Явь I : Три жены против террористов

4.1.1 (Джей Боу)

 

Октавиан отправился в город Дэйтимон ещё до того, как мы закончили последнее представление. Мы поехали за ним. Грузовики миновали город Умбра и поехали на юго-западный полуостров, где и располагался последний крупный город данного архипелага. Мы рассчитывали на то, что никакие проблемы не повстречаются нам на пути без Октавиана, который по какой-то причине покинул нас на некоторое время.

Цу зашла ко мне в комнату и спросила:

- Бое, ты чего тут сидишь? Опять скучаешь?

- Не Бое, а Боу, - ответил я. – Да, скучаю. И имею полное право на скуку. Мне совсем не весело в последнее время. Зуко и Куко совсем от рук отбились. После драки с котами Куличова они совсем утратили смысл жизни.

- А у котов есть смысл жизни?

- Хрен их знает, но они ведут себя так, будто бы перечитали экзистенциалистов. Ходят такие задумчивые. И, кажется, страдают.

- Может быть, ты их врачу покажешь?

- Нет-нет. Какой врач? Они абсолютно здоровы. Мои котики просто так не заболеют.

Грузовик резко остановился. Мы выглянули из иллюминаторов наружу и увидели кучку негодяев, которыми управлял Холанд Ски. Мы попытались выбраться из кузова, но злодеи успели заблокировать выход с помощью простейшей металлической палки. Я заметил:

- Теперь нас ничего хорошего не ждёт. Они остановили нас на полпути. Мы не можем выйти. Как бы они ничего с грузовиком не сделали.

И как только я это сказал, то увидел, что кучка хулиганов обливает наш автомобиль бензином. Цу прокричала:

- Убивают! Ребята! Мы умрём! Нам конец!

Другие актёры труппы собрались в моей комнате, еле здесь умещаясь. Аркус сказал:

- Ой, а что они делают?

Цу пояснила:

- Убивают нас. Какой же ты тупой, Аркус. Как меня это бесит! А на что это похоже?

- Ну, они поливают нашу машину. Водой?

- Дурак ты! Бензином поливают!

- Ой… Вот это ужасненько.

Андрей тяжело выдохнул.

- Октавиана нет на месте. У нас таки большие проблемы. Мы не можем ничего предпринять… Мы в ловушке…

Я напомнил:

- Не только Октавиан, и мы можем защитить грузовики. Не следует забывать про них…

Макам поинтересовался:

- Про кого?

- Ну, ты и половины не знаешь. Они просто чудовища… Даже Октавиан не так жесток.

- Мы каких-то монстров перевозим? Я не понимаю…

- Я говорю про жён… Не про всех, но про трёх. Они просто чудовищны… Сейчас начнётся. Хулиганы не закрыли их грузовик, видимо, подумав, что жёны безобидны. Наивные глупцы.

 

4.1.2 (Али Инфинитус)

 

Я лежала на кровати, ела и смотрела аниме. Это происходило практически всегда, когда я не занималась работой. Вся моя комната была украшена плакатами из аниме, а также многочисленными париками и одеждой для косплея. Какие-то придурки остановили наши грузовики и перекрыли выход труппе, а после начали обливать их грузовик из канистр с бензином. Я сразу же схватилась за прочнейшую деревянную катану и отправилась разбираться с негодяями, предварительно нацепив прекрасный парик с алыми волосами и чёрный плащ секретной организации ниндзя.

 

4.1.3 (Яра Инфинитус)

 

Я рисовала. Впрочем, моё временное удовольствие от искусства длилось не так долго, как хотелось бы. Октавиан оставил нас троих за главных. В его отсутствие мы должны были отвечать на покой и порядок. Как же я ненавижу всю эту ерунду. Опять пересекаться с другими… Ладно. Произошло нечто плохое, а потому я повесила на пояс многочисленные баллончики с краской и отправилась в путь. Так получилось, что Али меня опередила. Ух, сучка. Ненавижу.

 

4.1.4 (Агни Инфинитус)

 

Я читала философские тексты моих любимейших авторов на языке оригинала. Что может быть лучше ознакомления с идеями великих с самого утра? Вот и я не знаю. Жаль, что машина остановилась. Я погладила свою пушистую белую кошку Шари, которая всё это время ластилась ко мне. Я положила книгу, взяла ручной огнёмет и пошла делать то, чего от меня ждал Окти.

 

4.1.5 (Холанд Ски)

 

Ну, еба, приехали мы к запланированному месту. Ебать, какую ловущку уштроили. Даже вщё продумали. Ебучий Октавиан щвалил в туман. Мы щразу ращкинули мошгами и решили, что надо первым делом ебнуть тот грушовик, в котором щидит труппа. Они, блять, драться умеют. Грузовик щ жёнами не показался нам опащным. Да что, блять, нам могут щделать бабы, подумали мы, сука? Но было бы чем нам думать, тупым ебланам. Они вышли из грузовика жён. Я щначала вышел им навщтречу и щказал:

- Шдарова, бабины! Какие мелкие! Ха-ха-ха-ха! Могу пожалеть!

