла из северной малороссийской части России (из Черниговской и смежных губерний). — Русск. энц.] — факт для австрийского правительства не из приятных, и, конечно, не из преданности к средневековому схоластическому языку предпочло оно закрепить за этими племенами как обобщающее название имя «ruteni».[20 - Эти ruteni (russini), кои за последние два года переименованы в украинцев, не что иное, как russi irredenti (подлежащие освобождению русские). Они 530 лет под иностранным владычеством и действительно «угнетенный народ». О дальнейшей судьбе его, с точки зрения вильсоновских принципов, не может быть двух мнений: войдя в орбиту русского народа, он должен разделить политическую судьбу его малороссийской ветви. Работу украинских комитетов в Северной Америке в этом смысле мы можем только приветствовать.]

С конца прошлого века в австро-германских планах стала рисоваться заманчивая картина отделения Южной России от остальной; тогда изменилась и правительственная пропаганда: «Там, за границей, у Киева не русские, а такие же ruteni, как и вы сами». Что сходство между населением по обе стороны границы иногда приближается к тождеству — это верно, но чтобы в Южной России жили «рутены» — это выдумка: скажите это слово в Черниговской или Полтавской губернии, вас не поймут: не поймут, о чем вы говорите: о растении, животном или минерале. На Украйне крестьянин называет себя малороссом, хохлом или русским; слова «рутен» не существует.[21 - Слово «русин» в пределах Российской империи поймут лишь в непосредственном соседстве с Австрией — в западной части Волынской губернии, в Холмской губернии и в Хотинском уезде Бессарабской губернии, где действительно говорят «русинским говором малороссийского наречия». — Русск. энц.]

А теперь вдруг оказывается, что и древней Киевской Руси никогда не бывало — даже тысячу лет назад была только Ruthenia! Так искажается история, когда это полезно австро-германским политикам.

 

Слово «Россия»

 

Мы рассмотрели два паспорта, изготовленные за последние 20–30 лет для Руси киевского периода при благосклонном содействии австрийского правительства; читатель, конечно, убедился в их подложности. Скажем теперь несколько слов о паспорте законном.

«Русь», «русские» — вот единственное название, обобщающее племена и земли древней России. Слово «русь» имеет два значения: первоначальное — племенное, позднейшее — территориальное. По известию киевского летописца, «русью» называлось то варяжское племя, из которого были призваны Рюриковичи;[22 - Украинофильская теория, очевидно, не может мириться с фактом призвания князей: «русь» для нее должна быть племенем «украинским» и слово «русь» должно родиться (как и династия Рюриковичей) на «Украйне». Дело легко поправимо: показание летописи (см. примечание на с. 38) господином Грушевским попросту отрицается. Но вот беда: известны имена послов князя Олега в 911 году в Царьград. Из 14 человек только у двоих имена, могущие быть славянскими; остальные, несомненно, норвежцы. Тогда в Киеве было много норманнов, Олег их и послал — таков смысл наивного объяснения г-на Грушевского. Но как мог князь не скандинавец отправить в Византию послами сплошь скандинавцев? И чем объяснить скандинавские имена первых Рюриковичей: Рюрика (HrÖrekr), Синеуса (Signiutr), Трувора (Thorvardtr), Ольги (Helga), Игоря (Ingvarr), Олега (Helgi), сказание о смерти которого от укуса змеи имеется и в русской летописи, и в норвежской care? «Историк не имеет права… строить историю, не обращая никакого внимания на свидетельство летописца», — говорит Соловьев, как бы предвидя появление историков украинофильского типа.] Соловьев вполне логично предполагает, что оно играло роль на пути «из варяг в греки» до призвания князей. Территориальное название «Русь» применялось двояко: в смысле, обобщающем все русские земли («митрополит Киевский и всея Руси»), и в более тесном — для обозначения собственно Киевского княжества (XII век); постепенно название стало распространяться и на другие земли (на Чернигов, Волынь, Новгород,[23 - Договор о мире Новгорода с немцами (1188 или 1195 год) противопоставляет немцев «руси» и говорит о «русских» городах.] Галич и др. Новгородская волость «старейшая во всей Русской земле», записано в летописи 1206 года. Великий князь литовский Гедимин (1316–1341) титулуется в Вильне «великим князем литовским, жмудским и русским».[24 - Великое княжество Литовское состояло на две трети из русских западных княжеств; русские в нем главенствовали, семья литовских князей обрусела, официальным языком был русский; всем этим объясняется и титул.] Северо-Восточная Русь другого обобщающего названия, кроме «Русь» и «Россия»,[25 - От слова «Россия» есть редкое прилагательное «российский»; оно применяется ныне в официальном торжественном языке и применялось в литературе в напыщенном слоге XVIII века; впервые оно значится в памятниках, если не ошибаюсь, в грамоте на избрание первого царя из Дома Романовых (1613 год). При применении к современной России в слово «Русь» влагается чувство (любви, скорби… для русского издания прибавим: или стыда); в слове «российский» слышится империалистическая идея; слово «Россия» — как бы спокойное, деловитое наименование. Останавливаюсь на этих подробностях, ибо украинофильская пропаганда старается играть на этом разнообразии названий, уверяя иностранцев, будто «Русь» и «русский» относятся к Киеву, а «Россия» и «российский» — к Москве и Петербургу!] не имела: по-русски слова «moscoviti» не существует;[26 - От слова «Москва» есть одно производное существительное — «москвич», обозначающее жителя Москвы и лишенное всякой политической окраски (ср.: «Frascatano»). «Moscovito» звучит теперь для русского уха слегка презрительно, так же, как и польское «москаль».] оно создалось на Западе, когда могущество московского великого князя заслонило собой от иностранных взоров остальную Россию.[27 - Paolo Giovio пишет в 1525 году: «Название этого народа московитами стало известно только недавно».]

