Эйфория, части первая и вторая

 

Дата премьеры: 2 мая 2006 г.

Сценарий: Мэттью В. Льюис

Режиссер: Дэран Сарафьян

Приглашенные актеры: Скот Майкл Кэмпбелл (Джо), Чарльз С. Даттон (Родни Форман), Лорени Делгадо (Хейнес), Чиоке Дмачи (Пинетка), Чил Конг (работник морга)

Постановка диагноза

Начало этой серии вводит нас в заблуждение – такая динамичная сцена погони украсила бы любой полицейский боевик, что уже говорить о драме на медицинскую тематику. Да, «Эйфорию», безусловно, можно назвать весьма специфическим эпизодом, эмоции главных персонажей, оказавшихся здесь в непосредственной близости от непонятной болезни и смерти, плещут через край, однако надо отдать должное авторам шоу: они ухитряются держать нас в напряжении на протяжении обеих частей, не превращая их в схематичную психологическую драму.

Итак, сначала погоня. Неприятный полицейский по имени Джо Луриа преследует нарушителя с неплохим имечком – Пинетка; все идет к тому, что криминальному элементу надо сдаваться, да он и не против, однако вот с копом что‑то не так: зачитывая подозреваемому его права, он вдруг начинает веселиться и размахивать своим пистолетом. Испуганный таким поворотом Пинетка стреляет в полицейского первым и убегает. Джо лежит на земле, истекая кровью, и продолжает смеяться.

В отделении скорой помощи обрабатывают рану Джо, но вот с приступами неудержимого смеха пора уже обращаться к Хаусу. Форман, не скрывающий свою неприязнь к самодовольным скользким копам (это у него с юности), отправляется в жутко загаженную квартиру полицейского, где и обнаруживает, помимо всевозможных образцов нечистот, припрятанную в подсобном помещении плантацию конопли. Одновременно с экспедицией Формана Хаус посещает полицейский участок и тоже находит источник возможной инфекции – устаревшую систему вентиляции с выходом прямо над рабочим столом Джо. Да, некоторые коллеги Джо уже тоже покашливают. Хаус с триумфом возвращается в госпиталь – наличие у Джо болезни легионеров[85] не вызывает у него сомнений. Диагноз подтвержден, к лечению приступили, вот только Джо становится все хуже: он слепнет и начинает испытывать приступы адской боли, – ясно, что какая‑то другая инфекция пожирает его мозг. Надо бы сделать МРТ, однако это невозможно из‑за застрявших у пациента в черепе осколков пули. Но Хаусу нужно во всем убедиться, и вся компания отправляется в морг, где Хаус начинает проведение эксперимента, прострелив голову трупу. Его поступок вызывает недоумение у Кэмерон и Чейза и не очень адекватную реакцию Формана. Хаус замечает:

– Когда твой начальник стреляет в труп, идиотская ухмылка – не совсем нормальная реакция.

Потом они помещают труп в томограф и, естественно, выводят дорогостоящую аппаратуру из строя: фрагменты пули вылетают под действием магнитного поля из черепа трупа и разбивают камеру.

У Джо кровотечение, а Форман… уже Форман начинает смеяться без остановки, и их двоих помещают в специальную изолированную палату для пациентов с опасными инфекциями. Что ж, теперь коп для Формана практически сокамерник.

У полицейского сильнейшие боли, Форман вынужден давать ему морфин, что помогает ненадолго. Испуганный Форман требует, чтобы кто‑то из коллег отправился в ужасную квартиру Джо, нашел наконец источник инфекции и спас бы им с копом жизнь. Кстати, Кэмерон, несмотря на неприязненное отношение к Форману после истории со статьей, предлагает Хаусу то же самое, а главное, она согласна пойти сама. Однако она вынуждена сказать Форману, что Хаус запретил – это может быть слишком опасно.

– Опасно туда не пойти! – орет Форман и, поддавшись порыву, через защитный костюм колет Кэмерон иглой от своего использованного шприца – теперь они в одной лодке.

Кэмерон, как и Хаус, всегда верит в свою правоту и готова на риск, хотя и отличается «правильностью». Форман же, будучи хорошим и внимательным врачом, в любой ситуации в первую очередь спасает себя.

И вот тайком от всех Кэмерон надевает защитный костюм и отправляется в трущобы. Но Хауса так легко не проведешь – он поджидает ее у квартиры полицейского. Вдвоем у них дело пошло на лад: Кэмерон, руководствуясь указаниями Хауса по телефону, еще раз обследует нехорошую квартиру и окрестности и – вот, есть! – находит целое ведро голубиного помета. Похоже, Джо использовал его как удобрение на своей плантации. Голубиный помет наводит на мысль о Cryptococcus neoformans,[86] и обоим пациентам начинают давать антибиотики. Но это еще далеко не конец трагической истории, поскольку анализы не подтверждают инфекцию, больным становится все хуже. И вскоре Джо умирает в мучениях, несмотря на отчаянные попытки Формана его реанимировать.

