Место преступления: подстанция компании «алгонкин»

МАНХЭТТЕН‑10, ЗАПАДНАЯ 57‑Я УЛИЦА

– Жертва (погибший): Луис Мартин, помощник менеджера в музыкальном магазине. – Отпечатки на всех поверхностях отсутствуют. – Шрапнель из расплавленного металла в результате вольтовой дуги. – Кабель нулевого калибра из алюминиевых нитей с изоляцией. – Производство «Беннингтон электрикал мэньюфэкчуринг», АМ‑МВ‑60 на 60 000 вольт. – Отрезан вручную с помощью ножовки с новым полотном и одним сломанным зубцом. – Два анкерных болта с отверстиями в ¾ дюйма. – Источник неопределим. – Отчетливые следы инструментов на болтах. – Медная электрическая шина, прикрепленная к кабелю двумя болтами в ¼ дюйма. – Источник неопределим. – Следы обуви. – Модель Е‑20 «Альбертсон‑фенвик» для электромонтажных работ, размер 11. – Металлическая решетка, прорезанная преступником для получения доступа на подстанцию, отчетливые следы болтореза. – Дверца с рамой из подвала. – Получена ДНК. Отправлена на анализ. – Греческое блюдо, тарамасалата. – Короткие светлые волосы, цвет естественный, от человека не старше 50 лет, обнаружены в кафе на улице напротив подстанции. – Направлены на токсико‑химическую экспертизу. – Неорганические следы: вулканический пепел. – Для района Нью‑Йорка не характерен. – Выставки, музеи, геологические учебные заведения? – Доступ к программному обеспечению управляющего центра компании «Алгонкин» получен с помощью внутренних кодов, а не от внешних хакеров.

 

ПИСЬМО С ТРЕБОВАНИЯМИ

– Доставлено Энди Йессен на дом. – Без свидетелей. – Написано от руки. – Отослано Паркеру Кинкейду на анализ. – Бумага и чернила обычные. – Источник неопределим. – Отпечатки только Э. Йессен, швейцара и посыльного. – На бумаге не обнаружено никаких других следов.

 

ПРОФИЛЬ ПРЕСТУПНИКА

– Пол: мужской. – Примерно между 40 и 50. – Вероятно, белый. – Возможно, носит очки и бейсболку. – Волосы, вероятно, короткие и светлые. – Темно‑синий комбинезон, похожий на те, которые носят сотрудники компании «Алгонкин». – Хорошо разбирается в электричестве. – Судя по отпечаткам обуви, никаких физических патологий, воздействующих на походку и осанку. – Вероятно, тот самый человек, который похитил 75 футов кабеля компании «Беннингтон» и 12 анкерных болтов. Собирается совершить еще несколько подобных преступлений? Прошел на территорию склада «Алгонкин», где была совершена кража, с помощью ключа. – Скорее всего сотрудник компании «Алгонкин» или имеет контакты с кем‑то из сотрудников. – Связь с террористами? Связан со «Справедливостью для…»? Террористическая группа? Причастен некто по имени Рахман? Закодированные упоминания о денежных выплатах, передвижении персонала и о чем‑то «значительном». – Проникновение на подстанцию в Филадельфии, возможно, связано с преступлением. – Находки «Сигинт»: кодовые слова, означающие оружие, «бумага и оборудование» (оружие, взрывчатка?). – Возможная причастность мужчины и женщины. – Должно быть, изучал КИСД – программу по контролю и сбору данных, – а также другие программы по управлению энергетическими системами. Компьютерная система на «Алгонкин» – «Юникс». – Чтобы устроить вольтову дугу, преступнику необходимы знания и опыт хорошего электрика, электромонтера, обходчика ЛЭП. – Профиль от Паркера Кинкейда (анализ почерка). – Правша. – Имеет по крайней мере полное среднее образование, возможно, колледж. – Образование получил в США. – Родной язык – английский, других языков скорее всего не знает. – Использует пассивный залог, чтобы не выдать сообщников? – Может быть одним из двенадцати сотрудников компании «Алгонкин». – При написании письма находился в эмоциональном, раздраженном, угнетенном состоянии.

 

 

28

 

Мел Купер резко выпрямился у своего компьютера.

– Мне кажется, я нашел.

– Нашел что? – спросил Райм.

– Способ сократить список. – Купер откинулся на спинку кресла и, вглядываясь в текст электронного письма, поднял очки еще выше, поверх переносицы. – Волосы. Те, что мы обнаружили в кафе напротив подстанции.

– В них нет луковиц – следовательно, невозможно провести анализ ДНК, – резко возразил Райм. Он был страшно раздражен тем, что анализ до сих пор не готов.