Ебать! Началось! Они, шука, с мещта щорвались! Блять! Пишда! Просто пишда! Шука!

 

4.1.6 (Цу)

 

Честно говоря, даже я охуела, когда увидела, что творилось снаружи. Яра, Али и Агни, самые маленькие из жён, творили какую-то уличную магию. Да, я всегда удивлялась тому, как Октавиан грубой силой разбирался со множеством оппонентов. Но он хотя бы не был проклятым озлобленным садистом. Али сражалась на передовой, используя прочный деревянный меч, который выполнял роль биты. Меч не ломался от мощных ударов. Она пользовалась им, как будто бы катаной. Её прикрывала Яра, используя баллончики с краской, подобной перцовым. Как же это неприятно! Фу. Бандиты оставались с разукрашенными лицами, которые тут же дополнительно разбивала в дребезги Али… Следом шла Агни. Она поливала всех врагов огнём из какого-то достаточно мелкого устройства. Вся троица действовала абсолютно хладнокровно. Я не видела более опасных людей за всю свою жизнь. Никогда бы не захотела связываться с ними.  Очень опасные особы.

Всё это продолжалось не так уж и долго, потому Холанд Ски решил вовремя отступить. И он правильно сделал. За ним побежали и другие хулиганы, которые сели на мотоциклы и сразу же поехали, освободим дорогу.

Яра, Али и Агни переглянулись, а после вместе скорчили рожи друг другу, показывая неуважение. Я и представить себе не могла, что они такие опасные. Мы вышли из грузовика благодаря их помощи. Я поинтересовалась:

- Как вы это сделали? Ох! Вы их всех! И так! И так! Невероятно!

Али взмахнула катаной и ответила:

- Это всё были техники деревни, скрытой в пицце.

Яра взмахнула рукой.

- Я просто красила. Лица. Красила. Лица. Это нормально. Абсолютно нормально.

Агни абсолютно спокойно пояснила:

- Ну, не знаю. Мне Октавиан дал огнемёт и сказал, что я могу жарить врагов. Ну… Окти был прав. Могу.

Кажется, они даже не понимали, что я восхищалась их хладнокровием. Я никогда не видела настолько слаженную и уверенную работу. Три человека, пусть и вооруженные, смогли победить несколько десятков хулиганов. Как так вообще? Вся тройка вернулась в свой грузовик. Мы оттерли наше средство передвижения от бензина, а после отправились в путь.

 

4.1.7 (Энко)

 

Чёрный город Дэйтимон выглядел совсем не так, как другие города. Он казался мне крайне манящим и красивым. Хи. Это город всех тёмных искусств, которые нередко увлекали меня своей красотой. Я люблю тёмную живопись, тёмное кино, тёмную музыку, тёмную архитектуру… Вот мы и оказались в этом прекрасном городе. Я осматривала его с восхищением, и он заслуживал этого восхищения. Дома их чёрного мрамора поражали фантазию. Мраморные статуи на домах могли напугать неподготовленного человека, но только не меня. Я так любила всё это.

Аркус зашёл ко мне в комнату и спросил:

- Ой, как тебе здесь? Помню, ты любишь это место.

- Хи! Да! Нет ничего замечательнее этого города! Это то место, где я хотела бы жить! Здесь можно познакомиться с великим творцами! Это место создано для лучших! Жалко, что меня здесь никто не ждёт.

- Ой, а, может, и ждут! Откуда ты знаешь?

- Хи. Нет. На самом деле, моё место с вами. Но это не мешает мне восхищаться искусством этого города. Мы с вами уже родные люди. Куда я без труппы? Вы моя семья. И даже ближе, чем семья.

- Ой… Как приятно слышать! Я твой старший братик! Братик-гей! Ха-ха-ха!

- Да. Братик… Гей… Хи-хи-хи.

 

4.1.8 (Ника Инфинитус)

 

Я вышла из своей комнаты, чтобы послушать очередную ссору между тремя главными жёнами. Проклятье, они постоянно ссорятся. Вообще, большая часть из нас носила статус жён лишь формально. Октавиан – это помешанный на восьмерках шизофреник, которому важно, чтобы всего в его жизни было по восемь. Странно, что у нас не восемь грузовиков. Впрочем, если деньги позволят, то… Но не важно. Эта троица всё никак не могла успокоиться, пытаясь выяснить, кто главнее. В отсутствии Октавиана их шизофрения обострялась.

Яра кричала:

- Мне всё это недоело! Сколько можно? Я здесь главная! Я была раньше всех, а вы… Просто… Ну, как бы вас сказать.

Али взмахнула деревянной катаной.

- А о чём мы вообще спорим?! Хватит уже психовать.

- Да, меня вы все уже очень давно бесите!

- Ты меня тоже бесишь.

Агни включилась, но довольно тихо и скромно:

- Мне вы обе не нравитесь.