Вторая часть. Всеобщее отчаяние нарастает, жизнь Формана висит на волоске. Он уже ослеп, что выясняется при его попытке самостоятельно провести биопсию мозга Джо, пока тело не забрали в Центр контроля заболеваний США. Дело в том, что верная своему долгу Кадди не позволяет Хаусу провести это обследование и сообщает о происходящем куда следует. Официальное расследование потребует много времени, а его у Формана нет: болезнь прогрессирует значительно быстрее, чем было у Джо. Это абсолютно справедливое решение Кадди не подвергать риску персонал и пациентов госпиталя настраивает против нее всю команду, а Хаус вызывает отца Формана, надеясь, что тот сможет на нее повлиять. Нельзя сказать, чтобы Кадди не страдала сама от принятого решения, но она хороший администратор и твердо стоит на своем (Хаусу было бы легче ее понять, вспомни он, как редко сам бывает склонен к компромиссам).

Что ж, результатов биопсии мозга Джо нет, и команда во главе с Хаусом на свой страх и риск совершает самые нестандартные, а порой и отчаянные поступки. Так, Хаус посещает зараженную квартиру вместе со своей любимой крысой – в надежде, что животное заболеет и даст им разгадку; они назначают Форману целый коктейль из лекарств от всевозможных инфекций (ему становится лучше, но организм не может долго переваривать такое количество таблеток) и в итоге предполагают, что болезнь полицейского прогрессировала медленнее из‑за одновременно развивающейся болезни легионеров. Действуя против всяких правил, Хаус подбрасывает Форману в палату пузырек, содержащий Legionella. Форман пока держится. Как мы уже говорили, к нему приезжает его отец, глубоко верующий человек, который подбадривает и утешает сына, уговаривая его обратиться к Богу (вспомним предыдущую серию). Мы узнаем также, что мать Формана страдает болезнью Альцгеймера, она даже не может попрощаться с сыном.

Однако Форман ищет спасения не у Бога, а значительно ближе – он верит в своих коллег. Именно Кэмерон он выбирает в качестве своего поверенного по медицинским вопросам, он просит ее о прощении, и именно ей предстоит принимать за него жизненно важные решения, если при усилении боли врачи будут вынуждены ввести его в кому. Опровергая утверждение, что кровь – не вода, Форман выбирает не отца, а Кэмерон, по двум причинам: она врач и она его друг. Они договариваются, что в самом крайнем случае она примет решение о проведении ему биопсии серого вещества мозга – это точно даст возможность поставить диагноз, но это очень опасно, поскольку после такого исследования у пациента все шансы остаться «растением».

В этой серии мы видим, как Хаус выступает противоположностью Кадди, доказывая тем самым, что и ему не чужда человеческая предвзятость. Когда Кадди принимает проблемы пациента слишком близко к сердцу, она теряет голову и назначает рискованное лечение. Когда же Хаус переживает за пациента, он становится неспособен действовать в свойственной ему рискованной и твердой манере. Безусловно, кому‑нибудь другому он уже давно бы провел биопсию серого вещества, а здесь… Кадди прямо заявляет ему о необходимости действовать, и он опять отправляется в проклятую квартиру. Хаус обнаруживает, что полицейский экономил на всем, воруя не только газ, но и воду из сточного резервуара, а в ней кишмя кишат амебы Naegleria.[87] Хаус немедленно звонит в госпиталь. Но Кэмерон уже знает причину инфекции, она приняла решение за Формана и сделала биопсию. Выздоравливающий Форман приходит в себя. Слава богу, с ним ничего серьезного, за исключением афазии и инверсий по типу право‑лево, но, как мы увидим в следующей серии, все эти события не прошли для него даром.

Интересные моменты

Герой‑афроамериканец – вот все‑таки неистребимая тема для телевидения в прайм‑тайм. В конечном итоге Омар Эппс удерживал наше внимание, по сути, на протяжении целых двух серий.

Верная подруга

• Хаус кладет трость на диагностический столик, когда приносит историю болезни Джо.

• Он ударяет ею по решетке вентиляции в полицейском участке, проверяя, сколько там грязи.

Кто лжет

• Джо говорит правду, когда Пинетка спрашивает, не под кайфом ли он.

• «У меня дома все чисто», – утверждает Джо. Сказать, что это наглая ложь, значит ничего не сказать.

• Хаус берет на себя вину после поломки томографа.