– Я не об этом, Линкольн. Я только что получил результаты токсико‑химической экспертизы волос. Обнаружено большое количество винбластина и преднизона, а также следы этопозида.

– Человек, больной раком, – сразу же сделал вывод Райм, наклонив вперед голову, – единственное значительное движение, на которое он был способен. – Проходящий курс химиотерапии.

Скорее всего именно так и есть.

Юный протеже Макдэниела издал громкий смешок.

– Откуда вы знаете? – сказал он, потом, повернувшись к боссу, добавил: – Ничего себе!

– Вас здесь еще очень многое удивит, – заметил Рон Пуласки.

Райм не обратил на них ни малейшего внимания.

– Позвоните на «Алгонкин» и узнайте, не уходил ли кто‑то из двенадцати сотрудников из этого списка за последние пять‑шесть месяцев на бюллетень по поводу лечения от рака.

Сакс позвонила в «Алгонкин». Энди Йессен была занята телефонным разговором – с губернатором или с мэром, – и Сакс перенаправили к руководителю службы безопасности компании Бернарду Валю. В трубке послышался голос Валя с характерным афроамериканским произношением. Он заверил их, что все сию же минуту выяснит.

Минуты ему не хватило, но быстрота, с которой он выполнил поручение, вполне устроила Райма. Он перезвонил ровно через три минуты.

– В исходном списке из сорока двух человек шестеро больны раком. Но только двое в списке из двенадцати – те, чей почерк более или менее похож на почерк автора письма с требованиями. Один из них – менеджер в коммерческом отделе. Предполагается, что в момент теракта он должен был возвращаться в Нью‑Йорк из командировки.

Валь сообщил всю необходимую информацию. Мел Купер всю ее зафиксировал и по кивку Райма связался с аэропортом для проверки этих сведений. Идентификационные требования на транспорте в последнее время настолько ужесточились, что местонахождение людей, путешествующих самолетом, можно установить без особого труда.

– У него алиби.

– А второй?

– Да, сэр, второй не исключен. Рэймонд Гальт, сорок лет. За последний год он брал несколько бюллетеней по причине лечения от лейкемии.

Райм посмотрел в сторону Сакс, которая сразу же поняла, что значит его взгляд. В последнее время они часто общались таким образом. Она опустилась в кресло и стала набирать что‑то на клавиатуре.

– Его биография? – спросил Райм.

– Начинал работать у одного из наших конкурентов на Среднем Западе, а затем перешел в «Алгонкин», – ответил Валь.

– Конкурентов?

Валь ответил только после паузы:

– Ну, конечно, не в том смысле, в каком это слово употребляют производители автомобилей. Просто мы так называем другие энергетические компании.

– И чем в настоящее время занимается у вас Гальт?

– Он аварийный электромонтер.

Райм не отрываясь смотрел на профиль преступника на компьютерном экране. По словам Чарли Соммерса, у аварийного электромонтера достаточно опыта, чтобы устроить дугу на подстанции.

– Мел, посмотри личное дело Гальта, – попросил Райм. – Может ли он быть знаком с КИСД и другими программами, используемыми в отрасли?

Купер открыл личное дело Гальта.

– Ничего определенного. Известно только то, что он проходил много различных курсов повышения квалификации.

– Мистер Валь, Гальт женат или холост? – спросил Райм.

– Холост. Живет на Манхэттене. Вам нужен его адрес, сэр?

– Да.

Валь дал ему адрес Гальта.

– Говорит Такер Макдэниел. Где он может находиться в данный момент, мистер Валь? – В голосе Макдэниела чувствовалось напряжение.

– В том‑то все и дело. Два дня назад он сообщил о плохом самочувствии и не вышел на работу. И никому не известно, где он сейчас находится.

– А не совершал ли он в последнее время дальних путешествий? На Гавайи или в Орегон? В такие места, где есть вулканы?

– Вулканы? А при чем здесь вулканы?

Изо всех сил стараясь сдержаться, Райм спросил:

– Просто ответьте на мой вопрос, пожалуйста.

– Насколько можно судить по графику его рабочего времени, нет. Он брал бюллетень на несколько дней – полагаю, для лечения от рака, – но с прошлого года не был в отпуске.

– Вы не могли бы расспросить его коллег по работе о том, куда он обычно ходит, с кем дружит за пределами компании и состоит ли в каких‑либо сообществах?

– Хорошо, сэр.

Вспомнив о греческом блюде, Райм добавил:

– А также о тех, с кем он часто ходит обедать.

– Хорошо, сэр.

– Мистер Валь, а кто является ближайшим родственником Гальта? – спросил Макдэниел.

Валь ответил, что отец Гальта умер, а мать и сестра живут в штате Миссури. Он назвал имена, адреса и телефоны.

