Лакомый кусок для Рассказова

 

Проснувшись поутру, Розочка несколько минут лежала с закрытыми глазами, пытаясь вспомнить приснившийся ей сон, в котором она вновь встретилась с Савелием. На этот раз их встреча длилась гораздо дольше, чем предыдущая, когда вчера она заснула у бассейна. Хотя, как ни странно, и теперь они встретились у того же самого бассейна.

Розочка сидела в плетеном кресле и занималась английским, который давался ей на удивление легко. Прочитав столбик новых слов, Розочка закрыла книгу и начала повторять их вслух. Забыв слово «судьба», она недовольно топнула ножкой и, приоткрыв учебник, заглянула в него, словно школьница во время экзамена. ‑

– А подсматривать нехорошо! – неожиданно услышала она знакомый голос и мгновенно обернулась.

Перед ней стоял какой‑то симпатичный, но совершенно незнакомый молодой человек и хитро улыбался ей.

– Простите? – растерялась Розочка, в то же самое время предчувствуя что‑то неожиданное и волнующее.

– Ну вот, – состроив огорченную физиономию, со вздохом произнес Савелий, – стоило чуть‑чуть изменить выражение лица, как тебя уже и не узнают! А когда‑то обещала ждать хоть всю жизнь! – Он снова хитро улыбнулся.

– Савушка?! – радостно взвизгнула Розочка, вскочила с кресла и бросилась к нему на шею. – Я знала! Знала, что ты жив? – размазывая по лицу слезы, повторяла она, чмокая его в щеки, лоб, нос, губы.

– Ну‑ну, Розочка, хватит, а то утопишь меня в своих слезах! – От смущения Савелий не знал что и сказать.

– Но почему, почему ты не открылся мне сразу?

– Не мог!

– Не мог?! А сейчас можешь?

– И сейчас не могу! – вздохнул Савелий, потом добавил: – Пока. Но обещаю, придет время и ты все узнаешь!

– Обещаешь?

– Обещаю! – твердо произнес он. – Извини, милая, но мне пора! – Савелий вновь обхватил ее лицо ладонями, несколько секунд смотрел на нее не моргая, словно пытаясь запечатлеть в голове ее милый образ, потом неожиданно наклонился и поцеловал в губы.

Розочка вздрогнула, какая‑то странная, приятная волна затопила ее и заставила сильнее биться сердечко, а глаза вдруг закрылись сами собой. Когда же она их открыла, то снова оказалась в кровати своей спальни. Розочка вновь крепко зажмурилась в надежде, что вернется образ Савелия, но он не приходил, и тогда девочка поняла, что все увиденное ей лишь приснилось.

Неожиданно она почувствовала, что ее трусики увлажнились, и залилась краской. Когда Савелий целовал ее в губы, ее охватило странное и совершенно непонятное волнение, а сейчас от этих воспоминаний сердце девушки вновь бешено забилось, на нее накатила удивительная волна сладострастия, чего она прежде никогда не испытывала, и Розочка вдруг испугалась.

Замерев на мгновение, девочка прислушалась к себе, пытаясь понять, что же в конце концов с ней происходит, но ответа не находила. Волнение не только не исчезало, но даже усиливалось, и неожиданно для себя самой Розочка вдруг скользнула рукой себе под трусики и нежно провела пальчиком по влажной пылающей плоти. От этого прикосновения она судорожно вздрогнула, резко выдернула руку из‑под одеяла, испуганно и широко раскрыла глаза и вопросительно уставилась на свой мокрый пальчик, словно он чтото мог ей объяснить. Стыдливо, но счастливо улыбнувшись, она обняла подушку и нежно прошептала:

– Савушка, милый!

Потом откинула одеяло, резво вскочила на ноги и, что‑то напевая себе под нос, устремилось в ванную. Сбросив трусики на пол, встала под душ и весело рассмеялась: впервые за многие месяцы она вдруг почувствовала себя счастливой. Одевшись, Розочка набрала номер Эммануэла.

– Да, вас слушают! – сразу же отозвался он.

– Эмми? Доброе утро, это Роза!

– Доброе утро, госпожа Роза! Как спалось на новом месте?

– Прекрасно!

– Вы что‑то хотите?

– Почему вы так решили? – удивилась она.

– Потому что сейчас девять утра, а я должен быть у вас в одиннадцать, и коль скоро вы позвонили… – начал было Эммануэл, но Розочка его перебила:

– Действительно очень просто! А мне и правда кое‑что нужно! – Розочка даже говорила как‑то по‑другому: она совсем не была похожа на ту наивную девочку, какой была вчера; сейчас по телефону разговаривала молодая женщина, которая прекрасно знала, что ей нужно.

– Я весь внимание!

– К нам в Москве приходил представитель вашей фирмы, не помню его фамилии…

– Спесивцев! – подсказал Эммануэл.

– Точно, Спесивцев! Он сейчас там?!