• Кэмерон и Чейз оба консультируются с Форманом за спиной у Хауса.

• Джо обманным путем получает газ, воду и… м‑м… голубиный помет.

• Кэмерон скрывает от коллег тот факт, что Форман уколол ее зараженной иглой.

• Хаус лжет отцу Формана, что Кадди может как‑то изменить ситуацию: «Зеленый свет может дать только она».

• Кэмерон не была абсолютно чиста с этической точки зрения, становясь доверенным лицом Формана, поэтому посчитай отец Формана нужным, он мог бы отобрать у нее полномочия.

Смотровая

• В начале эпизода опять обсуждаются проблемы веры и разногласия по этому поводу между Форманом и его отцом. Чейз потешается над религиозными нравоучениями Формана‑старшего, которые тот написал сыну на полях местной газеты с заметкой, где упоминалась научная статья Формана. Форман говорит о мировоззрении отца так: «Если я молодец – то слава Господу! Если я облажался – то сам виноват». Это первое упоминание о Формане‑старшем и намек, что тот появится в этой серии.

• В полицейском участке Хаус пытается как‑то уладить дела со своими штрафами за превышение скорости, ссылаясь на свою инвалидность и пациентов.

• Форман с Хаусом спорят по поводу того, что могло стать причиной состояния Джо, Хаус настаивает на болезни легионеров, а Форман – на отравлении токсинами. «Может, согласимся не соглашаться? – спрашивает Хаус. – Или нет, давай согласимся, что ты со мной не согласен». Вообще в последней фразе скрыта вся суть их отношений, начиная с первого дня первого сезона.

• Хаус называет копа «офицером Крупке» – ссылка на «Вестсайдскую историю».

• Хаус находит несколько примечательных эвфемизмов («ищет рыбку Немо», «говорит ух‑ты своей ax‑ты», «делает йа‑йа по‑сестрински», «марширует пингвина») для мастурбации гиперактивной девочки, которую привела в поликлинику мать, поставив ей самопальный диагноз эпилепсии.

• Мы видим, как далеко способна зайти Кэмерон в своей готовности спасти жизнь коллеги. Она заявляет, что спасает свою жизнь, но, как справедливо заметил на это Хаус, причина ее похода в зараженную квартиру не в том, что Форман уколол ее. «Ты просто хотела сюда прийти, а он нашел для тебя предлог». Если бы она поверила, что может заразиться от укола Формана, то не стала бы дополнительно надевать защитный костюм – терять‑то уже нечего.

• Мы, больше узнаем о прошлой жизни Формана, в том числе о его разочаровании в Боге. Однако Форман – не Чейз, они с отцом не отдалились друг от друга, несмотря на разные точки зрения по этому вопросу.

Ляпы

• Пинетка выхватывает пистолет и стреляет в полицейского, при этом, целясь, он держит пистолет двумя руками. Далее мы наблюдаем замедленную съемку полета пули, потом камера опять возвращается к Пинетке – и он держит пистолет уже одной рукой.

• Когда у пациента, Джо Луриа, случается приступ тахикардии и кровотечения, кровь то появляется, то исчезает в разных кадрах.

В чем дело, док?

• На сайте Politedissent.com указано, что Кэмерон не имела права участвовать в медицинских процедурах, одновременно являясь доверенным лицом Формана по медицинским вопросам.

 

Навечно

 

Дата премьеры: 9 мая 2006 г.

Сценарий: Лиз Фридман

Режиссер: Дэниел Сакхейм

Приглашенные актеры: Хилари Так (Кара), Кип Парду (Брент), Тони Льюис (медсестра в отделении интенсивной терапии новорожденных), Кевин Мун (врач «скорой помощи»)

Постановка диагноза

Итак, спасенный Форман возвращается к своим обязанностям, хотя и духовно «переродившимся», что категорически не устраивает Хауса, а Чейз пытается сбежать в неонатальное отделение. Да, команда еле‑еле сообща собирается с силами, когда к ним по скорой помощи поступает молодая мама с младенцем – и оба в тяжелом состоянии.

В мрачноватой бедной квартирке Брент, молодой отец семейства, готовится идти на работу – прощается со своей женой Карой, целует сына Майки, которому всего месяц от роду. Кара хочет принять вместе с младенцем ванну, она жалуется на кишечные колики у сына и выглядит очень уставшей. Но Бренту тоже нездоровится, и с полдороги он все‑таки возвращается и решает остаться дома. Вернувшись, он застает жуткую картину: Кара корчится в судорогах, а их сын неподвижно лежит на дне ванны.

