Раздел 2.1: О любви к себе и о гневе на себя

 

Эту тему мы начнем рассматривать с вопроса о любви к себе и о гневе на себя, т.к. он более связан с предыдущими темами о борьбе со вспышками гнева и с темой о чувствах.

 

О любви к себе и самолюбии

 

Итак, в человеке заложена способность иметь определенное отношение к себе и переживать о себе, и это относится к практическим чувствам самости, или эгоистическим чувствам. Этот вопрос более относится к пороку самолюбия и страсти гордости, но все же сейчас кратко рассмотрим его.

Выше отмечалось, что при создании человеку дано сочувствие с миром Божественным и духовным, т.е. с ангелами и людьми. Грешный человек чувствует отчуждение и от первого – от Бога, и от вторых - ангелов, и от третьих - людей. Эти отчуждения имеют определенные признаки. Что касается Бога, то человек или не верит в Него, или остается равнодушен к Нему. Что касается ангелов, то это страх при их появлении или вообще неверие в их существование. Что касается отчужденности к людям, то мы скажем о них чуть позже. После всех этих отчуждений человек остался сам с собой и всю силу чувств направил на себя.  

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «Отделившись, таким образом, от сродных себе братии, чем любуется человек? Где про­водит время с удовольствием? Среди чего пребывать ему сладостно? Он там только в своей стихии, где видит отражение своего лица, с радужным его осиянием в вещах ли или лицах, например среди произведений сво­его ума и деятельности, или среди суетных вещей, коими можно привлечь на себя взоры людей, или среди людей, при посредстве ко­торых может питаться его самодовольство и проч. Видно, что от других он возвратился в себя и себе одному сочувствует».

Каждый из нас до того как познал Бога и пришел к вере жил именно так - сам с собой: любуясь собой, довольствуясь собой, угождая себе, т.е. своим страстям и т.п. Во всех пристрастиях мы находили удовольствие и это нас порабощало. Живя в привычных удовольствиях, мы укореняли наше самолюбие, а значит, и уменьшали благие чувства к другим людям. К сожалению, с таким расположением чувств к себе и к другим многие из нас и продолжают жить, иногда осознавая и видя это, а иногда и нет. В нас есть и правильное отношение к себе и неправильное. Например:     

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «Первого рода (т.е. чувства самости) суть: самодовольство или самопрезрение, самовозношение, самоуничи­жение, надменность, спесь и проч.».

Понятно, что самодовольство, самовозношение, надменность, спесь относятся к греховным чувствам к себе, а самопрезрение и самоуничижение – к правильным.

Так что же такое истинная любовь к себе и что такое самолюбие? Ответ на этот вопрос очень обширен, т.к.:

Антоний Великий (Доброт. т.1, 170 гл.,148): «Началом спасения и царствия небесного бывает для души любовь».

Василий Великий (Правило, пространно изложенные…, воп.2): «(любовь) — одна добродетель, однако же она силою своею приво­дит в действие и объемлет всякую заповедь. Ибо «тот любит Меня», говорит Господь, «кто имеет заповеди Мои и соблюдает их» (Ин.14, 21). И еще: «на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф.22, 40)».

А самолюбие является

Иоанн Златоуст (т.11.кн.2, бес.7): «корн(ем) и источник(ом) всех зол, от которого все они происходят».

Исихий Иерусалимский (Доброт.,т.2, к Феодулу, 202): «Нет яда, паче яда аспида и василиска; и нет зла, паче зла самолюбия. Исчадия же самолюбия – змеи летающие, они следующие: самохваление в сердце, самоугодие, чревонеистовство, блуд, тщеславие, зависть и вершина всех зол – гордость, которая не только людей, но и ангелов свергает с небес и вместо света покрывает мраком».

В общем же любовь и самолюбие характеризуются таким образом:

Игнатий Брянчанинов (Аскетические опыты, Совещание души с умом) «Как святая Любовь есть союз совершенства и составляется из полноты всех добродетелей, так самолюбие есть та греховная страсть, которая составляется из полноты всех… разнообразных греховных страстей».

Поэтому приведем только основные черты правильной и неправильной любви к себе. 