Яра приготовила баллончики. Али сжала катану. Агни подняла огнемёт. Я отметила:

- Хватит уже ссориться. Эти ссоры потеряли смысл еще лет пять назад, когда Октавиан… Ну вы сами поняли. Теперь мы просто работаем вместе и любим одного человека.

Яра прокричала:

- Но больше всех он любит меня в ответ!

Агни покачал головой.

- Нет. Меня.

Я тяжело вздохнула.

- Вы как будто его книги не читали и представления не смотрели. Нет смысла выяснять отношения, если это ни к чему хорошему не приведёт ни одну из нас. Октавиан будет злиться. А если он будет злиться, то в ход пойдут репрессии. Он с минимальными сожалениями избавится хоть от всех нас разом… Даже если она нас ценит и уважает.

Троица замолчала. Я продолжила:

- Мы здесь по своему осознанному выбору. Хватит. Если у вас есть какие-то проблемы, то ругайтесь с Октавианом. Другие не виноваты.

Яра фыркнула:

- С ним-то поругаешься…

Я кивнула.

- Вот именно. Но и друг с другом выяснять отношения тоже не стоит. Всё. Хватит. Разошлись. Забыли. Каждая из нас здесь выполняет важную работу. И все мы можем делать то, что пожелаем, в своих комнатах. Не будем мешать друг другу и остальным жить.

Яра молча ушла к себе. Агни пожала плечами и сказала:

- Никто не хочет сдаваться.

После этого и она ушла. Али сняла парик.

- Знаешь, сегодня мы неплохо повеселились с хулиганами. Я, кажется, пятерым зубы выбила.

- Да-да, мне очень интересно послушать о том, какие чудовищные вещи вы совершили с бедными преступниками. Я и так догадываюсь, до чего вас довёл Октавиан, и что вы теперь можете делать с бедными и беззащитными маньяками и убийцами.

Акт I: Творческая работа

Главная роль: Энко. Взрослая Никта.

Костюм: Черная юбка. Черный свитер. Красный берет.

Роль второго плана: Освальд. Истинный профессионал. Его играет Макам.

Костюм: Синий классический костюм с большими карманами для всевозможных инструментов.

Прочие роли: Понтовец играет Оро, который носит алый костюм. Эго играет Миларда. Получил инвалидность и теперь лежит в кровати и не может сдвинуться с места в своей рваной майке и трусах. Маркус появляется в роли Богора – босса издательства. Он толстый и носит жёлтый костюм.

Декорации: Бесцветный город с одинаковыми белыми домами.

Голос за сценой: Цу.

4.2.1

 

Никта вернулась домой после тяжелой работы. Там она увидела то же, что и всегда: своего возлюбленного инвалида Миларда, который после аварии не мог пошевелить и пальцем.

Никта села напротив него и сказала:

- Всё ужасно… Мы живём ужасно… И будем жить ужасно… В этом мире нет места непрофессионалам. Я зря не получила образование.

Милард ответил:

- Но ты решила последовать за своей мечтой, а потому я тебя уважаю! Ты человек своей мечты! А я стал бесполезным инвалидом, который совсем ничего не может.

- Не говори так.

- Но мы оба знаем, что это так. Я ничего не могу… Я в принципе не понимаю, зачем ты со мной возишься. Я бы на твоём месте просто бросил меня…

- Но тогда кто будет за тобой ухаживать? Не глупи. Без меня ты останешься совсем один. Разве ты этого хочешь?

- Я уже не знаю, чего хочу. Но у меня есть родственники.

Никта покачала головой.

- Как будто они очень сильно хотят тебя видеть. Я должна следить за тобой и помогать тебе. Выбора нет. Кстати, у меня есть отличная идея.

- Какая?

- Я попытаюсь устроиться журналисткой.

- Но там нужна профессия. Как ты сделаешь это?

- Не так давно в журналистику начали попадать люди без образования. Я тоже хочу попробовать. Надеюсь, что у меня получится.

- Попробуй, но не думаю, что это хорошая идея.

 

4.2.2

 

Девушка отправилась устраиваться на работу. Она добралась до издательского дома местной известной газетёнки, а после пробралась на самый верхний этаж, где и находился толстый редактор Богор, который постоянно курил трубку. Никта представилась и изложила свои намерения. Богор усмехнулся.

- Кхе-кхе… А ты знаешь, что мы выполняем важную и социально значимую работу? Кхе-кхе. У тебя нет образования и компетенций, чтобы, кхе-кхе, даже мечтать о месте здесь.

- Но я очень хочу. Я умею грамотно писать и составлять слова в предложения. Я наблюдательная и честная. Я могу подготовиться материалы, если будет нужно. Я буду стараться.

- Кхе-кхе. Другие газеты начали брать в качестве авторов непрофессионалов, но мы не можем себе позволить сделать это. Непрофессионалов и так очень много в нашем мире. У нас работает величайший мастер слова, которого зовут Освальд. Кстати, у меня есть идея… Кхе-кхе. Я могу сделать тебя его подмастерьем на время стажировки. Если после покажешь хорошие результаты, то, кхе-кхе, пройдешь дальше. Будешь младшим сотрудником газеты.