Все семейство прибывает в госпиталь, где заботу о малыше берет на себя Чейз, который, несмотря на свои попытки дистанцироваться от отделения Хауса, вынужден обратиться к коллегам за помощью. У младенца случается коллапс легких, Чейз считает, что это химическое отравление водопроводной водой, а Хаус подозревает инфекцию. У Формана свое мнение по этому поводу. Осмотрев мамочку Майки, у которой продолжаются припадки, он приходит к выводу, что они развиваются на фоне послеродовой депрессии. К тому же выясняется, что Кара и Брент встретились в обществе «Анонимные алкоголики», – это тоже дает пищу для размышлений. На фоне приема антибиотиков младенцу вроде бы становится лучше, и Чейз переводит его в палату к Каре, однако Хаус, почувствовав что‑то неладное, бежит туда. Они с Форманом становятся свидетелями жуткой сцены: Кара в невменяемом состоянии пытается задушить сына. Несмотря на все попытки его спасти, Майки умирает…

Теперь вся команда (и мучающийся чувством вины за смерть младенца Чейз) сосредотачивается на состоянии Кары. Психические припадки удается остановить, но пациентка явно нездорова, да и причина такого ее состояния остается непонятной. Форман, все еще пребывающий в эйфории от каждого прожитого дня, даже столкнувшись с трагедией Кары, жутко раздражает Хауса, которому нужен «нормальный» сотрудник:

– Да будешь ли ты со мной спорить, наконец?

После обсуждения, все ли Чейз сделал правильно при попытке реанимировать Майки, Хауса осеняет, что мама и сын могут страдать каким‑то одним заболеванием, но для подтверждения диагноза необходима биопсия органов умершего младенца. Отец Майки не хочет позволять этого, он считает жену виновной в смерти сына:

– Я не дам вам использовать тело моего сына, чтобы спасти ее.

Но тут Хаус жестко разъясняет, что и с отца ответственности за происходящее никто не снимает. Продолжая тайком от жены выпивать, он не хотел обращать внимание на тяжелое психическое и физическое состояние Кары, припадки которой нельзя было не заметить. Итак, Хаус настаивает, чтобы Чейз провел биопсию органов Майки (и заодно избавился от чувства, будто сделал что‑то неправильно).

И конечно, Хаус оказывается прав: у обоих подтверждается целиакия, или глютеновая[88] болезнь. К тому же Кару продолжает рвать кровью, у нее еще и рак желудка – дополнительная причина для развития психоза, лечить который она отказывается, продолжая винить себя в смерти сына. Тема их дальнейшей жизни с Брентом остается открытой: муж приходит к ней просить прощения – а может быть, и прощаться:

– Когда увидишь Майки, скажи ему, что папа сожалеет…

Одновременно со всеми печальными событиями, продолжая тему младенцев, Хаус узнает о надеждах Кадди на материнство. Первоначально Хаус считает, что приглашение на обед, которым Кадди удостоила Вилсона, не что иное, как завуалированная консультация (Хаус подозревает, что у Кадди рак). Этого достаточно для Вилсона, который изыщет способ для проведения Кадди теста на онкологические маркеры. По счастью, ничего плохого в анализе не обнаруживается, за исключением высокого уровня эстрогенов, – и Хаус моментально догадывается (и тут же ей это сообщает), что Кадди лечится от бесплодия и находится в поисках подходящего биологического отца для своего будущего ребенка. О, мы еще увидим развитие этой темы в третьем сезоне.

Интересные моменты

• Хаус подначивает Вилсона в момент проведения им ПЦР‑диагностики:[89] «Ты делаешь ПЦР? Собственноручно. Среди ночи. На ложке. На ложке Кадди!»

Вилсон ему объясняет: «Я проверяю ее слюну на онкомаркеры». Однако Хаус не успокаивается: «Ну да! Я тоже этим занимаюсь после каждого свидания!»

Верная подруга

• Хаус вешает трость на шкафчик – он часто так делает, когда готовит кофе.

• Хаус указывает тростью на Формана, находясь в раздражении от новой манеры своего подчиненного соглашаться с боссом и делать то, что ему говорят.

Кто лжет

• Чейз лжет, сообщая коллегам, что это решение Кадди – перевести его в неонатальное отделение.

• Кадди не очень‑то убедительно пытается лгать, когда Хаус старается добиться от нее признания, что Чейз сам попросил перевода в другое отделение.

• Чейз говорит, что он перешел из диагностического отделения, устав от постоянно лгущих пациентов. Хаус реагирует жестко: «Ну да, нет никого честнее, чем мертвый ребенок».

• Хаус вламывается в запертый кабинет Кадди, дабы все‑таки разобраться, что означает ее обед с Вилсоном.

• Брент лжет по поводу алкоголя.

• Кара лжет по поводу алкоголя.