– Конечно! Он руководит представительством нашей фирмы в Москве!

– Прекрасно! Пожалуйста, свяжитесь с ним и попросите навести справку об одном человеке! Это очень трудно сделать?

– Вовсе нет, если вы располагаете хоть какими‑то сведениями!

– То есть? – растерялась Розочка.

– Ну фамилия, имя, в России, кажется, еще и отчество, дата рождения, место рождения. Помоему все.

– А если я кое‑что не знаю? – огорчилась девушка.

– Если не известны фамилия и имя, то найти такого человека весьма затруднительно! – пошутил Эммануэл, но тут же спохватился: – Извините, госпожа Роза, это шутка! Я весь внимание, говорите!

– Сергей Мануйлов, отчества не знаю, около тридцати лет, родился, кажется, в Москве!

– Да, не густо! – вздохнул Эммануэл. – Но, как говорят в России, попытка не пытка! Как срочно вам нужен ответ, госпожа Роза?

– Чем быстрее, тем лучше!

– Понял! Что еще?

– Пока все! В одиннадцать буду готова!

– Вы уже позавтракали, госпожа Роза?

– Нет, мы еще не завтракали! – В голосе Розочки проскальзывали нотки раздражения: ей казалось, что каждая минута промедления отдаляет ее встречу с Савелием, а это было невыносимо.

– Вам помочь с заказом?

– Спасибо, справимся сами! До встречи!

– До встречи, госпожа Роза! Розочка положила трубку и прошептала:

– Господи, помоги мне отыскать Савелия! В этот момент в дверь робко постучали.

– Да! – отозвалась Розочка.

– Разрешите? – К ней в комнату заглянула Нионила. – С добрым утром, госпожа Роза! Вы уже встали?

– С добрым утром! Слушаю вас, Нионила?

– Что бы вам хотелось на завтрак?

– А Зинаида Александровна встала?

– Уже час как на ногах! Госпожа в бассейне! А себе на завтрак заказала глазунью, йогурт, джем, масло и кофе!

– Мне почти то же самое! Только вместо глазуньи – омлет, вместо джема и масла – ананасовый сок, а вместо кофе – чай! Ой! – Розочка вдруг рассмеялась. – Смешно получилось: «почти то же самое», а сама все заменила!

– Ничего страшного, госпожа Роза! Главное, чтобы ВАМ было приятно!

– спокойно заметила Нионила. – Когда прикажете накрывать?

– Через тридцать минут! И если можно, то у бассейна!

– Здесь можно ВСЕ, что пожелаете! – намекнула повариха. – Еще что‑нибудь?

– Нет, спасибо!

– Как скажете. – Нионила, с достоинством повернувшись, удалилась, а Розочка удивленно хмыкнула: сегодня эта женщина как‑то разительно переменилась, похоже, она жалеет о своей вчерашней откровенности.

Розочке даже на миг не пришло в голову, что изменилась не повариха, а она сама и этим заставила совсем по‑другому относиться к себе.

Но этот вопрос занимал Розочку не более минуты, она уже спешила к бассейну. Желание позавтракать здесь пришло в самый последний момент: почему‑то ее словно магнитом туда тянуло.

По дороге она встретила свою тетку. Зинаида Александровна тоже шлепала босиком. В длинном махровом халате нежно‑розового цвета, через плечо перекинуто такого же цвета полотенце… Раскрасневшееся лицо и сияющие особым блеском глаза выдавали ее чудесное настроение.

– Доброе утро, Розочка! – весело воскликнула она.

– Доброе, Зинуля, очень доброе! – задумчиво улыбнулась Розочка. – Как спалось?

– Просто чудненько! Спала как убитая! Здесь просто рай! Ты купаться? Может, сначала позавтракаем?

– Мы у бассейна и позавтракаем, я попросила принести сюда! Так что возвращайся! – В голосе Розочки послышалось нечто такое, отчего Зинаида Александровна с минуту смотрела на нее с некоторым удивлением.

– Не мешало бы переодеться! – растерянно проговорила она.

– Зачем, Зинуля? – Розочка наконец отвлеклась от своих мыслей и рассмеялась. – Мы же не на прием идем, а находимся в своем доме, и даже не в доме, а у бассейна! Пошли, мне с тобой еще поговорить надо!

– Она подхватила тетку под руку и потащила вниз по лестнице.

Когда Розочка скинула с себя халатик и нырнула в воду, Зинаида Александровна удивленно покачала головой: почему‑то ее встревожило сегодняшнее состояние племянницы. Она пожала плечами, потом махнула рукой и тоже скинула халат.

Этого утреннего часа, который она провела у бассейна под солнцем, вполне хватило на то, чтобы ее кожа довольно заметно покраснела.

– Всегда тебе удивляюсь, Зинуля! – не без зависти проговорила Розочка. – Здесь иногда часами мучаешься, паришься на жаре, чтобы чуть‑чуть загореть, а ты и часа не побыла на солнце, а уже… Не болит?

