Датируется данный тип по составу погребальных комплексов концом XI—XIII вв.

6. Ширококонечные браслеты представлены разными подтипами.

а) Массивные широкие (около 2—2, 3 см в средней части) литые браслеты плосковыпуклые или выпукловогнутые, реже двускатные и прямые имеют постепенно расширяющиеся (до 2, 5—3 см) прямосрезанные концы. Всегда орнаментированы. Обычные элементы узора: плетенка, ромбы, горизонтальные линии и у самых концов ряды вертикальных полос, нанесенные зубчатым чеканом-колесиком и пуансонами. Орнамент иногда покрывает всю поверхность браслета, но чаще более густой рисунок у концов постепенно сходит на нет к середине.

Такие браслеты бытовали в нескольких, далеко отстоящих друг от друга районах нашей территории. Они являются обычной находкой на северо-западе Новгородской земли, где встречаются как в русских, так и в финских могильниках ⁸³. В фондах ГИМ ширококонечные браслеты этого подтипа имеются в коллекциях из раскопок в Приладожье, на Ижорском плато и в окрестностях Переяславля и Суздаля ⁸⁴. Носили такие украшения и в Прибалтике, встречаются они в Скандинавии, на шире всего были распространены на территории Финляндии, где датируются X—XI вв. ⁸⁵ и оттуда, по-видимому, проникли путем торговли в русские земли. Что же касается распространения их в округе Чудского озера, то этому способствовала близость прибалтийских земель. Находки таких браслетов в погребениях X—XI вв. Нукшинского могильника и в слое X в. в Новгороде ⁸⁶ позволяют датировать найденные в наших курганах аналогичные браслеты концом X — первой половиной XI в.

б) Узкие браслеты с постепенно или резко расширяющимися концами почти всегда плоскопластинчатые (рис. 30, 8). Большая часть их украшена по краю расширенных концов бордюром треугольников ложной зерни (штам «волчий зуб»), иногда этот нехитрый узор продолжается и по всему корпусу браслета. Реже таким же узором или плетенкой, ромбами, горизонтальными полосками, нанесенными чеканом-колесиком, покрывали всю расширенную часть концов браслета.

Толщина ширококонечных плоскопластинчатых браслетов этого подтипа колеблется от 1 до 3 мм, причем чем шире браслет, тем он тоньше, а некоторые узкие из владимирских курганов (неорнаментированные) мало чем отличаются от дротовых утолщенноконечных.

Основная масса учтенных в настоящей работе браслетов такого варианта происходит из раскопок владимирских курганов, но эта форма характерна также для районов Тверского, Угличского и Ярославского Поволжья, включая бассейн р. Мологи, встречается в курганах южного Приладожья, но отсутствует в Костромском Поволжье и почти не встречается в центральных и южных районах.

Датируется этот вариант XI—XII вв.

в) Браслеты этого подтипа отличаются от синхронных браслетов подтипа «б» лишь округлостью значительно расширенных концов, принимающих грушевидную или овальную форму. Элементы орнамента, расположенного в виде бордюра расширенных концов, те же, что и на браслетах предыдущего подтипа. Такие браслеты имеются из верхнего Поволжья (села Посад и Хрипелево) и в коллекции из раскопок владимирских курганов, где есть даже браслет с волокнистым краем расширенных концов ⁸⁷.

г ) Рельефно орнаментированные литые браслеты со слабым расширением гладких неорнаментированных концов. Таких браслетов известно немного — из курганов близ с. Верхоляны в бассейне р. Плюсы, с. Казаричи в бассейне р. Ипути и д. Конищевой в Костромском Поволжье, т. е. из самого северо-западного, юго-западного и восточного районов изучаемой территории. По оформлению — рельефный бордюр, имитирующий шнур, — браслеты эти близки к овальноконечным подтипа «а» (см. ниже), что позволяет датировать их XII в., возможно, началом XIII в., хотя А. А. Спицын относил верхолянский браслет к XI в.

д) На севере, в бассейне р. Шексны бытовали в XII в. плоские с чеканным орнаментом и гладкие браслеты, тоже с расширением концов на коротком отрезке. Известны из раскопок близ с. Бабаево Вологодской области ⁸⁸.

7. Оттянутоконечные браслеты можно считать локальным типом Костромского Поволжья, где они составляют 35% пластинчатых браслетов, тогда как в других районах встречаются единицами.

Костромские браслеты этого типа обычно украшены чеканным орнаментом, иногда заходящим на концы, которые имеют форму небольшого овала или диска, отделенного шейкой от корпуса браслета, либо бывают оформлены в виде язычка, округлого или прямосрезанного ⁸⁹.

Датируются эти браслеты концом XI—XII в. по совместным находкам с шейными гривнами из простого жгута с раскованными пластинчатыми наконечниками.

Другие варианты оттянутоконечных известны по находкам в курганах Ленинградской области — один браслет украшен выпуклым валиком, незаходящим на оттянутые концы, другой же, с горизонтально-волнистым орнаментом, имеет прямые массивные оттянутые концы ⁹⁰.