- Хорошо! Я согласна!

- Но стажировка будет абсолютно бесплатной. Кхе-кхе. Я не хочу платить из своего кармана ни гроша за твоё обучение у лучшего из лучших.

- Ладно. Я буду стажироваться и параллельно работать.

Никта и Богор пожали руки.

 

4.2.3

 

Девушка добралась до кабинета холодного и педантичного профессионала Освальда. Он бесчувственно посмотрел на неё, а после без эмоций сказал:

- Приветствую. Богор сказал, что я должен обучить вас, но мне совсем не хочется этого делать.

- Почему?

- Потому что я для освоения своего ремесла учился в Университете много лет, а также защитил дополнительные компетенции в специальных образовательных учреждениях. Я не верю, что вы способны на что-то. И мне не хочется проверять.

- Дайте мне шанс.

- Вы можете смотреть за тем, как я работаю, и молчать.

Никта стала наблюдать. Она отметила, что Освальд делает очень много ненужных вещей. Например, он никогда не повторяет слова, которые уже писал в статье. Каждое слово там употреблялось лишь единожды. Более того, он всегда перемешивал предложения разных размеров: сначала шло длинное, потом короткое, а после среднее. Он соблюдал миллионы похожих и еле заметных правил, уловить каждое из которых не представлялось возможным.

Я спросила:

- А зачем вы всё это делаете?

- Хм. Меня так научили. В этом и есть профессионализм.

- Но зачем?

- Например, слова я не повторяю, потому что… Потому что так неприятно читать.

- А если мне без разницы?

- Значит, вы необразованный человек.

Никта покачала головой.

- Я довольно часто читаю книги, но меня никогда не смущали повторы. Более того, я не знаю ни одного человека, которого бы они смущали. Ну повтор и повтор. Что здесь такого?

- Нет ничего более мерзкого, чем эти повторы. Они должны вызывать выученное отвращение.

- Но почему? – поинтересовалась Никта.

- Потому что люди придумали не повторяться. Этого достаточно. Это критерий профессионализма.

- То есть суть профессии заключается в том, чтобы преуспевать в делах, которые не являются важными для той или иной деятельности?

- Именно. В этом мы профессионалы и хороши. Никогда профан не додумается, что нужно выполнять тысячи незримых правил, которые, на первый взгляд, никому не нужны.

- Но они не нужны и на последний взгляд, - заметила Никта. – Тогда зачем всё это?

- Чтобы отличить профессионала от профана. Этим мы и отличаемся. Это как в хорошем обществе принято одеваться правильно и есть по определённому этикету, правильно держа столовые приборы. Все эти мелочи – это маркеры, которые отличают профессионалов от профанов.

- Но что, если профаны лучше справляются с самыми главными аспектами деятельности? Например, пишут более хорошие книги? Или же печатают более содержательные и непредвзятые статьи? Что тогда?

Освальд задумался.

- Тогда никто из профессионалов не примет их. Жалкий и бесполезный профан всегда будет профаном, потому что важно не общее качество работы, а соблюдение многочисленных правил…

- Бесполезных правил.

- Пусть так. Но без соблюдения их правил ты никогда не победишь нас. Ты никогда не сможешь соревноваться с настоящими профессионалами.

- Но в чем соревноваться с ними? В том, кто больше всяких бесполезных мелочей выполняет?

- Именно. Это и есть истинный профессионализм. То есть выполнять такие мелочи, о которых никто не знает и которые никто не оценит, кроме других профессионалов. Это внутренний показатель элитарности нашего сообщества. А ты не знала?

- Не знала…

- Теперь тебе придётся жить с этим. Впрочем, я не хочу, чтобы ты становилась журналисткой. Я не вижу в тебе потенциала. Ты всеми силами сопротивляешься советам профи, хотя сама ничего не умеешь.

 

4.2.4

 

Никта вернулась домой. Милард спросил:

- Как тебе на новой работе?

- Меня взяли стажёром… Честно говоря, это ужасно. Всё ужасно с самого начала и до конца. Я поняла, как устроен мир профессионалов… И это просто чудовищно…

- Эх… Вот зачем ты вообще туда сунулась? Как по мне, там просто делать нечего…

- Я хочу получать больше денег. Они мне нужны, чтобы… Ну, например, содержать тебя. Работы, где не требуются специалисты, очень низко оплачиваются. Мы ушли из Университета, и теперь я не могу нормально устроиться на работу. Моя зарплата в пять раз ниже средней. Журналистика – единственная моя надежда.

- И что ты будешь делать? Попытаешься побороться с собой? Зачем это нужно? В борьбе с собой ты никогда не победишь.

- Знаю, но выбора у нас нет. Я сломаю себя. Если нужно, я пройду через огонь и воду, но стану настоящим профессионалом. Пусть это будет мне наказанием за выбор неправильного пути в самом начале. Я виновата, что не продолжила обучение, когда ты стал инвалидом. Думаю, если бы мы вместе работали, то не было бы так мучительно. Но сейчас я отвечаю за тебя.

