Об обряде Алия (чтении Пятикнижия во время общественного моления), во время которого евреи разделяются на патрициев и плебеев

 

Обряд этот, который установлен Ездрой[30], а по мнению других, даже самим Моисеем[31], заключается в чтении Пятикнижия и пророков при общественной молитве[32]. Чтение это совершается не ежедневно, а по понедельникам, четвергам и субботам[33].

За нарушение правила касательно срока Ездра угрожает следующими словами: «Кто в продолжение трех дней не занимался чтением закона, на того нападут враги»[34].

Кроме этого, чтение Пятикнижия и пророков вошло в состав общественной молитвы в праздники новолуния и во время постов. Исполнение этого обряда возложено синагогою на всех евреев без исключения.

Он одинаково обязателен для когена (священника), для леви (его помощника)[35]и для Израиля (израильтян). Чтение это совершается по Торе – свитку, написанному на пергаменте по правилам Талмуда и хранящемуся как священнейший предмет в синагоге.

Приступают к совершению этого обряда по окончании молитвы «шемина эсрей». Из кивота вынимают свиток и передают его кантору или заступающему его место. Кантор, приняв Тору с почтительным благоговением, произносит коротенькую молитву и совершает торжественный вход на эстраду (возвышение), народ окружает его и прикладывается к свитку.

На эстраде кантора со свитком встречают сеган, или габай (староста), и шамеш (служка). Положив свиток на стол эстрады, кантор по указанию габая громко и нараспев призывает по имени и отечеству того, кто удостоился первым приступить к чтению.

На этот зов приглашенное лицо поднимается со своего места и отправляется на эстраду. Приложившись к торе, приглашенный громко произносит молитву: «Благословляйте Иегову благословенного! Благословен будь Иегова благословенный во веки веков!

Благословен еси ты Иегова, царь вселенной, который избрал нас из всех народов и дал нам свой закон. Благословен еси ты, Иегова, – законодатель». Народ отвечает: «Аминь», и после этого начинается чтение. По окончании чтения приглашенный опять громко произносит: «Благословен еси ты, Иегова, Боже наш, царь вселенной, который дал нам закон истинный. Благословен еси ты, Иегова, давший закон».

Смысл обряда Алия – в том, что приглашенный к чтению получил алию, т. е. он удостоился чести взойти на Синайскую гору, которую эстрада представляет в молитвенном доме, и читать закон, дарованный Богом избранному Израилю[36].

О правах на получение Алии

Первая алия принадлежит когену (потомку Аарона), вторая – левиту, остальные – удел народа. В отсутствие когена левит берет первую алию; в отсутствие левита коген берет первые две, свою и левита. Таким образом утверждается преимущество духовенства. В отсутствие же когена и левита их алиот становится достоянием других лиц недуховного звания, присутствующих при молитве.

Для раздачи алиот, принадлежащих народу, существует следующий порядок: наси (князь), талмуд хахам (ученый талмудист) и парнес (представитель общественного управления) берут самые высшие алиот, которыми считаются шелиши и шиши (3-я и 6-я), прочие алии идут всем остальным[37].

Таким образом, обряд Алия, разделяя молящихся на высший и низший слои, нередко служит причиной раздора: один считает личным оскорблением, что его не пригласили к Торе, другой обижен на то, что его пригласили, но четвертым, а не третьим; поднимается шум и при совершении самого священнейшего обряда, и синагога превращается в базарную площадь, где все кричат и доказывают каждый свое. Здесь нельзя не заметить, что синагога разделила описываемый нами обряд на части для высших и низших чад своих: мипней дарке шалом, т. е. для примирения всех классов[38], а выходит совершенно противное.

 

Примечание 5

 

 

О власти кагала в своем районе; о его правилах при разрешении иногородним евреям селиться в оном; о продаже частным евреям хазака и меропие, т. е. права на владение недвижимым имуществом, принадлежащим нееврейским жителям этого района, и на эксплуатацию этих имуществ и их владельцев; о хереме и о присяге у евреев.

