Заклинание, употребляемое ревнующей женщиной против своей соперницы

 

«Так ты эта женщина! Мой муж отдает тебе так много любви, что совсем перестает любить меня. Но ты не человек! Я превращаю тебя в падаль, лежащую на каменистом берегу, старую падаль, распухшую от гниения. Я превращаю моего мужа в большого медведя. Медведь приходит из далекой страны. Он очень голоден. Он очень долго ничего не ел. Он увидел падаль и ест ее. Немного спустя его тошнит и рвет. Я превращаю тебя в массу, извергнутую его желудком. Мой муж видит тебя и говорит: „Я не хочу ее!“ Мой муж начинает ненавидеть и презирать тебя».

В то же время я превращаю мое собственное тело в молодого бобра, который только что сбросил шерсть. Я делаю мягкими и гладкими свои волосы. Мой муж оставит свою прежнюю любовь и снова вернется ко мне, потому что на нее противно смотреть. [Она плюет и слюной обмазывает все свое тело, с головы до ног. Действительно, ее муж снова почувствовал любовь к ней.]

«Я, которой пренебрегали до этого времени, я поворачиваюсь к нему. Я делаюсь мучительной болью для него. Пусть он почувствует запах гнили оттуда, и в нем появится желание ко мне. Если я даже оттолкну его, пусть он будет настойчив». И действительно, ее муж совершенно бросил свою любовницу.

 

Сообщила Әqәŋŋ (женщина) в поселке Cecin. 1900 год.

 

Заклинание Ворона

 

Ворон увидел лежащую на тундре падаль. «Ну‑ка, пойду и позову соседей. Я нашел зверя. Он лежит совсем неподвижно». Стая воронов прилетела и спустилась на труп. «Стойте. Дайте притти главному». Главный пришел – начальник Воронов. «Я начну с места вокруг глаз». (Он спускается, отворачивает рукава и вынимает нож. То же делают и остальные вороны. Их ножи блестят на солнце. Однако это только клювы воронов.) Я расставляю заколдованный капкан. Один нож застревает в нем. Однако это клюв Ворона. Ворон хочет взять его обратно. «Отдай мне мой нож, – говорит он, – как я могу жить без моего ножа?» Но на самом деле это только его клюв. «Отдай мне нож; у меня только один», – «Не хочу». – «Что я должен дать тебе, чтобы выкупить нож?» – «Дай мне силу на такого‑то и такого‑то человека». Тогда Ворон, чтобы получить свой нож, даст одно из своих заклинаний, и я могу употреблять его для своих целей.[270]

 

Сообщил Gьjewtegьn

в Мариинском посту.

 

Заговоры для состязания в беге

 

а) Паучьей женщины ремень достаю, арканом делаю [не подвергнутого гневу, вот этого], бросаю, все тело опутываю, скоро устанет, обессилеет, сядет. Если же не сядет, разогреется, вспотеет, изо рта кровь пойдет, кровью плевать станет, сзади будет покинут.[271]

 

Сообщил Aqanukwat, оленный чукча

в Колымском округе.

 

в) Если я хочу кого‑нибудь лишить быстроты бега, я приношу ствол дерева из морского выкидного леса. Я держу его в зубах. У ствола много ветвей. Я кладу их поперек дороги моего соперника. Он спотыкается об них и теряет быстроту бега.

 

Сообщил шаман «Скребущая женщина»

в Мариинском посту. 1900 год.

 

 

Глава VII

РОЖДЕНИЕ И СМЕРТЬ

 

Рождение

 

К исполнению обрядов, относящихся к рождению ребенка, приступают с того момента, когда женщина впервые почувствует себя беременной. С этого времени муж и жена, проснувшись утром, должны одеться по возможности быстрее, выйти из шатра и посмотреть по «направлению» утренней зари. Некоторые при этом обегают быстро вокруг шатра посолонь. Исполнив все это, женщина может вернуться во внутренний полог и зажечь лампу. Желательно, чтобы супруги выходили из шатра вместе. Однако женщина может выйти и одна. Если мужчина выходит первым, он должен взять с собой один сапог жены. Пренебрежение каким‑либо из этих предписаний влечет за собой трудные роды. Ребенок будет слабым и болезненным. Будущие родители не должны нарушать обычного правила, согласно которому изголовье постели должно быть с выходной стороны спального полога. Чукчи очень часто нарушают это правило.

