О чудные виденья дальних стран,

Навеянные сном!

Авроры ложе, где оно средь ночи?

Где звезды отдыхают ясным днем,

Когда светило ослепляет очи

И льет на землю свой волшебный свет?

Мы все прозрели разом.

Мир на клочке бумаги уместился:

Разгаданы последние загадки,

Все стало явным - тайны больше нет.

Вознагражден наш разум:

Он к необъятному всегда стремился,

И ты открытьем подтвердил догадки.

Оставили нас детские мечтанья,

Но, повзрослев, мы обрели страданья.

Его рожденье озарил луч солнца,

Воздав хвалу поэту -

Певцу любви и рыцарских сражений,

Чей голос сладостный звучит по свету,

И нашу жизнь обогащает гений.

Италия надежду обрела.

О славные турниры!

О башни, кельи, дамы и наряды!

Меня прельстили призрачные чувства,

Фантазия поэта увлекала,

Как и его кумиры.

Забыты ныне прежние обряды,

И мы лишились радости искусства.

Так чем же славится сия юдоль?

Она лишь порождает скорбь и боль.

Возвышенный твой ум, Торквато, небом

Нам отдан навсегда.

Тебе достались горькие рыданья,

А страстный дух упрятан в панцирь льда.

Ты так горел огнем негодованья,

Что трепетали злобные тираны.

Их месть была жестока.

Любовь - последнее земное обольщенье -

Покинула тебя. Толпа не раз

Сердечные усугубляла раны,

Хоть жил ты одиноко.

К нам запоздалое пришло прозренье,

Когда уж пробил твой последний час.

Но смерть была как милость, а не зло-

Венец бессмертья увенчал чело.

Но если пожелаешь к нам вернуться

Из сумрачной могилы,

Чтоб повторить жизнь бедного скитальца,

И если не изменят тебе силы,

Собою явишь вновь пример страдальца -

Ведь наше бытие так изменилось.

Какое состраданье,

Когда всяк думает лишь о себе?

Величие считается безумством,

И равнодушие в сердца вселилось.

Имеют здесь признанье

Лишь мерзость сильных, и такой судьбе

Нельзя перечить - это вольнодумство.

Здесь предпочтенье цифрам - не стихам,

И в этом сможешь убедиться сам.

Италия с тех пор не знала боле,

О гений несчастливый,

Певца, который бы с тобой сравнился,

Оставив позади свой век постылый,

Пока аллоброг гордый не явился.

Он свыше наделен воображеньем,

А не землей бесплодной.

Без власти, без оружия пиит

(Какая смелость!) избирает сцену,

Чтоб всех тиранов вызвать на сраженье.

А слог его свободный

С подмостков жалких искренне звучит

И страстью наполняет всю арену.

Один без помощи клеймит он леность

И нашей праздной жизни бренность.

Ко злу питая гордое презренье,

Жизнь прожив безупречно,

Ты избежал прихода худших дней.

О мой Витторио, поэт сердечный,

Сия страна не для души твоей.

Не прожил бы и дня любой писатель

Средь жалких пошляков,

Где всяк печется о себе самом,

А помыслы убоги и ничтожны.

Древнейших рукописей открыватель,

Буди же мертвецов,

Коль спят живые беспробудным сном -

Для них души порывы невозможны.

Сей грязный век позора и стыда

Воспрянет или сгинет навсегда.

IV

НА СВАДЬБУ СЕСТРЫ ПАОЛИНЫ

Оставив отчий дом,

Смех радостный и девичьи мечты -

Дар неба, скрасивший в твоих забавах

Пустынный берег наш, объятый сном,

Забудешь скоро ты о здешних нравах

Средь будничных забот и суеты.

От века черствого не жди пощады

И знай, моя сестра,

Что горемык немало

В Италии несчастной. Но сынов

Расти, чтоб были крепки, как кресало,

А в душах было б место для добра.

Пусть превзойдут отцов,

Хоть жизнь имеет свойство

Ценить скорее подлость, чем геройство.

Да будут твои дети

Счастливей нас! Несчастных пожалей.

Судьба для многих бедами чревата,

И нет, пожалуй, никого на свете,

Пред кем она была б не виновата.

Жизнь наша в многогранности своей

Вся подчиняется законам неба.

Сестра, свое потомство

Спаси от суеты,

Чтоб сыновья не стали бы добычей

Никчемных грез, да и пустой мечты.

Не добродетель здесь, а вероломство

В цене - таков обычай.

Героев мы хулим,

А как умрут, хвалу возносим им.

О женщины, от вас

Немало ждет Отчизна. Ваши чары

(Во вред иль благо племени мужскому)

Всесильны, как и огнь прелестных глаз.

И воину, и мудрецу седому

Дано сердечные сносить удары

И падать ниц пред вами в ослепленье.

Я требую отчет

От вас за все деянья.

Зачем вы гасите своей рукой

Душ наших дерзновенные желанья

И прерываете мечты полет?

Ужель не кто иной,

А вы наш ум растлили

И гордый дух Италии сломили?

Любовь одна способна

Сподвигнуть на великие деянья

И равнодушье в людях подавить.

Она сердцами правит бесподобно

И может бурю страсти породить-

Стодь велико ее блистанье.

Лишь души черствые любви не внемлют.

К вам обращаюсь я,

О девы! Сторонитесь