Иннокентий Пензенский (Богословие деятельное, ч.2,гл.3): «…любовь к самому себе только тогда бывает истин­ной и правильной, когда человек всецело стремится к тому, чтобы совершенно, всеми силами души, всем существом своим любить Бога; и, таким образом, любит себя в Боге и через Бога, то есть отвергается самого себя до того, что ничего не приписывает себе, но все — Богу; распинает плоть и готов потерять душу свою за Христа. А это значит то же самое, что и стремление во всем сообразовываться с волею Божией».

Игнатий Брянчанинов (кн.3, Аскетическая проповедь, п.2): «Правильная любовь к себе заключается в ис­полнении животворящих Христовых заповедей: «сия есть любы, да ходим по заповедем Его», ска­зал святой Иоанн Богослов (2 Ин. 1:6). Если ты не гневаешься и не памятозлобствуешь - лю­бишь себя. Если не клянешься и не лжешь - любишь себя. Если не обижаешь, не похищаешь, не мстишь; если долготерпелив к ближнему тво­ему, кроток и незлобив - ты любишь себя. Если благословляешь клянущих тебя, творишь добро ненавидящим тебя, молишься за причиняющих тебе напасти и воздвигающих на тебя гонение, то любишь себя; ты - сын Небесного Отца, ко­торый Своим солнцем сияет на злых и благих, Который посылает дожди Свои и праведным и неправедным. Если приносишь Богу тщательные и теплые молитвы из сердца сокрушенного и смиренного, то любишь себя. Если ты воздержан, не тщеславен, трезвен, то любишь себя. Если ты милостынею к нищей братии переносишь твое достояние с земли на Небо и твое тленное име­ние соделываешь нетленным, а временную соб­ственность - собственностию вечною и неотъем­лемою, то любишь себя. Если ты до того милос­тив, что соболезнуешь всем немощам и недостат­кам ближнего твоего и отрицаешься от осужде­ния и уничижения твоего ближнего, то ты любишь себя. В то время, как ты воспрещаешь себе суждение и осуждение ближнего, на что не име­ешь никакого права, правосудный и милосердый Бог устраняет праведное суждение, и отменяет праведное осуждение, заслуженные тобою за многие грехи твои. Желающий правильно любить себя, не обольщаться и не увлекаться самолюбием, то есть своею падшею волею, руководимою лжеименным разумом… Полюбивший правильно самого себя может богоугодно любить ближнего».

Далее следуют учения о неправильной любви к себе.

Василий Великий (Правило кратко изложенные, п.54): «…кто любит самого себя не настоящею любовью, тот самолюбив. Дает же знать о себе, если, что ни делает, делает ради себя, хотя бы сделанное было и согласно с запо­ведью. Ибо ради своего успокоения пренебречь чем либо из потребного для брата, или по душе или по телу, значит уже сделать и для других явным порок самолюбия, которого конец есть погибель».

Иоанн Златоуст (т.11,ч.2, бес.7): ««Ибо люди», – говорит, – «будут самолюбивы». Кто самолюбив, тот в особенности и не любит себя; а кто братолюбив, тот и любит себя гораздо более. …Зараза и ограниченность самолюбия сокращает и умаляет любовь, которая широка и прости­рается на всех».

Иннокентий Пензенский (Богословие деятельное, гл. Повреждение воли): «Главное начало, которое движет волею чело­века необновленного и побуждает ее к деятельности, это уже не бесконечное стремление к бесконечному благу, т. е. любовь к Богу, как то было в неповрежден­ном состоянии, но любовь к самому себе. В том, что это действительно так, нет никакого сомнения отчасти потому, что развращение воли наших прародителей не в ином чем состояло, как в уклонении любви их от Бога и обращении на самих себя («Откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3, 5)), отчасти потому, что и потомки, наследовавшие повреждение праро­дителей, не ищут уже Бога, но во всем ищут самих себя («Но они не послушали и не приклонили уха своего, и жили по внушению и упорству злого сердца своего, и стали ко Мне спиною, а не лицом» (Иер.7,24)); наконец, потому, что для восстановления в первобытное состояние необходимо самоотвержение («Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф.10, 37). «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и сле­дуй за Мною» (Мф.16, 24)) и об­ращение к Богу».

