Колин Энжью, штаб главнокомандующего, три часа спустя.

Глава 1

Колин Энжью, штаб главнокомандующего, восточный фронт, планета Зорана.

Досье лежало на столе.

Странное досье в моем понимании: не привычная бумажная папка с содержимым рукописным текстом, а прямоугольная пластина с глянцевой гладкой поверхностью нетипичного стального цвета. Инструкция к этому «планшету», к счастью, была напечатана в формате книжицы из тонкого, похожего на бумагу материала. Я развернул ее, внимательно вчитываясь в мелкий убористый текст.

Не привыкли мы к таким техническим игрушкам. Все, что к нам поступает от Конфедерации, настолько превосходит наш уровень развития, что зачастую кажется волшебством, а не делом рук человеческих. Конфедерация давно шагнула в век высоких технологий и космических покорений. Межзвездные перелеты для нихне вымысел фантастов, а реальность, до которой нам, аборигенам, в наш «прогрессивный» Индустриальный век, еще ползти и ползти. Да и то сказать, прорыв в нашей промышленной индустрии стал возможен только благодаря их спонсорской помощи и технической поддержке. Император Кримп заключил взаимовыгодный союз с Конфедерацией: они нам поставляют новые изобретения и знания, мы им — полезные ископаемые, чем так богата наша Зорана.

Наверное, нам стоило бы сказать «спасибо»Конфедерации за их дарованные высокие технологии, но зачастую хотелось от души матюгнуться, вчитываясь в тексты приложенных инструкций, и в частности, в адрес их составителей. В эти моменты я понимал, что уровень знания языка союза Конфедерации у меня явно недотягивает.

— Нажмите кнопку «Пуск», — прочитал я первый пункт инструкции. Повертел планшет, осмотрел со всех сторон, сбоку нашел маленькую кнопочку с непонятным значком кружочка и вертикальной палочки, большую кнопочку с плюсом и минусом, прямоугольную дырочку, рядом еще одну круглую дырочку (для вентиляции?), но никакой кнопки с надписью «Пуск» не нашел. Поковырял маленькую дырочку карандашом, подул в большую прямоугольную, потыкал в плюсик — ничего. Полез обратно в инструкцию и (о чудо!) на последней странице нашел обозначение символов.

— Так вот ты какая, кнопочка «Пуск»! — нажал я, радуясь за себя, и,с предвкушением ожидая волшебства, уставился на экран. Ничего не произошло. Я потряс пластину… постучал по ней… плюнул и полез обратно в инструкцию. Может пароль какой ввести забыл? Как в том ком-пю-те-ре, что нам прислали в прошлом году. Но у того хоть кнопки все подписаны, а тут…

И тут планшет неожиданно разразился мелодичной трелью, и на экране всплыла аббревиатура из трех букв. Помигала, покрутилась, выстраивая из символов различные комбинации, и исчезла. Экран посветлел и вдруг пошел подозрительными волнами и рябью, вспучиваясь лопающимися пузырями ядовито-фиолетового цвета. Я опешил, и поспешил отодвинуться от странного устройства. Может, оно сломано? Не взорвалось бы… Но все было тихо. Я подождал еще немного. Пузыри все лопались и лопались, расходясь лилово-сиреневой волной в разные стороны. Кстати, весьма правдоподобные пузыри,если бы не их жуткий цвет.Я даже пальцем потыкал, расхрабрившись— как настоящие.

И только тут заметил в левом верхнем углу маленький желтый значок папки с файлами. Этот символ был мне знаком. Я как-никак уже опытный пользователь ком-пю-те-ра! Но вот засада, у планшета не было так называемой «мышки».

— Может, в коробке лежит… — пробормотал я себе под нос, вытряхивая на стол все планшетные приспособления — ничего похожего на «мышку» там не нашёл, и пять полез в инструкцию.

«Выберите нужную папку с файлами и кликните по ней дважды»,— прочитал я.

Как ее выбрать и что значит «кликнуть»? Как дневального:«Эй, ты, подь сюды!»? А дважды зачем? С первого раза не понимает?

Представил себе этот процесс, и почему-то почувствовал себя идиотом. Решил изучить инструкцию еще раз.

Изучил. Понял, что экран у планшета сенсорный, но не совсем понял, что это значит; что у него есть встроенный микрофон и видеокамера (камера… тюремная что ли?); что в комплект входит зарядное устройство — 1 шт. и наушники — 1 шт. (один на два уха?); а также он умеет выходить в инфрасеть (еще бы знать, что это такое), где можно посмотреть подробную инструкцию, как пользоваться устройством в инфрасети, на сайте таком-то, по такой-то ссылке. Хм. Забавно…

Еще раз посмотрел на планшет, потыкал пальцем в экран, заметил, что пузыри лопаются в том месте,где я прикасаюсь и волна бежит вслед за рукой. Поразвлекался так минут семь с восторгом пятилетнего ребенка, потом случайно зацепил папку с файлами, и еще пару минут возюкал ее туда-сюда по экрану. А уже все остальное произошло само собой исовершенно случайно (доигрался, называется)! Файл, наконец-то, открылся, выдавая на экран печатный текст досье с малюсенькой фотографией в верхнем левом углу.