- Не стоит так переживать… Я бы и сам справился…

- Хм… Ты бы? Ты даже двигать ногами не можешь. Твои руки еле-еле работают. Ты всё время проводишь в интернете, потому что больше ничего сделать не можешь. Хорошо, что голову не повредил. Я тебя очень люблю. Мне нравятся наши разговоры. Ты спас меня от той машины. Я считаю тебя героем… Но… Всё сложилось так, как сложилось. И теперь мне нужно стать героиней, которая спасёт тебя и саму себя.

Милард улыбнулся.

- Мне жалко смотреть на то, как ты стараешься и превозмогаешь саму себя. Мне больно видеть, что я ничем не могу помочь.

- Ты уже помог. Но мир жесток. Мир показал нам наше место. Теперь я даже не представляю себе, что делать, чтобы достать нас из ямы. Никому точно наше творчество не интересно.

- Да… Наше творчество уже давно никому не нужно… В этом мире не такие приоритеты.

Явь II: Чёрный слоник

4.4.1 (Энко)

 

Я решила отыскать двух замечательных актеров, родившихся в городе Дэйтимон. Они как раз давали концерты и занимались тёмным искусством. Хи! Я пришла к ним на концерт, где они оба стояли в костюмах из того самого фильма и повторяли некоторые культовые фразы. Братишка был подкачан и носил длинное черное кожаное пальто, под которым у него находились только трусы. Поехавший был толстым мужичком с бородой и достаточно крупным носом. Он весь обмазался говном, да и стоял перед публикой в одних штанах.

Братишка сказал:

- Меня твои истории просто доебали уже, я уже не могу их слушать, блядь. Одна история охуительней другой, просто. Про говно, блядь. Про какую-то хуйню, малафью. Чё ты несёшь-то вообще? Ты можешь заткнуться? Шишка, блядь, встанет — возбудимся. Чего, блядь? Про что ты несёшь? Вообще охуеть.

- Братишка! Братишка!

- Заебал, блядь!

- Как поспал, братишка? Проголодался наверное, братишка?

- Ёб твою мать! Блядь! Иди отсюда на хуй, блядь!

- Что случилося-то?

- Ты че, обосрался что ли, мудак, блядь?

- Не, я не какал, я тебе покушать принёс.

- Сука, блядь, пидорас, блядь! Че ты мне покушать принёс?! Ты что - мудак, что ли, бля? Хули ты вызвал… Хули ты говном-то вымазался, мудак, блядь?!

- Я уж покушал…

- Пидорас, блядь! Сука, блядь.

- Братишка, ты что?

- Убери это говно отсюда, блядь! Ёб твою мать, блядь! И весь пол засрал! Мудак, блядь, ну ты мудак. Я тебя сейчас убью нахуй, а тебя, бля, сейчас убью, блядь!

- Слушай, давай я тебе спою чего-нибудь? Ну вот, а песня такая, про цирк. Называется «Зеленый слоник». И там… Ну… Я сейчас быстро спою, ну просто когда тебя увели, я эту песню сочинил. Там, значит, аккорды первые такие: "Там! Та-тарам-тара-там! Та-тара-тара-там-трататара-тара-там, та-та! Зеленый слоник в наш в оркестр пришел, зеленый слоник наш трубу принес, когда ребята уходили, зеленый слоник на трубе играл! Играл, пло то… про то! Подожди, сейчас, сейчас, подожди, сейчас я вспомню, сейчас, секунду… Значит… Та-тара-тара-тара-та-та-та-та! Играл про то, как плохо в клетке жить, как плохо есть ху… сейчас, подожди… Как плохо есть проклятую еду, как плохо всем, а хуже всего ему — зеленому слонику! Та-трай-та-та!.. Ну? Ну такая песня просто… Ну, я тебе её просто хотел, ну, исполнить, понимаешь, эту песенку…

Я снова слушала диалоги и монологи из своего любимого фильма. Как же это оказалось офигенно! Здесь же я обнаружила старушку Цу, Сэра Понтовца и Детерминистического Генетиста. Они стояли со слезами на глазах и внимали речам двух гениев. Генетист улыбался так, как будто бы в первый раз в жизни принял наркотики. Цу хохотала. Как же мне здесь было хорошо! Я сама пустила слезу, услышав мою самую любимую часть из монолога Братишки:

- Меня твои истории просто доебали уже, я уже не могу их слушать, блядь. Одна история охуительней другой, просто. Про говно, блядь. Про какую-то хуйню, малафью. Чё ты несёшь-то вообще? Ты можешь заткнуться? Шишка, блядь, встанет — возбудимся. Чего, блядь? Про что ты несёшь? Вообще охуеть.

Это высказывание разорвало зало.