– Ты прекрасно знаешь, что она у меня никогда не болит, а к вечеру и вовсе потемнеет!

– Какая же ты у меня красивая! – невольно воскликнула Розочка, любуясь высокой грудью и крутыми бедрами тетки, а также довольно тонкой для ее возраста талией.

– Ладно, хватит! – засмущалась Зинаида Александровна и довольно неуклюже плюхнулась в воду.

– А вот нырять ты так и не научилась! – укоризненно заметила Розочка, когда ее голова появилась над водой. – Сколько раз говорила тебе, что нужно отталкиваться ногами!

– Да помню я, помню, только в последний момент почему‑то забываю! Теперь уж точно научусь! Мне кажется, кто‑то хотел со мной поговорить?

– напомнила вдруг Зинаида Александровна.

– Понимаешь, Зинуля… – Розочка смущенно скривилась, потом подплыла к краю бассейна, положила руки на бортик и ловко выскочила из воды.

Зинаида Александровна села рядом с ней на бортик и выжидательно посмотрела на нее.

– Понимаешь, Зинуля, – повторила Розочка, – сейчас ты мне как бы вместо мамы… – Она вдруг тяжело вздохнула и снова замолчала.

– Тебя что‑то беспокоит? – тихо спросила Зинаида Александровна.

– Мне стыдно!

– Давай разберемся! Или думаешь, я не смогу тебя понять? – ласково проговорила тетка.

– Понимаешь, Зинуля… – вновь повторила Розочка и вдруг решительно выпалила: – Сегодня ночью мне кое‑что приснилось и я ощутила какой‑то странный трепет!

– Тебе приснился мальчик?!

– Мне приснился Савелий! – с вызовом ответила Розочка. Она во все глаза смотрела на тетку с каким‑то нетерпеливым ожиданием и беспокойством. Надо же, кто бы мог подумать, что Савелий так сильно западет в ее головушку, что, даже умерев, сможет заставить страдать ее молодую и ничего еще не понимающую плоть?

– Милая моя, девочка! – осторожно проговорила Зинаида Александровна, обняла Розочку за плечи и нежно прижала к себе. – Скажи, почему ты думаешь о Савелии, если он… – Она замолчала.

– Погиб? – договорила за нее Розочка и тут же воскликнула: – Нет‑нет! Он жив, понимаешь, Зинуля, жив! Я чувствую это! Он дважды уже приходил ко мне!

– Дважды?! – удивилась тетка.

– Да, дважды! Один раз вчера, когда я задремала здесь, у бассейна, а второй раз сегодня ночью! – Розочка мечтательно вздохнула.

– Послушай, девочка, я слышала, если покойник является во сне, надо обязательно и как можно скорее заказать по нему службу: он должен знать, что ты о нем помнишь?

– Ты имеешь в виду панихиду? Но Савелий жив! Как ты не понимаешь? Жив! – У Розочки даже слезы на глазах появились. – Он помнит обо мне и сам сказал об этом!

– Ну хорошо, Розочка, жив так жив. – Зинаида Александровна решила, что в таком состоянии с племянницей лучше не спорить, правда, она предприняла еще одну попытку образумить Розочку: – Просто я не хочу, чтобы потом тебе было больно!

– Мне никогда не будет больно ни от Савелия, ни от моих мыслей о нем! – твердо проговорила Розочка и тут же поднялась на ноги. – Пошли, нам уже несут завтрак!

После завтрака каждая из них отправилась в свою спальню, чтобы привести себя в порядок, а ровно в одиннадцать обе спустились в гостиную, где их уже поджидал Эммануэл.

– С добрым утром, госпожа Роза и госпожа Зина! Как спалось? – тут же спросил он.

– Спасибо, все отлично! – ответила Зинаида Александровна. – Какие планы? Предложения?

– Если у госпожи Розы нет никаких пожеланий, то сегодня надо съездить на подготовительные курсы по английскому языку. Сегодня, в двенадцать тридцать, ознакомительная встреча! – Он вопросительно взглянул на Розочку.

– И где же будет эта встреча?

– Я подумал, что гораздо удобнее и полезнее организовать ваше обучение прямо на территории Колумбийского университета.

– Здорово! Я согласна. Что еще?

– После этого, в пятнадцать часов, придет ваш наставник по вождению.

– И с этим я согласна! Зинуля, а не хочешь ли ты присоединиться ко мне? – тотчас воскликнула она.

– А что? Прекрасная идея! – согласно кивнула Зинаида Александровна.

– Отлично! – Розочка захлопала в ладоши. – Вдвоем всегда веселее, не правда ли, Эмми?!

– Конечно, госпожа Роза!

– Что там еще?

– После этого, если хотите, можно будет ознакомиться с городом. А вечер – на ваше усмотрение.

– Очень хороший план! – кивнула Розочка и взглянула на тетку. – А тебе нравится?

