Падение Камакурского сёгуната

 

Недаром говорится, что «ничто не вечно под луной». С течением времени военные губернаторы‑«сюго» становились все более независимыми от Камакурского сёгуната. Они превращались в крупных феодалов, сосредотачивая в своих руках все больше земельных владений. Особенно усилились родовитые дома юго‑западных провинций, значительно увеличивших свои вооруженные силы. В ХIII веке Япония вела оживленную торговлю с Китаем. Благодаря этой весьма прибыльной торговле обогащались не только купцы и ремесленники, но и феодалы западных и юго‑западных провинций, откуда в основном велась эта торговля. Не желая мириться с усилением отдельных домов, Камакурский сегунат препятствовал рыночной деятельности феодалов, ремесленников, торговцев и зажиточного крестьянства. Это послужило поводом для восстания против власти сёгуната.

Противоречиями между феодалами и сёгунатом решил воспользоваться честолюбивый Микадо Го‑Дайго, с юных лет мечтавший вернуть императорскому дому политическую власть. Подобно своим предшественникам в аналогичной ситуации, предприимчивый Божественный Тэнно привлек на свою сторону многих влиятельных феодалов, недовольных сёгунатом, в том числе юго‑западного феодала Такаудзи Асикагу и восточного феодала Ёсисиду Нитту. Первые попытки разгромить войска Камакурского сёгуната, предпринятые в 1324 и в 1332 годах, окончились неудачей. Однако в начале мая 1333 года Такаудзи Асикаге удалось захватить императорскую столицу Киото, а Ёсисиде Нитте – сёгунскую столицу Камакуру (в благодарность за победу Нитта принес свой меч в жертву усердно почитаемой им богине Солнца Аматэрасу Омикаме, бросив его в морские волны, что, согласитесь, напоминает историю о короле Артуре, повелевшем своему последнему верному рыцарю поступить аналогичным образом со своим верным мечом Экскалибуром).

Оказавшись в совершенно безвыходном положении, «сегун» и сохранившие ему верность восемь сотен «боевых холопов» совершили коллективное самоубийство. Камакурский сёгунат был уничтожен, после чего победители – Асикага и Нитта – не замедлили вступить между собой в борьбу на его обломках. Такаудзи Асикага представлял передовой, экономически развитый западный район, Ёсисида Нитта – отсталый восточный. В то время как на западе Японии, где было много заливных рисовых нолей и налаженных водных транспортных путей, развивались ремесла и процветала торговля, на востоке Страны восходящего солнца царило запустение, торговля и ремесла еле тлели. Экономически победа Асикаги была предрешена. В 1338 году Нитта потерпел поражение при осаде крепости поддерживавших Асикагу монахов буддийского духовно‑военного ордена Фудзисима и, раненный в лоб вражеской стрелой, пробившей его шлем, покончил с собой весьма необычным для самурая способом. Он не стал вспарывать себе живот, в соответствии с ритуалом «сэппуку» (вероятно, вследствие нехватки времени), а якобы сам отрезал себе голову своим собственными мечом, так что на рисовое поле, в котором увяз его конь, сначала скатилась отделенная от тела голова, а затем упало и обезглавленное тело покорителя Камакуры. На первый взгляд эта история кажется неправдоподобной, но, учитывая горячку боя, фанатичную преданность Ёсиеиды Нитты самурайскому кодексу чести и остроту самурайского меча… кто знает? «Темна вода во облацех», как выражались в подобных случаях наши далекие предки…

Как бы то ни было, но титул «сегуна» перешел к представителям «военного дома» Асикага. Его глава, благородный самурай Такаудзи Асикага (1305–1358), однако, не стал восстанавливать разрушенную Камакуру и, вместе со своим новым «бакуфу», переселился в императорскую столицу Киото. Ему хотелось быть поближе к Божественному Тэнно (а главное, к придворному окружению последнего), в целях осуществления более эффективного контроля. Однако, как вскоре выяснилось, это решение было роковой ошибкой.

Попав в Киото, новые предводители самураев, не искушенные еще в делах управления, сразу же угодили в водоворот интриг императорского двора. Воины, привыкшие к железной дисциплине и суровой жизни, попав в изобиловавшую соблазнами столицу, погрязли в разврате, роскоши, а главное – безделье. Чтобы сравняться с надменной и кичливой придворной знатью «кугэ», «сегун» Асикага и влиятельные самураи из его окружения стали, подражая «кугэ», строить себе великолепные дворцы в китайском вкусе, окруженные садами, каждый из которых был произведением искусства. Они участвовали в приемах, празднествах и театральных представлениях, содержали дорогостоящих наложниц и… пренебрегали государственными делами. Последствия не заставили себя долго ждать. Как только военные губернаторы‑«сюго», которых «сёгун» прежде держал в строгости, почувствовали, что суровая хватка «бакуфу» ослабевает, они начали хозяйничать у себя в провинциях по своему усмотрению Уже в XV веке многие из местных правителей жили как владетельные князья – «дай‑мс» (буквально: «великое имя»). Они формировали собственные отряды самураев, во главе которых нападали на своих соседей, вида в каждом врага, пока наконец отдельные стычки не переросли в настоящую гражданскую войну, все шире и шире расползавшуюся по стране.

