Фрагменты лекций Уильяма Джеймса о мистицизме

B прежних лекциях мне приходилось не раз, поднимая ряд вопросов, оставлять их открытыми до той поры, пока мы не подойдём к изучению мистицизма. Настал момент, когда мы должны с величайшим вниманием остановиться на этом конечном пункте, куда вели все пути, которые мы в предыдущем изложении не могли проследить до конца. И действительно, все корни религиозной жизни, как и центр её, мы должны искать в мистических состояниях сознания. Изучение этих состояний образует центральную главу нашего труда, целью которого является изучение религиозного опыта личности.

Свойства моего душевного склада таковы, что ими исключается возможность личного мистического опыта, и все, что я говорю, основано на сообщениях других лиц. Я постараюсь рассмотреть весь этот материал с одинаковым вниманием и без предвзятости, и надеюсь убедить моих слушателей в реальности мистических состояний и в громадном значении выполняемой ими функции.

Что же значит это выражение «мистическое состояние сознания»? Каков его отличительный признак? Слова: «мистицизм», «мистический» употребляются часто для обозначения туманных, бессодержательно-сентиментальных, не имеющих фактического и логического обоснования, взглядов. Для многих, писавших о мистицизме, «мистиком» является всякий, кто верит в телепатию или в спиритизм. В таком освещении этот термин не имеет для нас никакой цены; необходимо сузить объем этого понятия, как мы сделали это раньше со словом «религия», для того, чтобы иметь возможность использовать его для наших целей.

Я выделяю здесь четыре главные характерные признака, которые послужат нам критерием и для различения мистических переживаний. Таким образом, мы устраним спор о словах и те недоразумения, которые могли быть им порождены.

Неизречённость. Самый лучший критерий для распознавания мистических состояний сознания – невозможность со стороны пережившего их найти слова для их описания, вернее сказать, отсутствие слов, способных в полной мере, выразить сущность этого рода переживаний; чтобы знать о них, надо испытать их на личном непосредственном опыте и пережить по чужим сообщениям их нельзя. Отсюда видно, что мистические состояния скорее принадлежат к эмоциональной сфере, чем к интеллектуальной. Нельзя объяснить качество или ценность какого-нибудь ощущения тому, кто никогда его не испытывал. Нужно музыкальное ухо, чтобы оценить симфонию. Нужно быть когда-нибудь самому влюблённым, чтобы понять состояние влюблённого. Если у нас нет сердца, мы будем рассматривать музыканта и влюблённого, как слабоумных или сумасшедших, и мистики находят, что часто многие из нас судят именно таким образом об их переживаниях.

Интуитивность. Хотя мистические состояния и относятся к сфере чувств, однако для переживающего их они являются особой формой познавания. При помощи их человек проникает в глубины истины, закрытые для трезвого рассудка. Они являются откровениями, моментами внутреннего просветления, неизмеримо важными для того, кто их пережил, и над чьей жизнью власть их остаётся незыблемой до конца.

Наличность этих двух отличительных признаков дает возможность назвать переживание мистическим в том смысле этого слова, какой я хочу укрепить за ним. Два следующих признака, очень часто встречающиеся, менее значительны, чем первые.

Кратковременность. Мистические состояния не имеют длительного характера. За редкими исключениями, пределом их является, по-видимому, срок от получаса до двух часов, после чего они исчезают, уступив место обыденному сознанию. После их исчезновения трудно воспроизвести в памяти их свойства; но когда они вновь посещают человека, он узнает их; и с каждым посещением они обогащают и расширяют душу, и отражаются в сознании, как нечто центрально важное и бесценно дорогое.

Бездеятельность воли. Хотя мистические состояния можно вызвать с помощью волевых актов, например, сосредоточением внимания, ритмическими телодвижениями или другим каким-нибудь способом, взятым из руководства для мистиков; но раз состояние сознания приобрело характерные для данного переживания признаки, мистик начинает ощущать свою волю как бы парализованной или даже находящейся во власти какой то высшей силы.

Эта последняя особенность роднит мистические состояния с тою подчинённостью чужой воле, какую мы видим у личности при её раздвоении, а также с пророческими, автоматическими (при автоматическом письме) состояниями и с медиумическим трансом. Но все эти состояния, проявляясь в резкой форме, не оставляют по себе никакого воспоминания и, быть может, даже никакого следа на внутренней жизни человека, являясь для неё, в некоторых случаях, только помехой.

Мистические же состояния, в тесном смысле этого слова, всегда оставляют воспоминание об их сущности и глубокое чувство их важности. И влияние их простирается на все промежутки времени между их появлениями. Провести резкую пограничную черту между мистическими и автоматическими состояниями, однако, трудно; мы наталкиваемся здесь на целый ряд постепенных переходов одной формы в другую, и на самые разнообразные их сочетания.