Одежду для новорожденного приготовляют тайно от «чужих людей». В разговоре такую одежду называют иносказательно – «покрышка живота».

Мать ходит и исполняет всякие работы до последней минуты. Считается, что чем больше она будет работать, тем сильнее и здоровее будет ее ребенок.

Муж и жена спят вместе до наступления родов. В этот период не существует никаких запретов и ограничений относительно их супружеской жизни. После родов муж обычно в течение десяти дней воздерживается от сношений с женой. Считается, что до истечения этого срока в теле женщины остаются следы родов. С другой стороны, если супруги хотят, чтобы у них возможно скорее родился другой ребенок (в том случае, если первый ребенок умер вскоре после рождения), то они вступают в сношения до указанного срока. Считается, что это полезно для нового зачатия.

Когда приближается время родов, во внутренний полог не впускают никого из пришельцев, «чужих» людей. Даже близким родственникам мужского пола не разрешается подходить близко, особенно днем. С ними может войти какое‑нибудь невидимое дурное влияние и повредить роженице. Во время родов все мужчины, не исключая маленьких мальчиков, удаляются из внутреннего полога и могут вернуться лишь тогда, когда все следы родов будут убраны.[272] Они могут оставаться в наружном шатре, но должны сидеть очень тихо. Родственницы роженицы могут находиться возле нее, хотя полагается, чтобы присутствующих при родах было как можно меньше. Необходимо лишь присутствие старухи матери или тетки для оказания помощи роженице.

У чукотских женщин вообще существует тенденция свести число помощниц при родах до минимума. Мне известны случаи, когда за отсутствием родственниц помощь жене при первых родах оказывал ее муж.

Как только ребенок покажется на свет, восприемница перевязывает ему пуповину куском сухожилия, в которое вплетено несколько волос роженицы. Сухожилие, конечно, приготовляется заранее. Женщина перерезает пуповину острым камнем, взятым из скребка для шкур, который служит ей для этой цели в течение всей ее жизни. Обычно он хранится у нее в вещевом мешке. Пуповину оставляют незавязанной. Ее все время натирают толченым углем, до тех пор, пока она не отвалится. Ребенка обтирают заранее приготовленной мочой его матери. Пучок травы, которым производится обтирание, тотчас же сжигается на огне очага.

Оленеводы убивают молодую важенку и приготовляют в большом котле крепкий бульон из ее грудинки. Воду или снег для бульона приносит муж. В то время как он наполняет котел, он кладет поперек его верхнего края деревянную колотушку от бубна и повторяет три раза следующую краткую формулу: «О Солнце! Дай нам теплую воду». Роженица надевает широкую одежду, под подол которой ставится котел с бульоном. Над паром бульона она греет грудь, так как считается, что от этого грудь ее делается мягкой. Она съедает часть мяса и старается выпить как можно больше бульону. Она должна выпить весь котел, и чем скорее она сделает это, тем лучше. Первые две недели после родов роженице дают самую лучшую пищу, тщательно сваренную. Кроме того, она все время пьет крепкий бульон. Считается, что бульон увеличивает количество молока.

Тотчас же после родов бедра женщины крепко перевязывают ремнем, чтобы все кости ее приняли первоначальное положение. Чукчи уверены, что если этого не сделать, то женщина станет болезненной, и жизнь ее укоротится. Ремень не снимается в течение трех дней. Все это время женщина по большей части находится во внутреннем пологе и лишь ненадолго выходит в наружный шатер. На четвертый день ремень развязывается, и женщина выходит в наружный шатер и приступает к исполнению домашних работ.

 

Помазание кровью

 

На пятый день устраивается обряд помазания кровью. Женщина с ребенком садится в семейную нарту, запряженную одним оленем, и объезжает вокруг шатра посолонь. Нарту останавливают около жертвенного места, сзади шатра. Здесь уже расставлены все «охранители» и прочие изображения. Тут убивают оленя, который был запряжен в нарту, и кровью его наносят обычные знаки помазания на лица матери и ребенка и, по крайней мере, еще двух членов семьи. «Охранителей», а также три основные шеста, поддерживающие шатер, также мажут кровью. Женщина берет сухожилия из ног убитого оленя и делает из них завязки для своей обуви. Неисполнение последнего обычая влечет за собой ревматизм в ногах.