 

Изречение: «Евреи образуют государство в государстве», которым Шиллер завершает и округляет картину еврейского быта в земле Египетской 3600 лет тому назад, не без оснований применяется к жизни еврейского народа и в настоящее время; но так как государство без территории немыслимо, то и приведенное изречение считалось до сих пор более поэтическим выражением, чем исторической истиной.

В настоящей книге, открывающей в первый раз территорию, на которую еврейский кагал всегда простирал и ныне простирает свои права и которую он действительно подчинял и подчиняет своей власти, сказанное изречение получает значение неопровергаемой истины и переходит из проблемы в аксиому. С территорией еврейского царства знакомят нас права кагала о Хезкат ишуб, т. е. о власти кагала над территорией и населением своего района.

По правилам Хезкат ишуб власть кагала простирается далеко за рубеж всех прав какого-либо частного общества. Нееврейские жители кагального района со всем своим имуществом являются здесь свободной территорией[39], составляющей, так сказать, государственную или казенную собственность кагала, которую он частями продает своим еврейским жителям.

Как писал один из компетентнейших авторитетов талмудического законодательства – равви Иосиф Кулун, эта территория подобна некоему свободному озеру[40], в котором только тот еврей может ставить сети, который приобрел на это право от кагала.

На основании Хезкат ишуб каждый иногородний еврей, желает ли он поселиться в каком-либо новом месте, открыть ли торговлю, заниматься ли ремеслом и пр., во всех подобных случаях он напрасно будет опираться на права, которые ему предоставлены государственными законами.

При власти кагала таковые нередко бывают или совершенно лишними, или нужны только для формы, но никогда не обладают до конца силой закона, чтобы в каждом из вышеприведенных случаев возможно было обойтись без предварительной сделки с местным кагалом на основании его законов и обычаев о Хезкат ишуб[41].

После изложения различных мнений за и против этого права относительно иногородних евреев Хошен га-Мишпат (свод еврейских законов) заявляет следующее: «В особенности в настоящее время, когда мы живем под властью чужих народов и с накоплением еврейских жителей, со стороны первых может произойти замешательство, каждый еврей, вновь желающий поселиться в городе, делается гонителем для местных евреев.

На основании этого соображения местному кагалу предоставлено право закрыть двери перед новыми пришельцами; для достижения этой цели разрешается употреблять всевозможные средства, даже власть гоимов (местной администрации[42]).

В некоторых местах вошло в обычай закреплять это право за кагалом посредством херема, и в таких местах запрещение совершается на основании херема, а не закона»[43].

Некоторыми льготами в этом отношении пользуется только талмудхахам (ученый талмудист).

 

«Купцам, разъезжающим по городам, местные жители не могут запретить временную торговлю в их городе, но избрать место для постоянной своей торговли никто не может без согласия местного кагала, за исключением талмуд-хахама, которому предоставлено право селиться и заниматься торговлей где ему заблагорассудится»[44].

 

Считая имущество нееврейского населения своего района, как мы выше видели, никому не принадлежащим озером, кагал продает евреям части этого странного имущества на крайне неопределенных основаниях. Не посвященным в кагальные таинства продажа, о которой здесь говорится, может показаться непонятной. Приведем такой пример. Кагал продает на основании своих прав еврею N. дом, который по государственным законам составляет неотъемлемую собственность нееврея М., без ведома и согласия последнего. Какая, спрашивается, здесь польза для покупателя?

Полученная им от кагала купчая ведь не может поставить покупателя к обозначенному в акте имуществу в те отношения, в которых каждый владелец находится в отношении к своей собственности! М. ведь не уступит свой дом потому, что он продан кагалом, и у кагала нет той власти, чтобы принудить его к уступке! Что же, спрашивается, приобрел покупатель N. на уплаченные им кагалу деньги?