Из курганного могильника у с. Коханы Смоленской области происходит плоскопластинчатый со слабо оттянутыми концами браслет, украшенный ромбами и городками ложной зерни ⁹¹. По составу погребального комплекса, в который входили височное филигранно-бусинное кольцо и стеклянные рыбовидные бусы, этот браслет относится к XII или началу XIII в.

Оригинален литой браслет из кургана близ с. Мещерского Московской области (рис. 30, 6). Аналогии его рельефному орнаменту найти не удалось, по можно предположить, что пространства между отвесно выступающими линиями узора и бордюра были заполнены несохранившейся до наших дней эмалью. Основанием для такого предположения является не только установленный факт применения в изучаемое время техники выемчатой эмали в русском ювелирном деле ⁹², но и наличие украшенных эмалью перстней в синхронных курганах Московской области. Сельские мастера вряд ли пользовались сложной техникой нанесения эмали, поэтому браслет из Мещерского можно считать продуктом городского ремесла, лишний раз подтверждающим положение о более тесной, чем принято думать, связи села с городом. По составу погребального комплекса (пятилопастное подзорчатое и обломок ажурного височного кольца) браслет этот относится ко времени не ранее начала XIII в.

 

Общая дата типа XI—XIII вв.

8. К овальноконечному типу относятся браслеты с ленточным (равношироким на всем протяжении) корпусом и концами в виде овала или круга ⁹³, который или бывает шире пластинок корпуса, или отделяется от него короткой шейкой. Но следует различать два варианта, или подтипа, таких браслетов:

а ) литые с рельефным орнаментом в виде шнура-бордюра и плетенки, покрывающей весь корпус, кроме концов. Некоторые экземпляры хорошей выделки, как, например, найденные в курганах близ сел Бочарово Смоленской области, Доброселье и Колчино Калужской области ⁹⁴, датируются по совместным находкам с бипирамидальными сердоликовыми и шаровидными из горного хрусталя бусами, височными кольцами типа семилопастных (рис. 6, 5 на стр. 31) и «кудрявых», шумящей привеской типа полой уточки — XII в. К этому же примерно времени относятся и довольно грубые подражания таким браслетам, например, найденный близ с. Кожухова Московской области или браслет из с. Горки той же области ⁹⁵, имеющий неправильные очертания «овального» конца, а также описанный выше вариант «г» типа ширококонечных.

б ) Плоские гладкие или с чеканным орнаментом овальноконечные браслеты встречаются вместе с семилопастными и малыми пятилопастными височными кольцами в курганах XII в. ⁹⁶, но по новгородским материалам овальноконечные браслеты датируются XII—XIII вв.

9. Личиноконечные браслеты отличаются от подтипа «б» овальноконечных тем, что концы их представляют собой человеческие лица (рис. 30, 9), более или менее схематизированные. Поверхность браслета иногда украшена несложным узором. Имеющиеся в фондах ГИМ личиноконечные браслеты происходят из районов бассейна верхней Десны и бассейна Ипути, притока р. Сож ⁹⁷. По находкам вместе с семилучевыми кольцами, с шаровидными из горного хрусталя и бипирамидальными сердоликовыми бусами датируются XI — началом XII в. и, возможно, послужили прототипом овальноконечных.

10. Криноконечные браслеты все литые, рельефноорнаментированные, с фигурным оформлением концов (рис. 30, 10). Из раскопок курганов Владимирской области и Костромского Поволжья известны криноконечные браслеты очень тонкой выделки со сложным растительным орнаментом по всему корпусу ⁹⁸. Из владимирских же курганов происходит другой браслет этого типа с продольно-каннелированным корпусом и с тонким растительным орнаментом на фигурных концах. Близкий к нему по форме и узору концов, но с гладким корпусом был найден в курганном могильнике Сукромля Смоленской области ⁹⁹. Браслет из кургана у с. Доброселье Калужской области украшен рельефным узором плетенки, близким к орнаментации овальноконечных браслетов подтипа «а». Найден он вместе с бипирамидальными сердоликовыми и шаровидными бусами из горного хрусталя, характерным украшением XI—XII вв. К этому же времени, по-видимому, можно отнести и остальные криноконечные браслеты.

11. Звериноголовые ¹⁰⁰ пластинчатые браслеты имеют концы в виде звериных головок, которые оформлены по-разному, что позволяет выделить несколько подтипов:

а) Узкие браслеты со схематически трактованными рельефными звериными головками мало отличаются от дротовых. Встречаются почти во всех районах изучаемой территории. Выделка их, отливка по восковой модели при простоте форм не представляла особой сложности и вполне была доступна сельским мастерам, вследствие чего этот подтип был более распространенным, чем другие формы звериноголовых.

