Глава девятнадцатая, в которой София снова отправляется на охоту

 

София, задыхаясь, вышла из сна. Сесси опустила книгу.

- Это звучало не очень хорошо, - сказала она.

- Ничего… Нет, правда, я не притворяюсь ради тебя, я просто ужаснулась тому, что увидела. Кинг - отвратительный человек. Сон за сном о том, как он угрожает раскрыть секреты людей, если они не заплатят ему за молчание... Я даже не могу найти в себе силы ужаснуться тем секретам, за которые некоторые люди будут платить, чтобы скрыть, потому что он получает такое удовольствие, мучая их.

- Похоже, это отличный способ напасть на него, если это такой обычный сон, - сказала Дафна, возвращаясь с того места, где она расхаживала возле окна.

- Возможно. - София села и потянулась. - По крайней мере, я чувствую, что делаю успехи. Пять дней назад я не была так уверена в себе.

- Но мы исключили так много возможностей, - сказала Дафна, - хотя и чувствовали, что идем в никуда. Я начинаю терять терпение. Разве тебе не надоело смотреть в прошлое?

- Сновидения о его прошлом дали мне представление о том, кто он такой, и я верю, что это уточнит мое предсказание, когда я буду готова искать его. Согласны ли мы с тем, что шантаж короля не только в прошлом?

- Да. И я считаю, что лорд Эндикотт относится к тем людям, которые не хотели бы, чтобы их подчиненные проявляли собственную инициативу в совершении преступлений, - сказала Сесси. - Значит, если Кинг все еще шантажирует людей, он либо делает это с благословения лорда Эндикотта, либо рискует навлечь на себя гнев, делая это тайно.

- Я бы предположила последнее, - сказала Дафна, - потому что он похож на мелкого, жадного человечка, который наслаждается чужой болью, и... ты знаешь, я думаю, что он может сделать это именно по данной причине, а не из-за денег? - Она перевернула листок бумаги, на котором София нарисовала портрет провидца. - Так когда же ты будешь готова мечтать о будущем, София?

- Разве нетерпение - это черта хвастунов? - поддразнила Сесси.

- Это не так, Сесси, и я не думаю, что это нетерпение, когда ты просто не можешь ждать.

- Полагаю, это и есть определение «нетерпения», - смеясь, сказала Дафна.

- Ну, может, и так. Но не могли бы вы обе просто сесть и сказать мне, что вам не хочется делать что-то плохое с этим мерзким человеком?

- Скоро, - сказала София, забирая у Дафны блокнот. - Давайте посмотрим, что нам известно, чтобы я могла еще раз сузить круг своих сновидений. - Они столпились вокруг, пока София переворачивала страницы. - Его зовут Кинг… Теперь, когда я видела, как он ставит свою подпись, я в этом уверена. Он живет где-то в Спиталфилдсе, в удивительно опрятной квартире…

- Гораздо лучше, чем он того заслуживает, - сказала Дафна.

- Да. Он человек привычки - обедает каждый день в одном и том же заведении, покупает «Морнинг Пост», что мне кажется странным, у одного и того же мальчишки и либо никогда не стирает свою одежду, либо у него одинаковые костюмы. Он редко встречается с лордом Эндикоттом лично или, по крайней мере, не делал этого, насколько я могу судить, предпочитая излагать свои сны на бумаге. Я говорю «предпочитая», но подозреваю, что это требование лорда Эндикотта, так как сомневаюсь, что человек с характером Кинга был бы доволен, предоставив кому-либо возможность шантажировать себя, и именно так эти сны могут быть использованы против него.

- А если бы лорд Эндикотт воспользовался этими бумага в суде, разве он не стал бы обвинять себя? - спросила Сесси.

- Нет, если бы он смог скрыть тот факт, что действовал на основании этих самых бумаг. Он мог бы доказать, что Кинг пытался склонить его к преступлению, а использовать сон для принуждения кого-то другого незаконно. Но мы не собираемся нападать на него таким образом.

- Значит, у тебя есть план, - уверенно сказала Сесси.

- Начало одного из них. Сегодня я намерена увидеть еще один сон и предсказать, кто станет его следующей жертвой, и тогда мы сможем использовать эту информацию, чтобы уничтожить его.

Дафна снова принялась расхаживать перед окном.

- Мы можем открыть его лорду Эндикотту... Нет, это не имеет смысла.

- Было бы очень приятно, если бы лорд Эндикотт наказал Кинга за нас, - сказала София, - но ты права, у нас нет практического способа передать эту информацию лорду Эндикотту, чтобы он не узнал, от кого она исходит.