Вопросы как Райма, так и Макдэниела к начальнику службы безопасности были исчерпаны.

Макдэниел приказал своему юному ассистенту связаться с отделением ФБР в Кейп‑Жирардо в Миссури и попросить их начать расследование.

– Возможно, есть основания для начала прослушивания? – спросил Парнишка.

– Сомневаюсь. Но попытайся настоять. Пусть хотя бы начнут регистрацию телефонных звонков.

– Будет сделано.

– Райм, – позвала Сакс.

Он взглянул на экран, на котором появились плоды напряженных трудов Амелии. Перед ними было изображение бледного неулыбчивого человека, внимательно всматривающегося в камеру. Блондин с короткой стрижкой. Волосы длиной примерно дюйм.

– Итак, у нас есть подозреваемый, – провозгласил Макдэниел. – Отличная работа, Линкольн.

– Побережем взаимные комплименты до того момента, когда его поймают.

Райм перевел взгляд на появившуюся перед ним на экране дополнительную информацию.

– Живет в Нижнем Ист‑Сайде?.. Там вроде бы не так уж много колледжей и музеев. Мне думается, что вулканический пепел попал к нему из того места, где он собирается совершить свой следующий теракт. Ему нужно такое место, где собирается много людей.

Много жертв…

Взгляд на часы. Десять тридцать.

– Мел, свяжитесь с вашим экспертом по геологии в центре. Нам нужно торопиться!

– Сию минуту.

– Я позвоню судье по поводу ордера на арест и направлю тактическую группу по месту жительства Гальта, – сказал Макдэниел.

Райм кивнул и позвонил Селлитто, который еще не доехал до центра.

– Я проехал через пятьсот светофоров, Линк, – загремел голос детектива в громкоговорителе. – Я думал, что, если этот подонок отключит сеть и свет погаснет, мы будем в полном дерьме. Невозможно…

– Лон, послушай, – перебил его Райм. – У нас есть имя. Рэймонд Гальт. Он электромонтер в «Алгонкин». Вероятность не стопроцентная, но все‑таки очень велика. Мел передаст тебе подробности электронным письмом.

Купер, завершив телефонный разговор по поводу поисков следов лавы, начал впечатывать важную информацию о подозреваемом в текст профиля.

– Я направлю по его адресу группу быстрого реагирования, – сказал Селлитто.

– Мы уже направили туда нашу тактическую группу, – поспешил сообщить ему Макдэниел.

«Как два подростка‑школьника», – подумал Райм.

– Вопрос не в том, кто направляет туда своих людей; главное, чтобы был результат, и как можно скорее.

Детектив и агент наконец договорились о распределении ролей при облаве, и каждый занялся своей частью задания.

– Время намеченного им теракта уже довольно близко, поэтому вполне возможно, что дома его не окажется, – предупредил их Райм. – Если там никого не будет, я хотел бы, чтобы осмотр квартиры провел мой человек.

– Никаких проблем, – откликнулся Макдэниел.

– Я? – спросила Сакс, приподняв бровь.

– Нет. Я хочу, чтобы ты была здесь на случай получения какой‑нибудь дополнительной информации относительно следующего теракта.

Он бросил взгляд на Пуласки.

– Я? – То же слово, но совсем другая интонация.

– Отправляйся, Новичок. И помни…

– Я знаю, – ответил Пуласки. – Температура при этих вспышках доходит до пяти тысяч градусов по Фаренгейту. Я буду осторожен.

Райм хрипло рассмеялся.

– Я хотел сказать совсем про другое. Не облажайся там… А теперь иди!

 

29

 

Много металла. Металл повсюду.

Рон Пуласки бросил взгляд на часы. Одиннадцать. Два часа до следующего теракта.

Металл… великолепный проводник. Возможно, связан с проводами, соединенными с одним из невидимых источников тока во внутренностях этого мерзкого жилого дома, в котором он сейчас находится.

Вооружившись ордером на арест, группы ФБР и быстрого реагирования из полиции прибыли на квартиру Гальта. К всеобщему разочарованию, но отнюдь не к удивлению, они обнаружили, что она пуста. После чего Пуласки попросил всех удалиться, и теперь осматривал мрачное жилище, расположенное в полуподвальном этаже ветхого строения из бурого песчаника в Нижнем Ист‑Сайде. Их оставалось здесь только четверо – он и еще трое полицейских, как приказал Райм, чтобы свести до минимума опасность загрязнения помещения.

В данный момент полицейские покинули помещение, и Пуласки остался осматривать крошечную квартирку в полном одиночестве. Перед ним было огромное количество металла, который можно легко подключить к какому‑нибудь источнику тока, так, как было с батареей на подстанции – с ловушкой, в которой чуть не погибла Амелия.