• Вилсон без согласия Кадди проводит анализ ее слюны, раздобыв образец во время свидания.

Смотровая

• Эксперт по лесбийским отношениям доктор Хаус признается, что он смотрит сериал «Секс в другом городе», – правда, с выключенным звуком.[90]

• «С некоторых пор я один и она одна», – говорит Вилсон по поводу предстоящего свидания с Кадди. Они старые друзья, и настороженность Хауса по этому поводу заложит основу для побочной сюжетной линии в третьем сезоне.

• О, еще одна шуточка Хауса на австралийскую тематику: «Если Чейз не сломал шею, упав со своего пони для поло, что ему делать в скорой помощи?»

• Форман радуется жизни: выйдя на работу, он обнимает Кэмерон прямо‑таки с любовным пылом и даже готов терпеть неполиткорректные шуточки Хауса. «Я предпочитаю черный, – говорит Хаус о своем кофе. – Такой же, как мой повредившийся головой невролог».

• Хаус ловко открывает зубами пакет с кофе.

• «Я вам для этого не нужен», – говорит Чейз, когда Хаус пытается привлечь его к постановке диагноза. «Нужен – мы команда», – возражает Хаус, пожалуй в первый раз признаваясь, что ему необходимы все его подчиненные, включая даже Чейза, к которому он частенько выказывал неприязнь. Видимо, он говорит правду, но все‑таки с некоторой натяжкой – ведь Хаус, со своим нарциссизмом, всегда считает, что его работа в разы важнее того, что делают остальные. Кстати, ровно через секунду он обзовет Чейза кретином.

• Чейз объясняет отцу младенца, допущенному в отделение неонатологии после того, как ребенку стало лучше: «Физический контакт способствует процессу выздоровления». Чейз подхватил эту фразу от Кэмерон (серия 1.4).

• Обед Кадди и Вилсона – действительно довольно забавная сцена, особенно когда Кадди расспрашивает Вилсона про его развод и желание иметь детей.

• Во время обеда Кадди пьет воду из винного бокала – видимо, готовится к здоровому зачатию. В бокале Вилсона – красное вино.

• В начале серии крупным планом два разных глаза: их владельцы просыпаются. Один глаз Кары, другой – Брента. С Майки пока все в порядке.

В чем дело, док?

• Чейз буквально за ночь получил новую квалификацию? Он же реаниматолог, а не неонатолог.

• Форман как‑то очень быстро выздоравливает: симптомы, которые мы наблюдали в прошлом эпизоде, были более чем серьезные.

 

Кто твой папочка?

 

Дата премьеры: 16 мая 2006 г.

Сценарий: Лоуренс Каплоу, Джон Манкевич

Режиссер: Марта Митчелл

Приглашенные актеры: Даниэль Бернард Суини (Дилан Крэндалл), Айша Дэвис (Леона), Кристофер Карли (Джон Лайнхэн), Оуэн Пиарс (Макс)

Постановка диагноза

Не поверите, но у Хауса есть еще один друг, помимо Вилсона. Но, к сожалению, мы не намного больше узнаем, что же понимает Хаус под дружбой. Да, и в этой серии получает свое начало тема, которая не раз еще возникнет в сезоне третьем, – Кадди ищет мужчину на роль биологического отца для будущего ребенка.

Это, пожалуй, одна из самых слабых серий сезона, запутанная не меньше, чем вопрос наследственности. Действие начинается на борту самолета, летящего из Нью‑Орлеана, где шестнадцатилетняя чернокожая девочка Леона беседует со среднего возраста белым мужчиной – журналистом Диланом Крэндаллом. Дело в том, что, осиротев после урагана «Катрина» и выжив посреди руин, девочка только недавно нашла Крэндалла, который якобы является ее отцом. Неожиданно у Леоны случается галлюцинация: будто со всех сторон хлещет вода, заливая самолет. Девочка теряет сознание – у нее сердечный приступ.

В госпитале Крэндалл встречает Хауса радостным криком – на что последний, в свойственной ему манере, сначала изображает недоумение типа: «мы разве знакомы?», но потом они обнимаются. Оказывается, Крэндалл был лучшим другом Хауса в колледже, и он специально привез к нему Леону, которой необходимо поставить диагноз. Узнав, что Леона к тому же внучка его любимого джазового пианиста Джесси Бэйкера (чью биографию когда‑то написал Крэндалл), Хаус всерьез заинтересовывается этим случаем. Однако он тут же указывает старому другу, что девочка могла обмануть того по поводу его отцовства. Мы уже могли видеть в серии 1.12 «Спортивная медицина», что Хаусу не привыкать иметь дело со знаменитостями, а из серии 1.9 «Отказ от реанимации» мы знаем о его слабости к джазу. Так что даже если бы Крэндалл и не умолял его заняться случаем Леоны, он наверняка сам взялся бы за него. Крэндалл, кстати, не производит впечатления настолько блестящей личности, чтобы действительно заинтересовать Хауса, но сам Хаус так объясняет Вилсону свои отношения с Крэндаллом: «Нам было по двадцать. У него была машина. Будь он женщиной, я бы на нем женился». О, звучит вполне в духе старины Хауса!