б) Более широкие (около 0, 8 см) браслеты, пластина которых несколько суживается к концам, как бы раскованным в перпендикулярной плоскости и оформленным в виде схематических звериных морд с толстой верхней губой (или носом?). Поверхность браслета бывает орнаментирована косыми крестами, а на одном экземпляре (из кургана близ с. Бочарово Калужской области) — волнистой змейкой ¹⁰¹. Последний браслет интересен еще и тем, что схематизация звериных морд доведена на нем до такой условности и угловатости, что А. В. Арциховский выделил по нему особый тип зубчатых браслетов ¹⁰². Аналогичный, но без орнамента на корпусе происходит из окрестностей Дорогобужа Смоленской области, а в кургане у с. Кожухово Московской области ³ найден детский браслет с одной головкой зверя, согнутый из обломка звериноголового подтипа «б».

в) Особо надо сказать о нескольких браслетах из коллекции раскопок владимирских курганов — пластинчатой у них является только средняя, иногда орнаментированная, часть, боковые же представляют собой округло-трехгранный или четырехгранный, дрот, оформленный на концах, как обычные рельефные «ушастые» морды. Эти украшения вряд ли могли быть изделиями местных ювелиров. Скорее всего, это привозные из Прибалтики вещи, проникшие в сельские местности путем торговых связей ближайшего городского центра — Суздаля. Возможно, что в ряде русских городов такие импортные браслеты послужили образцом для выделки местными ювелирами более простых форм звериноголовых браслетов. В Нукшинском могильнике пластинчатые браслеты с рельефными звериными головками найдены в погребениях конца X — начала XII в. Находки таких украшений в наших курганах, судя по составу могильных инвентарей, могут датироваться временем XI — середины XII в.

г) Этот подтип отличается самой условной стилизацией звериных морд, которые трактуются в одной плоскости с пластиной корпуса браслета (большей частью двускатного) путем утолщений («ушастости») и орнаментации (рис. 30, 3). Браслет из кургана № 100 близ с. Кубаева Владимирской области имеет несколько расширенные концы с циркульным орнаментом (изображающим зубы) по прямо срезанному краю, поверхность же его украшена городками ложной зерни, интервалы которых образуют зубчатую линию. Другие браслеты этого типа все суженноконечные, орнаментированы по корпусу косыми крестами, поперечными штрихами, зигзагом, так что изображают в целом какие-то драконообразные существа. К этому подтипу звериноголовых очень близки некоторые узкоконечные браслеты, в орнаментации которых быть может заключен тот же смысл — условное изображение звероподобного существа.

Подобные же браслеты, но в другом варианте, с оформлением одного конца как головной, а другого как хвостовой, известны в Южной Прибалтике ¹⁰³. Следует заметить, что эти браслеты ближе стоят к своему прототипу — звериноголовым браслетам середины 1 тысячелетия, более реалистично изображавшим фигуру дракона ¹⁰⁴. Заимствованная в конце X — начале XI в. от прибалтийских соседей эта форма украшения прочно привилась на нашей территории в XI в.

В фондах ГИМ имеются звериноголовые браслеты подтипа «г» из владимирских курганов и из раскопок в Калужской и Смоленской областях ¹⁰⁵. Известны они также в северо-западных районах, встречаются в курганах Подмосковья ¹⁰⁶. Такие украшения на всей изучаемой территории носили не только русские, но финские женщины, примером могут служить находки пластинчатых звериноголовых браслетов подтипа «г» в могильниках Залахтовье на Чудском озере и Заколпье в бассейне средней Оки ¹⁰⁷.

По совместным находкам с трехбусинными узелковыми и щитковыми с кружковым орнаментом височными кольцами, бипирамидальными сердоликовыми бусами, бубенчиками и привесками, ранними вариантами щитковых завязанных, характерных для XI в., и рельефным овальноконечным браслетом XII в. ¹⁰⁸, время бытования на нашей территории звериноголовых браслетов подтипа «г» определяется XI — началом XII в.

Кроме описанных выше типов пластинчатых браслетов, следует упомянуть еще об одном, редко встречающемся типе шумящих. Из сельских памятников домонгольской Руси нам известен только один такой браслет, происходящий из кургана близ с. Коханы Смоленской области ¹⁰⁹. Он литой, рельефно орнаментированный с привешенными по краям колечками, по восьми вдоль обеих сторон.

Характер орнамента (имитация плетеной тесьмы) сближает его с овальноконечными подтипа «а» и криноконечным браслетами из Доброселья, и в то же время он не похож на шумящие браслеты с колечками но центральной оси корпуса, найденные в жальничных погребениях северо-западного района ¹¹⁰. Последние датируются А. А. Спицыным XIII— XIV вв., и подобный им известен из слоя XIII в. древнего Новгорода ¹¹¹. Нашему же шумящему браслету сопутствуют витые петлеконечные и оттянутоконечный браслет с ложной зернью, крученая гривна XII в., филигранно-бусинное височное кольцо, характерное для XII — начала XIII в., и привеска-птичка, характерная для XI—XII вв. Совокупность этих украшений и орнаментация самого браслета позволяют датировать его XII в. и считать ранней формой пластинчатых шумящих браслетов.