Во многих случаях помазание кровью устраивается раньше, часто на второй день после родов. Эта торопливость объясняется верованием чукоч, что новорожденный до помазания очень восприимчив ко всяким дурным влияниям. После помазания кровью он находится под покровительством семейных «охранителей» и других священных предметов.

До проведения этого обряда в шатер не разрешается входить никому из приезжих, в особенности по вечерам. Даже отец ребенка, возвращаясь от стада, должен зайти сначала в соседний шатер и затем лишь может войти в свой, или, по крайней мере, он должен потереть о свое тело маленького щенка. Собака, как уже сказано, побеждает всякое злое влияние. После помазания кровью это ограничение теряет силу и возобновляется лишь при появлении в округе заразной болезни или во время болезни ребенка. Во время болезни ребенка запрещается также продавать или отдавать «чужим» что‑либо принадлежащее дому, так как вместе с вещью может быть отдано здоровье ребенка.

Мне лично несколько раз приходилось сталкиваться с запретом входить в шатер, чтобы не навлечь на детей злого влияния.

Женщина не должна выходить из шатра до проведения обряда помазания кровью. Нарушение этого запрета навлекает сильную бурю.

Послед помещают на земле в углу шатра. Над последом ставят три палки, связанные вместе наподобие трех основных шестов остова шатра. При перекочевке послед остается на месте, и вокруг палок обертывают кусок кожи, изображающий покрытие шатра.

Приморские чукчи и коряки помещают послед вместе с его прикрытием снаружи шатра на открытом воздухе.[273]

После проведения обряда помазания кровью мать начинает подбирать имя для ребенка. Имя выбирается при помощи гадания на «подвешенном предмете». В качестве «подвешенного предмета» в данном случае служит особый камень или часть одежды матери или ребенка, например, обувь или шапка. Мать, держа в руках ремень с привязанным к нему предметом, перечисляет по порядку имена всех умерших родственников. Называя какое‑нибудь имя, она говорит: «Это подойдет». Выбирается имя, при произнесении которого предмет начинает раскачиваться. Тотчас же присутствующие при гадании поднимают громкий крик: «Такой‑то вернулся к нам!»

Возглас этот – больше чем простая словесная формула. На реке Росомашьей в большой оленеводческой семье года за два до моего прибытия умер отец‑хозяин. Сыновья и племянники очень любили его. Вскоре после его смерти у жены его старшего сына родился ребенок. Ему дали имя его деда. Мальчика считали новым воплощением умершего. О нем всегда говорили как о хозяине дома и главе семьи. Однажды младшая, любимая дочь умершего, у которой был очень скверный характер, начала ругаться и оскорблять свою старшую сестру. Тогда мать сказала старшей дочери: «Расскажи хозяину (она подразумевала мальчика). Пускай он попробует успокоить ее. Она – его любимая дочь».

Существуют и другие способы избрания имени для новорожденного. При выборе имени часто пользуются указанием, полученным во сне. Также в качестве имени принимается название первого предмета, который мать увидела сразу после родов, или название животного, встретившегося ей тотчас по первом выходе из шатра. Целью такого способа выбора имени, вероятно, является желание сбить с толку «духов», чтобы они не могли узнать ребенка под случайно выбранным именем. Чаще всего бывает так, что первое выбранное имя является именем умершего родственника. Затем, по прошествии некоторого времени, это имя меняют по указанному второму способу. Такой способ выбора имени для ребенка существует также и у азиатских эскимосов.

Часто бывает, что выбранное имя не подходит ребенку. Он благодаря этому растет медленно, становится очень болезненным. Как говорят чукчи, «у него тяжелые кости». Тогда призывают шамана или «знающего человека», и он выбирает для ребенка другое имя. Такие перемены имени производятся пять или шесть раз в течение первых пяти лет жизни ребенка.

 

Защитительные заклинания

 

Если родители боятся, что их ребенок умрет, то они применяют особое заклинание, которое называется «защищающее ребенка заклинание» (kejmitkin ewgan). Оно проводится при помощи одного или нескольких кусочков гематита (красного железняка), собранного на морском берегу, около воды. Чукчи называют его «живой камень». В случаях необходимости, например в зимнее время, у оленеводов, живущих внутри страны, железняк может быть заменен всяким другим камнем красного цвета, при условии, чтобы этот камень был взят с той стороны холма, которая обращена к морю.