Он вспомнил и металлические капли на тротуаре, и щербины на асфальте, и тело бедного Луиса Мартина. А также нечто, от чего у него еще больше сжималось сердце, – ужас в глазах Амелии Сакс. Ужас, которого он никогда не видел прежде. Если это электрическое дерьмо способно до такой степени напугать ее…

Прошлой ночью, после того как его жена Дженни легла спать, Рон Пуласки зашел в Интернет, чтобы побольше узнать об электричестве. Линкольн Райм учил его: чем больше ты в чем‑то разбираешься, тем меньший страх испытываешь. Знание – сила и власть. За исключением электричества, тока. С ним все обстояло как раз противоположным образом. Чем больше он узнавал об электричестве, тем сильнее делался его страх перед ним. Рон так и не смог понять, откуда оно берется, но его больше всего пугала его незримость. Никогда нельзя знать наверняка, где оно есть, а где его нет. Словно ядовитая змея в темной комнате.

Он попытался отбросить все эти неприятные мысли. Линкольн Райм поручил проведение осмотра квартиры именно ему. Поэтому надо приниматься за работу. Из машины Пуласки позвонил Райму и спросил, хочет ли он следить за осмотром квартиры посредством видео‑ и аудиосвязи, как Линкольн часто делал с Амелией.

– Я занят, Новичок, – ответил Райм. – Если ты до сих пор не научился самостоятельно обследовать место преступления, у тебя нет будущего в нашей профессии.

Щелчок отключения.

Большинство подобное восприняли бы как грубое оскорбление, но лицо Пуласки осветила широкая улыбка. Ему захотелось тут же позвонить брату‑близнецу, полицейскому, работавшему в шестом округе, и рассказать о разговоре с Раймом. Но Рон, конечно, этого не сделал. Он прибережет свою историю до ближайших выходных, когда они с братом будут сидеть в баре, попивая свое любимое пиво.

И вот так, в полном одиночестве, натянув латексные перчатки, он начал осмотр.

Квартира Гальта представляла собой убогое мрачное жилище – обиталище холостяка, которого мало интересовало то, что его окружает. Темное, тесное, затхлое. Рядом со свежими продуктами – продукты почти испортившиеся. Разбросанная в беспорядке одежда. Целью осмотра Пуласки, как подчеркивал Райм, был не сбор улик для суда, а поиск возможных сведений о том, где Гальт собирался нанести свой следующий удар, и доказательства того, имеет ли он какое‑то отношение к Рахману и «Справедливости для…».

В данный момент Рон проводил быстрый осмотр шатающегося ободранного стола и видавших виды полок и коробок. Он искал упоминания о мотелях, гостиницах, других квартирах, друзьях, барах.

Карту с большим красным крестом и надписью: «Здесь!»

Но, конечно, ничего столь очевидного Пуласки не обнаружил. Более того, он вообще нашел там мало интересного. Никаких адресных книг, заметок, писем. Регистрация звонков на телефоне была очищена, и, нажав кнопку повторного набора, Рон услышал голос электронного автоответчика, спрашивающий, в какой город и штат он желает позвонить. Гальт забрал свой ноутбук с собой, а другого компьютера в доме не было.

Правда, Пуласки нашел несколько листов бумаги и конверты, похожие на те, что использовались для письма с требованиями. И десяток ручек. Он все собрал и сложил в сумку.

Не найдя больше ничего интересного, он начал обход места, раскладывая номера, фотографируя, собирая образцы следов.

Рон двигался с максимально возможной быстротой, но часто с трудом подавляя страх, не оставлявший его ни на минуту. Пуласки боялся, что его в любой момент может ударить током, отчего он становился необычайно робким – порой ему хотелось со всех ног бежать оттуда. И тут же в нем пробуждался другой страх – что, если он не выполнит задание на сто процентов? Он ведь обманет надежды, которые все на него возлагают. Разочарует свою жену, брата, Амелию Сакс.

И самое главное – Линкольна Райма.

Но так сложно было избавиться от страха перед незримым электричеством…

У него начали дрожать руки, дыхание участилось, при каждом шорохе Рон вздрагивал.

Он немного успокоился, вспомнив тихий и такой привычный шепот жены: «Ты в порядке, Рон, в полном порядке…»

Пуласки снова принялся за работу. Он обнаружил маленький шкафчик и уже собирался открыть его, когда заметил металлическую ручку. Он стоял на линолеуме, но был совсем не уверен в безопасности этого материала и боялся открыть дверцу даже в латексных перчатках. Тогда Рон взял со стола резиновую подставку для посуды, накрыл ею ручку и таким образом открыл дверцу.

