Микросценарии (часть 2, вы уж извините)

3)"Семеро персов. Дарий: Начало."
После смерти Камбиза к власти пришел "Лжесмердис" - маг, выдающий себя за брата Камбиза. Семеро знатных персов узнают, что он - самозванец от его жены, дочери Отана - одного из семерых - Федимы, которая не обнаружила у царя ушей (он был наказан Камбизом, когда был магом при его дворе). Дарий, знатный перс, уговаривает других совершить переворот как можно раньше, пока среди них не появился предатель. Тем временем маги заручились поддержкой Прексаспа - убийцы Смердиса, знавшего их тайну, уговорив его публично признать за ними власть. Но тот героически обличает магов в своей речи, рассказывая об убийстве им брата Камбиза, и прыгает с башни. Семеро тем временем врываются во дворец, перебивают стражу, умерщвляют магов, имея двоих ранеными. В темноте Дарий убивает Лжесмердиса, схватившегося с Горбием. В этот день персы восстали, и много магов было убито. Через 5 дней решается будущее империи. Большинство поддерживает монархию, предложенную Дарием, Отан отказывается от притязаний на престол. Хитростью своего конюха, заставившего коня заржать первым на восходе, Дарий становится персидским царем. Его товарищи признают его, падая перед ним ниц. Позже он убивает одного из них - Интафрена, отомстив за членовредительство над его поданными, берет в жены Федиму. Отправившись войной на Вавилон, Дарий захватывает город благодаря подвигу Зопира, сына Мегабиза, знатного перса, который изувечил себя, чтобы войти в доверие к затворившимся в городе ассирийцам. Завоевав репутацию предателя, знающего тактику и стратегию Дария, ему ничего не стоит открыть ворота во время обороны стен города и впустить полчища персов. Дарий говорил, что "предпочел бы видеть Зопира не изувеченным, чем владеть еще двадцатью Вавилонами". Таквеликийгородбылзахваченповторно.

58. Что до эллинского племени, то оно, по-моему, с самого начала всегда говорило на одном и том же языке. До своего объединения с пеласгами эллины были немногочисленны. Из такого довольно скромного начала они численно возросли и включили в себя множество племен, главным образом оттого, что к ним присоединились пеласги и много других чужеземных племен. Итак, по крайней мере до соединения с эллинами, как я думаю, племя пеласгов, пока оно было варварским, так никогда и не стало значительной народностью.

59. Из этих двух народов, как я узнал, аттический народ был расколот и подавлен междоусобными смутами. Писистрат, сын Гиппократа, в то время был тираном в Афинах. Этому-то Гиппократу, когда он как простой гражданин присутствовал на Олимпийских играх, было явлено великое знамение: при жертвоприношении стоявшие там котлы с мясом и водой закипели без огня и вода полилась через край. Лакедемонянин Хилон, как раз случившийся при этом и видевший знамение, дал совет Гиппократу прежде всего не брать себе в дом жену, рожающую детей. А если он уже женат, то отпустить жену; если даже у него есть сын, – то отказаться от сына. Гиппократ же отверг совет Хилона. После этого у него родился сын – упомянутый выше Писистрат. У афинян же шли в то время распри между обитателями побережья (предводителем их был Мегакл, сын Алкмеона) и равнинными жителями (во главе с Ликургом, сыном Аристолаида). Писистрат, тогда уже помышлявший о тирании, создал третью партию. Он набрал приверженцев и, открыто став вождем партии гиперакриев, придумал вот какую хитрость. Он изранил себя и своих мулов и затем въехал на повозке на рыночную площадь, якобы спасаясь от врагов, которые хотели его избить, когда он ехал по полю. Писистрат просил народ дать ему охрану. Он уже ранее отличился как полководец в войне с мегарцами, завоевав Нисею и совершив другие замечательные подвиги. Народ же афинский позволил себя обмануть, предоставив емутелохранителей из числа горожан: они были у Писистрата не копьеносцами, а дубинщиками, сопровождая его с деревянными дубинами. Во главе с Писистратом они-то и восстали и захватили акрополь. Тогда Писистрат стал владыкой афинян. Он не нарушил, впрочем, порядка государственных должностей и не изменил законов, но управлял городом по существующим законоустановлениям, руководя государственными делами справедливо и дельно.

60. Вскоре, однако, после этого приверженцы Мегаклаи Ликурга объединились и изгнали Писистрата. Таким-то образом Писистрат в первый раз овладел Афинами, и так лишился своей тирании, которая еще не глубоко укоренилась. Между тем враги Писистрата, изгнавшие его, вновь начали распри между собой. Попав в затруднительное положение, Мегакл послал вестника к Писистрату. Он предложил ему свою дочь в жены и в приданое – тиранию. Писистрат принял предложение, согласившись на эти условия. Для возвращения Писистрата они придумали тогда уловку, по-моему, по крайней мере весьма глупую. С давних пор, еще после отделения от варваров, эллины отличались большим по сравнению с варварами благоразумием и свободой от глупых суеверий, и все же тогда эти люди [Мегакл и Писистрат] не постеснялись разыграть с афинянами, которые считались самыми хитроумными из эллинов, вот какую штуку. В Пеонийском домежила женщина по имени Фия ростом в 4 локтя без трех пальцев и вообще весьма пригожая. Эту-то женщину в полном вооружении они поставили на повозку и, показав, какую она должна принять осанку, чтобы казаться благопристойной, повезли в город. Затем они отправили вперед глашатаев, которые, прибыв в город, обращались по их приказанию к горожанам с такими словами: “Афиняне! Примите благосклонно Писистрата, которого сама Афина почитает превыше всех людей и возвращает теперь из изгнания в свой акрополь!”. Так глашатаи кричали, обходя улицы, и тотчас по всем демам прошел слух, что Афина возвращает Писистрата из изгнания. В городе все верили, что эта женщина действительно богиня, молились смертному существу и приняли Писистрата.