На фото была девушка: молоденькая совсем, с милым кукольным личиком и длинными светлыми волосами.

— «Нина Климова, 24 года, дата рождения: 3 сентября 3*** года.», — прочитал я первый абзац и вновь глянул на фотографию. На вид — лет 18 по-нашему, не больше. — «Рост: 146 см. Вес: 51 кг». Мелкая какая. «Родилась на планете Ф…, союза Конфедерации, в городе Н… В возрасте 3 лет поступила в Академию внешней разведки им. Блюдина В. И.» Их учат воевать с трех лет?! Мда…

Дальше шел послужной список, участие в операциях, которые мне ни о чем не говорили, и навыки разведчика. Вот тут было много интересного и полезного. Особенно порадовало знание ком-пью-те-ра и техническое образование. Уровень боевой подготовки проверю сам. По моему мнению, представители Конфедерации — весьма изнеженные создания, слишком уж полагающиеся на свое технологическое превосходство.

Памятуя прошлый опыт, ткнул в фотографию пальцем и потянул — она послушно переползла на середину экрана, но так и осталасьтакой же маленькой и неразборчивой. Постучал по ней пару раз. (Да! Ай да я и молодец — схватываю все просто на лету!) Изображение выросло на весь экран:четкое, яркое, красочное.

Волосы цвета пшеницы, прямые, длинные; косая челка падает на лоб; нежно-голубые глаза (у нас таких не бывает); чуть вздернутый носик с пятнышками веснушек; розовые пухлые губки. И это разведчик?! Это кукла для утех, а не профессиональный разведчик! Вот наши разведчики — это да! Суровые, серьезные мужики — глянешь в глаза, всю подноготную выложишь. Жить-то хочется…

— Ладно, прибудешь через пару дней, посмотрим, что ты за пигалица такая, — проворчал я, погладив изображение девушки.

Фотография чутко отреагировала на мои прикосновения, расползаясь в разные стороны. На весь экран вылез веснушчатый нос и часть голубого глаза в расходящихся лучиках темных ресниц. Упс…

А глаза все-таки у нее красивые — необычные.

 

Глава 2.

Нина Климова, место встречи, космодромпланеты Зорана, два дня спустя.

Я вышла из стыковочной капсулы и ахнула. Мысленно, конечно, но рот пришлось поспешно прикрыть. После современного военного корабля,казалось, будто попала в древний, архаичный мир: никакого пластика, стекла и металла. Повсюду, куда ни глянь, была природа в ее первозданном виде. Растения, растения, растения, маленькие и большие, высокие и низкие, развесистые и стройные, деревья, деревца, кусты и кустики, сплошной ковер из побуревшей травы и опадающих листьев. Птицы:живые, настоящие птицы! Они шумной стайкой вспорхнули с верхушки высокого дерева и, сделав почетный круг, опустились на соседнем, защебетали, устраиваясь в его голых ветвях, и замерли, тесно прижавшись друг к другу. Я умилилась.

После перенаселенных миров Конфедерации, их жмущихся друг к другу однотипных высоток, забетонированных узких улиц и смога, здесь на Зоране, казалось, даже воздух пахнет Свободой! Сладкой, освежающей, манящей. Я вдохнула полной грудью, затем еще и еще —закружилась голова, захотелось смеятьсябудто веселящего газа нанюхалась.

Сейчас бы рвануть со всех ног куда глаза глядят по хрустящей от изморози траве, навстречу промозглому ветру, чтобы пробивал тебя насквозь, подставить лицо под мелкий моросящий дождь, смывая усталость многодневного перелета, но…

Встречающих было двое: рослые «шкафчики» с суровыми каменными лицами. Непроницаемые черные глаза, волосы цвета асфальта и загорелая темная кожа. Близнецы что ли? Хотя, припоминая сводку, тут все черноглазы и смуглолицы. Солнце у них тут слишком яркое, и температура ниже среднего по меркам Конфедерации. Природа не отличается многообразием форм и видов, и остальное бла-бла-бла. Тундра, короче. Но,зато как дышится, как дышится!

— Привет, мальчики! — помахала я рукой, сверкнув на солнце зелеными колдовскими глазами под цвет моего дорожного комбинезона. Линзы, конечно, так-то они у меня голубые, невзрачные. Ну, а как иначе? Солнце, говорю, у них тут слишком яркое.

— ГРБОРУРБРМ, — низким басом пробурчал один из мальчиков, протягивая мне руку.

Ой, переводчик включить забыла! А руку он чего тянет? Документы, что ли,предъявить?