 

4.4.2 (Цу)

 

Мы начали покидать зал втроем: Я, Пантовец и Энко. Неожиданно я увидела в толпе Гея Детерминиста. Я подошла к нему и сказала:

- Привет, крыса. Как поживаешь?

Он ответил:

- Плекласно. Отвали.

- Крыса должна пищать громче! Ничего не слышу!

Энко перебила меня:

- Хи, Цу, хватит… Может быть, вместе пойдем за кулисы? Братишка и Поехавший… Они же такие звёзды… Я бы хотела их увидеть…

Я покачала головой.

- С крысой мы точно никуда не пойдём.

Детерминистический Генетист ответил:

- Мне тоже это не интелесно. Если что, то я вас никак не подставлял. Я даже отговаливал Свелханалитика от того плана. Я хочу занимать философией Флоги и плагматизма.

Я пошутила:

- Не мог выбрать себе философское направление, в котором нет буквы «р», чтобы не позориться.

Энко улыбнулась.

- Да какая разница, на какой мы стороне и с кем общаемся, если нас объединяют два гения актерской игры из культового фильма? Пошли все вместе!

И мы пошли.

 

4.4.3 (Сэр Пантовец)

 

Девочки впервые предложили что-то стоящее. Мы с Генетистом, Цу и Энко отправились за кулисы, миновав многочисленную охрану, а после оказались неподалеку от гримёрки. Оттуда послышался голос Братишки:

- Сука, как же меня заебало это говно. Пиздец просто. Я охуеваю. Люди любят нас за образы, которые мы отыграли в моей далекой, сука, юности. Мне сейчас, ебать, пятьдесят ебаных лет. Я мухоморовый наркоман на стероидах. Какие, блять, слоники? Какие пидорасы? Хуйня полная.

Поехавший улыбнулся.

- Я тебя понимаю, братишка. Ох как понимаю. Меня просят сделать «курлык» на каждом корпоративе. Куда не пойду, а все мне говорят, что я Поехавший из того самого фильма… Как будто бы за всю жизнь больше ничего не сделано и не сыграно.

- Да, пиздец. Полная хуйня! У меня было пиздец сколько проектов! Я ебался с ними пару десятилетий. Сука. Мудаки. Люди не понимают, что мы не остановились на том фильме. Блять, они хотят видеть во мне ебаного Братишку… Надо со всем этим говном завязывать. Я лучше медитировать, блять, пойду. В астрал выйду. Будде пизды надаю. А не вот это вот всё!

- Не стукай, Братишка!

- Пидорас. Начальник! Начальник! Он обосрался! Как заебало! Одно и то же уже больше двадцати лет.

 

4.4.4 (Цу)

 

Все вместе мы зашли в гримёрку, чтобы пообщаться с нашими любимыми звёздами. Поехавший повернулся и спросил:

- Кто вы такие?

Братишка тоже повернулся и сказал:

- Дети, проваливайте отсюда. Мы здесь для того, чтобы смыть грим и после поехать домой.

Генетист отметил:

- Плостите, но мы здесь для того, чтобы плосто посмотлеть на вас! Не нужно автоглафов.

Братишка прокричал:

- Охранник! Охранник!

Пантовец заметил:

- Он кричит «охранник» так, как будто бы в фильме «начальник»! Ха-ха. Вот же умора! Какая актерская игра!

Я решила подойти и сфотографироваться вместе со звездой. Братишка оттолкнул меня и прокричал:

- Пидорасы, блять! Сука!

Мы все засмеялись. Энко пояснила:

- Это уже было в фильме! Хи!

Я улыбнулась.

- Ура! Братишка назвал меня пидорасом!

Братишка продолжал кричать и на этот раз у него изо рта уже лилась слюна:

- Охранник! Охранник! А-а-а-а-а-а! Охранник!

Но охрана не приходила. Поехавший обратился к нам:

- Да будьте же вы людьми…

Мы подмигнули актеру одновременно, потому что поняли отсылку. Он прижал руки к голове и прошептал:

- Ох, как же надоело… Каждый раз одно и то же…

Братишка сорвал с себя пальто, а после начал орать, скалить зубы и показывать мышцы, пытаясь нас отпугнуть. Мы и подумать не могли, что ради нас актеры устроят такое невероятное представление. Я как будто бы оказалась в том самом фильме! Вдруг Генетист включил на телефоне аудиозапись той самой капельки из кино. Да! Каеф! Я и представить не могла, как Братишка и Поехавший радуются в душе! Они увидели нас! И они решили подарить нам такое представление! Какое же удовольствие, что все получилось именно так! Мы как актёры должны брать с них пример! Вот это самоотдача! Вот это любовь к фанатам! Я стала актрисой во многом благодаря этим двум гениям!

 

4.4.5 (Энко)

 

Для меня это было несколько неожиданно. Вроде бы всё начиналось даже весело, но неожиданно братишка сорвался с места и начал колотить Генетиста и Пантовца, а после выталкивать нас из гримёрки. Он нанёс несколько мощных ударов, а после прокричал, закрывая дверь:

- Сейчас бы всех разъебал!