– А мне как тебе! Скажите, Эммануэль, вы поедете с водителем?

– Нет, мы поедем на моей машине!

– Тогда я могу воспользоваться услугами Билли, чтобы кое‑что купить?

– Безусловно, и безо всяких сомнений! – тут же откликнулся он. – А что вы хотите купить? Я к тому, чтобы сказать Билли куда вас везти, – предупредительно пояснил Эммануэл.

– Так, кое‑что из женской одежды.

– Понятно. – Он тут же позвонил в колокольчик, и в комнату заглянула горничная. – Роз‑Мари, пригласи, пожалуйста, Билли! – Как только она вышла, он снова обернулся к женщинам: – Кстати! – Эммануэл сунул руку в карман и вытащил оттуда пластиковые карточки. – Это кредитные карточки «Америкен‑экспресс». Вместо денег, – добавил он, перехватив немой вопрос в глазах Зинаиды Александровны. – На вашей карточке, госпожа Роза, пятьдесят тысяч долларов! – Он протянул ей карточку. – А на вашей, госпожа Зина, двадцать пять тысяч!

– Как ими пользоваться? – тотчас спросила Зинаида Александровна, перехватив нахмуренный взгляд Розочки. Не дай Бог, начнет сейчас «качать права», требовать «справедливости» и выяснять, почему на карточках разные суммы!

– Очень просто! Допустим, вы подобрали нужные вам вещи. Подзываете продавца и отдаете ему свою кредитную карточку, он снимает у себя на аппарате стоимость товара с вашей карточки, после чего выписывает чек, вы расписываетесь, он оставляет квитанцию себе, а копию отдает вам! Вот и все: вещь ваша!

– И всего‑то? А если карточку выкрадут или я ее потеряю? – встревожилась вдруг Зинаида Александровна.

– Я вам дам телефон, по которому вы сможете позвонить, рассказать о случившемся, и вашу карточку мгновенно заблокируют, а вам выдадут новую!

– Но я же не говорю по‑английски! Как же они меня поймут?

– Придется тебе, Зинуля, садится со мной за парту и всерьез браться за язык! – усмехнулась Розочка.

– Только этого мне и не хватало! – Зинаида Александровна укоризненно покачала головой. – Нет уж, я как‑нибудь сама.

– Разрешите? – В гостиную, негромко постучав, заглянул Билли. – Роз‑Мари передала, что вы хотели меня видеть?

– Да, Билли, заходи! – по‑английски сказал Эммануэл. – Сейчас отвезешь госпожу Зину в супермаркет и поможешь ей с покупками!

– Хорошо! Еще что‑нибудь?

– Госпожа Зина, может быть, вы до пятнадцати часов захотите осмотреть город?

– Нет, город мы будем осматривать вместе, после магазинов я буду заниматься обедом!

Удивленно вздернув брови, Эммануэл решил расставить все точки над «и» и со вздохом спросил:

– Простите, я не ослышался, госпожа Зина? Вы сказали «заниматься обедом»?

Зинаида Александровна тут же попыталась вывернуться:

– Да, покажу Ниониле пару рецептов, возможно, она еще кое‑что не знает!

Розочка с улыбкой посмотрела на свою хитрую тетку, незаметно Подмигнула ей, после чего повернулась к Эммануэлу и с усмешкой спросила:

– Ну что, мы можем наконец ехать или будем бесконечно разговаривать о кулинарии?

– Простите, госпожа Роза, что невольно задержал вас! – Он виновато потупился.

– Вот и поехали! – хмыкнула Розочка и зашагала так быстро, что Эммануэл с трудом догнал ее, чтобы предупредительно распахнуть перед ней дверь.

– Вы дозвонились? – спросила Розочка, едва они остались наедине.

– Не только дозвонился и переговорил, но и отослал факс, чтобы господин Спесивцев правильно записал фамилию вашего знакомого, – ровным голосом пояснил Эммануэл.

– И когда он ответит? – нетерпеливо спросила девушка.

– Пообещал не тянуть с ответом, госпожа Роза!

– Спасибо! – искренне поблагодарила она.

– Рад услужить госпоже! – Он нажал на газ.

– А далеко ехать? – поинтересовалась Розочка.

– Если обойдется без пробок, на месте будем минут через пятнадцать! – Эммануэл решил пояснить: – Мы сейчас находимся на Риверсаддрайв, в районе Тридцатой улицы, а Колумбийский университет расположен на Хадсон‑ривер‑парквей, со Сто двадцать пятой улицы по Сто тридцатую. Самый лучший маршрут отсюда к Университету вдоль набережной Гудзона, и называется эта дорога – Амстердам‑авеню!

– А вы неплохо ориентируетесь! – одобрительно заметила Розочка.

– А как же иначе, госпожа Роза? Разве вы не любите Москву?

– Люблю, но не каждый район так хорошо знаю!

