Не знала еще, и не знала я, что у него уже тогда была другая и что его уже

вообще называли "Питер с трубкой", потому что даже во время этого самого он

не вынимал изо рта трубки, такой это был для него пустяк. (Поет "Песню о

братании ".)

Семнадцать лет мне было,

Наш город пал весной.

Вполне миролюбиво

Противник вел себя со мной.

На утренней заре

Полк строился в каре,

И трепетало все кругом.

А с наступленьем темноты

В лесу, где травка и кусты,

Братались мы с врагом.

Моим врагом был повар,

Но вот в чем вся беда:

Он был мне ненавистен

Лишь днем, а ночью -- никогда.

Ведь утром, на заре,

Полк строился в каре,

И трепетало все кругом.

А с наступленьем темноты

В лесу, где травка и кусты,

Братались мы с врагом.

Сильней людских законов

Любви святая власть.

Внушал мне неприятель,

Увы, не ненависть, а страсть.

Однажды на заре

В холодном октябре

Все полетело кувырком.

Под барабанный дробный бой

С полком ушел мой дорогой,

Расстались мы с врагом...

На свое несчастье, я поехала его догонять. Нигде я его так и не

встретила, вот уже пять лет прошло. (Шатаясь, уходит за фургон.)

Мамаша Кураж. Подняла бы свою шляпку.

Иветта. Пусть берет кто хочет.

Мамаша Кураж. Вот тебе урок, Катрин. Не заводи шашни с солдатьем.

Любовь во власти высших сил, имей в виду. Даже и с теми, кто не в армии,

Любовь -- не сахар. Сначала он говорит, что готов целовать следы твоих

Ног,-- кстати, ты их помыла вчера? -- а потом ты становишься его служанкой.

Твое счастье, что ты немая, тебе не нужно отказываться от своих слов и не

Нужно проклинать свой язык за то, что он сказал правду. Немота -- это дар

Божий. А вот и повар командующего, что ему здесь надо?

Входят повар и полковой священник.

Полковой священник. Я к вам по поручению вашего сына Эйлифа, а повар

Увязался со мной, вы на него произвели впечатление.

Повар. Я пошел с ним, чтобы подышать свежим воздухом.

Мамаша Кураж. Можете дышать сколько угодно, если будете вести себя

Прилично. А если нет, то  все равно я с вами справлюсь. Что ему от меня

Нужно? Лишних денег у меня нет.

Полковой священник. Я должен переговорить, собственно, с его братом, с

Господином казначеем.

Мамаша Кураж. Его здесь нет, и вообще нигде его нет. Швейцеркас своему

Брату не казначей. И нечего ему вводить брата в соблазн и впутывать его в

нехорошие дела. (Дает полковому священнику деньги из сумки, которая висит у

нее на плече.) Передайте ему вот это. Грешно спекулировать на материнской

Любви, постыдился бы.

   Повар. Скоро это кончится, он уйдет с полком. Кто знает, может быть, на

Смерть. Лучше прибавьте, а то будете потом раскаиваться. Вы, бабы, сначала

Упрямитесь, а потом каетесь. Стаканчик водки -- это же пустяк, но, когда он

Нужен, вы его не поднесете, а потом, глядишь, лежит себе человек под зеленой

Травкой, и вы его уже оттуда не выкопаете.

Полковой священник. Не надо расстраиваться, повар. Погибнуть на войне

-- это счастье, а не неприятность. Это же священная война. Не обычная война,

А особая, во имя веры, и, значит, богоугодная.

Повар. Это верно. С одной стороны, это война, где жгут, режут, грабят

Да и насилуют помаленечку, но, с другой стороны, она отличается от всех

Других войн тем, что ведется во имя веры, это ясно. Но вы должны признать,

Что и на такой войне человеку хочется промочить горло.

Полковой священник (мамаше Кураж, указывая на повара). Я пытался его

Удержать, но он говорит, что вы его обворожили, он бредит вами.

Повар (раскуривает маленькую трубку). Ничего дурного не было у меня на

Уме. Мне хотелось получить стаканчик водки из прекрасных рук -- только и

Всего. Но я уже и за это наказан: всю дорогу священник отпускал такие

Шуточки, что я, наверно, и сейчас краснею.

Мамаша Кураж. Это в пасторском-то одеянии! Придется дать вам выпить, а

То вы еще, чего доброго, со скуки пристанете ко мне с гнусными

Предложениями.

Полковой священник. Это искушение, как говорил один придворный

священник, когда не мог устоять. (На ходу, оборачиваясь к Катрин.) А это что

За привлекательная особа?

Мамаша Кураж. Это не привлекательная особа, а порядочная девушка.

Полковой священник и повар уходят с мамашей Кураж за фургон. Катрин

Смотрит им вслед, потом оставляет белье и подходит к шляпке. Она поднимает

Ее, надевает, садится и обувается в красные туфельки. Слышно, как за

Фургоном мамаша Кураж рассуждает о политике с полковым священником и

Товаром.

Этим полякам, которые живут здесь, в Польше, нечего было вмешиваться.

Что правда, то правда, король наш вторгся к ним с пехотой и конницей. Но