Это – трёхстопный пеон первый.

Рано-раненько, до зорьки, в ледоход

Снаряжала я хорошего в поход.

На кисете, на добро, не на беду,

Алым шёлком шила-вышила звезду.

-----------------------------------------------------

-----------------------------------------------------

Отгремела громом летняя страда,

Пастухи пригнали на зиму стада.

Только мне от дорогого моего

Ни ответа, ни привета – ничего…

(А. Сурков. Девичья печальная)

Это – трёхстопный пеон третий, наиболее частый в русской поэзии, преимущественно в стихотворениях, связанных с народной песней.

В обоих отрывках размер не является «чистым», но первый звучит отлично от обычного пятистопного хорея, а второй – от шестистопного. Заметно отличаются они и друг от друга. Ведь «чистых» ямбов и хореев тоже нет или почти нет, что не мешает им быть самостоятельными размерами.

Пеоны редки в русской поэзии. Они требуют значительного количества длинных слов (один ударный слог из четырёх вместо среднего один из трёх). Поэтому в приведённых стихах довольно часты отступления от схемы, нередки короткие слова с ослабленным ударением на слабом месте стопы. Чтобы писать «чистым» пеоном, нужно подбирать только длинные слова, а такая речь звучала бы искусственно, так же как в «чистых» ямбах и хореях, составленных только из коротких слов. В этом легко убедиться на примере стихотворения Брюсова «Веретена (Пеон третий)»:

Застонали, зазвенели золотые веретёна,

В опьяняющем сплетеньи упоительного звона.

Расстилается свободно вырастающая ткань…

Успокоенное сердце! Волноваться перестань.

Это – парки. Неуклонно неустанными руками

Довершают начатое бесконечными веками:

Что назначено, то будет! исполняется закон

Под звенящее жужжанье вдохновенных веретён!

 

Это стихотворение входит в сборник Брюсова «Опыты», содержащий различные метрические и фонетические эксперименты. По-видимому, только в качестве опыта и можно создать в русской поэзии «чистые» пеоны.

Если пеоны являются редкостью, то, казалось бы, пятисложная стопа, состоящая из одного ударного и четырёх безударных, совсем не может употребляться. Тем не менее один пятисложник (теоретически возможны пять пентонов), несущий ударение на третьем, среднем, слоге, пентон третий, встречается в русской поэзии. Правда, стоит он особняком, во многом отличаясь от других. Часто пользовался им в своих песнях А. Кольцов:

Красным полымем

Заря вспыхнула;

По лицу земли

Туман стелется;

Разгорелся день

Огнём солнечным,

Подобрал туман

Выше темя гор;

Нагустил его

В тучу чёрную;

Туча чёрная

Понахмурилась,

Понахмурилась,

Что задумалась,

Словно вспомнила

Свою родину…

(«Урожай»)

В этом размере несколько особенностей. Ударения стоят здесь (в разных стихах) на всех слогах, кроме четвёртого. Но во всех стихах только одно ударение является постоянным: на третьем, среднем, слоге. Это ударение звучит сильно, остальные же ослаблены, даже когда падают не на служебные, а на самостоятельные слова. Мелодический распев подавляет здесь все ударения, кроме основного. Происходит своеобразное слияние слов, какое встречается в былинах. Совпадение это не случайно. Корни творчества Кольцова уходят в народную поэзию, и кольцовский пятисложник имеет много общего с фольклорным стихом, как и пеон третий.

Пятисложник можно «свести» к одностопному анапесту или двустопному хорею. Но такое сведение будет искусственным: наш слух отчётливо воспринимает своеобразие этого размера.

Кольцов выделял каждую пятисложную стопу в отдельную строку. Прислушаемся, как будут звучать стихи, содержащие две пятисложные стопы:

Аммирал-вдовец по морям ходил,

По морям ходил, корабли водил,

Под Ачаковым бился с туркою,

Наносил ему поражение…

(Н. Некрасов. Кому на Руси жить хорошо)

Каждый стих здесь разделён цезурой настолько сильной, что фактически распадается на два стиха, связанные попарно. Пятисложная стопа в отличие от обычных не сливается с соседними в один ряд, а ритмически обособляется и является не только условно-ритмическим понятием, а и реальной группой слов, объединённых одним сильным ударением. Это целый стих своеобразной структуры.

Такой размер изредка встречался у русских поэтов и до Кольцова, но он первым стал широко им пользоваться и тонко разработал, употребляя в чистом виде и в сочетании с другими размерами. Поэтому пятисложник навсегда связан с именем Кольцова.

К следующей лекции попробуйте сочинить стихотворения со сверхкороткими и, наоборот, сверхдлинными, размерами.

Облегчённые стопы

Пиррихий - двусложная

Трибрахий – трёхсложная

Утяжелённые стопы

Спондей – двусложная

Бакхий – трёхсложная

Антибакхий – трёхсложная

Амфимакр – трёхсложная

Тримакр – трёхсложная