- И мы не можем гарантировать, что он поверит, что стоит исключить Кинга из организации, - добавила Сесси, - поскольку маловероятно, что у него есть другой провидец.

- Верно. Поэтому нам придется устроить все так, чтобы Кинга задержали более традиционным способом, - сказала София.

- Полицейские с Боу-стрит не станут тебя слушать.

- Знаю, и это слабое место моего плана. Но я полагаюсь на вас двоих, чтобы найти решение там, где я не могу.

- Поскольку твоя задача самая трудная, я считаю, что справедливо, если мы с Дафной возьмем на себя часть этой ноши.

- Тогда, я думаю, мне следует снова увидеть сон. Может быть, после этого мне снова придется мечтать, Сесси, но я обещаю, что сегодня этот сон будет последним.

- Ты, кажется, не устала от усилий, так что я думаю, что это будет безопасно.

- Спасибо, Сесси. - София легла на спину и положила ладони в перчатках на сердце. - Это может занять некоторое время, - сказала она, закрывая глаза. Она услышала шарканье ног двух женщин, затем спокойный звук дыхания наполнил ее уши, стук сердца заставил каждую часть ее тела резонировать с ним, и она подумала: «Покажи мне его нынешние преступления», и погрузилась в сон.

Чем ближе она подходила к пониманию Кинга, тем темнее становились ее сны в погоне за ним, двери сновидений становились черными и кривыми. Во сне не было света, потому что он был не нужен, но София чувствовала себя так, словно она углубилась в лес, где ветви переплетались над головой и заслоняли успокаивающие огни солнца, луны и даже звезд. Теперь она привыкла находить лишь несколько дверей, связанных с ее добычей; он был изолирован, замкнут в себе, что подразумевало, что он даже не хотел иметь друзей, которые у него были, и вряд ли он вообще называл их друзьями.

Чем лучше она узнавала Кинга во сне, тем менее надежными становились двери. На этот раз, разыскивая его нынешние преступления, она нашла только четыре. На двух из них были следы фальшивомонетчиков, но она не обратила на них внимания. На двух других были изображены лица: на одном - кишащая толпа людей, на другом - лицо одинокого человека. Трудный выбор. Представляла ли эта масса людей его отношение ко всему человечеству, что каждый, кого он встречал, был потенциальной жертвой? Или одинокое лицо и есть тот самый человек, которого он сейчас шантажирует?

София поняла, что это не имеет значения, и после малейшего колебания положила ладонь на середину лица одинокого мужчины, позволив сну завладеть собой.

Движущиеся стены говорили ей, что это сон о чем-то, что может произойти в ближайшем будущем. Кинг разговаривал с человеком, чье лицо было на двери; Кинг показал ему большой лист бумаги, и тот рассыпался на груды банкнот и монет. Интересно. Она позволила подвести себя к узкой, черной двери в туманной стене и шагнула через нее на улицу, очерченную, как обычно, толстыми общими линиями и мелкими деталями. Она огляделась вокруг и была поражена. Пэлл-Мэлл.

«Я верю, что ты выходишь за пределы досягаемости».

Белый нарисованный круг в небе сказал ей, что сейчас середина утра, так что то, что она хотела найти, будет... там. Она быстро перешла улицу, чтобы взять газету, которая пыталась раствориться в сновидении. Подобные предметы оставляли лишь мимолетные впечатления от реальности, и, несмотря на ее немалое мастерство, этот исчез всего через несколько мгновений. У нее было более чем достаточно времени, чтобы прочитать «5 января 1813 года». Завтрашняя встреча.

Она очнулась ото сна и некоторое время лежала неподвижно, наслаждаясь ощущением возвращения в физическое тело, будто ее душа улетела из него, не привязанная, в другой мир.

- Он все еще занимается шантажом, - сказала она, напугав Дафну и Сесси, - и завтра, дамы, он будет наш.

 

***

Было странно прятать свои красные перчатки под тяжелой меховой муфтой, но Дафна сказала:

- А если слух об этом дойдет до лорда Эндикотта? Мы пока не хотим, чтобы он узнал о твоем участии, - и София была вынуждена согласиться с ней. Если они сумеют сделать вид, что Кинга схватили из-за его собственной беспечности, лорд Эндикотт, возможно, не будет так быстро защищаться от новой атаки Софии.