УЗКОМАССИВНЫЕ БРАСЛЕТЫ

Все браслеты, составляющие этот отдел, литые, несомкнутые, в поперечном сечении имеют форму сегмента (часто большего, чем полукруг), вытянутого шестиугольника или овала, реже треугольную. Украшены обычно четким рельефным (рис. 28, 9) или глубоковрезным и штампованным орнаментом, покрывающим всю поверхность. Основная масса узкомассивных браслетов имеет равную на всем протяжении ширину и толщину, как у пластинчатых типа ленточных. Концы таких браслетов прямосрезанные или слегка закругленные Реже наблюдается легкое утоньшение концов, что сближает такие украшения с типом тонкоконечных дротовых и как исключение следует отметить находку близ т. Верхоляны в бассейне р. Плюсы оттянутоконечного узкомассивного браслета.

На изучаемой территории узкомассивные браслеты были распространены главным образом в северо-западных районах Новгородской земли, но бытовали и в Ростово-Суздальской в округе крупных городских центров ¹¹².

В коллекции из владимирских курганов их выявлено 7 экземпляров, на восточном побережье Чудского озера и в бассейне р. Плюсы — 26, на Ижорском плато с прилегающими районами — 18 браслетов. Из южного Приладожья в фондах ГИМ имеется два узкомассивных браслета, концы которых переходят в тонкий дрот ¹¹³, и один подтреугольного сечения из Угличского Поволжья.

Узкомассивные браслеты часто встречаются в памятниках X—XI вв. в районах юго-восточной Прибалтики ¹¹⁴, откуда могли быть заимствованы и населением северо-западных районов Новгородской земли. Среди древностей Скандинавии браслеты этой формы тоже известны и датируются по совместным находкам монет VIII—IX вв. ¹¹⁵, но там они встречаются не в большем процентном соотношении, чем в наших северо-западных районах. То обстоятельство, что на остальной территории Руси узкомассивные браслеты не получили распространения и в то же время являются обычной находкой в финском могильнике Залахтовье ¹¹⁶, на северо-западе Новгородской земли, позволяет считать их локальным украшением этого района, но в основном не местного происхождения, а привозными. Совершенство отделки заставляет думать, что если часть таких браслетов и можно отнести за счет местной выделки, то не сельских, а городских ювелиров. В раскопках Новгорода узкомассивные браслеты встречались в слоях X в., а в Нукшинском могильнике в погребениях X—XI вв. ¹¹⁷, что позволяет и найденные в наших курганах браслеты этой формы датировать концом X—XI в.

ЛАДЬЕВИДНЫЕ БРАСЛЕТЫ

Широкие, выпуклые с наружной стороны, суживающиеся к концам браслеты напоминают своей формой ладью. Как правило, они массивные, литые, хорошей выделки, с четким рельефным узором. Такие браслеты являются обычной находкой в памятниках IX—XI вв. на территории Скандинавии, Финляндии, Карелии ¹¹⁸. Из юго-восточных районов Прибалтики такие браслеты нам неизвестны, на нашей же территории районы находок ладьевидных браслетов очень ограничены. Они встречались в курганах конца X — начала XI в. в южном Приладожье, в раскопках владимирских курганов (в окрестностях Суздаля и Переяславля) и в бассейне р. Суды — в исследованном Н. В. Тухтиной кургане XI в. близ с. Нижний Конец Вологодской области ¹¹⁹.

Основная масса найденных на нашей территории ладьевидных браслетов иноземного происхождения (из Скандинавии и Финляндии), но встречаются и местные подражания им в виде пластинчатых выпукло-вогнутых, иногда даже выполненных не литьем, а ковкой.

1. Тонкоконечные браслеты подотдела массивных имеют плавно переходящие в толстый округлый дрот концы ¹²⁰, а у выпукло-вогнутых пластинчатых концы браслета, постепенно суживаясь, образуют острый угол с закругленной вершиной, иногда оформленный небольшой шишкой ¹²¹.

2. Оттянутоконечные зафиксированы только среди пластинчатых. Браслет из владимирских курганов литой, орнаментированный городками и ромбами, имеет сосковидные концы, а кованый серебряный браслет с узором вертикальных змеек заканчивается квадратными орнаментированными язычками.

3. Звериноголовые массивные браслеты из Приладожья имеют концы, оформленные в виде скульптурных схематических головок животных, ¹²² как у дротовых и пластинчатых. Еще более схематично — в виде прямоугольных выступов, оформлены концы массивного, орнаментированного ромбами, и пластинчатого неорнаментированного (если не считать продольной каннелюры в средней части) браслетов из владимирских курганов ¹²³.