61. Придя таким образом снова к власти, Писистрат по уговору с Мегаклом взял себе в жены егодочь. Но так как у него были уже взрослые дети, а род Алкмеонидов, к которому принадлежал Мегакл, как считали, был поражен проклятием, то Писистрат не желал иметь детей от молодой женыи потому общался с ней неестественным способом. Сначала жена скрывала это обстоятельство, а потом рассказала своей матери (в ответ на ее вопросы или же по собственному почину), а та – своему мужу. Мегакл же пришел в страшное негодование за то, что Писистрат так его обесчестил. В гневе он снова примирился со своими [прежними] сторонниками. А Писистрат, узнав, что затевается против него, удалился из города и вообще из Аттики. Прибыв в Эретрию, он стал совещаться со своими сыновьями. Верх одержало мнение Гиппия о том, что следует попытаться вновь овладеть верховной властью. Тогда они [Писистрат и сыновья] стали собирать добровольные даяния от городов, которые были им чем-либо обязаны. Многие города предоставили Писистрату большие суммы денег, но фиванцы превзошли всех денежными дарами. Одним словом, через некоторое время после этого все было готово для их возвращения в Афины. И действительно, из Пелопоннеса прибыли аргосские наемники, из Наксоса также приехал добровольно ревностный приверженец [Писистрата] по имени Лигдамид с деньгами и людьми.

62. Так вот, Писистрат и его сторонники выступили из Эретрии и на одиннадцатом году своего изгнания снова прибыли в Аттику. Первое место, которое они захватили там, был Марафон. Во время их стоянки [в Марафоне] к ним присоединились не только сторонники из [самого] города Афин, но также стали стекаться и другие люди из демов, которым тирания была больше по душе, чем теперешняя свобода. Так [тиран и его сторонники] собирали свои силы. Афиняне же в городе вовсе не думали о Писистрате, пока тот только собирал средства, и даже после занятия Марафона. Услышав о выступлении Писистрата из Марафона на Афины, только теперь горожане двинулись против него. Все городское ополчение вышло против возвратившихся изгнанников. Когда Писистрат со своими людьми, выйдя из Марафона, напал на Афины, оба войска сошлись у святилища Афины Паллены и там расположились станом друг против друга. Тут-то предстал Писистрату прорицатель Амфилитиз Акарнании и по божественному внушению изрек ему в шестистопном размере следующее пророчество:

Брошен уж невод широкий, и сети рaскинуты в море,

Кинутся в сети тунцы среди блескa лунного ночи.

63. Тaкоепредскaзaние изрек вдохновенный прорицaтель. А Писистрaт понял смысл изречения и, объявив, что принимaеторaкул, повел свое войско нaврaгa. Афинские же горожaнекaкрaз в это время дня зaвтрaкaли, a после зaвтрaкa одни зaнялись игрой в кости, a другие легли спaть. ТогдaПисистрaт с войском нaпaлнaaфинян и обрaтил их в бегство. Когдa противники убежaли, Писистрaтпридумaл хитрый способ, чтобы воспрепятствовaть бегущим вновь собрaться и чтобы зaстaвить войско рaссеяться. Он велел своим сыновьям скaкaтьнa конях вперед. Нaстигaя бегущих, сыновья Писистрaтaпредлaгaли от имени отцa ничего не бояться и рaзойтись всем по домaм.

64. Афиняне тaк и сделaли. Тaким-то обрaзомПисистрaт в третий рaззaвлaделАфинaми. Он упрочил свое господство сильными отрядaминaемников и денежными сборaмикaк из сaмих Афин, тaк и из облaстинa реке Стримоне. Он взял зaтемзaложникaми сыновей тех aфинян, которые сопротивлялись и не срaзубежaли, и переселил их нaНaксос (ПисистрaтзaвоевaлНaксос и отдaл его во влaдениеЛигдaмиду). Кроме того, он "очистил" по повелению орaкулa остров Делос. А сделaлПисистрaт это вот кaк: он велел выкопaть всех покойников, погребенных в пределaх видимости, из хрaмa и перенести отсюдa в другую чaстьДелосa. И Писистрaтстaлтирaном в Афинaх; что же до aфинян, то одни [его противники] пaли в борьбе, a другим вместе с Алкмеонидaми пришлось уйти в изгнaние из родной земли.

Пронина Маруся (9 исп) и Антон Кухто (7 англ)

"История" Геродота - это целый "репозиторий" голливудских сценариев. Однако мы разберем лишь некоторые сюжеты, те, которые нам особенно запомнились.
Кир, победив царя Креза, решает его сжечь. Крез, стоя на костре, все же в ужасном положении вспоминает свой давний разговор с Солоном. Тогда Крез спрашивал Солона, кого из людей он считает самым счастливым, Солон назвал ему несколько людей, но среди них не было самого царя. Когда Крез возмутился, мудрец возразил, что при жизни никого нельзя счастливым. В предсмертных муках Крез осознает правоту Солона - " он глубоко вздохнул, застонал и затем после долгого молчания трижды произносит имя Солона". Это-то и спасло его жизнь.