Последующую фазу этой войны «всех против всех» называют «сэнгоку дзидай», то есть буквально: «эпоха воюющих (между собой. – В.А.) провинций». Длилась она с 1478 по 1577 год, то есть целое столетие. Это время было ужасным для Страны восходящего солнца и для почти всех жителей, кроме представителей сословия «боевых холопов» – уж они‑то могли вволю предаваться ратным утехам, получив вдобавок небывалые дотоле возможности «служебного роста» (в течение этого столетия практически каждый «буси» мог сделать совершенно головокружительную и немыслимую ранее военную карьеру, дослужившись от рядового «боевого холопа» до генерала и даже министра, пока этому «безобразию» – с точки зрения родовитых аристократов, разумеется! – не положил конец диктатор Хидэёси Тостоми, сам выбившийся «в люди» из самых низов)!

В пору всеобщего безумия «боевые холопы», веками воспитываемые в духе верности и преданности господину, стали совершать поступки, совершенно немыслимые для самурая прежде. Все чаще начальники самурайских отрядов восставали против нанявших их владетельных князей‑«даймё», которым недавно, в духе лучших самурайских традиций, клялись в верности не на жизнь, а на смерть, убивали их или изгоняли, присваивая себе их владения. Наступила эпоха потрясения устоев прежней жизни, которую историки называют «гэкокудзё» («низшие одолевают высших»), О том, как эта вакханалия измен и кровопролитий сказалась на японском обществе, красноречиво свидетельствуют следующие цифры.

В начале «эпохи воюющих провинций» в Японии насчитывалось приблизительно двести шестьдесят «даймё», причем все они происходили из благородных самурайских родов. К концу эпохи «сэнгоку дзидай» во всей Японии осталось не больше десятка «даймё», именуемых «сэнгоку даймё» (буквально: «князьями воюющих провинций») – мелких, тщеславных провинциальных князьков, нередко являвшихся не потомственными знатными самураями, а людьми сомнительного происхождения, которые в смутное время пробивались наверх собственными силами, не брезгуя поступками, несовместимыми с канонами самурайской чести.

 

ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЕДИНСТВА

ДЕРЖАВЫ ЯМАТО

 

В середине XVI века казалось, что империя Ямато, сотрясаемая гражданской войной, того и гляди безвозвратно развалится на отдельные государства и лишь чудо сможет предотвратить окончательный распад и вернуть стране долгожданный (для всех, кроме самураев!) мир.

Но свершилось очередное чудо, не меньшее, чем «Камикадзе». «Даймё» провинции Овари (расположенной в центральной части острова Хонсю) Нобунага Ода (1534–1582) совершенно неожиданно стал спасителем страны.