Откровенные рассказы странника (свидание 5): «Внимательно обращая взор мой на самого себя и наблюдая ход внутреннего моего состояния, я опытно уверился, что я не люблю Бога, не имею любви к ближнему, не верю ничему религиозному и преисполнен гордостью и сластолюбием… Я преисполнен гордости и чувственного себялюбия. Все поступки мои сие подтверждают: видя в себе доброе, желаю поставить его на вид, или превозношусь им пред другими, или внутренне любуюсь собой; хотя и показываю наружное смирение, но приписываю все своим силам и почитаю себя превосходнейшим других или, по крайней мере, не худшим; если замечу в себе порок, стараюсь извинить его, покрыть личиною необходимости или невинности; сержусь на неуважающих меня, почитая их неумеющими ценить людей; дарованиями тщеславлюсь, неудачи в предприятиях почитаю для себя оскорбительными, ропщу и радуюсь несчастью врагов моих; если и стремлюсь к чему-либо доброму, то имею целью или похвалу, или своекорыстие духовное, или светское утешение. Словом, - я непрестанно творю из себя собственного кумира, которому совершаю непрерывное служение, ища во всем услаждений чувственных и пищи для сластолюбивых моих страстей и похотений».

Дмитрий Ростовский (Летопись, гл. События в 6-ом столетии 4-го тысячелетия): «Ибо каждый любит душу свою только ради жития и для того, чтобы наслаждаться в сластях мира сего; духовной же любви к душе нет, нет того, чтобы заботиться о ней, чтобы не погубить ее в будущей жизни, не ввергнуть ее в бездну ада, не вдать ее в бесовские руки, в огнь неугасимый, червю неусыпаемому, в тартар, которого и сам сатана трепещет. Мы о том не заботимся, чтобы не ввергнуть свою душу в столь лютые и вечные злоключения; следовательно, у нас нет любви к душе. Что прекраснее души, созданной по образу Божию, бессмертной и вечной? И что приятнее Небесного Царствия, ему же не будет конца? Мы же и то и другое считаем как бы никуда негодной вещью небрежем о душе и презираем Небесное Царствие ради временной грехолюбной жизни! О крайнее наше безумие!!.»

Далее приведем поучения о том, как наше самолюбие представляется нам другом, добрым советником и т.п., на самом же деле являясь нашим первым врагом.

Иннокентий Пензенский (Проповеди, Слово в день Сретения Господня): «дух любви к себе, укорененный во глу­бине души, вместе с ее повреждением, как древ­ний змий, уязвляет каждую мысль; как искрен­ний советник, назначает блистательные подвиги и отлагает менее видные; как верный друг, защи­щает от оскорблений и мстит оскорбителям; как мощный враг, вооружается на намерения к уничижению; как хитрый тать похищает самые мо­литвенные возвышения; как державный владыка, все находит в себе самом; и как жалкий нищий, от всех ожидает себе милости — всюду ищет се­бя самого».

Игнатий Брянчанинов (кн.3, Аскетическая проповедь, п.2): «…должно ска­зать, что весьма редкий из человеков любит себя. Большая часть людей ненавидит себя, старается сделать себе как можно больше зла. Если измерить зло, соделанное человеку в его жизни, то найдется, что лютейший враг не сделал ему столько зла, сколько сделал зла человек сам себе. Каждый из нас, взглянув беспристрастно в свою совесть, найдет это замечание справедливым. Какая бы тому была причина? Какая причина тому, что мы почти беспрестанно делаем себе зло, между тем как постоянно и ненасытно желаем себе добра? Причина заключается в том, что мы правильную любовь к себе заменили самолюби­ем, которое внушает нам стремиться к безраз­борчивому исполнению пожеланий наших, на­шей падшей воли, руководимой лжеименным разумом и лукавою совестью. Мы увлекаемся и корыстолюбием, и честолюбием, и мщением, и памятозлобием, и всеми греховными прихотями! Мы льстим себя и обманываем себя, думая удов­летворять любви к себе, между тем как удовлет­воряем только неудовлетворимому самолюбию нашему. Стремясь удовлетворять самолюбию нашему, мы злодействуем себе, губим себя».