4. Шарнироконечные браслеты исключительно привозные. Всегда массивные, с концами в виде толстых четырехгранных брусков с вертикальным каналом и продольной щелью для укрепления замка на шарнире. В фондах ГИМ имеется два таких браслета из с. Подъелье в южном Приладожье ¹²⁴ и один из с. Брембола в окрестностях Переяславля Залесского (рис. 30, 1)

Кроме выразительности формы, отличительной чертой ладьевидных браслетов является их орнамент, различные варианты которого преобладают в разных районах.

Как показывают цифры таблиц 7 и 8, из Приладожья известны исключительно массивные экземпляры с преобладающим узором вертикальных змеек, группы которых разделены перемычками в виде не скольких рядов рельефного шнура. Таким же выпукло-шнуровым орнаментом в виде продольного пояска с поперечными перемычками украшены браслеты из Костина, а сочетание этого узора с эсовидными завитками мы видим на браслете из с. Городища. На браслетах из владимирских курганов два последние узора отсутствуют, мотив плетенки и ромба имеется как на массивных, так и на пластинчатых, причем высокорельефная плетенка массивного браслета, сочетающаяся с рельефным пояском и перемычками, отличается от узора плетенки на пластинчатых. Как из Приладожья, так и из округи Переяславля мы имеем массивные браслеты, орнаментированные ямками (в первом случае звериноголовые и более тонкой выделки, во втором — тонкоконечные). В первоначальном своем виде эти браслеты выглядели очень эффектно, т. к. ямки были инкрустированы серебряными шариками. Примером такой техники являются замкнутые инкрустированные браслеты, изделия скандинавских ювелиров X в. ¹²⁵.

Ромбический узор на массивных владимирских и гнездовских браслетах более четкий и рельефный, чем на выпукло-вогнутых из тонкой пластины, которые, возможно, являются местными изделиями суздальских мастеров, подражанием дорогим привозным, как и серебряный с каннелюрой браслет.

Кованый серебряный браслет из с. Воронцова (бассейн р. Мологи) является ярким примером копирования иноземной формы и орнамента русским ювелиром. Если некоторые из владимирских пластинчатых браслетов можно отнести к изделиям русских городских ювелиров, отливавших их по восковой модели, копируя привозные оригиналы, то мастер, изготовивший данное украшение, сумел передать техникой ковки, тиснения и штампа характерные особенности ладьевидного браслета. Заимствованный узор змейки он сочетает с привычным для русских ювелиров бордюром из треугольников ложной зерни («волчий зуб»), причем сама «змейка» выполнена здесь, как и на других кованых изделиях с узором, копирующим скандинавский (рис. 30, 2, 5), в технике тиснения, которая совершенно не свойственна была скандинавским ювелирам

* * *

Привлекая сравнительный материал из хорошо датированных памятников и прослеживая взаимовстречаемость в одних комплексах с браслетами других видов украшений, удалось уточнить датировки разных типов браслетов.

Статистический подсчет украшений данной категории по районам выявил не только количественное соотношение разных типов, но помог установить и некоторые локальные формы их. Как этнический признак браслеты не имеют такого значения, как, например, типы височных колец, потому что головной убор более консервативен, чем такие легко снимаемые и передаваемые украшения, как перстни и браслеты. Несмотря на это, к хорошо известному «новгородскому» типу витых обрубленных браслетов мы можем прибавить «костромской» тип оттянутоконечных. В отношении же северо-западной части Новгородской земли к локальному типу обрубленных XI—XIII вв., сопровождаемых обычно щитковыми височными кольцами, можно прибавить еще как локальный вид украшений узкомассивные браслеты X — начала XII в., которым сопутствуют в погребальных комплексах браслетообразные с привесками височные кольца.

Известное значение как локальные признаки имеют детали витых петлеконечных браслетов (узкие петли с прямым концом в северных районах и широкие с завитком в южных) и узоры орнаментации пластинчатых. Но последний вопрос требует детального разбора и не может быть разрешен в рамках настоящей статьи. Изучение форм браслетов и приемов выделки их приводит к заключению, что основная масса этих украшений, найденных в сельских курганах, могла быть продукцией местных мастеров. Больше всего в курганах найдено витых, пластинчатых и дротовых браслетов, потому что почти все типы дротовых, петлеконечные, тонкоконечные и обрубленноконечные витые, а также ряд типов плоскопластинчатых с несложным по технике нанесения пуансонами и штампом-колесиком орнаментом вполне могли изготовляться сельскими ювелирами.