Если первый ребенок умирает вскоре после рождения, то считается, что и второй последует за ним. Чтобы предотвратить это, нужно как можно скорее совершить заклинание охраны. Это лежит на обязанности отца ребенка. Считают, что заклинание будет иметь гораздо большую силу, если отец ребенка сам произнесет его. Если же отец ребенка не умеет сделать этого, он приглашает своих более опытных родственников, которые могут в свою очередь назвать нескольких «знающих людей», умеющих применять такие заклинания. Такими «знающими людьми» чаще бывают мужчины. Исполнителя заклинания выбирают, как и всегда, при помощи гадания с подвешенным предметом. Затем муж идет за «знающим человеком». Часто ему приходится пройти более пятидесяти километров. «Знающий человек» сначала отказывается и может настаивать на своем отказе дня три‑четыре. Это делается с целью избежать недовольства и даже гнева «существ». Переговоры о передаче заклинания ведутся шопотом, в строжайшей тайне и только во внутреннем пологе.

Самым лучшим временем для «заклинания защиты ребенка» считаются первые три дня после новолуния. Заклинание совершают днем. Перед входом в шатер зажигают небольшой огонь и с обеих сторон его ставят много блюд с вареным или сушеным мясом. Исполнитель дает каждому из присутствующих по маленькому красному камню, вокруг которого, как ожерелье, обвязана полоска кожи. Затем он произносит заклинание. Типичным заклинанием такого рода может служить следующее: «Ты не на этой земле, ты находишься внутри этого камня. Ветер не коснется тебя. Ледяная гора не может раздавить тебя, так как она разобьется о края камня. Ты находишься не на земле. В открытом океане лежит большой морской зверь, который был рожден одновременно с землей и вселенной. Это – морской лев. Его спина – как остров, она покрыта землей и камнями. Ты находишься на его спине».[274]

Во время произнесения заклинания на шею ребенку надевают кожаное ожерелье. Исполнитель берет ребенка на руки и три раза обходит вокруг блюд с мясом, переступая через них взад и вперед и стараясь наступить на свои же следы, чтобы сделать их более отчетливыми и глубокими. Затем мясом, взятым с блюд, кормят огонь и главные «направления». Оставшееся мясо съедают присутствующие. Потом протыкают мочки в ушах ребенка и вставляют серьги. Каждая серьга сделана из трех маленьких цветных бусин. К одежде ребенка пришивают несколько дополнительных фигурок, сделанных из кожи. Затем меняют имя ребенка.

 

Положение ребенка в семье

 

Сарычев утверждает, что в его время чукчи убивали уродливых детей.[275] Я уже говорил, что в настоящее время это вышло из практики. Но в том случае, если женщина умирает во время родов, ребенка иногда удушают и выносят вместе с матерью на тундру.[276] Однако в большинстве случаев чукчи стараются вырастить ребенка, передают его какой‑нибудь другой кормящей женщине или, если такой нет, кормят его бульоном. В приморских поселках таких детей кормят жвачкой из американской муки, купленной у китоловов. В муку прибавляют немного жиру.

Среди азиатских эскимосов в разных поселках я получил интересные сведения о способах кормления и выращивания преждевременно родившихся детей. Такого ребенка кладут в мягкую шкуру крупной морской птицы. Шкуру снимают целиком и выворачивают перьями внутрь. Затем ее тщательно завязывают и подвешивают вместе с ребенком над большой горящей лампой. Конечно, при этом заботятся, чтобы голова ребенка находилась в надлежащем положении. В такой шкуре ребенка держат от одной до четырех недель; кормят его в это время жиром, а также и молоком матери, взятым из ее груди. С течением времени количество молока увеличивают, и в конце концов такой ребенок уже может сосать. Мне не приходилось видеть такого выкармливания, но мне рассказывали, что двое юношей, которых я видел в селении Uŋasik, были выращены именно таким способом.