Неправильная любовь к себе постоянно проявляется при раздражении и гневе. Выше мы рассматривали что, недовольство при раздражении можно передать определенным выражениями типа: «мне не нравится просьба ближнего, мне не нравится мнение другого человека, мне не нравятся поступки другого…». Для того, что бы более полно увидеть самолюбие, передадим более расширенно его мысли и чувства: «мне не нравится просьба ближнего, потому что она нарушает мои планы, мне не нравится мнение другого человека, потому что я знаю лучше, мне не нравится его совет, потому что я сам знаю, как делать, мне не нравится, как ко мне относятся, потому что я заслуживаю большего».

Более мы не будем приводить учений о самолюбии, т.к. это отдельная тема. Нашей целью было только отметить разницу правильной и неправильной любви к себе.

Далее. Т.к. в нашем сердце чередуются добрые и страстные чувства к себе, то освобождение от последних составляет труд человека, желающего спасения своей душе.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «Трудом и подвигом они (христиане) высвобождают добрые чувства из уз эгоизма, очищают и насаждают их в сердце. Апостол говорит им: «облекитеся во утробы щедрот, бла­гость, милосердие, кротость» (Кол. 3:12) — и проч. Одежда же духа есть осеняющее его чув­ство. Что касается до чувств эгоистических, то нельзя сказать, чтобы они не возникали, осо­бенно сначала; но им не дается силы, установляется противодействие им, принимаются средства к изгнанию их, и действительно они изгоняются из души всякий раз, как возника­ют. Подвиги, труды, молитвы наконец подав­ляют их и на место их напечатлевают проти­воположные им чувства».

У людей, не стремящихся к самопознанию, к покаянию, к очищению от страстей, добрые и недобрые чувства живут в сердце, и преимущественно грешный человек руководствуется недобрыми, а добрые появляются лишь изредка.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «Как ревности о чистоте чувств сер­дечных у него (беспечного грешника) нет, то он и не напрягается дать перевес чувствам добрым, а оставляет их са­мим себе и большею частью искажает пристрастиями и страстями. Судя по сему, нрав­ственная цена их ничтожна. Напротив, чув­ства эгоистические у него глубоко лежат в сер­дце и там устрояют себе жилище постоянное. Можно сказать, нет минуты, в которую он не имел бы на душе или самодовольства, или, если нет ему пищи, досады на себя и проч.».

Стоит отметить, что и эгоистичный человек может смирять свой эгоизм, но это бывает редко и преимущественно в отношении родных ему людей.

Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения): «Это случайность, если они (эгоистические чувства) когда-либо заглушают­ся в сердце, что большей, впрочем, частью бы­вает от прилива естественных симпатических чувств к родным и приятелям».

Если же мы не будем стараться очиститься от страстных эгоистических чувств, то мы останемся с ними жить до конца своих дней и придем на суд Божий с самовозношением, надменностью, несмирением и со всеми страстями.

Авва Исаия (Добротолюбие, Сл.28): «Те же, которые хотят творить свои хотения по плоти, и не хотят уврачевать себя святым врачевством покаяния, чтоб сделаться чистыми, – в час нужды окажутся нагими, не имеющими одеяния добродетелей, и ввержены будут во тьму кромешную, где пребывает диавол, одетый в одежду страстей, кои суть: блуд, похотение, сребролюбие, оглаголание, гнев, завиствование, тщеславие, гордость. Они-то и суть ветви (зла), и многие им подобные, как-то: невоздержание, украшение тела, развлечения, леность, смехотворные речи, бесстыжие взгляды, страсть шириться, бессовестность, невнимание к суду Божию, зависть к ближнему, ложь на брата, человекоугодие, лжесвидетельство, ложное знание, желание учить, любовь к обычаям мира, малодушие, нетерпение, ненависть к ближнему, непорицание себя (несознательность и самодовольство), любовь к славе человеческой, паче славы Божией, выказывание своего делания, чтоб прославленным быть людьми, любовь к яствам изысканным, совершение страстей телесных в сердце, почитание соблазном немерения себя (или самоуничижения), хвастание своим знанием, спорливость, настояние на своей воле, почитание себя разумным и мудрым, почитание брата неразумным, и уничижение его».