Внутри находилось совершенно недвусмысленное доказательство того, что именно Рэй Гальт и был преступником, – ножовка со сломанным полотном. А также болторез. Рон знал, что его задача заключается только в том, чтобы осуществить первичный осмотр места и собрать улики, но он не смог удержаться – вытащил из кармана небольшое увеличительное стекло, оглядел инструмент, отметил, что на лезвии имеется отчетливая зазубрина, которая должна была оставить четкий след на перекладинах той самой решетки, собственноручно забранной им с места преступления у подстанции рядом с остановкой автобуса. Он сложил весь инструментарий в пакеты и на каждый наклеил ярлык. В другом небольшом шкафчике Рон обнаружил пару ботинок «Альбертсон‑фенвик» одиннадцатого размера.

Звонок телефона здорово испугал его. Звонил Линкольн Райм. Пуласки ответил сразу же.

– Линкольн, я…

– Нашел какие‑нибудь потайные уголки, Новичок? Автомобили, которые он брал напрокат? Друзей, у которых он останавливался? Что‑нибудь о возможных целях его терактов?

– Нет, можно сказать, что он хорошо почистил свое логово. Однако я нашел инструменты и ботинки. Теперь нет никакого сомнения, что это он.

– Мне нужны места. Адреса.

– Да, сэр, я…

Щелчок.

Пуласки захлопнул телефон и осторожно сложил собранные материалы в пакеты. Затем еще дважды прошелся по всей квартире, осмотрел холодильник, морозильную камеру, встроенные шкафы. Даже коробки из‑под продуктов, в которых можно было бы что‑то спрятать.

Ничего…

Теперь на смену страху пришло разочарование. Он нашел доказательства того, что нападение на подстанции совершил Гальт, но больше ничего. Ничего относительно того, где он может находиться в данный момент, какова его следующая цель. И тут Рон снова перевел взгляд на стол. Он смотрел на дешевый принтер. Наверху мерцала маленькая желтая лампочка. Пуласки подошел поближе. Смысл сигнала понятен: замялась бумага.

Что же распечатывал Гальт?

Рон осторожно открыл крышку и заглянул внутрь принтера. Там виднелся комок бумаги.

Еще Пуласки увидел предупредительный сигнал: «Опасность! Риск удара током! Перед тем как вынимать бумагу, выдерните вилку из розетки!»

Вполне вероятно, там на очереди для печати могут быть другие страницы, на которых может содержаться важная информация. Возможно, даже ключ ко всему расследованию. Но если он выдернет шнур из розетки, содержание оставшихся страниц будет удалено из памяти принтера.

И Рон протянул руку к принтеру. Очень медленно и осторожно. А потом вспомнил о кусочках расплавленного металла.

Пять тысяч градусов…

Взгляд на часы.

Черт! Амелия же говорила ему: ни в коем случае не прикасаться к чему‑то электрическому, имея металл на теле. И он забыл ее слова! Чертова травма головы! Почему, ну почему он не может привести свои мысли в порядок? Пуласки снял часы. Положил их в карман. Господи, какой он идиот! Рон переложил их на стол, подальше от принтера.

Еще одна попытка, но страх уже снова вернулся. К тому же собственная нерешительность начинала злить Пуласки.

– Черт!.. – пробормотал он и вернулся на кухню. Там Рон отыскал пару большущих розовых резиновых перчаток. Натянул их, оглянулся по сторонам, словно для того, чтобы убедиться, что никто не видит, как он нелепо в них выглядит, и вернулся к принтеру.

Рон открыл чемоданчик с инструментами и достал оттуда пинцет – то, с помощью чего было довольно легко высвободить застрявшую бумагу и снова запустить принтер. Пинцет был, конечно, металлический – идеальный проводник для любых оголенных электрических проводов, которые Гальт мог поместить внутри принтера.

Рон бросил взгляд на часы, лежавшие на расстоянии шести футов от него. До следующего теракта остается меньше полутора часов. После чего он наклонился вперед и вставил пинцет между двумя толстыми проводами.

 

30

 

В новостях показывали фотографию Гальта, допрашивали его бывших подружек, так же как и членов его команды по боулингу и его онколога. Но никто ничего не мог сообщить относительно его возможного местопребывания. Он идеально законспирировался.

Эксперт по геологии, знакомый Мела Купера, обнаружил двадцать одну выставку в районе Нью‑Йорка, где могла присутствовать вулканическая лава, включая вернисаж одного художника в Куинсе, который делал из нее скульптуры.

– Двадцать тысяч долларов за что‑то размером с арбуз, – ворчал Купер. – Да, кстати, оно именно арбуз и напоминает.

Райм рассеянно кивал и слушал Макдэниела, который сообщал из ФБР, что мать Гальта уже несколько дней не имела от сына никаких новостей. Но это ее не очень удивляло. Последнее время он был крайне подавлен из‑за своей болезни.

