Гридница. Мономах на троне и летописец за своим столиком. На столе – прочитанные письма от князей.

 

Мономах:

- Ну что, доволен? Отобрал покой

В тот час, когда легко и без сомненья

С горячим сердцем, твердою рукой

Мне нужно принимать свои решенья?

Когда, казалось бы, иди, верши

Все то, о чем вчера и не мечталось,

Я должен здесь сидеть один, в тиши

И размышлять: что вдруг со мною сталось?

      (вставая и подходя к окну)

Всю радость – как рукой сняло!

Все силы, как запорошило…

Снег… снег… как там все замело,

Так тут, напротив, – только обнажило!

Мне мнится, что пролил чужую кровь

Я из своей мучительнейшей раны…

Летописец:

- Да, князь, отныне вновь и вновь

Тебя лишать покоя будут ханы!

Мономах:

- Тебя я для чего приблизил?

Чтоб ты мне – правду говорил!

Летописец:

- Я и сказал…

Мономах:

- Нет, ты меня унизил -

С купцом-преступником сравнил!

Летописец:

- С клятвопреступником!

Мономах:

- Молчи, упрямый!

Язык тебе отрезать приказать?

Летописец:

- Но, князь, ведь крест же – тот же самый      !..

Мономах

    (возвращаясь на трон, после молчания):

- Утешил, нечего сказать…

Забудем спор. Тебе я доверяю.

Но, сам не зная, что со мной уже,

Я, Мономах, монахом повторяю:

Мне нужен мир… мир… в собственной душе!

 (подходя к летописцу)

И вот, пока ты не поставил точку,

Позволь из хартии твоей

Мне вычеркнуть одну лишь строчку…

Летописец

     (показывая):

- Вот эту?

Мономах:

- Да! И пожирней!

 

Летописец прячет за спину руку с хартией.

 

Мономах:

- Я ничего не пожалею!

Мехов и золотых монет

Получишь – горы!

Летописец:

-Я не смею…

Мономах:

- Полкняжества в придачу!

Летописец:

- Нет!

Мономах:

- А не отдашь – заставлю силой,

И твоей кровью зачеркну!

Летописец:

- Как ханов?

Мономах

     (со стоном):

- Господи, помилуй!

      (обращая взгляд на икону)

- Сам прикажи ему!..

(требовательно протягивая перед летописцу руку)

- А ну…

 

Дверь открывается. Входит довольно потирающий руки Ратибор.

 

Ратибор:

- Я давеча пришел, а тут – смотрю

Стоит несметная толпа народа!

(видя, что Мономах не слышит его, повторяет)

Толпа стоит народа, говорю…

Мономах:

- Так за него и страждем, воевода!

Ратибор

(подхватывая):

- Еще и повоюем за народ!..

   (летописцу)

Готовь побольше перьев и бумаги,

Чтобы достойно описать поход,

Исполненный победы и отваги!

Летописец

(кланяясь):

- Все сделаю, как ты велишь!

Ратибор:

- Люблю монахов, между прочим,

За послушанье, этот - вишь!

Какой смиренный!

Мономах

(ворчит):

- Даже очень!

Ратибор

(подходя к столу и перебирая письма):

- То хорошо, что всех ты отпустил!

Гляжу, уже ответы появились?

Все больше, больше, больше наших сил!

Как они сразу все зашевелились!

 

Дверь открывается и входит гонец. Он передает грамоту Мономаху, тот читает ее и кладет на стол.

 

Ратибор:

- Гонцы, гонцы, смотрю я, без конца!

Спешили, видно, без ночлега…

Мономах:

- От Святополка только нет гонца,

Да… от мятежного Олега.

 

Мономах и воевода перебирают свитки, и обсуждают между собой каждое письмо.

 

Летописец:

- Есть в памяти у каждого страница,

Которую бы нам хотелось сжечь.

Она порой в ночи кошмаром снится,

А утром не дает расправить плеч.

(глядя на Мономаха)

Да, у кого-то это только строчка,

А у иного – неподъемный том.

Когда ж конец всему поставит точка,

То будет поздно вспоминать о том,

Что было нам дано благое время,

Когда, упавши перед Богом ниц,

Могли мы снять безжалостное бремя

Своих постыдно-горестных страниц…

Ратибор

   (показывая одно из писем):

- Вот этим к нам – день-два лишь ходу!