– Так и я не каждый! Но вполне естественно, что я подготовился к нашей с вами встрече. Многое пришлось выискивать специально! – смущенно признался Эммануэл, но тут же облегченно воскликнул: – Вам повезло: летим без пробок!

– А вы можете что‑нибудь рассказать о Колумбийском университете? – неожиданно спросила Розочка.

– Попытаюсь, госпожа Роза. Колумбийский университет существует около двухсот лет, это целый студенческий городок за бетонной оградой! На территории студгородка восемь ресторанов и сорок так называемых забегаловок, где можно быстро и недорого перекусить, есть еще с десяток магазинов. Там же стоят корпуса студенческих общежитий. Этот университет закончили многие знаменитые люди Америки, и некоторые из них, в память о своих студенческих годах, выстроили новые учебные корпуса. Например, трехэтажный корпус неподалеку от центрального входа построен на деньги одного из госсекретарей Америки и называется Гарриман‑скул. Как раз сейчас мы въезжаем на территорию Колумбийского университета! Видите здание с колоннами? Это университетская библиотека. За ней деканат, дальше – юридический факультет, справа – студенческие общежития, а слева – кампус, учебные корпуса, в один из которых мы и направляемся!

Эммануэл остановил машину, и вскоре они оказались в небольшой аудитории, где уже сидело человек десять. Судя по оживленной беседе, девушки уже успели перезнакомиться. Эммануэл окинул всех взглядом, не заметил ничего подозрительного и только после этого сказал:

– Госпожа Роза, я подожду вас в коридоре, вот ваши документы. – Он протянул ей тоненькую папочку. – Если возникнут какие‑то вопросы – позовите меня.

– Хорошо, Эмми! – отозвалась Розочка, после чего подошла к симпатичной блондинке лет девятнадцати, сидевшей в одиночестве. Тем не менее она не тяготилась этим и смотрела на всех свысока. Ее эксцентричность и фривольность порождали смешанные чувства: брезгливость, с одной стороны, восхищение и зависть – с другой. Обращали на себя внимание отличная фигурка, точеные стройные ножки с круглыми коленями, высокая грудь, прическа под Мадонну. Она смотрелась ярко, именно вызывающе длинные ноги в аляповатых колготках, едва прикрытые красной кожаной юбчонкой, облегающая грудь серебристая кофточка с глубоким вырезом и такая короткая, что едва доходила до пупка… Девушку смело можно было бы назвать представительницей древнейшей профессии, если бы не ее глаза – беспомощные, непорочные и очень красивые, взглянув в которые моментально забываешь все на свете.

– Разрешите? – машинально спросила она по‑русски.

– Да, пожалуйста! – Девушка явно обрадовалась. – Вы из какого города?

– Из Москвы!

– Наконец‑то! А я и не сомневалась, что у меня будет подруга‑землячка!

– Почему?

– Старик мой сказал. Он у меня комиссар полиции, – небрежно добавила она.

– В Нью‑Йорке?

– Девятнадцать лет назад, когда я была еще только в проекте, он поехал в Америку навестить бабушку и не вернулся. А в прошлом году умерла от рака моя мать, он и забрал меня к себе. Я – Лариса. – И она протянула Розочке руку.

– Роза, – машинально ответила та, все еще переваривая услышанное.

– Давай на «ты», – предложила Лариса. – Давно в Нью‑Йорке?

– Вчера прилетела!

– А я уже месяц здесь! Тебе сколько?

– Пятнадцать! – Розочка почему‑то смутилась.

– А я думала лет семнадцать! – удивилась она. – А мне через месяц восемнадцать стукнет. А ты мне нравишься, – вдруг сказала Лариса. – Ты красивая. – И неожиданно похвасталась: – А моя мать в балет‑шоу пахала.

– В балет‑шоу? – не поняла Роза.

– Танцы, стриптиз… Удивлена? И я бы тоже хотела танцевать, как она. А мой старик хочет, чтобы я пошла на юридический. – Она усмехнулась и зло добавила: – Перебьется.

– Зачем ты так?

– А чо он? Смылся как только узнал, что мать «залетела». Девятнадцать лет ни слуху ни духу, а сейчас: «Здрасьте, я ваша тетя!» Любит он, понимаешь ли, бля. – Она зло сплюнула.

– Лариса, – покраснела Роза.

– Ладно, не смущайся, не буду больше, просто зло берет. – Она поморщилась и тут же сменила тему: – Я очень тебе рада, уверена, мы подружимся. Остальные кто откуда: из Грузии, Казахстана, Украины, одна даже из Молдавии! – Она тараторила без умолку. – А ты как в Америке оказалась? Родные здесь или по обмену?

– Ни то ни другое… Сложно все. – Розочке почему‑то не хотелось распространяться на эту тему, но Ларисе это и не нужно было.

– Ты здесь будешь школу заканчивать?