Выявляя среди общей массы изделия несомненно городского производства, мы можем судить о связях сельского населения с городом и видим, что связи эти были живыми. Осуществляться они могли как непосредственно, так и через торговцев-коробейников. Городские изделия встречаются не только в ближайшей округе крупных торгово-ремесленных центров, но и в глубинных районах, примером чего могут быть находки кованых серебряных браслетов близ с. Воронцова в бассейне р. Мологи, близ с. Путилова Московской области

Прослеживая происхождение определенных форм браслетов, бытовавших в X—XIII вв. на Руси, мы видим, что далекими прототипами завязанных и звериноголовых были изделия античных ювелиров. Сохранившись до второй половины I тысячелетия, эти формы из Византии распространились по Европе, но именно на территории Руси завязанные браслеты стали излюбленной локальной формой не только как драгоценности, но и как общедоступные бронзовые украшения. В сельских памятниках нарядные завязанные браслеты встречаются редко, так как являлись дорогим городским товаром, но встречаются в далеко отстоящих друг от друга районах, следовательно, известны были повсюду.

Из звериноголовых на нашей территории больше привился тип дротовых и близких к ним узкопластинчатых. Пластинчатые звериноголовые бытовали в X — начале XII в. как на Руси, так и в восточной Прибалтике, но варианты их заметно отличаются друг от друга. К числу импортных форм браслетов следует отнести не получившую широкого распростра-

нения, но вызвавшую подражания ладьевидную форму и ширококонечные подтипа «а», которые господствовали в Скандинавии, на Аландских островах и на территории Финляндии.

Сравнение материалов новгородских раскопок и курганных инвентарей показывает на примере браслетов, что наряд рядовых горожан и сельского населения мало чем отличалс я. М. В. Седова дает в своей работе описание всех браслетов, найденных в Новгороде, и среди них специфически городскими можно считать только створчатые браслеты, все же остальные имеют аналогии в нашем материале. Это говорит о значительной близости быта городского и сельского населения в X— XIII вв.

 

Рис. 28. Дротовые, ложновитые и узкомассивные браслеты.

 

 

Рис. 29. Витые и плетеные браслеты.

 

 

 

Рис. 30. Ладьевидный и пластинчатые браслеты.

 

 

Сноски:

1 ^- Среди так называемых бронзовых могут быть и медные, но выделить их без анализа невозможно, а анализа всей массы материала не производилось.

2 - Например, кожаный браслет из кургана у с. Никоново Московской обл. и на шерстяной ткани из кургана близ с. Сумино Ленинградской обл.

3 - Таровицы, Борницы, Волгово Ленинградской обл., Ольгин крест, Гусева гора и Верхоляны Псковской обл., Хрепле Новгородской обл., Сильменево Калининской обл., Жуково Ярославской обл., Харлапово и Коханы Смоленской обл., Бочарово Калужской обл., Санниково и Верхогрязье Московской обл., Апоничищи Рязанской обл. и др

4 - Таким образом, термин «дротовые» объединяет следующие отделы классификации А. В. Арциховского: круглопроволочные, овальнопроволочные, трехгранные, четырехгранные и часть выпуклых. Форма поперечного разреза учитывается нами как второстепенный признак.

5 - Основания датировки этого и остальных типов см. приложение в конце статьи.

6 -Е. Рыдзевская. Клад серебряных вещей из Тереслева. ЗРАО, XI, Пг., 1915, рис. XXV, 3.

7 - Г. Ф. Корзухина. Русские клады IX—XIII в в. М. — Л., 1964, стр. 84 и 86.

8 - М. Stenberger. Die Schatzfunde Gotlands der Wikingerzeit, II. Stockholm, 1947, рис. 70; 72; 73; 74; 119; 134; E. Kivikoski. Die Eisenzeit Finnlands, II. Helsinki, 1951, рис. 86, 689.

9 - Г. Ф. Корзухина. Указ. соч., кл. 30, рис. X, 1, 2.

10 - ГИМ, инв. № 54746.

11 - MAP, № 25, рис. XVIII, 4; XXIII, 7.

12 - MAP, № 25, рис. XIII, 5.

13 - М. В. Седова. Ювелирные изделия древнего Новгорода. МИА, № 65, М., 1959, стр. 249.

14 - См. ниже, стр. 229.

15 - А. В. Арциховский. Указ. соч., рис. 12; ЗРАО, VII, вып. 1, рис. 78.

16 - А. А. Спицын. Владимирские курганы. ИАК, вып. 15, СПб., 1905, рис. 28; ГИМ, инв. № 54746.

17 - G. Тörök. Die Bewohnen von Halimba im 10 und 12 Jahrhundert. Budapest, 1962, рис. XLV— 962; Якобсон. Средневековый Крым, т. I. М. — Л., 1964.

18 - А. В. Арциховский. Указ. соч., стр. 24.

19 - G. Тörök. Указ. соч., рис. 258; Нукшинский могильник. Рига, 1957, табл. VI.

20 - Г. Ф. Корзухина. Указ. соч., табл. XXIII, 2.

21 - ГИМ, инв. № 42796.

22 - ГИМ, инв. № 54746, V, 368, Владимирская обл.

23 - Г. Ф. Корзухина. Указ. соч., табл. V; XI; Н. Arbman. Указ. соч., рис. 110, 2, 6; М. Stenberger. Указ. соч., рис. 37, 71, 76.

24 - ГИМ, инв. № 32278, 54746.