В ответ на этот вопрос вот что мы, к сожалению, скажем. С заключением купчей крепости с кагалом еврей N. получил хазака (власть) на имущество христианина М., в силу чего ему предоставлено исключительное право без малейшего препятствия или конкуренции со стороны других евреев, стараться овладеть этим домом, как в купных актах сказано, «какими бы то ни было средствами»[45].

До окончательного же овладения оным хазака предоставляет покупателю исключительное право нанимать этот дом у настоящего его хозяина, заниматься в нем торговлей, давать деньги в рост хозяину и прочим нееврейским жителям оного и эксплуатировать их.

Но бывают случаи, что кагал продает в эксплуатацию еврею даже лиц без недвижимого имущества. Вот что гласит закон о меропие[46]:

 

«Если человек (еврей) имеет в своей эксплуатации нееврея, то в определённых местах запрещается другим евреям входить в сношения с этим субъектом и делать подрывы первому; но в других местах вольно каждому еврею иметь дело с этим субъектом: давать ему деньги в заем, подкуп и обирать его, ибо имущество нееврея все равно что гефкер (свободное) и, кто им раньше овладеет, тому оно принадлежит»[47].

 

Таковы воззрения талмудического законодательства на существующий у евреев Хезкат ишуб, на основании которого составлены документы, изложенные в этой книге под № 22, 23, 26, 29, 40, 50, 51, 57, 77, 78, 87, 98-106, 109, 110, 115, 130, 177, 186, 189, 195, 196, 202, 205, 209, 216, 237, 246, 261, 266, 267.

Мы рекомендуем тщательному вниманию читателя любопытное содержание этих документов. Они в первый раз поднимают завесу, издавна скрывавшую таинственное, недоступное и непоборимо окрепнувшее иудейское царство. При свете этих документов из мрака, охватывающего все иудейство, появляется в первый раз до сих пор почти неизвестный хедер-гакагал (кагальная изба), прадедовское еврейское подпольное учреждение, присвоившее себе право: разрешать и запрещать евреям селиться в его районе, продавать евреям на эксплуатирование и владение площади, дома, лавки и пр., принадлежащие городу, монастырям и частным лицам из христианского населения, с правом эксплуатации самих владельцев и, наконец, устанавливать различные налоги и поборы с местной торговли, промышленности и пр.

Нет сомнения, что задача кагала в этих документах должна показаться читателю настолько же сложной, насколько и смелой, но тем не менее читатель ни на минуту не должен усомниться в ее успешном решении кагалом. Долгие упражнения рождают искуснейших акробатов, которые исполняют на деле то, что даже в воображении трудно представить.

Кагал более 18 веков упражняется в своем подпольном искусстве, поэтому не странно, что евреям, покупающим у него дома, принадлежащие христианам, он предоставляет возможность извлекать из своей покупки надлежащую пользу. Кагалу это так же нетрудно сделать, как, например, держать до сих пор в тайне число еврейского населения в России.

Впрочем, при своих наступательных действиях кагал всегда следует тому мудрому правилу, что ловить часто по одной рыбке несравненно выгоднее, чем зацепить сразу много и не удержать улов. Кагал всегда атакует христиан только поодиночке. О мудрости этой завоевательной системы свидетельствуют ее победы, которые так наглядны.

Так, например, в городах и местечках Северо-Западного края 73% недвижимого имущества уже принадлежит евреям; в обширной стране Северои Юго-Западной России, Польше и Галичине торговлей и промышленностью окончательно завладели евреи и пр. При атаке на отдельных лиц надежда на победу весьма редко бывает обманчива.

Притом и риска ни малейшего нет. Положим даже, что еврей, купивший у кагала право меропие, обирая своего субъекта, был опрометчив или купивший хазака на христианский дом, стараясь овладеть им, был неосторожен при выборе средств для достижения своей цели и попал под суд. Какая же тут, спрашивается, опасность для преступника?