Они также обсуждали, стоит ли идти всем троим или только Софии. Сесси указывала, что три женщины, отправляющиеся за покупками вместе, будут обычным зрелищем, а Дафна жаловалась, что не хочет оставаться в стороне от веселья, но в конце концов они решили, что София должна пойти одна.

- Как бы мне ни хотелось увидеть лицо Кинга, когда он поймет, что проиграл, - сказала Сесси, - я думаю, что люди, подобные нашему мистеру Пэррису, довольно робки, и если мы все бросимся на него, как полк с холма, он может нас подвести.

- О, ба, ты не должна быть такой разумной, - сказала Дафна.

В этот момент, когда экипаж Сесси трясся, катясь по неровной дороге, а холодный сквозняк просачивался сквозь щель в том месте, где капот был плохо соединен с крышей, София почти желала их общества. Она не верила, что это нарушает дух ее соглашения с Сесси - не говорить ей, как она волнуется из-за предстоящей встречи. София знала, что ее сны верны, знала, что сама она точна, и все же воспоминание о последнем письме с Боу-Стрит заставило ее съежиться.

Этот человек, этот Джеральд Пэррис, не посмеет усомниться в ее правоте; ее репутация была незапятнанной, по крайней мере, в глазах публики; ей не нужно было бояться рассказать ему свой сон. Ей следовало бы беспокоиться о том, как он отреагирует на ее откровение о том, что она знает его тайну. Убедить его, что она не тот шантажист, о котором он должен беспокоиться, будет непросто.

Карета проехала по Пэлл-Мэлл и остановилась у места назначения, Питер открыл дверцу и помог Софии выйти, что было еще труднее из-за ее нежелания вынимать руки из муфты. Еще несколько экипажей проехали мимо, направляясь в другую сторону, и обычно спокойные лошади беспокойно гарцевали. София подумала, что ее нервозность заразительна.

- Я скоро вернусь, - сказала она Питеру и проскользнула через парадную дверь дома 89 по Пэлл-Мэлл в «Хардинг, Хауэлл и компания».

То, что Кинг осмелился шантажировать любого в этом бастионе женской моды, битком набитом шелками, кружевами, мехами, муслинами и всем прочим, что может понадобиться женщине с большими деньгами и желанием быть в первых рядах общества, поразило Софию своей откровенной наглостью. Здесь даже пахло богатством, хотя, скорее всего, это был запах мехов, которые гладили и оценивали покупатели по обе стороны двери. София продолжала медленно двигаться, ожидая, что продавщицы заметят ее в дорогом муслиновом платье и лазурно-голубой шляпке, которую она почти никогда не носила, потому что та кричала о деньгах! Меха действительно были прекрасны. Когда-нибудь ей придется отправиться в настоящую экспедицию за покупками.

Краем глаза она заметила мужчину в плохо подогнанном черном пальто - наверняка магазин захочет, чтобы его служащие были хорошо одеты - и галстуке, накрахмаленном так тщательно, что он, вероятно, мог бы стоять сам по себе, приближающегося к ней, прямо перед одним из его приятелей, чья внешность была немного более еловой. Их сходство с парой охотничьих собак, пытающихся загнать в угол одну и ту же лису, заставило ее скрыть улыбку.

- Чем могу помочь, мисс? - спросил счастливый продавец.

- Миссис, - поправила София, - и я хотела бы поговорить с мистером Пэррисом.

Продавец выглядел немного ошарашенным. София догадалась, что он считает, что респектабельные, богатые женщины не должны знать имен простых торговцев.

- Я уверен, что смогу помочь мадам, в чем бы она ни нуждалась.

- Мне нужно поговорить с мистером Пэррисом, - настаивала София, - хотя я уверена, что вы вполне справитесь со своей работой. - Если бы ей пришлось открыть красные перчатки, чтобы заставить его повиноваться, она бы это сделала, но это могло разрушить ее план. Она посмотрела на чересчур услужливого продавца и притворилась леди Даверил, которая, конечно же, не потерпит такого поведения.

Продавец покраснел и сказал:

- Сюда, мадам. - София последовала за ним через еще два широких проема, каждый из которых был увенчан рядом вентиляционных ламп, и направилась к стойке перед стеной с ящиками и полками, полными картонных коробок. Большие полосы шелка и атласа свисали с колец, вставленных в колонны через равные промежутки по всей комнате. Продавец указал на прилавок, поклонился и отошел, словно упрекая в том, что она не оценила его услуг. София глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и подошла к стойке. Все зависело от того, что произойдет дальше.