Нобунага родился в 1534 году. Его отец, Нобухидэ Ода, был одним из «даймё» провинции Овари. Нобунага Ода был выдающимся человеком – целеустремленным, прозорливым, лишенным предрассудков, хладнокровным, вероломным и хитрым. Вдобавок он оказался гениальным полководцем. Самым главным врагом клана Ода был «даймё» Ёсимото Имагава. Разгром его войск в битве при Окэгасаме в 1560 году, при деятельном участии молодого Нобунаги, оказался событием, одинаково важным как для семейства Ода, так и для всей Японии. Подобно своему отцу Нобухиде, Нобунага Ода был убежденным сторонником введения в самурайских войсках новых военных технологий, что и продемонстрировал в 1553 году в ходе визита к своему тестю Досану Сайто. В свиту Нобунаги входили, между прочим, тысяча триста пехотинцев‑«асигару», восемьсот из которых были вооружены длинными копьями, а пятьсот – аркебузами‑«тэппо». Досан Сайто не смог сдержать своего восхищения. По горькой иронии судьбы, самый успешный изо всех будущих завоевательных походов Нобунаги Оды был поход 1567 года, направленный против внука Сайто, у которого Нобунага в результате отнял замок Гифу. Совершив целый ряд удачных военных походов против крупных феодалов и сломив мощь влиятельных буддийских монастырей (обладавших многочисленными боевыми отрядами воинов‑монахов, наподобие духовно‑рыцарских орденов средневековой Европы, и активно участвовавших в междоусобных войнах), Нобунага сумел подчинить своей власти центр страны со столицей Киото. В борьбе с буддийскими монастырями Ода пользовался активной поддержкой католических миссионеров из ордена иезуитов, проводивших, по поручению папского престола и своего генерала[60], в описываемый период активную миссионерскую деятельность в Китае и Японии, а заодно снабжавших своего подопечного (Нобунага Ода был не только крещен по обряду римско‑католической церкви и не только брал с собой в походы христианских католических священников, громогласно восклицая: «Амен!»[61], когда те благословляли его на бой, но и носил в бою западноевропейские рыцарские доспехи и шлем с забралом, присланные в ему в дар самим папой римским через короля Португалии – как церковный, так и светский владыка «латинян» надеялись, с помощью Нобунаги, христианизировать далекую Японию, столь желанную для западных европейцев еще со времен Марко Поло, и тем самым подчинить ее своей власти) ценными, не известными ранее в Стране восходящего солнца, знаниями (особенно в области математики, физики и астрономии), а главное – огнестрельным оружием (вскоре искусные и оказавшиеся уже в те давние времена чрезвычайно восприимчивыми ко всему новому японские мастера‑оружейники, взяв за образец западноевропейские аркебузы, наладили производство собственного огнестрельного оружия – об этом будет еще подробнее рассказано далее). В 1568 году Нобунага Ода, разместив свою ставку в замке Гифу, в союзе со своим верным вассалом Иэясу Токугавой, следовавшим за ним в арьергарде по дороге Токайдо и прикрывавшим его с тыла, вступил в Киото и отрешил от власти Ёсиаки – последнего «сегуна» из «военного дома» Асикага (находившегося с тех пор «в бегах»)[62]. Взятие Киото Нобунагой Одой явилось важным символическим шагом. Вес другие крупные «даймё», вынашивавшие сходные планы, были крайне раздосадованы тем, что Нобунага их опередил. Главными противниками подобного внутриполитического развития на местах были могущественные семейства Адзаи и Асакура, угрожавшие Нобунаге с севера. В 1570 году Нобунага Ода одержал над этими кланами победу в сражении при Ансгавс. Ожесточенная битва шла весь жаркий летний день в ложе реки Анегавы. Согласно свидетельствам очевидцев, это было сражение в классическом самурайском стиле, с большим количеством единоборств, преимущественно на мечах. Нобунага позаботился о том, чтобы на протяжении трех последующих лет от кланов Асакура и Адзаи не осталось и следа. Овладев их родовыми замками Одани и Итидзёга‑тани, Ода разместил в них свои собственные гарнизоны.

Однако оставалась еще угроза в лице популярной буддийской секты «дзедо‑синсю», с армиями которой – «Икко‑икки» – Нобунаге пришлось воевать на протяжении долгих двенадцати лет. Воинственные буддисты оказались гораздо более серьезным препятствием на пути к осуществлению далеко идущих планов Нобунаги, чем кто‑либо из соперничавших с ним «даймё». В определенный момент эти буддийские армии, состоявшие не только из воинов‑монахов, но и из восставших крестьян, превратились в самостоятельную силу на японской политической арене. В провинции Kara они даже изгнали тамошнего «даймё» из его родовых владений, учредив там своеобразное «государство в государстве» под контролем многочисленных мелких землевладельцев и крестьян, объединенных фанатичной верой в правоту вероучения своей секты.

«Икко‑икки» из района Осаки стали причиной самой продолжительной осады в японской истории. В ходе этой осады Нобунага Ода был вынужден время от времени уменьшать крепостной храм Исияма Хонъяндзи. Этот продолжительный и кровопролитный поход был направлен против мощного замкового комплекса, построенного по последнему слову тогдашней фортификационной архитектуры в море камышей и рек. Подкрепления и провиант для осажденного крепостного гарнизона приходилось подвозить но воде, воспользовавшись щедрой помощью самурайского клана Мори, под обстрелом многочисленных аркебузиров осаждающих (в войсках «Икко‑икки» имелось большое количество огнестрельного оружия – талантливые японские оружейники к этому времени уже наловчились производить «тэнно» и поставили производство местных копий заморских «огненных трубок» на поток).