Руки в ответ я ему не протянула, почесала за ухом, включая «переговорник», залезла в рюкзак, вытащила свое удостоверение и вложила в его протянутую ладонь. Суровый мальчик бросил исподтишкавопрошающий взгляд на своего невозмутимого товарища, сурово сдвинул брови и, поджав суровые губы, принялся с серьезным видом изучатьмой документ: видимо хорошо знал общегалактический шифр. Ну-ну…

Я же опустила насмешливый взгляд долу, как примерная девочка, и увидела под ногами паутинку с замерзшими бриллиантовыми капельками росы. Боже, какая красота! Я уже люблю этот мир!

— Пройдемте, нас ждет транспорт, — вдруг ворвался в мой волшебный мир низкий бас орка (ну, по крайней мере, так его озвучили в моем любимом сериале «Тайны Лихолесья — 5»), и второй суровый абориген сделал мне приглашающий жест следовать за ними куда-то в сторону серо-бурых зарослей.

Осторожно переступила драгоценную паутинку, опасаясь разрушить первозданную красоту, заработала еще один подозрительный взгляд от суровых мальчиков и поплелась за ними, стараясь ступать след в след. А то мало ли еще какие чудеса тут водятся, а я их ногами попирать!

Транспорт наш прятался за ближайшими кустами с побуревшей по краям серебристой листвой. Несмотря на царившую на Зоране глубокую осень, эти листочки опадать не спешили, поэтому я сей «катафалк на колесах» и не заметила— минус мне за наблюдательность. Но теперь рассмотрела. Темно-коричневый фургон на резиновых колесах и открытой кабиной водителя. В большом металлическом ящике спереди, по всей видимости, находился мотор,слишком громоздкий и тяжелый. Древний. Жуть, какая прелесть!

Отворив дверцу в торце фургона, меня вежливо пригласили внутрь устроиться на жесткой скамье:

— Ехать часа четыре, — пояснили мне суровые мальчики, пристраиваясь напротив.— По пути заглянем в город перекусить.

Я царственно кивнула будто это было исключительно мое высочайшее повеление, и вольготно расселась на лавке. Моторчик мягко заурчал, и мы затряслись по ухабам и кочкам, растряхивая весь мой царственный вид. Дурачиться над суровыми мальчиками сразу же расхотелось, им-то ничего: они привычны, а я всю попу отбила о жесткую лавку, болтаясь внутри «катафалка», как шарик от пинг-понга во время матча. А потом мы выбрались на грунтовую дорогу и стало полегче.

Вскоре появились пригородные постройки: низенькие одноэтажные круглые домишки с коническими крышами цвета горького шоколада и рыжими гладкими стенами. Из какого материала они были сложены я так и не поняла, но, если судить по климату, я бы предположила камень. На этой планете его в избытке. Хотя вон тот сарай явно из дерева сколотили: его здесь тоже много.

А, вообще,жутко было наблюдатьза такой расточительность природных ресурсов: не ведают люди о своем богатстве — растранжиривают его налево-направо.

Зато Конфедерация ведает, и своего не упустит. Опустошит планетку, упакует в вонючий пластик и пойдет себе дальше,не оглядываясь, осваивать новые миры. Жаль аборигенов, они же совсем недавно только электричество изобрели. Фабрики строить научились. Массовое производство запустили. Металлургия… и все дела. Промышленный бум, так сказать. С момента первого контакта прошливсего-тотри десятка лет, а они уже так развернулись!

Да, Конфедерация щедро делилась технологиями, развивая промышленность аборигенов, вот только делилась она тем, что прежде всего принесет выгоду именно ей, а не местным жителям. Как разработать природные ресурсы с наименьшими потерями; как построить фабрики по их обработке и транспортировке; готовила кадры; присылала специалистов; спонсировала оборудованием и т. д. и т. п. А медицина? А переработка отходов? А сельское хозяйство? Пищевая промышленность? Армия, наконец?

Хотя нет, тут они все же вынуждены были вмешаться: эта гражданская война, что длится на Зоране второй год подряд, сильно снизила поставки сырья на рынки Конфедерации. Повстанцы не стремились растранжиривать природные ресурсы родной планеты —по крайней мере не задарма — за что им большущий плюс и уважуха лично от меня. Также они всячески препятствовали разработкам на месторождениях, устраивали диверсии на выработках и фабриках по переработке, да перехватывали транспортные челноки с грузами.

Из-за этого меня, кстати, сюда и направили: предотвратить, разведать, уничтожить, ну и остальное по мелочам. Я, конечно, не Штирлиц и не Мата Хари в одном флаконе, но начальство посчитало, что моих знаний хватит для столь отсталой планетки.

