Общение с людьми, с которыми мы обычно не разговариваем, ведут к идеям, о которых мы сами никогда не подумали бы

Когда вы слышите слово «москиты», какие ассоциации вам сразу приходят в голову?

Думаете ли вы о словах вроде «жужжание», «зуд», «укус», «кровь», «вредное насекомое», «Deep Woods Off» (очень популярный репеллент. – Прим. пер.)?

ОК. А что, если мы продолжим ряд ассоциаций немного дальше? Вы, возможно, подумаете о словах вроде джунгли, трясина, сеть, Амазонка, вирус Восточного Нила.

Теперь давайте на минуту обратим внимание на то, как функционируют наши мозги. Наши мысли – результат ассоциаций, построенных на прошлом опыте. В этом случае мы говорим о вещах, которые мы связываем со словом «москиты». Ассоциации – это не новые концепты. Они отражают нейронные связи нашего мозга в работе. Другими словами, они показывают нам, куда направлено естественное движение нашего мозга, когда мы думаем о конкретном слове или идее. Мы склонны думать в терминах установленных моделей и известных концептов. Близкие связи управляют всем.

Подумайте над другой темой: повсеместно встречающиеся пластиковые пакеты. Какие ассоциации у нас возникают с пластиковым пакетом? Шоппинг? Ручки? Порезы и слезы? Переработка? Кто‑то, спрашивающий «Вам бумажный или пластиковый?». И снова, что, если мы пойдем в ассоциациях немного дальше? Мы можем подумать о вещах вроде: удушение, предупреждения для детей, сэндвичи.

Вероятно, мы не будем думать о москитах.

На первый взгляд, пластиковые пакеты и москиты кажутся двумя абсолютно несвязанными вещами. Беря каждую из них в отдельности, мы имеем схожие ассоциации для обоих предметов. Но естественной связи между москитами и пластиковыми пакетами, которую кто‑то из нас смог бы провести между ними с ходу, нет.

Давайте подключим в наш ряд еще один разговор.

Мы разговаривали с Джулией после ее путешествия по Африке вместе с мужем, Тимом, по совместительству неонатологом. Во время тура по Уганде и Кении они видели широкое африканское небо, банановые и ванильные плантации, носорогов, слонов и жирафов. Но также они были там, чтобы узнать о проблеме здоровья детей и гуманитарных вопросах. Когда они посетили клинику по борьбе со СПИДом и сиротский приют в Субуйге, Кении, владелец приюта пригласил их прогуляться по деревне. Он обратил внимание на засилье пластиковых пакетов, которые загрязняют окружающую среду. Проблема в том, что в Субуйге нет мусорок на тротуарах, нет свалок мусора, и этим пакетам просто некуда деваться. Несмотря на то что некоторые предприимчивые малыши собирают пакеты и делают из них футбольные мячи, природа все равно остается засоренной. Владелец приюта заметил, что эта проблема не просто эстетическая.

«Каждый из этих пластиковых мешков останется навечно, – подчеркнул он, – и каждый действует как ловушка для застойной дождевой воды. Это значит, что эти пластиковые мешки разводят миллионы миллионов москитов, которые приносят с собой малярию, одну из трех самых ужасных болезней Кении».

За долю секунды этот разговор создал новую связь между пластиковыми пакетами и малярией в головах Джулии и Тима. В этот момент они узнали о той связи, которая впервые была проведена несколькими годами ранее кенийским защитником окружающей среды и обладателем Нобелевской премии мира Вангари Маатаи. Директор приюта сказал об этом Джулии. Джулия сказала нам. Мы рассказали вам. И теперь просто невозможно будет для кого‑то из нас, услышав слово «пластик», не подумать о москитах, Кении и малярии.

Это простой пример силы разговоров как раскрывающих границы мышления и генерирующих идеи инструментах. Суть в том, что новые идеи формируются новыми разговорами. Когда то, что мы знаем, сталкивается с тем, что знает кто‑то другой, создается новая связь. Это простой концепт, который остается недооцененным в деловом мире.

Когда бы и где бы люди с разными историями ни собирались и ни разговаривали, неожиданные идеи, кажется, так и выскакивают. Это то, что делает разговоры с другими людьми необходимым навыком, который и вы должны иметь в своем наборе.