Кроме неукротимых фанатиков «Икко‑икки» Нобунаге угрожала еще одна армия, одержимая столь же неистовым религиозным пылом, – секта, члены которой, воины‑монахи, не признававшие законноеть киотских властей, издавна обитали на священной горе Хсйдзян – центре тэндай‑буддизма. Теперь они объединились с «Икко‑икки» и выступили против Нобунаги Оды. Когда последний в 1570 году вторгся в провинцию Этидзэн и проходил мимо подножия священной горы Хейдзяп, то сразу сообразил, что засевшие на горе монахи‑воины угрожают его коммуникациям севернее Киото. В 1571 году он окружил гору огромным войском. «Боевые холопы» Нобунаг и, постепенно восходя по горным тропам к вершине, уничтожали все живое, включая буддийских священнослужителей и гражданских лиц, невзирая на пол и возраст. Эта кровавая расправа с правыми и виноватыми явилась грозным предупреждением всем, кто осмелился бы встать у него на пути. Это была, возможно, единственная военная операция Нобунаги Оды, в ходе которой некоторые его подчиненные – вплоть до генералов‑«тайсе» – отказывались выполнять отданные им приказы – и не были за это наказаны…

Как бы то ни было, не без помощи подобных наглядных примеров своей крайней беспощадности, Нобунага становился раз от разу все сильнее. В 1575 году он одержал свою самую знаменитую победу при осаде замка Нагасино. Нагасино был пограничным замком клана Ода, подвергшимся нападению воинственного князя Кацуёри Такэды. Нобунага поспешил на помощь своему осажденному войсками Такэда в крепости гарнизону. Его укрепленные оборонительные линии располагались на расстоянии нескольких километров от осажденной крепости. Клан Такэда был известен своей многочисленной и тяжеловооруженной конницей. Но на этот раз он столкнулся с противником, вооруженным тремя тысячами аркебуз. Воины Нобунаги Оды были настолько дисциплинированными, что, хладнокровно подпустив поближе неприятельскую кавалерию, почти в упор вели по ней огонь организованными залпами, буквально выкашивавшими ряды снова и снова атаковавших их позиции конных «боевых холопов» Кацуёри Такэды. Сила нападающих была подорвана, и в последовавшей вслед за расстрелом кавалерии рукопашной схватке одержали победу «буси» Нобунаги Оды.

В 1576 году Нобунага построил сильно укрепленный замок Адзути, в который перенес свою Ставку. Там он находился на достаточном удалении от Киото, чтобы чувствовать себя в безопасности от всякого рода неприятных неожиданностей, но в то же время достаточно близко от столицы, чтобы сразу же вмешаться в случае нежелательного для него изменения ситуации и взять се под контроль. В 1578 году войско Нобунаги Оды, при участии войск клана Мори, приняло участие в целой серии ожесточенных боев (как на суше, так и на воде) с отрядами фанатиков «Икко‑икки» при Кидзугавагути, а в 1579 году совершило несколько походов против «Икко‑икки» в районе Осаки, а в 1580 году – против непокорных ему провинций Исе и Ига.

В состав войск Нобунаги Оды входили два отборных конных самурайских подразделения – «Красные дьяволы» (облаченные в кроваво‑красные доспехи и шлемы, с красными опознавательными флагами за спиной), в составе которых начинал свою военную карьеру знаменитый впоследствии «тайсё» Маэда Тосииэ, и «Черные дьяволы» (облаченные, соответственно, в черные доспехи и шлемы, каждый из которых имел за спиной пару своеобразных «крыльев» с позолоченными «перьями»; они напоминали крылья за спинами тогдашних кавалеристов армии турок‑османов, польских и литовских гусар и конных телохранителей‑«жильцов» Великих Государей Московских). В рядах «Черных дьяволов» Нобунаги Оды начинал свою карьеру прославленный «тайсе» Наримаса Саса.

Уже в 1582 году Нобунага Ода, опираясь на свою многочисленную, оснащенную высококачественным огнестрельным оружием и обладавшую сильной самурайской конницей армию, контролировал большую часть Центральной Японии, включая Киото, и важные в стратегическом отношении, ведущие на восток дороги Такайдо и Накасэндо. Разгромив в 1580 году войска враждебного ему «даймё» Хонгандзи Исиямы, Нобунага впервые за годы своей блестящей военно‑политической карьеры начал распространять свое влияние в западном направлении. Два его наиболее опытных и одаренных «тайсё» повели – каждый по отдельности, но параллельно – наступление на запад. Хидэёси Тоётоми занялся умиротворением западного побережья Хонсю, а его соратник Мицухидэ Акэти преследовал аналогичные цели на севере Японского моря. Многие из военных походов Хидэёси были направлены против самурайского клана Мори. Наконец, летом 1582 года он подступил к родовому замку Мори – Такамацу, терпеливо выжидая, пока замок будет затоплен речными водами, поднявшимися от возведенных по его приказу дамб. И в этот момент Хидэёси получил известие, в корне изменившее всю его дальнейшую жизнь, как и судьбу Страны восходящего солнца. Упорное сопротивление самураев клана Мори вынудило Хидэёси запросить у своего сюзерена Нобунаги Оды подкреплений. Ода выслал ему подкрепления под командованием Муцухидэ Лкэти, намереваясь выступить вскоре следом за ними. Тем самым Нобунага остался без достаточно сильной защиты. В ту же ночь Акэти развернул войска, отданные Нобунагогй Одой ему под начало, двинул их обратно на Киото и напал на Нобунагу, которому впервые изменило счастье. Нобунага Ода, окруженный в киотском храме мятежными войсками восставшего против него полководца, был вынужден покончить с собой (а по другой версии – пал от руки Мицухидэ Акэти, которого в свое время, в порыве гнева, смертельно оскорбив, ударив по голове веером). Япония снова оказалась на грани катастрофы.