А чего тут разбираться-то? Есть император всея Зорана— Кримп Д-Энжью; есть и противоборствующая сторона, так сказать, борцы за добро и справедливость — повстанцы. Классовая борьба, борьба за власть — классика. Рутина. Делят природные ресурсы — отобрать у богатых и раздать бедным. На всех, естественно, не хватит, поэтому все останутся бедными. А богатые отдавать не хотят — оно и понятно, копил-копил всю жизнь, а потом возьми и отдай. Я б тоже не отдала. Но речь не обо мне.

Так вот, руководит повстанцами некий Бриан Слейко, по слухам внебрачный сын старшей сестры императора Кримпа: королевская кровь, так сказать. Потому-то народ за ним и пошел: силу его чувствуют и власть над собой признают. Поэтому и силы он собрал много (простите за тавтологию).

И да, что касается этой самой силы. Опять же по слухам (не проверенный факт!), все члены королевской крови обладают какими-то сверхспособностями: ну, там левитация, чтение мыслей, например. Мистика всякая. Правда это или выдумка — никто сказать не может: так, вскользь упоминалось в одном доносе. На мой взгляд — полный бред. Какая мистика в век космических технологий и межзвездных перелетов?! Вот умение маскироваться, или владеть боевыми искусствами, развивая реакцию и скорость, это да, это б я и сама так хотела! Кстати, вот и город —пора б уже и перекусить.

Городок также поразил мое воображение: мощеная проезжая часть и деревянные тротуары (господи, какое расточительство!). Жилые дома в один или два этажа стояли отдельно друг от друга, огороженные цветниками и невысокими кованными заборчиками. Между ними мог спокойно проехать наш фургон даже боком. Сколько места! Сколько народу можно было бы расселить на этих пустырях! А центр города — это огромная площадь, выложенная плоским отшлифованным камнем, закрученным в спиральный рисунок от центрального фонтана. Клумбы с цветами, по-видимому, поздних сортов,скамеечки с ажурными спинками. Красивые фасады домов, увитые плющом или его местным аналогом. Здания невысокие: всего в один-два этажа, но с балкончиками, резными дверями и висящими рядышком колокольчиками.

Другой мир. Совершенно другой мир! Сказка: еще не испоганенная человеком до непотребства. Хочу жить вон в том беленьком домике на углу, под самой крышей, с балкончиком и видом на реку. Хочу прогуливаться вечером по мостику, любоваться отражением звезд в воде, строить глазки парням и есть всякую вкуснятину, что нам предложили в местном кафе.

Господи, самая настоящая пища! Натуральная!

Это что за желтые кусочки? Картошка?! А это куриные ножки? Ох, ничего себе у нихи ноги!

Девушка, что принесла нам все эти вкусняшки, долго смеялась, глядя как я с выпученными глазами уплетаю за обе щеки незнакомые(оказывается!) мне доселе блюда. Суровые парни также прятали от меня свои суровые ухмылки, но вилками орудовали не хуже. К счастью, ели аккуратно, свои костюмы «а-ля люди в черном» не забрызгали.

Женщины тут,кстати, на сколько я успела заметить, были одеты довольно современно. Юбки чуть ниже колен, свободные, но не пышные, такие, чтоб не стеснять движений. Сорочки, безрукавки с вышивкой, вязаные кофты, пальто или кожаные куртки с меховой оторочкой. Поверх могли повязать платок или шаль. Кто побогаче, носили шубки из натурального(заметьте!) меха. Ох, мне бы одну такую! Ну хотя бы пощупать!

Вот разбогатею и куплю себе точно такую же!

— Так, мальчики, мне нужно в туалет, — заявила я, промокая салфеткой рот и любуясь на их вмиг покрасневшие суровые физиономии. Ой, кажется, я их смутила. — Простите, я только носик попудрю...

 

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.

Глава 13

00:14

…Бокалы тихонько звякнули хрустальными боками, и я мысленно чертыхнулась. Высунулась в коридор, огляделась — чисто. Осторожно прикрыла за собой дверь, и, поудобнее перехватив бутылку с вином, крадучись прошмыгнула мимо клюющего носом дневального.

Какого черта я делаю?! Может вернуться пока не поздно? Ну да, спустить все на тормозах и потом полжизни корить себя за упущенный шанс. Так, соберись. Удача любит смелых!

Из-под двери кабинета Его Светлости пробивалась полоска света. Не спит. Я медленно, стараясь не скрипнуть, приоткрыла щелочку и осмотрелась. Может он не один? Один. Сидит в кресле, опустив голову.

«Уф… Смелее, девочка!» — подбодрила я себя и скользнула в комнату.

Он тут же вскинулся, пристально всматриваясь в мое лицо. Будто ждал меня. Догадался, что я приду? Я такая предсказуемая?

— Нина, — он приподнялся в кресле, сделав рукой приглашающий жест.

— Э…

Ну же, где твоя хваленая наглость!

— Вот, зашла к вам, отметить удачное завершение операции, — улыбнулась я, и по-хозяйски прошествовала к его креслу. Остановилась рядом, едва не касаясь бедром его коленей, оперлась пятой точкой о край стола, и дерзко взглянула ему в глаза.