25 - MAP, № 29, рис. XXII, 2.

26 - ГИМ, инв. № 54746 и 63204; С. В. Киселев. Кузнецовские курганы. Труды РАНИОН, III, рис. 1, 3.

27 - Г. Ф. Корзухина. Указ. соч., рис. XIII, 3.

28 - ГИМ, инв. № 35322.

29 - MAP, № 29, рис. XXII, 16 и XX, 4.

30 - ГИМ, инв. № 76990; Г. Ф. Корзухина. Указ. соч.; ГИМ, инв. № 23629—48.

31 - Г. П. Латышева. Раскопки курганов у ст. Матвеевская в 1953 году. Археологические памятники Москвы и Подмосковья. М., 1954.

32 - М. В. Седова. Указ. соч., стр. 249, рис. 8, 5, 8.

33 - ГИМ, инв. № 42215; Н. И. Булычов, 1903, р. V—14.

34 - М. Stenberger. Указ. соч., рис. 241.

35 - М. В Седова. Указ. соч., стр. 247—248; Г. Ф. Корзухина. Указ. соч., табл. X.

36 - См. выше, стр. 38.

37 - Е. А. Шмидт. Курганы XI—XII вв. у д. Харлапово в Смоленском Поднепровье. Материалы по изучению Смоленской области, вып. 2, Смоленск, 1957, рис. 36, 15.

38 - MAP, № 29, рис. XXV, 1

39 - О. Almgren und В. Nerman. Die ältere Eisenzeit Gotlands. Stockholm, 1923, стр. 76, рис. 118; Г. Ф. Корзухина. Указ. соч., рис. XXXI, 5.

40 - А. В. Арциховский. Указ. соч., стр. 10—15.

41 - ГИМ, инв. № 23629—48; М. В. Седова. Указ. соч., стр. 248.

42 - Районы 4—7, 9.

43 - Районы 15—10.

44 - М. В. Седова. Указ. соч., стр. 247.

45 - Район 21 на карте стр. 8.

46 - Архив ЛОИА, д. 90/1903.

47 - MAP, 29, стр. 65 и 111.

48 - М. В. Седова. Указ. соч., стр. 248.

49 - М. В. Седова. Указ. соч., рис. 8, 9.

50 - Е. А. Шмидт. Указ. соч., рис. XII, 8.

51 - Гос. Эрмитаж, колл. № 624/82, 90 и 1049/32

52 - ГИМ, инв. № 56112, 35322.

53 - ГИМ, инв. № 33615.

54 - ГИМ, инв. № 35322 и 78607.

55 - Г. Ф. Корзухина. Указ. соч., рис. XXXVII, 7.

56 - А. Л. Монгайт. Рязанская земля. М., 1961, стр. 119, рис. 41.

57 - Г. Ф. Корзухина. Указ. соч., табл. XIII.

58 - Музей истфака МГУ, инв. № 38.

59 - Н. И. Булычов, 1899 г., рис. XXX, 14 и стр. 71; ГИМ, инв. № 25778.

60 - ГИМ, инв. № 54746.

61 - Тип «свободноконечных», по терминологии А. В. Арциховского.

62 - М. В. Седова. Указ. соч., стр. 249.

63 - См. выше, стр. 35.

64 - Гос. Эрмитаж, инв. № 624/870.

65 - ГИМ, инв. № 69592.

66 - ГИМ, инв. № 42796.

67 - ГИМ, инв. № 37730.

68 - Авторский коллектив настоящих «Очерков» выражает свою признательность Ф. Я. Мишукову за его ценные указания различных признаков, определяющих технологию ювелирных изделий.

69 - Н. В. Рындина. Технология производства новгородских ювелиров. МИА, № 117, М., 1963.

70 - Отчеты Н. В. Тухтиной о работе в Вологодской экспедиции 1961—1965 гг. Архив ИА, Р-1/2346.

71 - А. Ляуданскi. Указ. соч. Працы, III. Менск, рис. XVIII, 3.

72 - ГИМ, инв. № 35322; MAP, № 20, рис. IV, 19.

73 - См. выше, стр. 17, рис. 3, 1.

74 - М. Stenberger. Указ. соч., рис. 136.

75 - Такие браслеты А. В. Арциховский включил в тип «тупоконечные», и термин этот прочно вошел в обиход. Но сам же автор классификации вятичских украшений оговаривается в отношении некоторых типов, что, возможно, следовало бы их разделить. (А. В. Арциховский. Указ. соч., стр. 2). Для данных браслетов наиболее ярким типовым признаком нам представляется именно сужение пластины к концам, причем в некоторых случаях настолько сильное, что форма браслета приближается к остроконечной. Кроме того, тупые концы имеют почти все пластинчатые браслеты (заостренных нет), и логичнее будет уточнить понятие «тупоконечные» выделением нескольких типов.

76 - М. Stenberger. Указ. соч., рис. 43; 131.