– Вы получили разрешение на прослушивание их телефонных разговоров? – спросил Райм.

Агент раздраженно объяснил, что судью не удалось убедить дать такое разрешение.

– Но мы можем хотя бы начать регистрацию.

Данный режим, не допуская прослушивания телефонных разговоров, разрешал регистрацию номеров всех входящих и исходящих звонков.

На пределе терпения Райм снова позвонил Пуласки, и тот сразу же ответил дрожащим голосом, заметив, что из‑за внезапного сигнала телефона чуть не наделал в штаны. После чего сообщил, что извлекает информацию из принтера Рэймонда Гальта.

– Господи, Новичок, не делай ничего сам.

– Все в порядке. Я стою на резиновом коврике.

– Я не об этом. Компьютером должны заниматься специалисты. В нем могут быть специальные программы по уничтожению данных.

– Нет‑нет, компьютера здесь нет. Только принтер. В нем застряла бумага, и я…

– Не нашел ничего с адресами, указанием на место следующих терактов?

– Ничего.

– Как только что‑нибудь найдешь, в ту же минуту, в ту же секунду звони.

– Я…

Щелчок.

Оперативной группе, направленной на Пятьдесят седьмую улицу и к соседям Рэя Гальта, также не повезло с поиском свидетелей. Преступник как сквозь землю провалился. Мобильник Гальта не отвечал. По словам провайдера, из телефона был удален аккумулятор, чтобы невозможно было установить его местонахождение.

Сакс звонила по своему телефону. Опустив голову, она внимательно слушала собеседника. Закончив разговор, Амелия поблагодарила звонившего и разъединилась.

– Это снова Берни Валь. Он сказал, что беседовал с сотрудниками отдела Гальта – отдела экстренного ремонта электросетей в районе Нью‑Йорка, – и все они в один голос заявили, что он полный нелюдим. Избегает общения. Практически никогда ни с кем не обедает вместе. А на работу на линии всегда выходит один.

Райм кивнул.

Затем, обратившись к агенту ФБР, сообщил ему полученную информацию об источниках лавы.

– Мы обнаружили двадцать одно место. Мы…

– Двадцать два, – поправил его Купер, который разговаривал по телефону с женщиной из Куинса. – Бруклинская галерея искусств. На Генри‑стрит.

– Так много? – со вздохом произнес Макдэниел.

– Боюсь, что да, – согласился Райм. – Нам нужно поставить в известность Фреда.

Никакого ответа.

– Фреда Дельрея. – «Твоего сотрудника», – добавил про себя Райм. – Он должен сообщить своим агентам о Гальте.

– Хорошо. Подождите. Я проинформирую его.

Череда щелчков, и несколько мгновений тишины. Затем они услышали:

– Дельрей слушает.

– Фред, здесь Такер. С Линкольном. У нас есть подозреваемый.

– Кто?

Макдэниел перевел взгляд на Райма, и тот сообщил Дельрею о Рэе Гальте.

– Мотива мы пока не знаем. Но все указывает на него.

– Вы его нашли?

– Пока нет. Он, что называется, пропал без вести. Мы направили наших людей к нему на квартиру.

– Сроки все еще те же?

– У нас нет оснований думать иначе. Ты что‑нибудь нашел, Фред?

– У моего агента есть кое‑что. Я жду информацию.

– Ты мог бы с нами чем‑нибудь поделиться? – спросил Макдэниел многозначительным тоном.

– Не сейчас. Я встречаюсь с ним в три. Он сказал мне, что у него есть какая‑то важная информация. Я позвоню ему и расскажу о Гальте. Возможно, это все немного ускорит.

Разговор закончился.

Через мгновение телефон Райма зазвонил снова.

– Детектив Райм? – спросил женский голос.

– Да.

– Говорит Энди Йессен. «Алгонкин консолидейтед».

Макдэниел представился и спросил:

– Вы получили о нем еще какие‑нибудь сведения?

– Нет, но случилось кое‑что, о чем я хотела бы вам сообщить.

Хрипловатый напряженный голос Йессен свидетельствовал о чем‑то действительно важном.

– Говорите, – сказал Райм.

– Я уже сообщала вам, что мы поменяли компьютерные пароли. Поэтому он никак не мог повторить то, что произошло вчера.

– Я помню.

– На все подстанции направлена охрана. Однако пятнадцать минут назад на одной из наших подстанций начался пожар. В Гарлеме.

– Поджог? – спросил Райм.