– Нет, я закончила в Москве колледж по ускоренной программе! Выучу язык и буду поступать в Колумбийский университет!

– Вот здорово! На какой факультет?

– Наверное, на экономический!

– Вот как? Тогда и я туда же.

– А отец?

– Я же сказала, перебьется. – И она тут же заговорила о другом. – Д вот с языком совсем плохо: у нас в школе французский был. А у вас?

– Английский!

– Выходит, нас распределят в разные группы? – Лариса на миг задумалась, потом подмигнула. – А я все‑таки рискну с тобой: я на лету все схватываю! Да и легче вдвоем! Как ты?

Договорить им не удалось: в аудиторию вошел высокий статный мужчина лет шестидесяти, с совершенно седой головой.

– Профессор Принстонского университета! – прошептала Розочка.

– Профессор?

– Здравствуйте, господа! – довольно чисто, с едва заметным акцентом, сказал по‑русски мужчина. – Меня зовут Джейсон Эдингтон, профессор! Буду весьма рад научить вас английскому языку. А теперь давайте познакомимся поближе. Я называю фамилию, вы встаете и вкратце рассказываете о себе. Договорились?

Лариса оказалась права: в основном девочки были из разных республик бывшего Союза, но почти у каждой была землячка. Как выяснилось позднее, это было сделано специально, чтобы никто из них не чувствовал себя одиноко. Знакомство продолжалось немногим более часа, после чего профессор раздал каждой специальные пособия по английскому языку и попросил подготовиться к следующему занятию, которое состоится завтра в это же время и в этой же аудитории.

– Может, есть какие‑то вопросы, пожелания? Все молчали: то ли стеснялись, то ли им все было ясно. И тогда встала Розочка.

– Да, слушаю вас! – с любопытством уставился на нее профессор. – Если нетрудно, назовите себя: я еще не успел всех вас запомнить.

– Данилова Роза! У меня только один вопрос: можно ли будет просить вас об индивидуальной программе обучения?

– Усложненной или облегченной?

– Конечно же, усложненной! – с вызовом ответила Розочка.

– Весьма рад быть полезным! – ответил он и с интересом посмотрел на Розочку, затем вновь оглядел остальных девочек. – Если других вопросов нет, то до завтра!

Розочка в задумчивости возвращалась с Эммануэлем домой. Он не хотел ее тревожить, боясь вызвать неудовольствие, но девушка вдруг заговорила сама:

– Спасибо, мне все очень понравилось: и группа, в которой я буду заниматься, и преподаватель!

– Что ж, очень рад этому, госпожа Роза! Но профессор сообщил мне, что вы решили заниматься по усложненной программе.

– А почему это вас так удивляет? – в свою очередь спросила Розочка.

– Ну, как бы сказать… – замялся он. – Вы так молоды, а усложненная программа требует очень напряженной работы.

– Ничего, мне это по душе. Кстати, расскажите мне подробно об особенностях получения водительских прав, – неожиданно попросила она.

– В Америке водительские права являются единственным документом, удостоверяющем личность. Что‑то вроде паспорта в России. Для того чтобы получить права, надо пройти тестирование на знание правил уличного движения, то есть ответить примерно на сорок вопросов. Для положительной отметки нужно ответить не менее чем на тридцать два вопроса, кроме того, вы обязательно должны наездить двенадцать часов с инструктором, потом заплатить четырнадцать долларов и сдать свою фотографию.

– Так просто? – удивилась Розочка.

– В общем, да. – Он пожал плечами. – Главное – тестирование!

– Пустяки, пару‑тройку дней, и я все выучу, – уверенно заявила она, потом задумчиво добавила: – Неделя уйдет на вождение… Значит, через две недели у меня будут права! Хотите пари?

– Что вы, госпожа Роза, в вас столько энергии, что я нисколько не сомневаюсь в ваших способностях, – не без лести подтвердил Эммануэл.

– То‑то! А ровно через полгода я буду не хуже вас разговаривать по‑английски, – упрямо сказала Розочка. – Но вы мне обязательно должны помочь!

– Каким образом, госпожа Роза?

– С этого момента говорите со мной только по‑английски и тут же переводите на русский язык. Хорошо?

– Как скажете, мисс Роза! – сказал он поанглийски и тут же перевел.

– Отлично! – Она повторила фразу по‑английски и весело рассмеялась…

 

* * *

 

В это самое время генерал Богомолов уже появился в одном из отелей Нью‑Йорка.

Кстати сказать, с выбором отеля вышла целая история. Секретарь Совета Безопасности предлагал ему поселиться в одной из самых дорогих гостиниц города, чтобы поддержать версию о его несметном богатстве, но Богомолов настаивал на том, что человек, нелегально покинувший страну, не должен особо «светиться». Тем не менее пришлось генералу сдаться. Единственное, что удалось отстоять Богомолову, так это договориться снять номер не в самом дорогом и известном, а в небольшом отеле со странным названием «БОКС ТРИ ОТЕЛЬ» в Ист‑Сайде на углу Сорок девятой улицы и Пятой авеню.