 

Имена

 

Я приведу здесь несколько подробностей, характеризующих взгляды чукоч на значение имени. Большая часть имен, как мужских, так и женских, имеет отношение к представлению чукоч о возвращении умерших из иного мира. Вот наиболее распространенные мужские имена этой категории:

Jetьlьn – Пришедший

Rocgьlьn – С другого берега

Notalqot – Поднявшийся с земли

Penelqut – Поднявшийся после отдыха

Pьlqәntь – Вернувшийся обратно

Vaalgьrgьn – Отдохнувший

Gьrgol – Верхний

Atcььrgьn – Скрытый

Remkьlьm – Гость

Ragtьlьn – Вернувшийся домой

Omrьlqot – Оставшийся крепким

Kьtьlqot – Вставший внезапно

Nuvat – Возвращенный

Paŋanto – Отдохнувший от усталости

Giuqәi – Неизвестный

 

Аналогичные женские имена

 

Jetjeut – Пришедшая

Rocgьŋa – Женщина с другого берега

Ciuŋe – Неизвестная женщина

Qutjeut – Поднявшаяся

Ragtьŋa – Женщина, пришедшая домой

К другой группе имен, более сложных, но также связанных с представлением о возвращении мертвых с того света, относятся имена:

 

Мужские:

 

Tŋenteqrew – Спустившийся с Рассвета

Tŋecejvun – Пришедший пешком от Рассвета

Qergьnto – Вышедший из (области) Света

Tŋenintьn – Брошенный с Рассвета

Tŋeruliьn – Идущий наискось от Рассвета

Qergukwat – Застрявший в Свете

 

Женские:

 

Tŋeŋeut – Женщина от Рассвета

Qergukwa‑ŋaut – Женщина, застрявшая в Свете

Qergьŋa – Женщина из Света

«Заря» и «Свет», как составные части имен, встречаются очень часто. Эти сочетания напоминают древнеиндийские имена. Некоторые имена характеризуют личные качества человека. Так например:

Omrььrgьn – Силач

Ranawkurgьn – Прямой

Ranawŋaw – Прямая женщина

Ajŋaьrgьn – Громко кричащий

Omrьŋa – Сильная женщина

Охраняющие имена, которые даются шаманами, были приведены в главе о шаманстве. Среди них встречаются названия «чужих племен» – Ajwan, Tanŋьtan, Etel; названия животных – Әttьn («Собака»), Kejŋьn («Медведь»), Jileil («Еврашка»), Egьlgьn («Волк»). Соответствующие женские имена – Әttьŋe («Женщина‑собака»), Jileŋe («Женщина‑еврашка»). Имя Kelewgi (мужское) и Keleŋŋә (женское) происходит от слова kelь. Әqәwgi, Әqәŋŋe – от әqә – «злой».

Для защиты от злых духов мужчинам дают женские имена, например, Vagьtkь‑ŋero («Скребущая женщина») – шаман, о котором я упоминал уже много раз. Стеллер говорит,[277] что камчадалы пользуются тем же средством для защиты от духов. Гораздо реже употребляются в качестве имен названия неодушевленных предметов как‑то:

Wukwun – Камень

Uttәqәi – Щепка

Pojgьn – Копье

Titiŋe – Иголка

Wukwuqә – Камешек

Uttьŋe – Деревянная женщина

Valь – Нож

От большинства приведенных выше имен при помощи суффиксов образуются производные имена. В мужских именах мы встречаем суффиксы: /‑tegьn/‑tagьn (в других сочетаниях обозначает «предел»), /‑nqew/‑nqaw (очевидно, от слова nь‑nqew‑qin «сильный»), /‑wgi/‑wge (происхождение неизвестно). В женских именах встречаются суффиксы: /‑ŋeut/ŋaut, /‑ŋŋe/‑ŋŋа, /‑ŋe/ŋe, все они происходят от корня /‑ŋe/‑ŋa («женщина»), tvaal (глагольная основа, обозначающая «отдых»).

Примеры: Qorawge от qoraŋь («Олень»), Nutenqew («Сильный на земле»), Nutetegьn («Предел земли») и т. п. Выше были приведены другие примеры. Производные имена встречаются чаще, чем основные. Обычно имена всех членов семьи или по крайней мере большинства из них производятся от одного корня. Например: Notalqot, Nutenqew, Nutewgi, Nutetegьn, Nuteŋeut, Notatvaal.

Некоторые имена выбираются без отношения к этим правилам. Так, например, Qlaul («Человек», «Мужчина»), Cakьget («Сестра»), Әndiw («Дядя») и т. п.

Целая группа чукотских имен не имеет никакого значения. В нее входят такие имена, как Cequm, Qapleq, Qatьk, Peri. Такие имена чаще встречаются среди приморских чукоч. Некоторые из них заимствованы от эскимосов, например: Ceple (чукотское), Caplak (эскимосское). Подобные имена встречаются также среди коряков. С другой стороны, многие чукотские имена перешли к эскимосам. Я уже говорил, что шаманы часто принимают имя своего главного духа‑помощника, например Ŋaw‑rьrka («Моржиха»), Valv‑ьnpьnacgьn («Старик‑ворон») и т. п.