Пантовец усмехнулся, держась за живот:

- Да-да, ура! Нас побил Братишка! Прямо как в фильме!

Генетист лёжа заметил:

- Он снова плоцитиловал фильм! Кайф!

Дверь захлопнулась. Послышался крик:

- Да сколько можно?! Ни минуты покоя! Ко мне каждый день подходят и начинают шутить про шишку, блять, про братишку… Сука, заебали! Мудаки, блять, обосранные! Ненавижу, блять, их всех! Они не ценят мою гениальную работу в таких гениальных произведениях как «Опер», «Водолаз», «Глухер: Новое преступление», «Улицы разбитых говнорей» и так далее. Блять, да они даже мою фильмографию не назовут сходу! Хуесосы! Да сколько можно просто? Я не понимаю! Я не понимаю!

Мы приложили уши к двери, чтобы услышать, что ответил Поехавший.

- Ну, не надо тебе злиться. Подумаешь, фанаты. Они не понимают, что мы пережили. Они просто такие, какие есть… И с этим уже ничего не поделаешь.

- Да, блять! Ты же сам всё видел! Ты же сам всё видел! Пидорасы, а не люди!

Цу улыбнулась.

- Меня снова назвали пидораской! Какая красота! От этих людей не придумать большего комплимента!

 

4.4.6 (Сэр Пантовец)

 

Мы шли в сторону наших грузовиков по улицам ночного города, заряженные позитивной энергией. Цу спросила:

- Почему тебя зовут «Сэр»? Странное имя.

- А почему тебя зовут «Цу»?

- Не твоего собачьего ума дело, как бы сказал Бугин.

- Понятно. Ну, вот ты какая на самом деле. Я вот недавно смотрел лекцию Даунмастера. Он не очень хорошо отзывался о Бугине.

- Так твой Даунмастер – соответствует своей фамилии.

- Октавиан хорошо отзывался о Даунмастере.

- И что мне теперь? Обосраться? Октавиан сказал то, Октавиан сказал сё… Да мне плевать, что он там сказал.

- Ну, как знаешь.

Энко заметила:

- Мне нужно готовиться к роли, кстати. Макам очень хорошо играет. Хи. Я даже не ожидала.

Цу покачала головой.

- Нет уж. Он всё ещё новичок. Зажимается сильно. Вот видела Братишку? Гений игры! Я даже в определенный момент поверила, что он считает нас пидорасами и хочет убить. Вот это актёрище! Титан! А Макам пока не уловил суть… Да и роль у него простая… Просто не показывать эмоции. Ха! Да я такое десять раз делать могу!

Энко улыбнулась.

- Хи, ты очень критична.

- А мне то чего? Пусть новенький выслуживается перед нами, дедами! Ха! Я здесь одна из самых ранних. Я уже давно следила за Октавианом. И давно общалась с ним. Это вы все новички. И этот Макам. Кто такой вообще? Что он забыл в нашей компании?

Я вмешался:

- Теперь он наш друг.

Цу усмехнулась.

- Знаем мы таких друзей. Вот крыса-Генетист. Что он сделал? Киданул нас! И что теперь?! Он с нашими врагами! Эти аналитические дурачки. Да что он вообще там забыл? Ушёл от нас. Презираю его.

- Да ладно тебе. Он просто отправился на поиски собственного пути. Его нельзя в этом обвинять.

- Крысы всегда ищут собственный путь! Путь с тонущего корабля! А мы, капитаны, должны быть на корабле до самого конца! Вот и вся разница.

- Как всегда, очень радикально… Поэтому мало кто вообще готов с тобой дружить.

- Ой. Да мне похуй на вашу дружбу! Пидорасы! Начальник! Начальник! Понтовец обосрался!

Акт II: Становление Профи

Главная роль: Энко. Взрослая Никта.

Костюм: Черная юбка. Черный свитер. Красный берет.

Роль второго плана: Освальд. Истинный профессионал. Его играет Макам.

Костюм: Синий классический костюм с большими карманами для всевозможных инструментов.

Прочие роли: Понтовец играет Оро, который носит алый костюм. Эго играет Миларда. Получил инвалидность и теперь лежит в кровати и не может сдвинуться с места в своей рваной майке и трусах. Маркус появляется в роли Богора – босса издательства. Он толстый и носит жёлтый костюм.

Декорации: Бесцветный город с одинаковыми белыми домами.

Голос за сценой: Цу.

4.4.1

 

Никта обучалась у Освальда. Он рассказывал ей тысячи бесполезных вещей, по которым отличают профессионала от непрофессионала в их области. Никта периодически сопротивлялась обучению, но в итоге всё равно сдавалась, потому что хотела получить работу.

Освальд холодно сказал:

- Жизнь ужасная вещь. У нас особо нет ни единого шанса что-то изменить. Я и сам не в восторге от миллионов правил, но мы вынуждены им соответствовать, чтобы другие профессионалы видели в нас профессионалов.

Никта спросила:

- И зачем тогда всё это? Я не понимаю.