В подобных случаях, кроме вездесущего фактора с магическим талисманом, у кагала есть еще и другие, более действенные силы, например еврейские свидетели, еврейская присяга и пр., о которых еще будем говорить во второй части нашей книги. Что, спрашивается, может выиграть один бедный христианин в борьбе с целым кагалом?

Ничего, тем более у кагала не существует препятствий при учреждении различных налогов и сборов с торговли и промышленности в своем районе. Конечно, учредить налоги в свою пользу и косвенным образом облагать ими христианское население намного труднее, чем осуществлять тайные закулисные предприятия. Тут подпольными пружинами машину не сдвинешь, а надо употреблять власть открыто. Но для мудрого кагала и этот путь расчищен.

Во 2-м примечании мы указали, что коробочный сбор с кошерного мяса обеспечен силой государственных законов и что местная власть обязана служить кагалу орудием при сборе этог налога; здесь приведем еще один пункт из русских законов, который предоставляет кагальному произволу полный простор учреждать в свою пользу различные налоги и сборы, при которых местная администрация опять делается орудием кагала.

В Своде Законов Российской Империи, в Уставе о податях, мы читаем: «Вспомогательному сбору подлежат:

1) известный процент с дохода от отдачи внаем принадлежащих евреям домов, лавок и амбаров;

2) известный процент с промышленности евреев, как-то:

а) с продажи вина в корчмах и шинках, содержимых евреями в помещичьях селениях,

б) с содержателей водочных и пивоваренных заводов у частных владельцев[48],

в) с содержателей стеклянных заводов (гут),

г) с содержателей заводов для выделки разных изделий из меди и железа (гамерней),

д) с содержателей, занимающихся сидкой смолы и гонкой дегтя (майдонов),

е) с содержателей салотопенных заводов,

ж) с хозяев гуртов рогатого скота и овец;

3) известный процент с денежных капиталов, остающихся после умерших евреев;

4) сбор за ношение еврейской одежды, мужской и женской;

5) пени и штрафы с евреев за нарушение правил по сему сбору, которые к оному и причисляются» (т. 5, приложение к ст. 281, п. 10).

В этой статье много, так сказать, политической соли, почерпнутой из тех самых источников, в которых родилось кагальное право Хезкат ишуб. Эластичный характер, проявляющийся при (даже не очень) внимательном рассматривании ее частей, открывает кагалу возможности для полного подчинения своей власти торговой промышленности страны, которую он другими путями завоевывал и завоевывает для евреев, и обращает местную полицию в орудие кагального произвола при преследовании административных, карательных и прочих целей.

Пределы, до которых кагал в силу этой статьи может простирать свою власть посреди евреев, совершенно неуловимы даже для самого опытного юриста, ибо если не то обстоятельство, что при поборах и налогах кагал обыкновенно придерживается системы круговой поруки, то всякий промышленник-еврей должен всегда ожидать, что кагал может его совершенно ограбить при помощи полиции и ему жаловаться некому будет. Местная власть ему не поможет: грабеж получит законный вид[49].

Но, кроме полнейшй правовой свободы в отношении к еврейскому населению, приведенная статья подчиняет кагалу и христианское население, ибо водку покупают у деревенских еврейских кабачников и шинкарей христиане, а не евреи, так как последних в деревнях, кроме самих кабачников, нет.

Следовательно, сбор с продажи вина (о котором говорит статья в пункте 2а) падает на христианское, а не на еврейское население. Конечно, это будет налог на христиан в пользу кагала не прямой, а, так сказать, косвенный[50], но для экономического быта христианского населения, по нашим соображениям, все равно, платить дань кагалу через шинкаря Лейбу или иначе…

Теперь, кажется, читатель успел убедиться, что для кагала довольно просто извлекать пользу из территории своего района по знакомым нам правам о Хезкат ишуб.

Было бы, однако же, ошибкой думать, что при учреждении налогов и сборов кагал довольствуется той свободой, которую предоставляют ему местные законы и власти. В конце акта № 57 об учреждении в Минске налога на торговлю «на тех основаниях, на которых такой же сбор установлен в Шклове»[51], кагал заключает свое решение следующими словами: «…сделать раскладку и учредить упомянутый сбор помимо согласия губернатора». Следовательно, для власти кагала границ совершенно никаких нет.