У чукоч в большом ходу ласкательные имена и прозвища. Прозвища часто носят совершенно непристойный характер, например: Loloqaj («Маленький детородный член»), Rьg‑ŋojŋьn («Волосатый задний проход»). Часто прозвища даются в связи с каким‑нибудь поступком человека. Я уже отметил такие прозвища, как «Ползающий на коленях» и «Носящий ожерелье». Один человек носил насмешливое прозвище «Совсем завравшийся», другой – «Отдельно едящий суп» и т. д. Одного знакомого мне чукчу прозвали «Мерзлая туша», так как он несколько лет тому назад украл замороженную оленью тушу. Чукча, укравший стальной капкан, был прозван «Капканом». Обычно прозвища сначала вызывают обиду, но постепенно они прививаются и в конце концов совершенно заменяют настоящие имена. Большинство чукоч совершенно отбрасывают свои имена, данные при рождении, заменяя их прозвищами.

Уменьшительные имена, данные я детстве, остаются на всю жизнь. Некоторые из них, как, например, Lolo («Детородный член»), Loloqaj («Маленький детородный член»), становятся настоящими именами подобно тем, которые даются после гадания.

К имени сына часто прибавляют имя отца. В этом можно видеть подобие наших фамилий. Примерами могут служить имена Kokole‑Jatirgьn, что означает Jatirgьn сын Kukuli; Tatk‑Omruwge, т. е. Omruwge сын Tatko и т. п. Бывают случаи, правда, гораздо реже, когда жена принимает имя мужа, например, Notajme‑ŋav, т. е. жена Notajmen’а. Относительно Toluwge‑Jatgьrgьn’a, превращенного шамана, см. главу о шаманстве.

 

Смерть

 

Умершие как покровители

 

По представлению чукоч, умершие могут двояко действовать по отношению к живым: либо как благожелательные покровители и помощники, либо как опасные существа, близко родственные kelet. Эти существа, даже если они хотят сделать добро, могут принести людям только вред и несчастие.

Элементы культа предков, намечающиеся в чукотских праздниках, подтверждают это. Кроме того, существует обычай прибавлять к связке домашних охранителей маленькие кусочки меха, взятые от одежды умершего. Мне рассказывали, что в старину существовал обычай съедать мясо покойника. Тело умершего делили между ближайшими родственниками. Мясо смешивали с жиром и съедали. У юкагиров района Колымы мясо и кости умершего близкие родственники также делили между собой. Но вместо того, чтобы съедать его, они делали из него амулеты. Судя по рассказам стариков‑туземцев, кожаные мешки, наполненные человеческими костями и сушеным мясом покойника, в прежние времена служили главными священными предметами даже среди обрусевших юкагиров.

Мешок с костями называется «дедом». Считают, что «дед» – самый могущественный помощник. Владельцы мешка, его потомки, обращаются к нему во всех случаях жизни. Чаще всего просят его о помощи в охоте или о защите от нападения злых духов. Чукчи, которых постигло какое‑либо несчастие, также прибегают к помощи умерших родственников. Например, оленеводческая семья, у которой отбилась большая часть стада, обращается к наиболее чтимому из своих предков, который больше других получает жертвоприношений. Они просят его найти оленей и вернуть их обратно. В благодарность за услугу они обещают принести ему в жертву одного или двух жирных оленьих быков. Чукчи говорят: «Мертвые всегда с нами. Они наблюдают за нами и могут дать нам помощь и защиту».

 

Мертвые как враги

 

Всевозможные предосторожности и предохранительные заклинания во время похорон происходят от второго, противоположного воззрения чукоч на мертвых. Такие противоречивые представления об умерших очень распространены. Они существуют у многих первобытных народов. Туземцы сами сознают противоречие своих взглядов. Тем не менее они пытались объяснить мне их правильность.

Они говорили мне: «Умерший, пока он лежит в шатре, совсем не опасен. Он становится злым только после того, как его вынесут на тундру. Оттуда он может вернуться уже духом. Вещи мертвеца не приносят вреда. Только он сам, вернувшись, может принести вред и несчастие. Другое дело, когда умершие люди возвращаются к нам снова и снова несчетное число раз через чрево женщины».