Он смотрел на меня прямо, буравя черными дулами зрачков и улыбался. Сдержанно. Он вообще был какой-то весь напряженный. Даже пальцы побелели, стискивая подлокотники кресла.

— Хм… А что, удачное предложение, — он неторопливо поднялся, все так же не выпуская меня из прицела своих глаз. Осторожно выкрутил из моих окостеневших пальцев бутылку и, откупорив ее, разлил вино по бокалам, на два пальца.

Он стоял очень близко, почти нависая надо мной, чуть ли не касаясь своим бедром. Я чувствовала его запах, легкий, свежий, точно воздух после дождя. Чувствовала исходивший от него жар и… МОЩЬ. Он подавлял меня, и я невольно сжалась, отодвигаясь от него на ватных ногах, опустила взгляд.

Уф… Сколько в нем силы, сколько власти надо мной! Я смутилась, потерялась на его фоне. Вся моя бравада развеялась прахом под его напором.

— Итак, как же принято праздновать успех у вас в Конфедерации? — он вновь настиг меня, оказавшись так близко, что моя грудь почти касалось его кителя. Ой-ой-ой, теперь главное глубоко не дышать! Я машинально схватилась за воротничок, стягивая края блузки.

— Предлагаю для начала выпить, — и как щит выставила перед собой бокал.

Он чуть нахмурился, дернул уголками губ, но тут же слегка качнул рукой, чокаясь со мной.

— За удачное завершение операции! — наигранно бодро провозгласила я и залпом опрокинула в себя все до капли. Герцог же едва пригубил, и тут же потянулся к моему фужеру, отбирая его. Это чтобы я не напилась тут от страха, как свинья? А чего, собственно, я боюсь? Я ведь и шла сюда с определенной целью. А тут такой напор… Просто пышет тестостероном. Самец. Доминатор. Нет, я понимаю, давно женщины не было, и все такое... И я вроде бы как нравлюсь ему, кажется. НО! Но зачем же так на меня давить?!

Энжью отстранился, убирая бокалы подальше на тумбочку, и тотчас же развернулся ко мне, уперся бедром в ее край, сложил на груди руки. Взгляд медленно заскользил вниз, задержавшись на кромке короткой юбки. Я вдруг вспомнила, какое на мне откровенное белье, и зарделась. Рука тут же дернулась оправить слишком короткий подол, но на полпути замерла, не решившись привлекать к чулочкам еще больше внимания. Вместо этого я стремительно ретировалась на другую сторону стола, спрятавшись за спинкой стула.

Взгляд заметался по столешнице, натыкаясь на стопку исписанных листов, вазочку с карандашами, изрисованную кружочками карту и…

— О! Как интересно! — я дернула за край карты, придвигая ее к себе. Глаза мои округлялись все больше и больше. Там, помимо уже проверенных нами схронов повстанцев, были выделены размашистыми окружностями еще несколько предполагаемых мест, где можно было припрятать оборудование. — Это ведь отмечены предполагаемые места схронов?

Энжью кивком головы подтвердил мои подозрения и подошел ближе, остановившись чуть ли не за моим плечом. Но меня это уже не волновало. Я жадно разглядывала отметины на карте, понимая, что лучшего места для грузапросто не найти. Я бы и сама, учитывая все данные расположения войск, ландшафт и малонаселенность этих районов, устроила тайники именно в этих местах.

— Вы сами до этого додумались, или вам подсказал кто? — спросила я герцога, оборачиваясь.

Он как-то неопределенно пожал плечами и спросил:

— Как вы полагаете, это все возможные места или могут быть еще, не учтенные нами?

Подцепив валяющийся тут же карандаш, я подалась вперед, изучая ломаную линию фронта.

— Хм… Ну если предположить, что планируется масштабное наступление, то было бы неплохо охватить и вот этот кусочек территории. Пусть он и не имеет стратегического значения, но здесь река. Удобно сплавляться, удобно держать оборону. По воде быстрее поставляют припасы и резерв.

Я так увлеклась умозаключениями, что не заметила, как герцог склонился надо мной, практически прижавшись грудью к моей спине. Его рука скользнула по моему предплечью, ладонь накрыла мои пальцы и нежно выдернула из них карандаш, коим я рисовала стрелочки и крестики на карте. От неожиданности я дернулась, вскидываясь, едва не угодила макушкой Его Светлости по подбородку, и резко отпрянула в сторону. Да какого черта! Он мне нарочно тут зубы заговаривал и отвлекал?

Мой взгляд метнулся в сторону выхода и герцог, словно почувствовав мой настрой, сместился в этом же направлении. Паника отразилась в моих глазах. А если он тут меня запрет и…Нет, я, конечно, без боя не дамся, но уровень моей боевой подготовки ничто по сравнению с его. В этом я убедилась еще там, на болоте, где он расправлялся сомной одной левой.