Чтобы покончить с номенклатурой, привожу в примечании ряд латинских цитат, свидетельствующих, что и на этом языке во все века говорилось Russia, russi.[28 - В западных летописях имеется известие, что к императору Оттону I приходили «Legati Helenae (христианское имя Ольги) reginae russorum» (X век). Грамота папы Григория VII в 1075 году называет Изяслава (сына Ярослава I) «Rex Ruscorum»; другая его грамота того же времени увещевает короля Польского возвратить Изяславу «Regi Ruscorum» отнятые у него земли. («Ruscorum» правильнее, чем «russorum»; можно предположить, что это следствие пребывания в Риме одного из сыновей Изяслава, предлагавшего свои земли в лен Св. Престолу; очевидно, на вопрос, как называется его народ, князь ответил так же, как ответили бы мы сегодня: «Мы russkie» — откуда родительный «russkorum»). Plano Carpini (XIII век) пишет о «Kiovia, quae est Metropolis Russiae». Грамотой от 1246 года папа Иннокентий IV принимает Даниила Галицкого, Regem Russie, под свое покровительство; в первом томе документов, собранных А. Тургеневым в Ватиканском архиве (Historica Russiae Monumenta, 1841), можно найти свыше десяти грамот Даниилу Галицкому, все со словом «Russia». Сохранилась грамота галицкого князя Юрия II (1335 год), где он называет себя «Dei gratia natus dux totius Russiae Minoris».] Как и слово «ruteni», названия эти применялись безразлично и к Южной России (например, к Галиции), и к Северной (например, к Новгороду),[29 - Hist. Rus. Monumenta, I, документ CXIX.] и к Русско-Литовскому государству.[30 - Eod., док. LXIX и XC.] Из этих цитат обращает на себя внимание грамота Юрия II Галицкого: она свидетельствует, что в последние годы существования Галицкого княжества, когда верхи его населения вполне уже были захвачены западной культурой, официальное название его было не Ruthenia, a Russia. Это к тому же первое упоминание слова «Малороссия» в документах.[31 - Сохранилась печать Юрия I, князя галицко-волынского (умер стариком не позднее 1316 года); на ней надписи: «S. (то есть печать) Domini Georgi Regis Russie» и «S. Domini Georgi Ducis Ladimerie» (Ladimeria — земля города Владимира-Волынского, то есть Волынь). Юрий II пользовался печатью своего деда, и это не было анахронизмом: правивший после него до 1349 года Галицкой землей боярин Димитрий назывался «Provisor seu capitaneus terre Russie»; Владислав Опольский, последнее лицо, княжившее, хотя и не самостоятельно, в Галиции (1372–1378), имел печать с надписью «Ladislau D. Gratia Dux Opolient… et terre Russie domin e heres». Таким образом, мы имеем свидетельство почти за целый век, что Галиция называлась Россией; она называлась так не только при князе польского происхождения (отец Юрия II был из князей Мазовецких), но и тогда, когда находилась уже под польским владычеством. Это лишь косвенно относится к нашей теме, но ввиду польских претензий на Галицию не лишено злободневного интереса.] От слова «Малороссия» (а не от мнимого «малого роста») произошло название «малороссы», которое было обычным названием населения Украйны вплоть до 1917 года, когда им навязали имя украинцев, чтобы изгнать из самого имени свидетельство о единстве русского народа. Слово «украинец», хотя и существовало (кажется, с прошлого века), но произносилось так редко, что, когда в 1917 году его ввели в употребление, мы, русские (в том числе и малороссы) спрашивали друг друга, где в нем ставить ударение.[32 - Ударение, очевидно, должно быть на «а», ибо по-русски говорится «Укра́йна», «окра́йна», «укра́инный», «окра́инный».]