Так погиб первый объединитель Японии и один из величайших самурайских полководцев. Его организационные таланты, выдающиеся способности тактика и активное использование им современнейших по тем временам военных технологий поставили его в ряд самых выдающихся военачальников державы Ямато.

Другой отличительной особенностью Нобунаги Оды была его вошедшая в пословицу беспощадность. Побежденные самурайские кланы, осмелившиеся сопротивляться ему, обычно истреблялись Нобунагой поголовно (за исключением Хонгандзи Исиямы – но это исключение стало не более чем подтверждением правила). Неприятелей этот своеобразный японский христианин (видимо, почитавший Ветхий Завет больше Нового) вырезал буквально тысячами, и его насильственная смерть стала, в сущности, вполне закономерным завершением преисполненной насилия жизни объединителя Японии.

Тем, что дело объединения Страны восходящего солнца было все‑таки продолжено, держава Ямато была обязана самому способному из полководцев покойного Нобунаги Оды – Хидэсси Тоётоми (1536[63]–1598), выдающемуся японскому военному и политическому деятелю, в свою очередь объединившему средневековую Японию – выходцу отнюдь не из благородного и доблестного самурайского, а из всеми презираемого (к описываемому времени) крестьянского сословия. Так, во всяком случае, гласит наиболее распространенная (хотя и всего лишь одна из многих) версия происхождения будущего диктатора и очередного объединителя Страны восходящего солнца.

Согласно этой версии, Хидэёси родился в крестьянской семье в провинции Овари в 1536 (или в 1537) году. В юные годы, возжелав стать самураем, последовательно нанимался на службу к нескольким военачальникам, пока в 1554 году не присоединился окончательно к будущему властителю провинции Овари – Нобунаге Оде. Последний возвел Хидэёси в чин генерала («тайсё») за блестящий ум и выдающиеся военные способности. Среди подвигов, принесших крестьянскому(?) сыну популярность в самурайской среде, современники называли форсированное («за одну ночь») строительство замка Суномата в 1566 году, прикрытие тылов армии Нобунаги Оды в битве при Канагасаки в 1570 году, а также взятие сильно укрепленного и окруженного со всех сторон водой замка Такамацу в 1582 году. В 1583 году, после гибели Оды Нобунаги в храме Хоннодзи от рук мятежника Мицухидэ Акэти (или самоубийства объединителя Японии в окруженном и подожженном мятежниками храме), Тоётоми Хидэёси фактически узурпировал всю полноту власти своего покойного сюзерена. Получив от самого Божественного Тэнно в 1585 году сап регента («кампаку»), а в 1586 году – должность «великого министра» («дайдзё‑дайдзина»), а также фамилию аристократического рода Тоётоми, энергичный Хидэёси к 1591 году объединил под властью Божественного Тэнно (а фактически – под своей собственной властью) все области державы Ямато, фактически представлявшие собой отдельные феодальные государства. Хидэёси составил общеяпонский земельный кадастр, ставший основанием для налогообложения населения Страны восходящего солнца на протяжении следующих трёх столетий, а также провёл изъятие всего имеющегося у крестьян и горожан оружия, разделив японское общество на администраторов (из представителей воинского сословия) и подчиненного им гражданского населения. Его правление ознаменовалось запретом христианства в Японии в 1587 году и агрессией против Кореи и китайской империи Мин (1592–1598). Хидэёси Тостоми переселился в мир иной в 1598 году, оставив в качестве преемника малолетнего сына Хидэери Тоёгоми.

Рассмотрим теперь несколько подробнее важнейшие вехи его жизни и деятельности.