Это строение скорее напоминало охотничий домик кузена Людовика Второго Баварского, фото отеля давным‑давно уже валялось на письменном столе в его кабинете в Москве: кто‑то подарил на память.

Одноместный номер стоимостью в двести восемьдесят долларов был забронирован из Москвы, и сейчас предупредительный клерк, проверив его фамилию по компьютеру, интересовался, как будет расплачиваться господин Богомолов и на какой срок он хочет поселиться. Потом служащий заполнил карточку, взял предоплату за три дня, вручил пластиковый ключ, визитку и обратился к сопровождающему Богомолова казаху:

– Вы тоже желаете поселиться в нашем отеле?

Тот вопросительно взглянул на Богомолова.

– Нет, этот человек просто проводит меня до номера, – ответил за него Константин Иванович.

– Как скажете! – Метрдотель невозмутимо кивнул и нажал на кнопку звонка.

Тотчас подскочил улыбчивый бой лет двадцати, невозмутимо подхватил небольшой чемоданчик Богомолова и выжидающе уставился на распорядителя:

– Двести пятнадцатые апартаменты! – каким‑то торжественным тоном произнес тот, потом повернулся к Богомолову: – Желаю вам прекрасного времяпрепровождения! Всю информацию об отеле и вашем питании вы найдете в своих апартаментах.

По дороге в номер сопровождающий его парень с гордостью поведал, что «БОКС ТРИ ОТЕЛЬ» является одним из самых престижнейших отелей в Нью‑Йорке и Огюсту Пигу, владельцу гостиницы, понадобилось целых шесть лет, чтобы вдохнуть жизнь в этот «ларец барокко». В отеле нет номеров, есть только апартаменты, меблированные под различные стили: китайский, французский ампир, японский, викторианский. Есть даже апартаменты царя Бориса с великолепным салоном…

– Царя Бориса? – удивился Богомолов. – Болгарского, что ли?

– Так точно, господин!

– Интересно, почему?

– Просто наш хозяин, владелец этого отеля, господин Огюст Пиг, бывший борец за болгарскую монархию!

– Понятно! – Богомолов чуть заметно усмехнулся и решил перевести разговор на другую тему: – Как здесь с питанием?

– Есть частное кафе на пятнадцать персон, ресторан – на сорок, кроме того, имеются салоны с каминами для приватных собраний. А в одном из салонов даже стоит фортепьяно «Безендорфер» для заезжих знаменитостей! – Чувствовалось, что он гордится своим отелем. – У нас довольно часто останавливаются «звезды»!

– Вы давно здесь работаете? – поинтересовался вдруг Богомолов.

– Почти десять лет!

– Но сколько же вам тогда? – удивился Богомолов.

– Девятнадцать! – важно ответил парень. – Я племянник владельца и работаю с девяти лет!

Выйдя из лифта, они оказались перед вычурной резной дверью, на которой была запечатлена сцена из жизни монархов. Сопровождающий сунул в щель пластиковую карточку, вспыхнул зеленый индикатор, и они вошли в комнату.

Номер оказался еще роскошнее, чем предполагал Богомолов. На стенах висели чуть ли не шедевры изобразительного искуства, привлекала внимание прекрасная дорогая мебель…

– Простыни ирландские – от поставщика Английского королевского двора, бокалы фирмы «Лалик», столовое серебро – от «Кристофль», посуда

– от «Тиффани»… – пояснял парень, перехватывая взгляд Богомолова. Тот благосклонно кивал головой, делая вид, что ничего другого он и не ожидал.

Парень так и сыпал разными названиями, и Константин Иванович терпеливо выслушал его. В конце концов тот совсем доконал его вопросами о машинах:

– Какое авто предпочитает господин? Гараж отеля располагает довольно обширной коллекцией: от «мерседесов» шестидесятого года, «роллс‑ройса» пятидесятого года до лимузина вашего Брежнева!

– Все, спасибо, я подумаю! – торопливо буркнул Богомолов, потом сунул ему долларовую бумажку; парень лишь презрительно фыркнул, и Богомолов поспешил исправить оплошность: – Кажется, я ошибся: у меня не слишком хорошее зрение!

Он достал бумажник и на этот раз протянул двадцатидолларовую банкноту, но, похоже, ошибся теперь в другую сторону. В глазах боя отразилось восхищение:

– О, господин, спасибо огромное! Вы так щедры! Если вам что‑то понадобится, то стоит только нажать вот эту кнопочку, и…

– Спасибо, я все понял!

– Еще раз благодарю вас! – сделав полупоклон, парень вышел.

– Ну и ну! – покачал головой Богомолов.

– Надо же, скривился от доллара! – хмыкнул казахский парень. – Я бы на вашем месте… – Он махнул рукой, после чего многозначительно взглянул на Богомолова.