Исходя из этого:

Игнатий Брянчанинов (кн.3, Аскетическая проповедь, п.2): «Братия! Мужественно вступим в борьбу с са­молюбием под руководством Евангелия, в кото­ром изображена воля Божия, благоугодная и со­вершенная, в котором таинственно жительству­ет Новый Адам, Христос, и передает сродство с Собою всем чадам Своим, истинно желающим этого сродства. Научимся правильно и свято лю­бить себя, тогда возможем исполнить относи­тельно ближнего нашего всесвятую заповедь ве­ликого Бога нашего: «Возлюбиши ближнего твое­го, якоже сам себе»».

Далее приведем еще одно моление–поучение о том, какие мы есть на самом деле и пусть оно зародит ненависть к своему греху и желание освободиться от него.

Ефрем Сирин (Псалтырь, 55):«После того, как уже приобрел я познание истины, стал я убийцею и обидчиком, ссорюсь за малости, стал завистлив и жесток к живущим со мною, немилостив к нищим, гневлив, спорлив, упорен, ленив, раздражителен, питаю злые мысли, люблю нарядные одежды; и доныне еще очень много во мне скверных помыслов, вспышек самолюбия, чревоугодия, сластолюбия, тщеславия, гордыни, зложелательства, пересудов, тайноедения, уныния, соперничества, негодования. Не значу ничего, а думаю о себе много; непрестанно лгу, и гневаюсь на лжецов; оскверняю свой храм (тело) блудными помыслами, и строго сужу блудников; осуждаю падающих, а сам непрестанно падаю; осуждаю злоречивых и татей, а сам и тать и злоречив. Хожу с светлым взором, хотя весь нечист. В церквах и за трапезами хочу быть на первом месте. …Домогаюсь того, чтоб казаться приятным для женщин, величавым для чужих, смышленым и благоразумным для своих, совершеннейшим для благоразумных; с благочестивыми обхожусь, как мудрейший, неразумных презираю, как бессловесных. Если оскорблен, мщу; если почтен, гнушаюсь почтившим; если требуют чего от меня по праву, начинаю тяжбу; а кто говорит мне правду, тех почитаю врагами. Обличаемый, гневаюсь; но если льстят мне, не совсем недоволен. Не хочу почтить достойного, а сам, будучи недостоин, требую почестей. Не хочу утруждать себя; а если кто мне не услужит, гневаюсь на него. Не хочу идти вместе с работающими; а если кто мне не поможет в деле, злословлю его. Брату, когда он в нужде, горделиво отказываю, а когда сам нуждаюсь, обращаюсь к нему. Ненавижу больного, а когда сам болен, желаю, чтобы все любили меня. Высших знать не хочу, низших презираю. Если удержу себя от неразумного пожелания, тщеславлюсь; если преуспеваю в бдении, впадаю в сети непокорности и прекословия; если воздержусь от снедей, утопаю в кичливости и высокомерии; если неусыпен в молитве, препобеждаюсь раздражительностью и гневом; если вижу в ком добродетель, не останавливаюсь на нем вниманием. …Во время службы занимаюсь все разговорами, блужданием помыслов, суетными припоминаниями. Во время трапезы вдаюсь в пустословие: имею алчность к подаркам; принимаю участие в чужих падениях, вдаюсь в гибельное соперничество. Такова моя жизнь! Столько худого противополагаю я своему спасению! …Боюсь, чтобы и мне не быть в числе тех, которых Павел наименовал сосудами гнева, которые подвергнуться подобной с диаволом участи, и которых Бог за пренебрежение их к Нему предал в страсти бесчестия. Итак, опасно, чтоб и на меня не было произнесено такое же определение. Если хочешь спасти меня, недостойного, милостивый Господи, положи покаяние мне, грешному, оживотвори умерщвленную грехами душу мою, Жизнодатель. Изгони каменное ожестение из бедного сердца моего и даруй мне источник сокрушения, – Источивший нам жизнь из животочного ребра Своего».

Исходя из вышеизложенного будет более понятен следующий вопрос, который мы кратко указывали выше - это вопрос о гневе на себя.