Итак, будущий Верховный правитель Японии появился на свет в семье простого крестьянина по имени Яэмон (фамилий крестьяне в эпоху господства самураев не имели) в деревне Накамура, расположенной в провинции Овари. Точная дата его рождения неизвестна, историки приводят два её возможных варианта: 2 февраля 1536 года и 26 марта 1537 года. Родословная отца Хидэёси также плохо изучена. Одни исследователи утверждают, что он был простым крестьянином, другие считают его выходцем из низшей прослойки самураев (или из среды пехотинцев‑«асигару», мобилизуемых, в качестве вспомогательных частей поддержки самурайских армий, только в случае военной необходимости, а в мирное время занятых обработкой земли, подобно простым крестьянам). Согласно некоторым источникам, отец Хидэёси служил «асигару» в войсках Нобунага Оды и вышел в отставку после ранения аркебузной пулей в одном из сражений, будучи освобожден от военной службы по личному указанию Оды, ценившего его за храбрость (в свете этой версии становится более понятным будущий быстрый карьерный рост сына старого ветерана – Хидэёси – в армии Нобунаги Оды).

После смерти отца мать Хидэёси снова вышла замуж. Поскольку отчим постоянно бил и ругал пасынка, находя его не способным к труду земледельца, последний решил убежать из дома и во что бы то ни стало стать самураем. Молодой Хидэёси оставил родные края и подался на восток, в провинцию Суруга, где собирался наняться на службу к самураям клана Имагава.

Крестьянский (предположительно) сын, приняв новое имя – Киносита Токитиро, – смог устроиться слугой к самураю по имени Наганори Мацусита, одному из вассалов клана Имагава. Став через десятки лет повелителем всей Страны восходящего солнца, он щедро отблагодарил своего первого сюзерена, даровав ему во владение замок Кусано и близлежащие плодородные земли.

В 1554 году Хидэёси ушел со службы клана Имагава и нанялся на службу к Нобунаге Оде в качестве «носителя сандалий». Тем самым он вошел в круг приближенных полководца (что заставляет вспомнить приведенную выше версию о службе в войсках Нобунаги еще его отца, хорошо зарекомендовавшего себя, заслуги которого не были забыты Нобунагой и способствовали карьерному росту сына старого «асигару»).

Так или иначе, способный простолюдин быстро поднимался но самурайской иерархической лестнице. Первой его засвидетельствованной в источниках несомненной заслугой на службе новому сюзерену стал ремонт обвалившихся укреплений резиденции Нобунаги. Под руководством Хидэёси, который тогда ещё числился простым слугой Нобунаги, строительно‑восстановительные работы были завершены всего за три дня. Эта оперативность настолько поразила Нобунагу, что «даймё», несмотря на неаристократическое происхождение своего подчинённого, назначил его управителем призамкового города Киёсу. Хидэёси, как успешному хозяйственнику, также были поручены финансовые операции всего клана Ода. Достигнув высокого социального статуса, новоиспечённый самурай закрепил свое положение, вступив в 1564 году в законный брак с дочерью Нагамасы Асано, знатного самурая и вассала Нобунаги Оды.

В 1566 году Хидэёси отличился в ходе войны Нобунаги Оды с самурайским кланом Сайто за провинцию Мино. Ему удалось быстро («всего за одну ночь») возвести укрепление в болотистом районе Суномата, ставшим главным плацдармом для штурма неприятельской цитадели. Кроме того, Хидэёси удалось переманить на свою сторону ряд влиятельных «тайсе» (генералов) противника. Ход войны изменился не в пользу клана Сайто, и через два года Нобунага Ода смог захватить всю провинцию.

В 1568 году Хидэёси принимал участие в походе войск Нобунаги Оды на Киото и был назначен, совместно с Мицухидэ Акэти, соправителем столицы.

В 1570 году Хидэёси со своим «бусиданом» вошёл в состав армии Нобунаги Оды, выступившей в поход на самураев клана Асакура, властителей северной провинции Этидзэн. В ходе этой кампании стало известно об измене союзника Нобунаги – Нагамасы Адзаи, вознамерившегося, вместе с силами клана Асакура, взять армию Оды в тиски. Нобунага решил поспешно отступить к столице, оставив Хидэёси, назначенного предводителем арьергарда, на верную смерть. Тем не менее тот успешно отразил все атаки неприятеля в районе Канагасаки и возвратился в Киото с вверенным ему войсковым контингентом целым и невредимым. Этот подвиг – самоотверженное прикрытие отхода войска Нобунаги – окончательно изменил отношения самураев клана Ода к Хидэёси. Если раньше благородные «боевые холопы» в нём видели лишь выскочку‑простолюдина «с непропорционально маленькой головой, похожей на обезьянью», то отныне считали его одаренным полководцем и ровней себе во всех отношениях.