Ниже я приведу несколько наиболее типических примеров. Профессиональные мистики часто искусственно создавали для себя обстановку, вызывающую мистические переживания, и на них строили философию мистики. Но, – как я говорил ещё в первой лекции моей, – явления могут быть лишь тогда вполне понятны, если их изучают сравнительным методом наряду с другими явлениями этого же рода, рассматривая их в самом зародыше, и в конце развития, и во всех уклонениях, какие в них встречаются.

Разновидности мистических переживаний слишком многочисленны, чтобы останавливаться на каждой из них. Но чтобы понять интересующее нас явление, нам все же необходимо рассмотреть его в ряду других явлений, схожих с ним. Я начну с тех случаев, которые не имеют специфически религиозного оттенка, и кончу теми, где религиозное чувство достигает своей вершины.

< … >

Мы уже достаточно останавливались на космическом или мистическом сознании в его спорадических проявлениях. Теперь мы перейдём к систематически культивированному мистицизму, как к элементу религиозной жизни. Такое культивирование мы встречаем как у христиан, так и у буддистов и у магометан.

В Индии упражнение в развитии способности к мистическому прозрению известно ещё с незапамятных времён под именем йога. Йога – внутреннее единение индивидуума с божеством. Оно достигается упорными упражнениями. Предписания относительно положения тела, дыхания, сосредоточения мыслей и моральной дисциплины в различных системах почти одинаковы. Йоги, т.е. ученик, который в достаточной степени победил свои низшие наклонности, вступает в высшее состояние, именуемое самадхи, в котором он встречается лицом к лицу с тем, чего никогда не подозревал ни инстинкт его, ни рассудок. Он узнает,

«что духу присущи высокие, превосходящие разум, сверхсознательные состояния, в которых дух познает без посредства разума. Различные ступени йоги нужны лишь для того, чтобы привести нас к этому высшему состоянию (самадхи).

Подобно тому, как существует подсознательная деятельность, которая ниже сознания, есть деятельность духа, которая выше сознания и которая исключает всякий эгоизм. Исчезает сознание «я», но дух, освобождённый от желания и тревог, действует без оков плоти и без объекта деятельности.

Тогда истина озаряет нас, и мы ощущаем себя тем, что мы есть на самом деле – обладателями самадхи, свободными, бессмертными, всемогущими, освобождёнными от ига конечности, от противоречий добра и зла, тождественными с Атманом или Душой Вселенной». [Vivekananda. Raja Yoga. London, 1896]

Веды говорят, что это состояние высшего сознания может явиться и случайно, без подготовительной дисциплины, но тогда оно считается нечистым. Здесь критерий чистоты чисто эмпирический: чистота данного духовного состояния измеряется степенью пригодности его результатов для жизни.

Пережив это состояние в его чистом виде, именуемом самадхи, человек, по свидетельству Вед, становится «озарённым свыше мудрецом, пророком, святым, характер его перерождается и жизнь его становится другою».

< … >

Истины, которые человек познает мистическим путём, безотносительно к тому, чувственный он или сверхчувственный, очень разнообразны. Некоторые из них относятся к этому миру, например, предвидение будущего, чтение в сердцах людей, внезапное уразумение смысла какого-нибудь текста, знание о событиях, которые совершаются далеко от того места, где находится субъект; но гораздо важнее по своему значению откровения теологического и метафизического характера.

< … >

Последние пределы нашего существа пребывают, как мне кажется, в совершенно иной области бытия, чем чувственный и «постигаемый» мир.

Эту область можно назвать мистической или сверхъестественной. В большинстве своём наши духовные стремления, по-видимому, зарождаются именно в этой области; иначе они не могли бы овладевать нами таким образом, что мы не в состоянии объяснить себе их появления. Поэтому следует признать, что мы принадлежим к этой области в гораздо большей степени и в гораздо более интимном смысле, чем к видимому миру, потому что мы больше и интимнее всего живём в том мире, где живут и родятся наши духовные стремления и идеалы. Но этот невидимый мир имеет также влияние на видимый мир и воздействует на него.

< … >

Я могу, конечно, заставить себя вжиться в настроение учёного сектанта и живо представить себе, что не существует ничего, кроме чувственного мира и признаваемых наукой законов и явлений природы; но всякий раз, как я пытаюсь сделать это, я слышу, как тот внутренний руководитель, о котором писал однажды Уильям Клиффорд (W.K.Clifford), шепчет мне: «прочь, прочь отсюда!»