С той же целью изгнания из имени указания на единство русского народа появилось в последние дни в газетах Запада для обозначения белорусов дикое название «les ruthenes blancs», «ruteni bianchi».

Русские люди! Неужели не щемит вам сердце от стыда, слыша, как вам дают какие-то клички, видя, как среди вас находятся готовые рабски их повторять? Не дорожит своим именем лишь не помнящий родства, если он к тому же лишен сознания личного достоинства. Для человека перемена имени — это часто признак потери гражданских прав. Не страшный ли это признак и для народа?

Когда-нибудь будут напечатаны данные опросов наших солдат, прошедших через австро-германский плен. Тогда русское общество узнает, как в специальных школах пропаганды наши враги прививали десяткам тысяч (!) наших темных «малых сих» мысль, будто они не русские, а отдельный украинский народ, не белорусы, а «рутены», и как с истинно дьявольским искусством и сатанинской злобой внедряли в их души ненависть к братьям и к матери-Родине. Цель врагов ясна, но каково должно быть партийное ослепление, чтобы спешить навстречу их желанию раздробить Россию и тем обеспечить порабощение германцами и Великой, и Малой, и Белой ее части! Братья, опомнитесь, покуда не поздно!

 

Выводы

 

Обобщим сказанное о древнем периоде. Мы почти воздержались от личного мнения. За нас говорили цитаты документов. Голоса этих ветхих бесстрастных свидетелей дают по нашему вопросу ответ вполне определенный, а именно:

1. Страна, заселенная русским народом от Карпат до Белого моря и Суздаля, от Новгорода и до Киева, была не чем иным, а Россией.

2. Народ, населявший эту страну, называл себя русским одинаково и в Галиции, и в Новгороде, а землю свою называл Русью;

3. Иноземцы называли Россию «Russia», a русских «russi»; но применяли также и искаженные названия «Rutenia», «ruteni». В применении этих четырех имен иностранцы никакого различия между севером и югом России не делали: и киевские, и новгородские русские одинаково назывались то «russi», то «ruteni».

4. Наконец, имени Украина и в помине нет ни в дотатарский период, ни 150 лет позже; название украинец родилось еще несколькими веками позднее.