После поголовного истребления вероломно изменившего Нобунаге самурайского клана Адзаи в 1573 году Хидэёси получил от Оды в лен бывшие владения этого уничтоженного им «под корень» рода «боевых холопов» в северной части провинции Оми и построил там крепость Нагахама. Поскольку он не имел собственных вассалов, то принял к себе на службу своих родственников, преимущественно выходцев из крестьянского сословия. Кроме этого, он принял в свой клан некоторых вассалов уничтоженного рода Адзаи, блуждавших, в качестве бесприютных «ронинов», по Стране восходящего солнца в поисках нового сюзерена, которому могли бы предложить свои мечи и жизни. Тогда же он принял новое имя – Хидэёси Хасиба.

В 1575 году Хидэеси принял участие в знаменитой битве при Нагасино, в которой три тысячи аркебузиров Нобунаги Оды, почти что в упор, расстреляли знаменитую конницу клана Такэда, навеки сломив военно‑политическую мощь этого «военного дома», чуть было не объединившего под своей властью всю Страну восходящего солнца.

В 1576 году он был назначен помощником «тайсё» Кацунэ Сибаты, командующего войсками Нобунаги Оды, преградивших путь наступающей армии «даймё» Кэнсина Уэсуга (давнего соперника клана Такэда). При обсуждении плана боевых действий Хидэёси поссорился с командующим и самовольно оставил военную Ставку. Проведённая Кацунэ Сибатой лобовая атака не увенчалась успехом, и возглавляемая им армия клана Ода потерпела сокрушительное поражение в битве с войсками Уэсуги при Тэдоригавс. Сюзерен Хидэёси Нобунага Ода, узнав о фактическом дезертирстве своего вассала в канун сражения, собирался казнить его, но, учитывая возможность использовать хозяйственные и полководческие качества Хидэёси, в конце концов ограничился вынесением дезертиру строгого выговора.

Чтобы дать Хидэёси возможность искупить свою вину, Нобупага Ода назначил своего провинившегося вассала командующим войсками клана Ода в войне против могущественного самурайского клана Мори (чей родовой герб‑«мон» – журавль с поднятыми крыльями – стал эмблемой японской авиакомпании «Джапан Эр Лайнс», Джи Эй Эл). В 1577–1578 годах Хидэёси удалось подчинить несколько самурайских родов – Акамацу, Бэссё и Кодэра – и создать на их землях плацдарм для борьбы с Мори, с центром в замке Химэдзи. В 1579 году Хидэёси сумел переманить на свою сторону самураев рода Укита, давних вассалов клана Мори.

Однако в 1580 году в тылу у Хидэёси против власти Нобунаги Оды восстал самурайский род Бэссё, вследствие чего ему пришлось приостановить успешно развивавшееся наступление на запад и осадить родовой замок восставших. Неприятельская цитадель была взята измором только через год, после чего Хидэёси захватил провинцию Тадзима – владение старинного самурайского рода Ямана. Последние вассалы главы клана Ямана, собравшиеся в замке Тоттори, видя бессилие своего сюзерена, изгнали его и перешли на сторону Мори (как видим, самурайские заповеди, и первейшая из них – непоколебимая верность сюзерену – соблюдались «боевыми холопами» на практике далеко не всегда, особенно в трудные времена «войны всех против всех»). В 1581 году Хидэёси осадил замок Тоттори и, скупив весь провиант в округе, взял неприятельскую цитадель измором.

Как уже упоминалось выше, в 1582 году Хидэёси по приказу Нобунага Ода вторгся в провинцию Биттю и осадил замок клана Мори Такамацу. Этот замок находился в окружённой горами долине, омываемой с обеих сторон реками. Хидэёси свёл дамбы вокруг замка и изменил направление рек так, что вода залила всю долину. В результате этой инженерной стратагемы Хидэёси и сильных дождей замок превратился в островок посреди искусственного озера. До его падения оставалось несколько недель.