Сначала основной проблемой Леоны являлась сердечная аритмия, но команда успешно справилась с ней при помощи весьма рискованной процедуры. Теперь на повестке дня стоит вопрос об аутоиммунном заболевании – у девочки продолжаются галлюцинации. На протяжении всей серии остро стоит также вопрос о тесте на отцовство, поскольку Крэндалл отказывается его делать, а Хаус не склонен верить голословным утверждениям Леоны. Однако в момент подготовки пациентки к пересадке костного мозга у нее случается приступ каловой рвоты – и теперь команда уверена, что проблемы связаны с отказом печени. На окончательный диагноз Хауса наводит короткий эпизод во время прослушивания старых записей дедушки Леоны: музыкант уверяет, что пианино звучит фальшиво, однако Хаус, сам с прекрасным музыкальным слухом, слышит, что это не так. Искажение звукового восприятия плюс нарушение деятельности печени в сумме дает наследственное заболевание гемохроматоз, связанное с накоплением в организме железа. Но проблемы на этом не заканчиваются: при попытке врачей вывести железо при помощи лекарственных препаратов у девочки начинается легочное кровотечение. Команде Хауса известно, что метаболиты железа, вступая в контакт с возбудителями грибковых инфекций, могут дать такой эффект, вот только грибков слишком много, и, чтобы подобрать подходящее лекарство, надо собрать подробный анамнез – где конкретно находилась пациентка в последнее время? Девочка не может самостоятельно дышать, поэтому Хаусу с трудом удается получить от нее признание, что во время урагана она была в студии своего дедушки – это во‑первых – и что она обманывала Крэндалла – это во‑вторых. В результате лечение, конечно, подберут правильно и Леона выздоровеет.

Несмотря на то что в серии есть очень неплохие сцены, в целом она производит странное впечатление. Это касается и медицинской составляющей. Такая радикальная мера, как пересадка костного мозга, вовсе не является первоочередной при аутоиммунном заболевании (а также второй, и даже третьеочередной). Увлекательна линия поиска донора спермы для Кадди, обсуждение плюсов и минусов каждого из них с Хаусом достаточно забавно, а кроме того, Кадди идет еще дальше, договариваясь с Хаусом об услуге: он будет делать ей инъекции необходимых препаратов в соответствующее место… Да, поиски донора спермы – это определенно завязка сюжета для третьего сезона, и у нас складывается впечатление, что, с точки зрения Кадди, Хаус тоже может сгодиться для этого дела. Или это сам Хаус предпочитает так думать?

Интересные моменты

• Мужчины наверняка обратили внимание, что Хаус протирает спиртом ягодицу Кадди, медленно поглаживая.

Верная подруга

• Хаус использует трость, чтобы подцепить свой пиджак с заветными таблетками в кармане.

Кто лжет

• Хаус делает вид, что не знаком с Крэндаллом.

• «Потянул сухожилие, когда играл в твистер, – скоро пройдет» – так Хаус объясняет Крэндаллу свою хромоту.

• Крэндалл говорит, что мать Леоны шестнадцать лет лгала девочке по поводу отца.

• Хаус лжет Крэндаллу относительно предстоящей Леоне процедуры: «Тест совершенно безопасен, мы такое каждый день делаем».

• Леона лгала всем относительно того, где она находилась во время урагана «Катрина».

• Леона лжет Крэндаллу по поводу их родственных связей.

• Хаус обманывает Крэндалла, тайком проводя тест на установление отцовства.

• Хаус лжет Леоне, когда говорит ей, что она придумала плохую ложь – Крэндалл действительно ее отец.

• Под фальшивым предлогом собеседования по поводу работы Хаус приводит показать Кадди возможного донора спермы. Хаус не собирается брать его на работу, он собирается поиздеваться над ним.

Смотровая

• Крэндалл – это еще и фамилия главного художника по костюмам в сериале: Кэти Крэндалл.

• У Хауса иссякает викодин, но зато мы видим его секретную заначку, когда он достает с книжного шкафа коробку с морфином.

• Мы слышим достаточно оригинальную запись на автоответчике Хауса: «Набранный вами номер отключен и больше не обслуживается. Если вы чувствуете, что попали на это сообщение по ошибке, валяйте, вешайте трубку…»

• Чейз и Кэмерон, узнав, что девочка – жертва «Катрины», тут же выдвинули гипотезу о токсинах и грибах.