Не ясно ли, что стремление украинофильцев использовать различие имен (russi и ruteni) в том смысле, будто на севере Руси жил иной народ, чем на юге ее, ничего общего с исторической правдой не имеет. Утверждение о существовании киевской Rutenia как государства, отличного от России, или о существовании Украйны в дотатарский период есть не более как беззастенчивая политическая мистификация, ведомая в расчете на малое знакомство иностранного общества с древней русской историей и русским языком.[33 - Досадно видеть влияние этой мистификации в такой области, куда тенденциозным измышлениям доступа быть не должно. В «Dublin Review» (октябрь 1917) о. А. Фортескью в интересной статье «The Uniat Church in Poland and in Russia» дает обстоятельную и грустную картину нетерпимости правительств обоих этих государств к русским католикам; к сожалению, на первых трех страницах автор повторяет, без всякой критики, главнейшие украйнофильские измышления, касающиеся дотатарского периода. Недоразумение объясняется просто: украйнофильская политическая пропаганда издает свои брошюры на многих языках, тогда как наши славные историки, искавшие лишь правды, писали свои увесистые тома только на труднодоступном для иностранцев русском языке.]

В вопросе названий мы вышли за поставленную себе хронологическую границу. Вернемся к Киевской Руси.

 

Единство дотатарской Руси и разорение Киева князем Суздальским в 1169 году[34 - Город Суздаль лежит в 200 км к в.-с. — востоку от Москвы (см. прим. 1 на с. 23).]

 

Утверждая, будто Киевская земля в первые века русской истории составляла самостоятельное государство Украйну, или Рутению, украинофильская партия вынуждена замалчивать общность жизни этой земли до конца XIII века с остальными частями России. Задача не из легких, но и она решается «просто». Над народной жизнью производится та же операция, что была произведена над родословной Рюриковичей. «История» г-на Грушевского как бы отсекает весь север России от юга; он сгущает в своей книге все краски местной южной жизни (в Киевщине, на Волыни и в Галиции), о севере же говорит лишь за время первых киевских великих князей (когда в Новгороде сидели их сыновья или братья); затем север как бы исчезает с исторического горизонта, и лишь борьба суздальского князя в середине XII века за обладание киевским престолом вновь заставляет автора вспомнить о севере, для того чтобы выставить его в качестве враждебной югу силы. В руках украинофильской пропаганды взятие Киева князем Андреем Суздальским (1169 год) есть важный козырь, долженствующий в глазах иностранцев свидетельствовать о том, что позднейшее главенство севера (Москвы и Петрограда) было владычеством иноземным. Малосведущее в русской истории и жизни иностранное общественное мнение готово принять подобное утверждение на веру. Изложим общепризнанный в исторической литературе взгляд на киевский период нашей истории и остановимся на частном эпизоде похода 1169 года.

В Киеве был узел русской государственной жизни, но создавалась она не только из этого центра. Она родилась не от меча; ее породил великий торговый водный путь от Финского залива до Черного моря; близ одного его конца стоял Киев, близ другого — Новгород. Через Новгород пришла от норманнов правительственная власть,[35 - Как сказано выше, украинофильцы отрицают факт призвания князей-варягов. Соловьев, подробно разобрав известия летописца о призвании варягов, обстоятельно доказал, что известия эти этнографически, географически и психологически правдоподобны и что они к тому же подтверждаются свидетельствами иностранными. Через три года по смерти Рюрика (то есть, если верить хронологии летописца, в 872 году) его преемник Олег, собрав войско из варягов и всех подвластных ему племен, двинулся по обычному варяжскому водному пути на юг; он подчиняет себе попутные племена и овладевает Смоленском, Любечем и Киевом. «Это обстоятельство (движение с объединенными силами на юг) есть самое важное в нашей начальной истории», — говорит Соловьев. Для г-на Грушевского его не существует, а по последним известиям итальянских газет, Новгород был украинской колонией!] через Киев пришло от греков христианство. В Новгороде была та же народность; и север и юг творили общее дело. Новгород укреплялся все тверже на финских берегах и расселялся на восток по всему крайнему северу России в сторону Урала[36 - В XII веке владения Новгорода доходили уже до Вятки; тогда же Новгород собирает дань на северных берегах Белого моря.] и на юго-восток в Ростово-Суздальские земли, в земли будущего Московского великого княжества. Киев отбивался на востоке от степных хищников, старался пробиться на юге к Царьграду, распространялся в Галицию и на северо-восток, в сторону той же будущей Москвы. На всем пространстве расселения один язык — русский, тот же самый и в новгородской, и в киевской летописи, в новгородских и в киевских былинах; по всей земле одна и та же княжеская семья. Это было наполовину бессознательное общее творчество единой народности по лицу обширной Русской равнины; могучие реки были путями ее расселения, дремучие леса, болота и большие расстояния — ее укрытием. Сводить весь процесс к работе одного киевского центра может лишь партийная узость.