Все изложенное нами о Хезкат ишуб совокупно с документами, составленными в кагальной избе на основании этого права, открыло нам ту сторону кагальной власти, которой она основывается не на талмудическом законе, которому она, как мы увидим в 5-м примечании, подчиняется почти при всех вопросах, касающихся внутреннего быта евреев, а на хереме, ставящем ее выше всякого закона и присваивающем ей чисто диктаторскую силу, ибо, кто нарушает херем, говорит Талмуд, тот нарушает весь закон[52].

Каким тяжким бременем эта тормозящая и произвольная власть ложиться на самих евреев, кажется, нетрудно себе представить, но не меньшим бременем право Хезкат ишуб ложится на нееврейское население.

Для юристов, полагаем, обозначенные документы заключают в себе немало любопытного, в особенности же мы рекомендуем их тем, кому интересно узнать истинные причины повсеместного ропота на евреев со стороны окружающего их мира и гонений, которым они подвергались в продолжение 18 веков, с того самого времени, когда во главе этого несчастного народа очутился кагал[53].

Мы считаем нелишним познакомить читателя с формой херема и с присягой, которые у евреев всегда, так сказать, идут рука об руку и нередко заменяют друг друга. Кроме херема, есть еще нидуй, или шамта, т. е. херем в высшей степени. О разнице между херемом и шамтой разъясняется в еврейских законах.

Шамтой называется исключение из общества, при котором составляется соглашение. Если же исключённый не покорится в продолжение 30 дней, то пишут ему херем и исключение из всего израиля. Объявление о хереме пишут по следующей форме.

 

«От N. N. (членов кагала). Мудрецам, представителям Иешиботов (высших талмудических учебных заведений) и старейшинам привет! Мы уведомляем вас, что у N. находятся деньги, принадлежащие М., но N. не исполняет наше постановление о возвращении оных; или N. не подчиняется штрафу, возложенному на него нами за такое-то преступление, и тридцатидневный нидуй (отлучение) не покорил его, поэтому мы возложили на него херем и просим вас тоже: и вы тоже возлагайте на него херем ежедневно, объявляйте публично, что хлеб его есть хлеб нееврея, вино его – вино «несех» идолослужения[54], овощи (ему принадлежащие) осквернены, книги его считаются книгами волшебников; отрежьте ему цицес (нитки, привязанные к камзолу на основании изречения Пятикнижия)[55].

Оторвите ему мезузу[56]; вы не должны кушать или пить с ним; не должны совершать обрезания его сына, не обучать детей его закону, не хоронить умерших из его семейства, не принимать его в братства ни в благотворительные, ни в другие; чашу, которую он опорожнит, должны выполоскать и вообще обращаться с ним как с каждым (нахри) неевреем»[57].

 

 

Форма херема

 

«Силой мира и священного слова мы уничтожаем, заклинаем, истребляем, позорим и проклинаем во имя Бога, кагала и этого священного завета; во имя 613 заветов Божиих, изложенных в этом завете; херемом, которым Иисус Навин проклинал город Иерихон; проклятием, которым Елисей встретил его мальчиков и своего слугу Гохзи; уничтожением, которому Барак обрек Мороз; шамтой, которая была употреблена членами великого собора и равви Иудой, сыном Езекнеля, против некоего служителя; всеми херемами, проклятиями, заклинаниями, изгнаниями и уничтожениями, которые были употребляемы со времен Моисея до настоящего дня.

Во имя Бога Акатриэля, Бога Цабаота, во имя Архангела Михаила, великого начальника, во имя Метатрона, который наречен именем своего равви (Бога), во имя Сандалфона, который плетет венки для своего равви (Бога), во имя того имени Бога, которое составлено из 42 букв; именем, под которым явился Моисею в кустарнике, именем, которым Моисей разделил море, именем Эе.

