Что сподвигло тебя заняться именно терапией искусствами?

Вспоминая об этом, не могу не улыбаться, потому что это были встречи с людьми, которые меня и затронули за живое, и вдохновили.

Прежде чем стать арт-терапевтом, я был музыкантом, актёром и писателем.

И вот однажды художественная галерея Барбикэн в Лондоне пригласила меня поработать с теми, кого принято называть трудными подростками. Их поведение носило разрушительный характер по отношению к чужой собственности, к окружающим людям и к самим себе тоже. Мы разработали программы, которые позволили подросткам, переживавшим трудные времена, быть услышанными. Мы предложили им способ выразить себя через творчество, а не через разрушение. Постепенно что-то с ними стало происходить, они стали меняться.

Один из ребят сказал: «Знаешь, когда я делаю что-то хорошее, то начинаю лучше к себе относиться…»

Думаю, это было чувство прекрасного, вера в потенциал, с которым мы все рождены.

Творчество — признак человека, его неотъемлемое качество. И из этой, довольно наивной уверенности я исхожу, когда говорю кому-то: «Давайте что-то придумаем — сочиним стих или создадим историю, разыграем сценку, создадим картину». Они начинают это делать и сами поражаются тому, что им удалось создать.

«Неужели это я сделал?!«— «Да, это ты сделал!»

Один парень ударял кулаком в стену снова и снова до тех пор, пока не разбил руку в кровь.

Я был рядом, оставаясь очень спокойным. Это моя задача — понять, насколько ему больно внутри, и создать ту атмосферу спокойствия, которую он бы смог почувствовать и постепенно это помогло ему успокоиться.

Но это только один из примеров того, как я оказался вовлечён в арт-терапию. Был еще и второй. Мы провели выставку изобразительного искусства, посвященную теме потери, переживания утраты. Собственно говоря, материалы, которые создаются в процессе арт-терапии, редко выставляются на всеобщее обозрение, но в данном случае это являлось квинтэссенцией нашей работы с самого начала. От сердца к сердцу — именно так мы хотели говорить с теми людьми, которые пришли на нашу выставку.

В числе тех, кто пришёл к нам на это событие, был специалист, который на тот момент работал в хосписе. Когда всё закончилось, он подошёл ко мне и спросил: «Кит, а ты давно занимаешься терапией искусствми?».

До этого я ни разу не слышал, что существует такое направление, но тут же почувствовал, что да, это про меня.

Знаете, так бывает, когда примеряешь пальто и, не успев его надеть, сразу же понимаешь: «Это моё! Как по мне сшито!» Вот и у меня после этого вопроса как будто у меня в душе что-то соединилось: да, это то, чем я являюсь, и кем я хочу быть.

Именно тогда я интуитивно ощутил взаимосвязь между искусством и исцелением. И именно тогда понял, что искусство не столько служит тому, чтоб нас развлечь или отвлечь, сколько чтобы тому, чтоб исцелить нас изнутри. Вот тогда я и решил, что пора получать образование в этой области, становиться клиническим терапевтом искусствами.

Все эти люди, о которых я рассказал, и стали моим вдохновением.