Заблуждение остаётся заблуждением, даже если оно называется наукой, и вся совокупность человеческого опыта, насколько я могу объективно понять его, непреодолимо влечёт меня выйти за «научные» пределы.

Да, реальный мир гораздо более сложен, чем это предполагает и допускает естествознание…

[ конец цитирования ]

#

Здесь самое время напомнить, что лекции Уильяма Джеймса, оформленные им в книгу «Разнообразие религиозного опыта», были прочитаны учёным в самом начале XX века. В те же самые годы, по сути дела, когда рождались квантовая физика Планка, открывшая науке двери в микромир частиц, и психоанализ Фрейда, открывший науке двери в мир бессознательного. Иначе говоря, мистицизм уже тогда проявился как важный мост между равно важными мирами научных исследований.

В середине XX века Вольфганг Паули (один из отцов квантовой механики) и Карл Юнг (один из отцов современной психологии) предпринимали активные совместные усилия для гармоничного объединения естественных наук с миром сознания и духовной жизни человека. Принципиально и существенно, что и Юнг, и Паули на протяжении всей своей жизни имели мощный мистический опыт, который был для них очень важен и служил в качестве направляющей силы в поисках путей к новой единой науке.

Из-за безвременной кончины Паули в 1958 этот интересный и многообещающий процесс, к сожалению, прервался полностью и надолго. Так что в течение следующего полувека психотехнологии мистицизма – как весьма эффективного инструмента научного познания, напрямую связанного с интуитивным обретением истины, но при этом полностью очищенного от религиозных коннотаций – оказались никем из учёных, по сути дела, не востребованы.

В конце 2011 года в интернете проявился научно-мистический проект «Книга новостей» – как прямое следствие успешных экспериментов аналитика-атеиста с известными психофизическими методиками индийской йоги. Организм всех людей устроен в сущности одинаково – в независимости от их национальности, религиозной веры или отсутствия таковой. Поэтому отточенные за тысячелетия физические упражнения йогов, их техники особого дыхания, медитации и концентрации приводят к мистическому опыту любого, кто ставит перед собой именно такую цель. Приводят в сочетании с терпением и настойчивостью, ясное дело…

Далее же всё само собой стало происходить так, что фактически с самого начала проекта и вплоть до сегодняшнего дня тексты kniganews регулярно и ежегодно обращаются к статьям, книгам и прочим вехам научного творчества выдающегося теоретика Фрэнка Вильчека.

Подмечено это было довольно давно, и лет пять тому назад объяснялось такими словами:

Подводя итог, есть очень веские причины провозгласить Фрэнка Вильчека одним из величайших учёных-теоретиков современности. Который не только снискал почёт и славу в области ортодоксальных наук, абсолютно заслуженно получив высшую среди физиков награду – Нобелевскую премию. Но и открыл целый ряд новых, революционного масштаба феноменов – которым суждено в недалёком будущем по сути дела разрушить ортодоксальную науку до основания. И трансформировать её в нечто совершенно иное, куда более прекрасное и вдохновляющее. Наполняющее смыслом все, что происходит во вселенной…

Вот только сам Вильчек об этом пока не подозревает, похоже.

Судя по нынешней публикации Фрэнка Вильчека о его собственном мистическом переживании, кое-что подозревать он таки уже начинает понемногу…

Откуда несложно предположить, что вслед за Ф.В. далее появятся рассказы и других его видных коллег – об их подобных моментах глубоко волнующих озарений. То есть о разнообразии мистического опыта у учёных. А значит, неизбежно возрастёт и общий интерес науки к теме изучения потустороннего мира сознания, его физического устройства и его разумных обитателей.

Понятно, наверное, что вместе с этими сдвигами явно и отчётливо приближается намеченное «недалёкое будущее». Ну а нам всем, соответственно, выпало жить в очень интересное время.

Время больших перемен.

# # #

Дополнительное чтение:

Некоторые из наиболее содержательных публикаций о делах и роли Фрэнка Вильчека в науке: Почти мистика; Энионы; Кристаллы во времени; Квантово-сцепленные истории; Новые горизонты; Спираль восхождения; О новой-старой физике, о жизни после смерти и о нашем будущем

О разнообразных путях освоения мистического метода познания природы: Сны Вольфганга П; Путь Клиффорда; Фундамент Хопфа; Остроградский – Воеводский

# #

Основные источники:

Frank Wilczek. My Mystical Moment. Edge.org, May 18, 2021

William James, The Varieties of Religious Experience: A Study in Human Nature (1902). Русский перевод: Уильям Джеймс, Многообразие религиозного опыта. Издание журнала «Русская Мысль». Москва, 1910

# #