Таинственной силой имени Бога, силой шрифта, которым написаны были скрижали завета; именем Бога Цабаота, Бога Израиля, сидящего на херувимах; именем колесницы святой и всех живущих в небесах, силой имен всех Ангелов, служащих Богу, и всех святых Архангелов, обитающих в вышних, каждого сына и дочь Израиля, который нарушит наше постановление.

Проклят да будет тот от Бога Израиля, сидящего на херувимах. Проклят он будет от священного и страшного имени Бога, которое произнесено было первосвященником в Судный день. Проклят он будет небом и землей. Проклят он будет высшей силой. Проклят он будет великим начальником Михаилом.

Проклят он будет Метатроном, который наречен именем своего равви. Проклят он будет Богом Акатриеля, Богом Цабаота. Проклят он будет Серафимами, Колесницами и всеми обитателями неба и пресвятыми и пречистыми служителями Всевышнего. Если он родился в месяце Нисане, в котором господствует Архангел Уриель, то будь он проклят от этого Архангела и всех Ангелов его.

Если он родился в месяце Ияра, в котором управляет Архангел Цзапниил, то будь он проклят от этого Архангела и от всех ангелов его. Если он родился в месяце Сиван, которым управляет Архангел Амриель, и т. д. Если он родился в месяце Таммуз, которым управляет Архангел Пениель, и т. д. Если он родился в месяце Ав, которым управляет Архангел Баркиель, и т. д. Если он родился в месяце Елул, которым управляет Архангел (тут имени архангела нет), и т. д.

Если он родился в Тишри, которым управляет Архангел Пуриель, и т. д. Если он родился в месяце Мархесван, которым управляет Архангел Базкриель, и т. д. Если он родился в месяце Кислев, которым управляет Архангел Адуниель, и т. д. Если он родился в месяце Тебеф, которым управляет Архангел Еноел, и т. д.

Если он родился в месяце Шеват, которым управляет Архангел Габриель, и т. д. Если он родился в месяце Адар, которым управляет Архангел Румиель, то будь он проклят от этого Архангела и всех ангелов его. Будь он проклят от семи Архангелов, управляющих семью днями недели, и от всех ангелов их. Будь он проклят от четырех Архангелов, управляющих четырьмя временами года, и всех ангелов их. Будь он проклят от семи храмов.

Будь он проклят от всех начал закона именем короны и печати. Будь он проклят устами Бога великого, сильного и страшного. Да поспешит к нему несчастие Божне. Создатель, истреби и уничтожь его; Боже Создатель! Сокруши его; Боже Создатель! Покори его. Гнев Божий да разразится грозой над его главой. Дьяволы да встретят его. Будь он проклят, где он обретется.

Дух его да улетит скоропостижно, нечистая смерть да схватит его, и месяца он не окончит. Да накажет его Господь чахоткой, горячкой, воспалением, помешательством и мечом, язвой и желтухой. Мечом собственным да пробьет он грудь свою и сокрушатся его стрелы! Да будет он как мякина, которой ветер играет, и ангел Божий да преследует его.

Путь его да будет опасен, покрыт тьмой, и ходящий по нему да будет гоним Ангелом Божиим. Да встретит его необыкновенное отчаяние и попадет он в сеть, поставленную ему Богом! Будь он изгнан из царства света в царство тьмы и из мира извержен. Несчастие и печаль пугать его будут. Глазами своими он зреть будет удары, постигающие его, и насытится он гневом Всемогущего.

Проклятием он облечется, как ризою: сам он себя уничтожит, и Бог сокрушит его навеки. Не даст ему Бог прощения. Напротив, гнев и месть Божий разольются на этого человека и вселятся в него все проклятия, написанные в законе. И сотрется имя его из поднебесной, и обречет его Бог на несчастья вне всех колен Израиля по проклятиям союза, написанным в законе. Вы же, которые Бога вашего держитесь, живите все».