– Да. Охрана находилась перед входом. И кто‑то, по всей видимости, швырнул зажигательную бомбу в заднее окно. Или что‑то в этом роде. Пожар потушили, но возникла проблема. Он вывел из строя коммутационную аппаратуру. Это означает, что мы не можем вручную отключить данную станцию из общей сети. Она вышла из‑под контроля. Невозможно остановить поток электричества, идущего по проводам, не перекрыв всю сеть.

Райм чувствовал ее чрезвычайную озабоченность, но не понимал, чем она вызвана. Он попросил пояснений.

– Думаю, – сказала Йессен, – он сделал нечто совершенно безумное – вошел непосредственно в линию электропередачи, что идет от подстанции, на которой случился пожар. А это около ста пятидесяти тысяч вольт.

– Как он смог сделать такое? – спросил Райм. – Я полагал, что вчера Гальт использовал подстанцию только потому, что очень опасно входить в основную линию.

– Верно, но… Я не знаю, возможно, он сделал какой‑то дистанционный переключатель, с помощью которого можно войти в основную магистраль и потом его задействовать.

– И где он может находиться? – спросил Макдэниел.

– Та линия, которую я имею в виду, примерно три четверти мили длиной. Она идет под Центральным и Западным Гарлемом к реке.

– И вы никак не можете ее отключить?

– Нет – до тех пор пока не будет починена аппаратура на поврежденной подстанции. А это займет несколько часов.

– И сегодняшняя дуга будет такой же сильной, как и вчерашняя? – спросил Райм.

– По меньшей мере – да.

– Хорошо, мы будем иметь в виду.

– Детектив Райм. Такер.

Ее голос заметно дрожал.

Ей ответил Макдэниел:

– Да?

– Мне очень жаль. Мне кажется, вчера я была не очень вежлива с вами. Но я, честное слово, не могла поверить, что кто‑то из моих сотрудников способен на такое.

– Я вполне понимаю вас, – отозвался Макдэниел. – По крайней мере у нас теперь есть его имя, и если повезет, мы сможем остановить его до того, как другим людям будет причинен серьезный вред.

После окончания разговора Райм закричал:

– Мел, ты понял? Морнингсайд‑Хайтс, Гарлем. Музей, скульптора, что угодно. Найди мне возможную цель террориста! – Вслед за этим Райм позвонил временно исполняющему обязанности руководителя отдела криминалистики в Куинсе – тому, кто теперь занимал его бывшую должность, – и попросил выслать группу сотрудников на подстанцию, закрытую из‑за пожара. – И пусть они немедленно доставят нам все, что найдут там!

– У меня есть вариант! – воскликнул Купер, опуская телефон. – Колумбийский университет. Там находится одна из самых крупных в стране коллекций камней вулканического происхождения и лавы.

Райм повернулся к Сакс. Та кивнула:

– Я доеду туда за десять минут.

Они одновременно бросили взгляд на электронные часы на компьютерном экране.

11:29.

 

31

 

Амелия Сакс находилась уже в кампусе Колумбийского университета на Морнингсайд‑Хайтс в Северном Манхэттене.

Она только что вышла из офиса отдела науки о земле и окружающей среде, где весьма любезный служащий объяснил ей:

– У нас нет выставки вулканических пород как таковых, но имеются сотни образцов пепла, лавы и камней вулканического происхождения. Всякий раз, когда наши старшекурсники возвращаются с полевой практики, здесь вулканическая пыль буквально стоит столбом.

– Я в университете, Райм, – сказала Амелия в микрофон и сообщила ему все, что узнала о вулканическом пепле.

– Я только что снова беседовал с Энди Йессен. Линия электропередачи проходит под землей от Пятой авеню до Гудзона. Примерно вдоль Сто шестнадцатой улицы. Но наличие следов лавы означает, что дуга должна произойти где‑то рядом с кампусом. Что там вокруг, Сакс?

– В основном – учебные аудитории. Административные помещения.

– И целью может стать любое из них или любая из аудиторий.

Сакс оглядывалась по сторонам. Ясный прохладный весенний день. Студенты прохаживаются по кампусу или бегают трусцой. Некоторые сидят на траве или на ступеньках библиотеки.

– Не вижу я тут большого количества возможных целей, Райм. Университет старой постройки, в основном из камня и дерева. Вроде бы нет никакого металла и проводов. Не представляю, как он мог бы устроить здесь крупную ловушку, чтобы причинить вред большому числу людей.

– С какой стороны дует ветер? – спросил Райм.

Сакс на мгновение задумалась.

– Кажется, ветер западный или юго‑западный.

– Если размышлять логически, то пыль далеко залететь не может. Возможно, на несколько кварталов.

– Думаю, что да. Значит, мы попадаем в Морнингсайд‑парк.

– Я позвоню Энди Йессен или кому‑нибудь еще в «Алгонкин» и выясню, в каком месте линии электропередачи проходят под парком. И еще, Сакс.