– Минуту! – Константин Иванович тотчас раскрыл спортивную сумку, вытащил оттуда бумажный пакет и протянул сопровождающему: – Как и договаривались, сто тысяч!

– Пересчитывать не буду, – буркнул тот и добавил: – Думаю, все честно! Это в ваших же интересах, – намекнул он.

– Не маленький, понимаю! – заверил генерал. – Все точно!

– Пока! – сунув пакет во внутренний карман пиджака, парень вышел из номера.

Богомолов покачал головой, вздохнул и, скинув одежду, пошел в ванную.

Многочасовой перелет сильно утомил его, сейчас ему хотелось только одного: спать, спать и спать! Но, разлегшись на огромной роскошной кровати с тончайшими голландскими простынями, он вдруг призадумался.

Несмотря на заверения Секретаря Совета Безопасности, что Савелия Говоркова постараются как можно дольше держать в неведении относительно его «бегства», Богомолов тревожился. Он слишком хорошо знал генерала Говорова. Тот наверняка сделает все возможное, чтобы предупредить своего любимца, а это значит, жизни генерала сейчас угрожает смертельная опасность: вряд ли Савелий сможет простить такое и наверняка постарается разделаться с ним. Как все запуталось! Остается надеяться только на случай и Господа Бога! Впрочем, усталость брала свое, и генерал Богомолов провалился в глубокий сон, не подозревая о том, что в этот самый момент Савелий Говорков тоже крепко спит. Волнения и переживания в связи с ликвидацией Робота Смерти настолько утомили Савелия, что он, с трудом добравшись до квартирки, снятой для него полковником Джеймсом, прямо в одежде рухнул на кровать и мгновенно уснул.

Но вернемся к Рассказову. Получив и проверив информацию о бегстве генерала Богомолова из Москвы, он сразу же связался с Красавчиком‑Стивом:

– Привет, Красавчик!

– Здравствуйте, Хозяин! – бодро откликнулся тот. – Что решили?

– Вот что, сынок, отправляйся‑ка ты первым же самолетом в Нью‑Йорк, разыщи своего «ценного клиента» и договорись с ним о встрече! Надеюсь, долго ждать не придется.

– Постараюсь, Хозяин! – не слишком уверенно заявил Красавчик‑Стив.

– Сделаю все возможное и невозможное!

– Вот именно! – Рассказов уже чуть было не повесил трубку, но тотчас спохватился, вспомнив, что не сообщил еще кое‑что: – Подождика, Красавчик! Совсем забыл сказать: сегодня туда же вылетает Тайсон с одним своим парнем, так что встречай его в аэропорту Кеннеди!

– Тайсон? – удивился Красавчик‑Стив. – Вы что, мне не доверяете?

– Брось глупить! – недовольно буркнул Рассказов. – Ты должен иметь возможность для маневра! Если бы я тебе не доверял, ты бы давно уже «рыбками занялся».

– Извините, Хозяин, – мгновенно отреагировал Красавчик‑Стив. – Случайно как‑то вырвалось!

– В следующий раз думай, что говоришь? – Рассказов положил трубку и тут же переключился на другое.

Времени, отпущенного продавцами, осталось совсем мало, а упускать столь выгодную сделку никак нельзя.

К счастью, ждать сообщений из Нью‑Йорка долго не пришлось: в этот же вечер КрасавчикСтив перезвонил ему:

– Хозяин, мне удалось связаться с ним и договориться о встрече!

– Отлично. Когда? – обрадовался Рассказов.

– Завтра, в восемь вечера! Успеете?

– Придется! Послушай, как тебе это удалось, не может ли там быть подставки? – насторожился вдруг босс.

– Вы ж меня знаете. Хозяин! Прежде чем выводить вас на незнакомца, я тщательно проверил его! Что называется, просветил со всех сторон!

– А этим людям, через которых ты его проверял, доверяешь?

– О, попробуй им не доверять. Они не только его проверяли, но и меня через свои каналы пропустили, чтобы не лажануться! Да я с ними уже больше года контачу, ни одного прокола не было! Не говоря уж о том, что за переправку этого человека они получили триста тысяч долларов! А это вам не фунт изюму! – повторил Красавчик‑Стив не раз слышанное от Рассказова выражение.

– Неплохо! – с улыбкой согласился Рассказов. – Обратись он ко мне, все обошлось бы ему гораздо дешевле. Кстати, твои знакомые сопровождали его до конца иди передавали как эстафетную палочку?

– Насколько я знаю, по договору они обязались доставить его до самого Нью‑Йорка, причем гарантировали его безопасность во время всего пути следования. Да и он оказался мужик не промах: сто тысяч баксов, из трехсот обговоренных, вручил представителю уже в номере отеля, то есть непосредственно в Нью‑Йорке! Скажите, Хозяин, вас что‑то беспокоит? – заволновался вдруг Красавчик‑Стив: никогда еще Рассказов не б<