• В последний раз в этом сезоне Хаус продолжает подкалывать Кэмерон по поводу ее чувств к нему. «Обними меня», – говорит он ей, когда они репетируют сцену беседы с Крэндаллом по поводу подписания им согласия на опасную процедуру. Кэмерон продолжает сцену уже с опущенным взглядом.

• Обсуждая с Хаусом кандидатов на доноров спермы, Кадди говорит: «Я склоняюсь к 613». Хаус отвечает: «Валяй, путайся с этим иудейским числом», имея в виду 613 заповедей Торы. Хочется вспомнить и другую заповедь: «Плодитесь и размножайтесь».

В чем дело, док?

• Чейз и Хаус иногда путают функции почек и печени. Ну ничего, они же все‑таки в первую очередь актеры…

 

Без причин

 

Дата премьеры: 24 мая 2006 г.

Сценарий: Дэвид Шор

Режиссер: Дэвид Шор

Приглашенные актеры: Элиас Котеаз (Мориарти), Кристиан Таллман (Винс), Мишель Клуни (Джуди), Оби Симс (пациент Кадди)

Постановка диагноза

Бобби Эвинг в действительности не умер. Звезда «Далласа» не был застрелен на свадьбе в Европе.[91] И все такое прочее… Да, телевидение любит подшучивать над своими зрителями в манере «это был просто сон», но последняя серия второго сезона, напичканная телевизионными клише, ухитряется даже эти клише сделать весьма любопытными. Заставлять зрителей верить в шутку как можно дольше – это вполне в стиле нашего сериала и только добавляет ему плюсов. Однако, будучи немного похожей по манере на серии 1.21 «Три истории» и 2.8 «Ошибка», эта серия не собрала тем не менее никаких наград, и очень жаль…

Бодрый и веселый Хаус консультируется утром с коллегами по поводу пациента с чудовищно распухшим языком. Несколько жестоко развлекаясь, Хаус веселится, заставляя пациента проходить «вербальный тест», – доктору просто нравится, как забавно тот произносит слова. Диагностическое совещание прерывается визитом незнакомца, который неожиданно выхватывает пистолет и дважды стреляет в Хауса.

Хаус приходит в себя в реанимации. По отросшей щетине он определяет, что провел здесь никак не меньше двух дней. Рядом с ним, конечно, Кэмерон, а на соседней кровати – вот это сюрприз! – тот самый неудавшийся убийца, он был подстрелен охранником больницы. Но это всего лишь первый элемент нового мира Хауса, который кажется не совсем правильным. Дальше, понятно, будет круче. После беседы с соседом Хаус узнает, что этот человек – муж его бывшей пациентки (которую мы никогда не видели). Хаус вылечил женщину, открыв ей заодно глаза на неверность мужа, что и послужило причиной ее самоубийства.

Пока Хаус в дебатах отстаивает свою невиновность, команда продолжает заниматься распухшим языком, поскольку пациенту все хуже, а множащиеся симптомы ясности не добавляют. Хаус не может спокойно пройти мимо такого случая, тем более что боли в ноге исчезли. Стащив хирургический отчет о своей операции, он догадывается, что причина, видимо, в кетамине – нетрадиционном средстве анестезии при таких операциях. Кетамин вызывает диссоциативную кому,[92] и именно с ним Хаус связывает и уменьшение болей в ноге, и странное состояние, в котором пребывает его сознание, – своего рода бодрствование во сне. И вот он уже разгуливает по клинике, включаясь в расследование случая с языком, который становится все более и более гротескным. Наша вера в реальность происходящего тоже подвергается испытаниям – чего только стоит, например, встреча команды с Хаусом в закусочной. Сосед сообщает вернувшемуся в палату Хаусу, что это всего‑навсего галлюцинация. Дальше уже становится невозможно разобраться, где что. Человек с распухшим языком – кто он? Фантом, мешанина из всех пациентов, не вылеченных Хаусом? Воплощение его ненависти к самому себе?