За всеми этими паническими мыслями я как-то уже и забыла,с какой целью вообще к нему пришла. Одна. Ночью. С вином.

— Нина! Что такое? — он был весь напряжен и в тоже время растерян. — Что не так?!

Ох, если бы я знала!

— Знаете, я, наверное, пойду, — пробормотала я, продвигаясь к выходу, по большой дуге обходя его массивную фигуру.

— Что на этот-то раз я сделал неправильно?! Ты же сама за этим ко мне пришла! — бросил он мне в спину.

Уже вцепившись в дверную ручку, я обернулась. Он был очень расстроен, плечи поникли, в глазах печаль, руки опущены, только кулаки сжаты до побелевших костяшек.

— Я не знаю. Это как-то слишком… Вы были так настойчивы. Этот напор… Я не хочу, чтобы вы думали, что я легкодоступная и мне нужен только секс… Нет, я, конечно, не против, вы мне нравитесь, но я не прыгаю в постель к тому, кто воспринимает меня как шлюху.

— Шлюху?! Нина, вы не так меня поняли…

Но я резко перебила его, не желая слушать какие-либо оправдания:

— Ваша Светлость, надеюсь этот инцидент останется между нами.

Распахнула дверь, скользнула взглядом по вытянувшемуся в струнку, сонно хлопающему глазами дежурному, и пошагала в свою комнату. За спиной раздался глухой рык и непереводимая рассерженная тирада, но я не обернулась…

 

00:41

…Бокалы тихонько звякнули хрустальными боками, и я мысленно чертыхнулась. Высунулась в коридор, огляделась — чисто. Осторожно прикрыла за собой дверь, и, поудобнее перехватив бутылку с вином, крадучись прошмыгнула мимо клюющего носом дневального.

Какого черта я делаю?! Может, вернуться пока не поздно? Ну да, спустить все на тормозах и потом полжизни корить себя за упущенный шанс. Так, соберись. Удача любит смелых!

Из-под двери кабинета Его Светлости пробивалась полоска света. Не спит. Я медленно, стараясь не скрипнуть, приоткрыла щелочку и осмотрелась. Может он не один? Один. Сидит в кресле, опустив голову.

«Уф… Смелее, девочка!» — подбодрила я себя и скользнула в комнату.

Он поднял голову, посмотрел на меня печально. Я замерла на миг, не зная, как поступить дальше. Что-то случилось?

— Нина, — прошептал он, побелевшими губами. Ему плохо? Последствия контузии сказываются?

— Вам плохо? Нужна помощь? — рванулась я к нему, забывая и про вино, и про зажатые в руке фужеры.

— Тшшш. Все хорошо, — вытянутой рукой остановил он мой альтруистический порыв и улыбнулся. — Теперь все хорошо. Голова немного кружится.

Но я ему не поверила, я видела и бледность на его лице, и поджатые белесые губы, и вымученную улыбку, и боль в глаза. Но он же Мужчина! Именно так, с большой буквы. Он не выкажет свою слабость. Не допустит, чтобы его унизили жалостью. До последнего будет храбриться и бить себя кулаком в грудь. А коли так, сделаем вид, что ничего не замечаем.

— А я вот зашла к вам отметить удачное завершение операции, — улыбнулась я ласково и, остановилась рядом, едва не касаясь бедром его коленей. Оперлась пятой точкой о край стола, и словно маятником покачала бутылкой.

— Замечательная идея, — кивнул он и протянул руку за бутылкой. Откупорил ее, плеснул в бокалы на два пальца, отставил в сторону. Осторожно взял у меня из рук свой фужер, едва коснувшись прохладными пальцами, и тут же легонько чокнулся со мной. — У вас замечательная традиция, отмечать подобным образом удачное завершение дел.

— О-хо-хох, — выдохнула я грустно, — боюсь это наше с вами дело еще не закончилось.

— Почему вы так считаете? — удивленно спросил он, прокручивая в пальцах тонкую ножку бокала. По-моему, он так к нему и не притронулся.

— Ну посудите сами, тайников мы нашли лишь несколько. А учитывая, что повстанцы готовят массовое наступление по всей линии фронта, было бы глупо с их стороны…

— Класть все яйца в одну корзину, — в унисон со мной проговорил он.

— Э… да! — улыбнулась я, одарив его благодарным взглядом. Или нежности в нем было больше? А, не важно! — Найденные нами схроны лишь капля в море. Вот смотрите…

Я отставила в сторону свой бокал и, развернувшись к столу, подтянула к себе карту, попутно цепляя валяющийся рядом карандаш.

— Я бы на их месте устроила бы тайники вот здесь и… — я ошалело уставилась на исчёрканную кружочками, крестиками и стрелочками ломаную линию фронта и меня нарыло мощным чувством дежавю.