- Я уже объяснял. Это маркеры профессионализма. Такие же, как и правильные манипуляции со столовыми приборами.

- Но от этого ощутимое качество не растёт.

- Пусть так. В этом и вся суть профессионализма. Профессионал – это не тот, кто делает нечто хорошо или и лучше других, а тот, кто исполняет волшебный обряд. Волшебный обряд – это главная черта профессионала. Смирись уже с этим. Нет никаких объективных и бесспорных навыков, в которых мы соревнуемся. Лучше оказывается тот, кто соблюдает ритуал.

- Ритуал… Как будто бы я попала в секту.

- Любая профессиональная среда – это секта со своими правилами. С этим стоит смириться. Так всё работает. И иначе работать не может. Если хочешь быть профессионалом, то нужно отказаться от личной жизни, от получения альтернативного опыта и всего остального. Каждая профессиональная сфера – это секта, для внедрения в которую необходимо всю жизнь потратить на изучение разных тонкостей. Да, тонкости – бесполезны для людей. Обычный человек не будет считать повторы слов и высматривать размер абзаца.

- Как же меня это убивает.

- Убивает? Я научу тебя всем премудростям. И только тогда ты сможешь стать профи.

 

4.4.2

 

Никта постепенно влюблялась в Освальда. Возвращаясь домой, она видела инвалида Миларда, который не мог сделать её жизнь лучше, а только лишь умножал страдания. Освальд казался куда более достойным мужчиной, но и избавиться от своего молодого человека она тоже не могла. Милард однажды спросил у неё:

- Как твои успехи?

Девушка ответила:

- Неплохо. Кажется, я почти всему научилась. Скоро закончится стажировка, и я смогу работать.

- Как же я горжусь тобой! Ты смогла подняться с самых низов! Это просто невероятно! Это просто волшебно! Ты не прошла через университет, но в итоге получишь хорошую работу! Ты нашла себя!

Никта тяжело выдохнула.

- На самом деле, мне пришлось запомнить не меньше, чем в университете. И чтобы становиться лучшим профессионалом, мне придётся обучаться без остановки. Этот мир переполнен задротами, которые оценивают тебя по своим критериям. Если вдруг ты не такой же задрот, то они кривят рожи и начинают тебе мешать. В этом вся суть профессионализма. Это страшный факт, но с ним нужно смириться.

 

 

4.4.3

 

Обучение закончилось. Никта вернулась к начальнику. Богор сказал:

- Вот! Теперь я вижу, что ты чего-то стоишь. Теперь я могу взять тебя на работу без зазрения совести. Кхе-кхе…

- Ох, спасибо!

- Впрочем, тебе всё равно придётся начинать с самых низов. Кхе-кхе. Освальд будет тебе помогать. Но сильно на него рассчитывать не стоит.

- Хорошо. Я понимаю, что он тоже работает.

- Именно. Кхе-кхе. Теперь ты должна отправиться на интервью к одному из глав местных компаний. Кхе-кхе. Он просто невероятная звезда в бизнес-среде. Истинный молодой профессионал, который добился всего сам.

- И как его зовут?

- Кхе-кхе. Оро.

- Оро… Знакомое имя.

- Оро – гений. Он самый большой профессионал из всех, о которых я когда-либо слышал. Человечище. Кхе-кхе. О нём хотят почитать наши зрители.

 

4.4.4

 

Никта отправилась в корпорацию, чтобы взять интервью у того самого Оро. Она была ошарашена, когда увидела своего знакомого, с которым училась в Университете. Судя по поведению, Оро её не узнал. Он пригласил девушку и усадил её на стул.

Она спросила:

- Вам будет удобно, если я запишу всё на диктофон?

- Конечно! Конечно! Записывайте! Не стесняйтесь.

- Хорошо. Начну с главного вопроса: как вы стали таким?

- О, это очень важный вопрос! Сейчас я вам расскажу! Я с отличием закончил Университет, а после устроился на работу в данную корпорацию. Каждый год здесь проходит определённый турнир на повышение, в котором принимают участие профессионалы. Нужно сдавать всевозможные экзамены, которые я люблю больше жизни. Нет, я стал главой корпорации не за первый год. Мне потребовалось для этого три года. Сначала я стал главным менеджером. Потом меня назначили главой целого региона. И в самом конце я победил в турнире, что обеспечило мне место главы корпорации.

- Это очень интересно. А какие навыки вам пришлось показать?

- Я всегда был человеком-компьютером. Мне легко давалось запоминание разной информации. Да. Против меня сражались настоящие монстры памяти, но я их всех победил, потому что умный.

- И какие науки вам больше всего нравились в Университете?

- Безусловно, главной наукой, которую нужно освоить, всегда была и будет математика. Математику можно довольно эффективно использовать в абсолютно любой области. Мой отец, недавно погибший Зенгом, был профессором по математике. Великий гений. Он всю жизнь потратил на науку. Я же решил, что наука – это великое предприятие, но мне лучше поза