Хаус отправляется к Кадди, чтобы узнать, зачем ему давали кетамин. Кадди объясняет, что в Германии есть клиника, где синдром хронической боли достаточно успешно лечат введением пациента в кетаминовую кому. Хаус запросто расхаживает сейчас без трости, но правда ли это? У пациента с распухшим языком тем временем случаются кровотечение и разрыв сосудов в глазу и в мошонке, и команда понимает, что требуется оперативное вмешательство. Вот только операция эта далеко не безопасна, в связи с чем Хаус предлагает использовать новые технические возможности, а именно намного более безопасного робота‑хирурга, способного делать тончайшие надрезы. Ну, здесь эпизод уже практически полностью раскрывает свою фантастическую природу – уж больно нереальным воплощением зла выглядит это оборудование, снабженное руками, выполненными явно при помощи компьютерной графики. И вот уже совсем нереальный финал: желая доказать себе (и испуганному пациенту), что все это – всего лишь галлюцинация, Хаус потрошит последнего, к ужасу всей команды. Кульминация, и зритель вместе со всеми не может прийти в себя – неужели Хаус был не прав? И вот тут Хаус приходит в себя уже по‑настоящему: у него пулевое ранение, его везут в отделение скорой помощи… Последние его слова в этом сезоне: «Скажите Кадди, я хочу кетамин».

Интересные моменты

• Возможно, Хаус соблазняет Кэмерон при участии робота‑хирурга. Или создатели шоу не желают ждать следующего сезона, чтобы объяснить нам, что это галлюцинация.

Верная подруга

• Нас подводят к мысли, что Хаус не будет в дальнейшем нуждаться в трости. Он разгуливает без посторонней помощи, как всегда бывает в снах и фантазиях, которыми перенасыщен этот эпизод.

Кто лжет

• О, весь эпизод в целом!

Смотровая

• Сочувствующий Форман нас покинул, а вот Форман, способный противостоять Хаусу, возвращается. «А нам‑то что?» – заявляет он после сообщения Хауса, что у пациента с распухшим языком температура 38,5 °C. Подкалывая коллегу, Хаус назидательно отвечает: «Мы ведь человеческие существа! Мы сочувствуем».

• Неудавшийся убийца говорит, что он был пациентом Хауса, но он даже не знает, как Хаус выглядит. При этом он отлично знает, как выглядит Кэмерон. Что ж, мы можем предположить, что это один из тех случаев, когда Хаус вел пациента, не вступая с ним в прямой контакт.

• Имя несостоявшегося убийцы Хауса – Мориарти, но мы это узнаем только из финальных титров. Надо ли напоминать, как звали злейшего врага Шерлока Холмса?

• На больничной бирке на руке Хауса указана настоящая дата рождения самого Хью Лори – 11 июня 1959 года (см. серию «Метод Сократа» – фанаты спорят относительно даты рождения Хауса). Кроме того, бирка содержит следующие детали: дата поступления – 5 апреля (видимо, реальная дата – как раз за месяц до выхода серии на экран), лечащий врач – Кадди.

• «В меня стреляли. Диагностически скучно», – говорит Хаус о своем собственном случае. О, это многое объясняет, и в первую очередь многие его штучки. Ему скучно со всеми, даже с собой. Скука и ложь – вот главная тема сериала. Мы можем увидеть ее следы где угодно: в серии 2.6 «Крутой поворот», когда Хаус пытается манипулировать чувствами близкого ему человека; или в серии 2.12 «Отвлекающие раздражители», где он сражается, желая отомстить Уэберу; или в серии 2.22 «Навечно», где после возвращения бодрого Формана с позитивным мышлением Хаус жалуется на скуку. Кроме того, скука является частым самооправданием Хауса, когда он не хочет браться за тот или иной клинический случай.

В чем дело, док?

• Кетамин перезапускает мозг? Журнал «Неврология сегодня» сообщает, что «существуют два подхода к использованию кетамина в лечении комплексного синдрома региональной боли: один предполагает использование дозировок для анестезии, а другой – гораздо меньших дозировок. Оба, несмотря на наличие рисков, связанных с длительным применением препарата, достаточно многообещающи, однако ни одна из этих методик не является отработанной и исследованной в необходимой степени». Кроме того, методика еще более экстремальная, нежели вышеуказанные, а именно погружение в кетаминовую кому, до сих пор не была опубликована ни в одном из медицинских журналов.

 

 

СЕЗОН ТРЕТИЙ

 

Смысл

 

Дата премьеры: 5 сентября 2006 г.

Сценарий: Лоуренс Каплоу, Дэвид Шор

Режиссер: Дэран Сарафьян

Приглашенные актеры: Кэтлин Куинлан (Арлин), Эдвард Эдвардс (Ричард), Картер Дженкинс (Марк), Клэр Крэмер (Карен), Терри Роадс (Арти)

Постановка диагноза

Новый сезон – что же больше шокирует: новая прическа Кэмерон или тот факт, что Хаус может ходить, не хромая? Да что там ходить, он бегает! Хаус возвращается к работе, выжив после ранения. Галлюцинации, мучавшие его когда‑то, отступают, и он больше не нуждается в трости… Более того, он, видимо, настолько соскучился по работе, что готов взять под наблюдение сразу двух пациентов прямо в пер