Я не заметила, как из кресла поднялся Энжью, не почувствовала, как он подошел ко мне со спины, как склонился над моим плечом, окутывая своим неповторимым запахом, как ткань его кителя скользнула по моему предплечью, овевая теплом. Я очнулась только тогда, когда крупная бордовая капля разбилась о поверхность столаоколо моей руки, забрызгивая мелкими кровавыми крапинками белую манжету моей блузки.

Чертыхнувшись, герцог резко отстранился от меня, отворачиваясь, но я успела заметить, как он зажал ладонью нос, пытаясь остановить кровотечение. Но кровь все равно просачивалась сквозь пальцы, стекала по гладко выбритому подбородку на грудь, впитываясь в темную ткань кителя.

— Что с вами? Вам нужна помощь? Мне позвать доктора?

Однако герцог меня проигнорировал. Выдернулиз кармана белоснежный платок, приложил его к носу, и он тут же окрасился в насыщенный алый цвет. Ах ты, елки зеленые! Тут одним платочком не обойтись.

— Где у вас аптечка?

И тишина в ответ.

— Колин, черт тебя побери!— гаркнула я и он вздрогнул, повернул ко мне голову. — Где у тебя здесь аптечка, спрашиваю?!

Он все так же молча махнул рукой в сторону спальни, и я, ухватив его за рукав, потащила в смежную комнату.

Уложила вяло сопротивляющегося мужчину на кровать, приподняла голову, подперев подушкой, высыпала на прикроватную тумбочку содержимое аптечки и почесала затылок. Ну и как,скажите, его лечить такими примитивными медикаментами? Могу только клизму поставить. Боюсь ему такое лечение не понравится.

Ладно, пока обойдемся подручными средствами. Вскрыла упаковку марлевых салфеток, заменила ими окровавленный платок, и строго настрого наказав лежать и не дергаться, рванула к себе за лекарством.

Распахнула дверь, скользнула взглядом по вытянувшемуся в струнку, сонно хлопающему глазами дежурному, сорвалась на бег, но на полпути затормозила.

— Так, ты! Быстро беги за док… — ткнула я пальцем в мужичка, но тут вспомнила какие у них здесь замечательные отношения с докторами и осеклась. — Быстро беги на кухню. Наберешь там миску льда и бегом сюда! Давай, пошел! Одна нога здесь, другая там!

Вот что значит командирский тон! Дежурный даже и не заикнулся, что он на посту и ему как бы и не положено бегать туда-сюда, аки мальчик на побегушках, помчался как миленький. Вот разгильдяи! Распустились тут совсем!

***

— Вот так, — просюсюкала я, поправляя на переносице герцога увязанный в тряпичный узелок лед. — Еще минут десять так полежите, и все пройдет. Нельзя было вам сегодня вообще вставать. После таких контузий люди месяцами в больнице проводят под капельницами…

— Нина…

— Всего неделя прошла, а вы уже пашите как вол ломовой. Нельзя же так. Случись с вами что, кто вас заменит? Никто!

— Все со мной в порядке, — вставил наконец свою реплику герцог и тут же подорвался встать. Но я настойчиво уперлась ладонями ему в грудь, укладывая обратно. Пальцы вмиг намокли и окрасились алым. Ох, блин, я и забыла, что у него еще и вся одежда в крови.

Кое как оттерла тряпицей руки и взялась за пуговицы кителя, расстегивая их одну за другой. Затем рубашку. Затем смочила водой марлю и дрожащей рукой стала вытирать с груди кровавые разводы.

Глаз на герцога не поднимала, знала, что он неотрывно следит за моим лицом и боялась. Боялась выдать свои чувства, боялась, что он поймет мое состояние и оттолкнет. Зачем ему такая сучка, что слюной исходит при виде обнаженной мужской груди? Неприятно чувствовать себя такой, но оторваться от него я не могла. Сначала обтерла влажной ветошью, затем промокнула кожу сухим полотенцем, потом рукой провела, проверяя качество работы. Раз. Другой.

— Ни-и-на-а…

Господи, какой у него густой обволакивающий голос! У меня все тело мурашками покрылось, волоски дыбом встали. Я подняла на него глаза и чуть не заскулила. Эти губы, эти скулы, нос, глаза, волосы— я хочу их. Хочу целовать их, гладить, покусывать, ласкать. Хочу запустить пальцы в эту шевелюру и не отпускать. Хочу сжать в ладонях это лицо и зацеловать его до боли в губах. Хочу проникнуть ему под кожу и раствориться в нем. Хочу слушать стук его сердца, чувствовать его руки на себе, его тепло… У-у-у-у…

Энжью вдруг дернулся, отбросил на пол узелок со льдом, обхватил меняя за предплечья и опрокинул спиной на кровать. Навалился сверху, не сильно, но ощутимо, только чтобы не убежала, закинул мне на бедра ногу и впился в мои губы поцелуем. Настойчиво. Жадно. Подавляя.