77 - М. В. Седова. Указ. соч., стр. 250.

78 - Этот тип тоже выделен из типа тупоконечных, по терминологии А. В. Арциховского.

79 - ГИМ, инв. № 35322, 54746.

80 - Н. В. Рындина. Указ. соч., стр. 233—234.

81 - Определение про ф. Ф. Я. Мишукова.

82 - А. В. Арциховский. Указ. соч., стр. 21.

83 - MAP, № 29, рис. XXII, 29; Гос. Эрмитаж, колл. № 878/118, 119, 109, 193.

84 - ГИМ, инв. № 32778, 35322, 54746; ИАК, 15, рис. 294; 298.

85 - MAP, № 14, рис. IX, 5, 7, 8; Е. Кivikоski. Указ. соч., рис. 85/680; 681; 684; 686.

86 - Нукшинский могильник, рис. V, 4, 12, 13, 15; VI, 1, 7, 10, 13, 15; М. В. Седова. Указ. соч., стр. 253 и рис. 9, 24.

87 - ГИМ, инв. № 78607 и 54746.

88 - Н. В. Тухтина. Отчет о работе Вологодской экспедиции. ГИМ в 1960 г., Архив ИА, Р-1/2180.

89 - Гос. Эрмитаж, колл. № 624/130, 268, 489, 758 и др.; № 1043/22, 66, 193.

90 - ГИМ, инв. № 35322; м/район 4.

91 - ГИМ, инв. № 25778.

92 - Б. А. Рыбаков. Ремесло древней Руси. М., 1948, стр. 393.

93 - Мы не выделяем особо тип «кругоконечных», т. к. за этими браслетами уже утвердился термин «овальноконечные» из классификации А. В. Арциховского.

94 - ГИМ, инв. № 45134, 25778, 42215.

95 - ГИМ, инв. № 80135, 50020.

96 - ГИМ, инв. № 25778, А. В. Арциховский. Указ. соч., рис. 19, Г. П. Латышева. Указ. соч., рис. 6, 8.

97 - ГИМ, инв. № 25778, 32884.

98 - ГИМ, инв. № 54746; Гос. Эрмитаж, колл. № 1043/222; ИАК, 15, рис. 271.

99 - ИАК, в. 15, рис. 273; А. Ляуданскi. Указ. соч., рис. VIII, 8.

100 - Ушастоконечные и зубчатоконечные, по терминологии А. В. Арциховского.

101 - ГИМ, инв. № 45134.

102 - А. В. Арциховский. Указ. соч., стр. 22, рис. 18.

103 - ГИМ, инв. № 42796, 80135.

104 - Э. С. Мугуревич. Восточная Латвия и соседние земли в X—XIII вв. Рига, 1965, рис. XXV, 2, 6; XXIV, 8; MAP, № 14, рис. 32; 33.

105 - Е. Kivikoski. Указ. соч., т. I, рис. 16, 116.

106 - ГИМ, инв. № 42215, 45134, 54746.

107 - MAP, № 29, рис. XXV, 13; Г. П. Латышева. Указ. соч.

108 - Гос. Эрмитаж, колл. 721/102, 103, 878/120; ГИМ, инв. № 37904.

109 - Погребальные комплексы кургана близ с. Княжое и курганов № 5, 20 близ с. Бочарово Смоленской обл., ГИМ, инв. № 2206—16.

110 - ГИМ, инв. № 25778.

111 - MAP, № 29, рис. XXV, 18, 19.

112 - М. В. Седова. Указ. соч., рис 9, 21.

113 - ГИМ, инв. № 35322; MAP, № 29, рис. XXII, 19; MAP, № 20, рис. IV, 17, 18; ГИМ, инв. № 54746.

114 - ГИМ, инв. № 32778.

115 - Нукшинский могильник, рис. V, 4, 10.

116 - М. Stenberger. Указ. соч., рис. 19; 20; 21.

117 - Гос. Эрмитаж, колл. № 878/102, 103, 112, 109, 217.

118 - Нукшинский могильник, рис. V, 4, 10.

119 - G. Petersen. Wikingertidens smykker in Norge. Stavanger, 1955, рис. 74, 65; H. Arbman. Указ. соч., рис. 109, 3, 5, 6, 9; E. Кivikоski. Ein Gräberfeld der Jüngeren Eisenzeit auf Aland. Helsinki, 1963, рис. 6, 4, 36, 5, 52, 12, 13.

120 - ГИМ, инв. № 32778 и 54746; MAP, № 18, рис. V, 16; H. В. Тухтина. Отчет о раскопках Вологодской экспедиции в 1965 г. Архив ИА.

121 - MAP, № 18, рис. IV, 3, 18; ИАК, вып. 15. СПб., 1905, рис. 259.

122 - ГИМ, инв. № 54746.

123 - MAP, № 18, рис. IV, 16, 22.

124 - ИАК, вып. 15, рис. 303.

125 - MAP, № 18, рис. IV, 12.