– Что?

Он явно колебался.

Сакс подумала, что он в очередной раз хочет попросить ее быть осторожной. Но на сей раз совет был явно излишним.

– Ничего, – ответил Райм.

И тут же отключил телефон.

Амелия вышла из ворот университета и направилась в ту сторону, откуда дул ветер. Она направлялась к Морнингсайд‑Хайтс, расположенной к востоку от кампуса, в сторону ряда мрачноватых, но внушительно выглядевших типовых зданий, построенных из гранита и кирпича.

У нее снова зазвонил телефон. Она взглянула на дисплей.

– Линкольн, ну что еще?

– Я только что говорил с Энди. Она сказала, что линия электропередачи поворачивает на север у Сто семнадцатой улицы, а затем идет на запад под парком.

– Я уже почти там, Райм. Я не вижу… Боже…

– Что, что такое, Сакс?

Перед ней был Морнингсайд‑парк, заполненный народом, – приближался обеденный перерыв. Дети, няньки, бизнесмены, студенты университета, музыканты – сотни самых разных людей, просто прогуливающихся, радующихся солнечному дню. Количество возможных жертв теракта было не единственным, что обеспокоило Сакс.

– Райм, вся западная сторона парка, Морнингсайд‑драйв…

– Что?

– Здесь проводят строительные работы. Заменяют водопровод. Укладывают большие металлические трубы. Господи, если он подключит линию к ним…

– Тогда жертвой дуги может стать любой находящийся на улице, – закончил за нее Райм. – Черт, она даже может проникнуть внутрь зданий, офисов, общежитий, в магазины поблизости… и, вероятно, на целые мили вокруг.

– Мне необходимо найти то место, где он подключил их, Райм.

Амелия положила телефон в футляр и повернула к месту строительных работ.

 

32

 

Сэм Веттер испытывал смешанные чувства по поводу пребывания в Нью‑Йорке.

Несмотря на свои шестьдесят восемь лет, он никогда не бывал здесь раньше. Ему всегда хотелось как‑нибудь проехаться сюда из Скоттсдейла, где Веттер провел всю жизнь, да и Рут мечтала посмотреть Нью‑Йорк, но как‑то получалось, что свой отпуск они проводили то в Калифорнии, то на Гавайях, то в круизах на Аляску.

И вот теперь парадоксальным образом первая командировка Веттера после смерти Рут привела его в Нью‑Йорк, притом совершенно бесплатно.

Он рад был оказаться здесь.

Но отсутствие Рут омрачало его радость.

Сэм сидел за обедом в элегантном неброском кафе отеля «Бэттери‑Парк», потягивал пиво и вел дружескую беседу с несколькими другими постояльцами, в основном участниками встречи по вопросам финансирования строительных проектов.

Обычный разговор бизнесменов. Уолл‑стрит, командные виды спорта. Ну, еще немного и об одиночных видах спорта, точнее, пожалуй, только об одном – о гольфе. Никто никогда не говорит о теннисе, любимом спорте Веттера. Конечно, Федерер, Надаль… и все‑таки разговоры о теннисе не увлекают. О женщинах тоже не говорили, все присутствующие давно уже были не в том возрасте.

Веттер огляделся по сторонам, взглянул в огромные окна с панорамным видом. Ему нужно было как‑то сформулировать свои впечатления о Нью‑Йорке, так как дома его секретарша и помощники обязательно спросят о них. Ну что ж, на данный момент: очень суетливый, очень богатый, очень шумный, очень серый – даже при том, что небо совершенно безоблачное. Как будто солнце знало, что ньюйоркцам по большому счету не нужен его свет.

Смешанные чувства…

Отчасти еще и потому, что к ним примешивалось и чувство вины за испытываемое им сейчас удовольствие. Он собирался увидеть «Распутных» и выяснить, дотягивает ли он до версии «Феникса», а возможно, и «Билли Эллиота», и выяснить, насколько правдивы рекламные ролики о нем. Кроме того, предстоял обед в Чайна‑тауне с двумя банкирами, с которыми Сэм познакомился сегодня утром, – одним здешним и одним из Санта‑Фе.

В этих его нынешних удовольствиях был какой‑то намек на неверность покойной жене.

Конечно, Рут не стала бы возражать.

И все же…

Тем не менее Веттер не мог не признать, что чувствует себя здесь немного не в своей тарелке. Его компания занималась строительством, специализировалась в самых насущных вещах: таких как закладка фундамента, проведение подъездных путей, прокладка пешеходных дорог, возведение платформ, – в общем, ничего пикантного, но все очень нужное и очень прибыльное. Его организация была достойной и весьма надежной… качества, порой не слишком высоко ценимые в его бизне<