Другой чукча говорил мне: «Не все мертвые хотят причинять несчастия. Только некоторые из них имеют злые желания по отношению к живым; такие мертвые приходят обратно для несчастий и горя. Самые опасные – умершие дважды, окончательно умершие. Эти „существа“ уже не могут родиться на этом свете. После смерти они остаются на том месте и становятся злыми духами. Они живут на самом краю страны мертвых и бродят вдоль ее берега вместе с kelet. Во время похорон такие мертвецы переворачивают нарту и падают на землю лицом вниз. По этому признаку их всегда можно узнать. Остальные мертвецы – хорошие, добрые».

Представление о людях, умирающих дважды, существует также и среди других первобытных народов.[278] «Гренландцы сожалеют о тех душах, которым приходится в непогоду переходить ужасные горы, лежащие на пути в иной мир. Такие души умирают во второй раз, и от них ничего не остается».[279]

Однако разница между добрыми и злыми мертвецами у чукоч несколько иная, чем в воззрениях других племен, и она только подчеркивает основное противоречие.

Представление о мертвых как о злых, вредоносных существах более распространено, чем вера в охраняющую силу умерших предков.[280]

Страх перед мертвецами и необходимость принимать различные предосторожности против их возвращения так глубоко вкоренились в сознание чукоч, что находят выражение даже в играх детей. В приморских селениях я наблюдал игры мальчиков на развалинах землянок. Один мальчик изображает мертвеца. Его товарищи обвязывают его ремнем и тащат на место предполагаемого погребения. Через некоторое время он превращается в kelь и приходит обратно в шатер. При этом он издает страшные крики и гримасничает. Один из мальчиков назначается шаманом. Он бьет в воображаемый бубен. Тогда kelь начинает действовать как дух шамана, отвечая «отдельными голосами» на его песни и призывы.

Особенно вредоносным считается мертвое тело, даже маленькая частица его. Частицы, взятые от мертвого тела, употребляются, как уже сказано, для изготовления «порчи». Человек, идущий по тундре и увидевший труп, подвергается опасности навлечь на себя несчастие. Если он вернется обратно и отправится по прежней дороге, труп пойдет следом за ним, вскоре перегонит его и преградит дорогу. Тогда уже человек едва ли может спастись. Мертвец действует как kelь iwmetum («дух падучей [„черной“] болезни»). Он насылает на человека припадки жестоких конвульсий. Представление о мертвеце как о «духе» черной падучей болезни возникло, вероятно, в связи с верованием, согласно которому этот дух также живет в открытой тундре. Он подстерегает случайных прохожих и преследует их неспешно, но очень настойчиво.

Однако наряду с вышеописанными представлениями о мертвецах у чукоч существуют и другие, совершенно противоположного характера.

Чукчи называют покойника «древний» (peneelьn)[281] или «главный житель» (eun‑remkьn). Место, где лежит тело умершего, считается его постоянным жилищем. Разбивка стойбища вблизи от такого места не влечет за собой несчастий. Также и одинокому путнику, остановившемуся на ночь возле жилища «главного жителя», последний не причиняет вреда и даже, наоборот, может защитить его от нападения kelet. Во многих чукотских сказках «главный житель» отгоняет злых духов от стойбища и учит людей необходимым предосторожностям против них. В большинстве случаев он является предком или близким родственником жителей стойбища.

В одной сказке говорится о юноше, обратившемся за помощью и покровительством к трупу своего отца. Труп сказал: «Я не могу держать тебя возле себя. Я распался на части. В моем доме очень холодно». Затем отец‑«дух» научил юношу, как заполучить в жены молодую дочь богатого оленевода. В другой, очень типичной и широко распространенной сказке молодая девушка нашла на тундре череп и принесла его домой. Она положила череп в свой вещевой мешок и время от времени вынимала его и улыбалась ему. И череп тоже смеялся. Через некоторое время мать девушки обратила внимание на необычное поведение своей дочери и подсмотрела у нее череп. Все члены семьи в ужасе бежали со стойбища, оставив девушку на произвол судьбы. Девушка начала плакать, стоя перед черепом. Она толкнула его ногой. Череп ушел отыскивать свое тело и вскоре вернулся в виде красивого юноши. Он привел с собой большое стадо оленей и много нарт. После этого они жили счастливо и хорошо. Эта сказка изображает мертвеца как существо опасное и страшное, но способное помочь и защитить избранника.