Но я не сопротивлялась, не менее жадно рванулась навстречу. Задохнулась от восторга. Застонала, оплетая его ногами. Огладила ладонями по груди, обняла за талию, еще крепче прижимая к себе, подтянулась вверх, царапая ногтями его спину и плечи. Отстранилась. Начала стаскивать с него китель и рубашку.

Он мне помог, быстро и ловко. А затем вновь прижал к себе, заскользил губами по лицу, опускаясь все ниже и ниже. Рванул за полы блузки, распахивая ее. Пуговички мелким горохом посыпались на пол. Его губы скользнули на грудь и наткнулись на кружево бюстгальтера. Пару секунд он любовался этим откровенным сексуальным атрибутом, а затем накрыл сосок горячим ртом, прямо так, через ткань. Я вздрогнула, всхлипнула и выгнулась дугой. Еще… Еще… Заерзала, пытаясь стянуть с плеч мешающую блузку, и он помог мне избавится от нее. Следом на пол полетел и бюстгальтер. Колин что-то рыкнул неразборчивое и накрыл мою грудь ладонями, опускаясь губами еще ниже.

Вот он кончиком языка очертил впадинку пупка, заставляя меня дрожать от каждого прикосновения, затем подул, вызвав толпу мурашек и вынудив втянуть живот. Вот его рука скользнула по бедру, задирая подол юбки. Вот его пальцы сдвинули в сторону кружево трусиков и горячие губы накрыли лоно. Ох, только не останавливайся, прошу тебя, пожалуйста, иначе я умру...

А когда он вошел в меня, я вскрикнула, разразившись слезами. И вцепилась в него руками и ногами, не давая испуганно отстраниться.

—  Все хорошо, милый. Все хорошо, — шептала я,перебирая пальцами его волосы. И счастливо улыбалась сквозь слезы, вглядываясь в мерцавшие в черной глубине его глаз звезды.

***

Я влюбилась в него. Как девчонка. Как в первый раз. Влюбилась так, как никогда раньше. Это было новое чувство для меня, более глубокое, более восторженное, более яркое, поглощающее. И более пугающее.

Я поняла, что растворяюсь в нем, теряю себя. Что его желания, мысли, чувства становятся смыслом моей жизни. Я, как преданная собачка, заглядывала ему в глаза и ждала его ласки и одобрения.

Но так быть не должно! Нельзя так всецело отдаваться своим чувствам. В конце концов у меня своя жизнь, а у него своя, и рано или поздно наши пути разойдутся. У меня есть работа и обязанности. Мы из разных миров. И когда-нибудь мне придется вернуться домой. А он останется здесь. Навсегда. И больше я его не увижу. Как мне тогда жить? Как мне жить без него?

На людях он был, как всегда, собран, сдержан, деловит. Но стоило нам остаться наедине, как он преображался. Глаза его зажигались, он был добр, нежен, ласков. Он окутывал меня любовью и заботой, был понятлив и предупредителен. А я,наоборот, страшась будущего, становилась все более капризной и нетерпеливой. Замыкалась в себе, стараясь избегать лишних встреч.

А через неделю после нашей первой ночи пришло донесение, что повстанцы взорвали патронный завод. И я поняла, что это мой шанс бежать. Бежать, пока эта любовь окончательно не затянула меня в свои сети, пока еще не так много воспоминаний, пока еще не так больно, пока еще есть силы пережить это расставание.

Энжью собрал высший состав на экстренное совещание. А я бросилась в свою комнату, лихорадочно запихивая вещи в рюкзак. Как хорошо, что их у меня не так много. Главное, карты свои не забыть!

Пятнадцать минут, и я готова. Теперь с независимым видом пройти мимо дежурного, незамеченной покинуть штаб, угнать «катафалк» и на космодром. А там ближайшим челноком на космическую станцию и домой. Фигня. Все проще некуда! Как два пальца…

Из-за закрытой двери кабинета Его Светлости доносился невнятный бубнеж престарелого князя Таффа. Но вот Энжью резко прервал его и дал слово усатому Фрейко. У меня защемило сердце. Я должна взглянуть на него. В последний раз. Только одним глазком.

Едва сдерживая дрожь, слегка приоткрыла дверь. Совсем чуть-чуть, лишь на щелочку, как тогда в нашу первую ночь. Он сидел за столом, хмурясь выслушивал донесения князя. Как всегда собран, деловит, серьезен. Взгляд упирается в стол перед собой. Задумчиво вертит в руках карандаш. Я смотрю на него жадно, впитываю каждую мелочь. Взглядом словно кончиками пальцев ощупываю его лицо. Я запомню его именно таким. Навсегда.

Но вдруг он вскидывает голову, поворачивается к двери, вглядывается.Он не мог меня видеть, никак не мог! Неужели почувствовал? Я испу