Сила любви может развиваться, а может атрофироваться , может перерастать в ненависть , а также может быть здравой и больной

Как уже отмечалось, в своем существе сила любви бесконечна, и при создании человека она вложена не как совершенная сила, а как задаток, который надо развивать посредством заповедей Божиих. Исходя из этого, сила естественной любви к другим людям может развиваться и расти, а может атрофироваться.

Василий Кинешемский (Беседы на Евангелие от Марка, гл.8, ст.22-26): «Дело в том, что в природе каждого человека, созданного по образу и по подобию Божию, вместе с другими богоподобными качествами заложено и зерно естественной любви. Но в первоначальном, неразвившемся виде зародыш этот представляет лишь неопределенную бессознательную потребность любить и за пределы этой потребности не выходит. Развивается этот зародыш только тогда, когда принимает конкретную форму, иными словами, когда эта потребность любви находит для себя живой объект, то есть когда человек, движимый этой потребностью, применяется своим чувством к другому человеку, сначала, конечно, к более близкому — матери, отцу и т.д. Мало-помалу в этот круг, очерченный любовью, начинают входить и другие лица, более далекие. Число любимых постепенно растет, и одновременно растет и врожденное зернышко любви, превращаясь, наконец, в великую всеобъемлющую любовь. Если вместе с тем, эта любовь не остается только неопределенным, недеятельным чувством, но человек проявляет ее активно в добрых делах по отношению к ближним, в заботах о них, во внимании к ним, то она становится интенсивнее, горячее, прочнее. Таков закон сердца, закон развития любви. Если же человек живет жизнью узкого себялюбца, не хочет и не считает нужным ни к кому применить естественное чувство любви и развивать его практически делами добра и милосердия, то этот Божественный дар любви, данный человеку, неизбежно атрофируется, исчезает. Маленький зародыш требует ухода, внимания, без этого он увядает, сохнет, и человека постепенно охватывает мрачная, духовная слепота — слепота любви, когда он уже совсем перестает замечать и понимать своих ближних».

Также святые отцы говорят, что естественная сила любви по грехопадению «раздвоилась на любовь и ненависть».

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «В невинном человеке была одна любовь, а нелюбви, отвращения не было, ибо душа его обращена была к Богу, в Котором нет ничего достойного нелюбви. Но когда человек отпал от Бога и ниcпал в мир низший, чувственный, тогда одни предметы начали представляться ему приятными, другие неприятными: отсюда любовь раздвоилась на любовь и ненависть». 

К тому же нелюбовь имеет свою энергию – злую.

Лука Крымский (Дух, душа и тело, гл.3): «.. поток злой энергии, злого духа изливается в наше сердце и мозг, когда видим мы искаженное ненавистью лицо врага нашего, мечущие искры глаза его и сжимается в страхе сердце наше?».

Причем нелюбовь распространилась и на Бога, и на себя самого, и на других людей.

Иннокентий Херсонский (Лекции, л.6): «В человеке естественном есть еще нелюбовь — к себе, ближним и Богу. …Нелюбовь к другим выражается холодностью к ним, а иногда доходит до ненависти и явной вражды, посягающей не только на лишение физической жизни другого, но и на лишение вечного спасения, если это возможно. Виды этой нелюбви суть: гнев — страсть временная, и ненавидение — страсть постоянная. Апостол Иоанн весьма сильно выражается об этом предмете: «не любящий брата, — говорит он, — пребывает в смерти. Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца» (1Ин. 3; 14-15); следовательно, нелюбящий и себя лишает жизни и другого, потому что, в самом деле, если жизнь сердца составляет любовь, то недостаток любви производит смерть. Нелюбовь к Богу выражается холодностью к религии, к Церкви, в высшей степени — явной враждой против Бога. Как многие обрадовались бы, если бы им доказать, что Бога нет!..».

К сожалению, у человечества нет истинной любви, т.к.:

Иоанн Златоуст (т.10, ч.1, беседа 32): «Если бы мы любили и были любимы, то никто никого не обижал бы, не было бы убийств, ни ссор, ни браней, ни возмущений, ни грабительств, ни любостяжания, никакого зла, и самое имя порока было бы неизвестно».