В мае 1582 года, как уже говорилось выше, против Нобунаги Оды восстал его вассал Мицухидэ Акэти (которого Ода когда‑то оскорбил, ударив веером, посеяв в душе злопамятного вассала зерна ненависти и будущей мести). Окруженный в киотском храме Хоннодзи (как и многие японцы тех и нынешних времен, Ода, будучи ревностным христианином, оставался в то же время – так, на всякий случай! – синтоистом, а заодно и буддистом) десятитысячным войском мятежника, Нобунага Ода, увидев, что храм охвачен огнем, совершил над собой обряд «сэппуку» (по другой версии, он нал от руки Акэти Мицухидэ, однако точно установить это так и не удалось, поскольку труп злополучного «даймё» сгорел в огне пожара, уничтожившего храм). Узнав о гибели своего сюзерена, Хидэёси, все еще осаждавший замок Такамацу, скрыл полученную новость от противника, заключил перемирие с кланом Мори и спешно отвел все свои войска к столице. Одновременно на разгром мятежных самураев Мицухидэ Акэти (объявившего себя «сёгуном») двинулся ещё один близкий соратник Нобунаги – Иэясу Токугава, однако Хидэёси опередил Токугаву, преодолев всего за три дня расстояние в несколько сотен километров. 12 июня 1582 года сорокотысячная армия Хидэёси, благодаря своему подавляющему численному превосходству, разгромила войска самозваного «сёгуна» Мицухидэ Акэти в битве при Ямадзаки. Искавший спасение в бегстве вероломный Мицухидэ (вошедший в историю Японии под ироничным прозвищем «сёгун на тринадцать дней» или «тринадцатидневный сёгун») был убит местными крестьянами при попытке силой получить от них провизию и конский фураж (по другой, более «романтической» и «героической», версии, «тринадцатидневный сёгун» пал от руки самого Хидэёси, желавшего во что бы то ни стало отомстить неверному вассалу за гибель своего сюзерена).

Всячески выставляя себя в качестве «мстителя за своего господина Нобунагу», Хидэёси увеличил тем самым своё влияние в среде соратников клана Ода. На совещании в замке Киёсу, где решался вопрос о наследстве рода Ода, он заручился поддержкой влиятельных «тайсё» Нагахидэ Нивы и Цунэоки Икэды. По решению совещания, Хидэёси получил часть владений покойного Нобунаги Оды и упрочил свое положение, став регентом‑советником нового предводителя «военного дома» Ода – трёхлетнего Хидэнобу. Решения совещания вызвали недовольство давнего недоброжелателя и оппонента Хидэёси – «тайсё» Кацуиэ Сибаты (не простившего ему, в отличие от покойного Оды, дезертирства перед битвой при Тэдоригаве и с беспокойством следившего за его неудержимым возвышением).

В 1583 году противостояние между Хидэёси и Сибатой переросло в вооружённый конфликт. В решающем сражении при Сидзутагакэ войска Кацуиэ Сибаты потерпели поражение и отступили в провинцию Этидзэн. Со временем на сторону Хидэёси перешел Маэда Тосииэ, влиятельный вассал рода Ода и многолетний союзник Сибаты. Пользуясь моментом, армия победителей вторглась во владения противника и окружила его главную цитадель Китаносё. Убедившись в безвыходности своего положения, Кацуиэ Сибата и его супруга Оити совершили над собой обряд «сэппуку», и крепость пала. После падения крепости Китаносё оппозиционные Хидэёси силы внутри клана Ода капитулировали перед регентом‑советником, который стал фактическим преемником Оды Нобунаги, захватив его владения и продолжив дело подчинения Японии своей власти.

Сильнейшим конкурентом Хидэёси в деле объединения Страны восходящего солнца был бывший союзник Нобунаги Оды – Иэясу Токугава (о котором будет еще подробно рассказано далее). В 1584 году «боевые холопы» Хидэёси и Иэясу сошлись в битве при Нагакутэ, из которой самураи Токугавы вышли победителями. Однако экономический и военный потенциал Хидэёси был настолько мощным, что Иэясу, трезво поразмыслив и осознав, что выигрыш одной битвы не означает выигрыша всей войны, пошёл на мирные переговоры, прислав в ставку соперника своего старшего сына в качестве заложника. Однако Хидэёси отправил того обратно, требуя от Токугавы лично явиться к нему в Киото и признать свою вассальную зависимость. Тем не менее Иэясу Токугава не собирался оставлять своих владений и признавать себя вассалом Хидэёси. Чтобы принудить Токугаву к покорности, Хидэёси выдал за него свою сестру Асахи и даже отправил к нему в качестве заложницы свою престарелую мать. Наконец в 1586 году Иэясу Токугава прибыл в Киото, где присягнул на верность новому сюзерену. Таким образом, Хидэёси закрепил за собой статус единственного законного наследника Оды Нобунаги.

В 1583 году Хидэёси выстроил в городе Осака огромный замок, возведенный им на фундаменте снесенных ранее укреплений буддийского монастыря Хонгандзи. Согласно свидетельствам современников, столь мощными фортификационными сооружениями в то время не могла похвастаться ни одна крепость – ни в Японии, ни в Китае, ни в Корее. При новом регенте Осака стала главным финансов<