Я – это мы

Связи, которые мы проводим через зеркало разговоров с поразительной простотой, – это активность человеческого мозга. Прежде чем мы пойдем дальше в исследовании силы связей с внешним миром, давайте быстро посмотрим, как наши мозги строят эти самые связи.

Новые идеи формируются новыми разговорами. Когда то, что мы знаем, сталкивается с тем, что знает кто‑то другой, создается новая связь. Это простой концепт, который остается недооцененным в деловом мире.

Это происходит очень быстро.

В один момент.

В долю секунды 100 миллиардов мозговых извилин соединяются, на наше счастье, в сложную сеть электрохимических разговоров. Существуют триллионы триллионов связей, нейрон к нейрону, а тот к следующему нейрону. Каждый взгляд, звук, эмоция, мысль, действие или функция тела – это результат разговора нейрона с нейроном на скорости, измеряемой миллисекундами.

Один нейрон никогда не справился бы с этим.

Он просто не может. Он не для этого создан. Он создан, чтобы принимать и передавать, принимать и передавать, что значит, что каждый нейрон создает ваш опыт через синхронизированные разговоры с миллионами других нейронов в постоянном, удивительном потоке информации. Чем более часто одни и те же группы нейронов сообщаются друг с другом, тем более синхронизированными и эффективными они становятся. Вы могли слышать фразу: «neurons that fire together wire together», которая означает, что группы нейронов, которые постоянно коммуницируют друг с другом, создают сеть каналов и ответвлений, которые называются нейронными проводящими путями. Эти пути становятся глубоко укорененными и привычными. Хорошо то, что мы становимся все лучше и лучше в том, на что направляем работу своего мозга. Плохо то, что по своей природе нейронные пути становятся привычками.

Нейронные привычки ценны для того, чтобы мы были уверены, что мы бежим, идем и следуем социальным правилам и протоколам. Чем глубже эта привычка, тем больше действие становится второй натурой. Мы таким образом справляемся с проблемой базового выживания. И спасибо богам за это, потому что, если бы работа не стала нашей второй натурой, нам нужно было бы учиться ей снова и снова каждый день. Ирония в том, что эти привычные пути мышления удерживают нас от обучения и новых действий. А рост и совершенствование полностью зависят от способности меняться, того, что жизненно важно для успеха компании, команды или личности. Исследователь Чарльз Дарвин сказал: «Выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к изменениям».

Одним из величайших открытий XX века стало понимание того, что мозг не находится в зафиксированном состоянии, как считалось до этого. Он может менять свою структуру, соединения и химическую композицию. Зоны мозга могут брать на себя новые роли и функции, и мы предрасположены создавать новые связи и преуспевать. Научное название этого – нейропластичность – «нейро» от нейрона и «пластичность» в смысле изменяемость. Изменения – это катализатор жизни и, соответственно, катализатор выдающейся работы. Сто миллиардов нейронов в вашей голове подтверждают этот факт.

Когда Джулиа и Тим разговаривали с директором приюта в Кении, слова «москиты» и «пластиковый пакет» были двумя несвязанными идеями в их мозгах, двумя несвязанными путями, если угодно. Объяснив связь между москитами и пластиковыми пакетами, директор приюта создал новое отношение, новую связь. Социолог Артур Кестлер назвал это «бисоциация», смешение несвязанных путей мысли в новое значение. Простыми словами, момент, в который наши нейронные пути для слова «москиты» соединились с нейронными путями для «пластикового пакета», произошло изменение, и было создано нечто новое. В эмоциональном смысле, это было глубинное понимание. В смысле нейроавтоматическом – родилась новая связь.

Доктор Даниэль Сигел, основатель расширяющегося поля межличностной психологии, называет поток информации между людьми «нейробиология «мы». В интервью журналу Parabola Доктор Сигел сказал: «Вы можете взять взрослый мозг, в каком бы состоянии он ни был, и изменить жизнь человека, просто создав в его мозге новые связи». Сознание, продолжает он, это что‑то, что существует между людьми. «Это не что‑то, чем вы владеете; мы связаны между собой в самом основании. Мы должны делать карты нас (мы), потому что мы – это то, что есть я».

В сущности, мы состоим из речевого общения, с одной стороны, и электрохимических связей – с другой. Именно разговоры соединяют идеи людей с другими идеями людей, и именно разговоры соединяют нейронные пути одного человека с нейронными путями других.

Какое облегчение – осознавать, что нам не нужно знать самим все ответы, что это не только не обязательно, но и неестественно.