Тихон Задонский (Плоть и дух, гл. 21): «О, как бы благополучно все жили, если бы друг друга взаимно любили! Не было бы тогда воровства, разбоев, хищения, убийств, насилия, обманов, лукавства, укорения, злословия, поношения, клеветы, насмешек, ругательств; не укрепляемы были бы амбары для сохранения имущества, не требовались бы сторожа, не нужны были бы замки; не было бы столько плачущих и кровавые слезы проливающих; не слышались бы жалобные голоса на небо вопиющих вдовиц, сирот, бедных и беззащитных людей; не отягощены бы были судебные места жалобами; не скитались бы по улицам голодные, не тряслись бы от холода и мороза полунагие меньшие братья Христовы; не были бы наполнены темницы узниками, за долги сидящими; не было бы наконец нищих и убогих, но все было бы безопасно, спокойно, мирно: все были бы равны. По этой причине и Господь Бог, отечески сожалея о роде человеческом, дал заповедь: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф 22:39). О, любовь, любовь, союз совершенства. Любовь! Сколь многих мы благ лишаемся, когда тебя не имеем!.. С тобою все хорошо и благополучно, а без тебя все худо и неблагополучно».

Уже из этих приведенных поучений понятно, что любовь бывает здравою, а бывает больною.

Феофан Затворник (Толков. на посл. Титу, 2,2): «…есть здравость и в любви. Кто же обладает здравостью любви, если не тот, кто возлюбил Бога всею душою своею, всем сердцем своим и всеми силами своими? Потом, слыша заповедь Христову, и на ближнего обратит любовь; ибо на сих двух заповедях весь закон и Пророки висят. Кто имеет здравую любовь, тот не завидует, не превозносится, не действует бесчинно и бесчестно, не раздражается гневом, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же об истине, все терпит, всему веру емлет, вся уповает (см.: 1Кор. 13,4-7). Как любовь «николиже отпадает», то прерывающий в здравой любви и сам никогда не отпадает. Его ни скорбь, ни теснота, ни глад, ни гонение, ни нагота, ни беда не могут разлучить от здравой любви, какую имеет он во Христе Иисусе. …Уразумевши таким образом, что есть здравая любовь, возьмем для примера из Писания и то, что говорится о тех, у коих не здрава любовь. Говорит Спаситель о последних временах: «по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (ср.: Мф. 24, 12). Горяча любовь в тех, кои горят духом; в тех же, кои подпали влиянию жестоких ветров, дующих с севера, она холодна как лед. …Опасаться надобно, как бы и нас иногда не преодолела подобная болезнь любви. Ибо случается, что у нас любовь к юнице или какой-либо женщине сначала бывает свята; но потом, когда душа разнежится и расслабнет от страстности, здравая наша любовь мало-помалу начинает вянуть и переходит в болезнь, а, наконец, приводит и на край пагубы. Почему Апостол и предписывает Тимофею строго внушать юным, чтоб всячески блюли себя в чистоте (см.: 1Тим. 5). Полная чистота бывает в духе, душе и плоти: чтоб не соблазнялось око, прильпнув к красоте лица женского, чтоб не услаждалось ухо слышанием льстивых речей и ум, прежде крепкий, не расслаб от таких прелестей. Итак, да блюдутся, как юноши, так и старцы, как юницы, так и старицы, и со всяким тщанием да хранят сердце свое, чтоб, вместо здравости любви, не привзошла болезнь любви и, вместо любви святой, не вкралась — не святая, ввергающая в геенну. — Кто здрав в вере и здрав в любви, тот здрав бывает и в терпении, — в терпении, наипаче испытываемом в искушениях, кои «претерпевый до конца спасен будет» (ср.: Мф. 24, 13)».

Исходя из того, что мы прочтем далее, к сожалению, ясно увидим, что:

Бл. Августин (О граде Божием, кн.8, гл.8): «…многие, любя то, чего не следует любить, бывают несчастны; и тем более они несчастны, если в этом находят наслаждение…».

Тихон Задонский (Сокровище духовное, ст. Нищий): «Редка любовь в сынах человеческих. Лукавство, хитрость, ложь, лицемерие почти во всех показывается. «Мало истины среди сынов человеческих. Суетное говорил каждый ближнему своему; уста льстивые говорили от сердца, и от сердца говорили злобное» (Пс.11:2-3). Тот обманет, другой солжет, третий и четвертый то же сделают, и так надобно всякого опасаться и бояться. Сердце человеческое «глубоко» и «лукаво» (Иер.17:9)».

Макарий Оптинский (Письма к мирским особам, п.243): «Слово о любви велико имеет пространство и неудобь сказуемо нашим скудным умом, а скуднее еще деланием. Ты заметила за собою, что мало имеешь любви, а более рассмотревши, находишь, что и понятия не имела о любви…».