Единство народности, общность народной жизни, очевидно, не исключали отличий в местной жизни и зарождения на обширной территории расселения местных центров. Когда Киев ослабел под напором степных врагов, узел государственных сил (с конца XII века) как бы ищет, в котором из местных центров ему утвердиться. Одно время (в XII–XIII веках) казалось: средоточие русской жизни установится в Галиче, но рост Польши и Литвы положил предел существованию этого княжества. В XII веке великое княжение над Русью проходит через Суздаль, Владимир и наконец в начале XIV века затвердевает в Москве. Так решила история, но, за кем бы гегемония ни осталась — за Галичем или за Москвой, — все равно Киев под иноземным господством не оказался бы, ибо и тот и другой центр не был внешней по отношению к Киеву силой, они были до известной степени его же порождением. В XII веке настал час, и дети переросли свою мать; но они были детьми ее и никогда этого не забывали, хотя и обращались с ней иной раз неласково. Внешней силой по отношению к Киевской Руси была не Москва, а татары и Польша.

Если родственно было население приднепровской земли (Киев) и земель бассейна Оки (Суздаль), то еще более сродни были носители власти в этих частях России. «Князь суздальский взял и разорил Киев». При чтении такой фразы западному европейцу представляется борьба двух владетельных домов различного происхождения, традиций и задач, связанных с определенной территорией. Но картина борьбы феодальной эпохи не приложима к борьбе древних русских князей. В России было одно своеобразное явление: она не знала иных князей, кроме членов семьи Рюрика.[37 - Только в Русско-Литовском государстве была другая династия (Гедимина).] Эта семья была коллективной носительницей верховной власти,[38 - Вопрос о вече, местами разделявшем с князем верховную власть, вне нашей темы.] великий князь был лишь primus inter pares; им в принципе должен был быть старший в роде, но понятие старшинства юридически установлено не было. Кто старше — племянник или дядя? Сын старшего брата, умершего, не побывав великим князем, или сын младшего брата, сидевшего на киевском престоле? Десятки подобных вопросов решались практически. Историки тщетно пытались установить в точности систему, коей руководились Рюриковичи: жизнь была сложнее всякой системы. Но одно несомненно: что когда на киевский престол вступал новый князь, следующие за ним по старшинству князья тоже перемещались с менее важных городов на более видные, и последним юридическим доводом к добыванию киевского престола был меч. Отсюда два следствия: постоянные междоусобия князей для овладения Киевом и, так сказать, перекочевывание князей из княжества в княжество, что, в свою очередь, в киевский период нашей истории почти исключало возможность образования в Рюриковской семье местных княжеских линий. И действительно, такие линии образовались лишь в XIII веке.[39 - Исключение составляет линия, засевшая в далеком Полоцке еще в 1-й четверти XI века, и линии черниговская и галицкая, установившиеся в XII веке; ростово-суздальская линия определилась с середины XIII века, московская — с конца XIII века.]

Итак, междоусобная брань за обладание Киевом есть обычное явление в семье Рюриковичей XI–XIII веков, и поход князя на Киев вовсе не свидетельствует о политической вражде его или населения его княжества к княжеству Киевскому. Эти общие положения помогут нам отнестись к случаю князя Андрея Суздальского с должной объективностью.

Князь Андрей был не только Рюрикович, но принадлежал к ветви, пользовавшейся в Киеве особой популярностью: он был внуком великого князя киевского Владимира Мономаха. Отец князя Андрея, князь Юрий I (1090–1157), сын Мономаха, получил в удел Ростово-Суздальскую з<