Пойду, теперь бы надо нам успеть

Все приготовить к их приходу…

Мономах:

- Постой! Ты… вот что мне ответь!

              (заглядывая в глаза Ратибору)

После того, как крест твой князь нарушил,

Пойдешь ли ты с ним, как и прежде в бой?

Ратибор:

- Да ты и впрямь, как будто занедужил!

Ну что ты, княже, делаешь с собой?

Да все мы ежедневно, ежечасно

Не нарушаем разве крест, греша?

Ты с ханами хоть это не напрасно!

А так – зря гибнет вечная душа…

Мономах:

- Ну, успокоил…

Ратибор:

- Ради Бога!

Не мне описывать круги,

Когда прямая есть дорога!

Мономах

   (задумчиво):

- Вот он зачем считал шаги…

Ратибор:

- Кто? Чьи?

Мономах:

- Да так… Владыка!

Ратибор

(качая головой):

- Себя ты больше не вини,

А вместо дел сейчас, пойди-ка

Приляг, пожалуй, отдохни!

 

Ратибор уходит.

 

Мономах

    (ему вслед):

- Да, повезло на воеводу,

Такого больше не сыскать,

Ни мне, ни моему народу!

А как сумел он подсказать…

Как вовремя сказал про вечность!

Что слава и довольство перед ней?

Земное все – такая быстротечность

И только там – навек, с душой своей!

    (летописцу)

Чем нам гордиться – юностью? Пройдет!

Красой – увянет! Слава – позабудет!

Все мимолетно, все от нас уйдет,

И главное – что вечно будет?..

(отходит от стола)

Живем, забыв, что вечность ожидает,

Себя и не стараясь побороть,

А на груди у нас – за нас страдает

Всеведущий, всеслышащий Господь…

   (подходя к иконе Спаса Нерукотворного)

Вот так и я, живу и забываю,

О чем бы надо помнить самому,

Что каждый миг я клятву нарушаю,

Которую я дал – Ему, Ему!

(опускаясь на колени)

Господи, прости меня за то,

Что поклоны, как перед кумиром,

Бил я перед этим грешным миром,

Как не бил, наверное, никто…

И за то благодарю Тебя,

Что, не осуждая даже взглядом,

Ты стоял со мной все это время рядом,

Как никто другой меня любя!

(поднимаясь)

Ну, вот и легче стало на душе...

Хотя с колен и трудно мне подняться…

Так и стоял бы… но вполне уже

Могу я снова за дела приняться!

(направляясь к трону и с полпути снова глядя на икону)

И хоть на свете нет греха такого,

Чтоб не простил вселюбящий нас Бог,

Теперь за совершенье дела злого

Я сам себя простить бы только смог…

 

Входит Гита.

 

Гита

(бросаясь к мужу):

- Мне сообщили, князь, ты заболел!

Что лекарь был, и что-то обнаружил…

Мономах:

- Да что тут обнаружишь, кроме дел?

А что болел… Так я уж отнедужил!

Гита:

- Там все толпятся, у дверей стоят…

Дай, думаю, пойду, скорей проверю!

И хоть ты крест нарушил, говорят,

(Мономах отшатывается, как от удара)

Я все равно, поверь мне, тебе верю!

Мономах:

- Кто там стоит, войти ко мне не смея?

Гита:

- Все те – с кем ты общаешься всегда!

Сказать короче: от архиерея

И до гонца…

Мономах

    (летописцу):

Зови их всех сюда!!

 

В гридницу заходят: Архиепископ, дружинники, бояре. Они обступают Мономаха, спрашивая того о здоровье. Гридень-гонец отдает грамоту летописцу, и тот внимательно проверяет целостность свинцовой печати. Последний врывается Ратибор.

 

Ратибор:

- Что, есть гонец от Святополка?

   (летописцу)

Ну что ты с грамотой своей,

Как с ниткой тонкою иголка…

Срывай печать! Читай скорей!..

 

Все разом умолкают, обращая взоры на летописца.

 

Летописец

 (читает):

- «Ну, коли так уж получилось,

И раз уж выхода иного нет,

Да будет с нами Божья милость,

Идем на Степь. Вот мой ответ.»

 

Мономах в облегчении откидывается на спинку трона и тут же выпрямляется.

 

1-й дружинник:

- Идем на Степь!

Ратибор:

- Под стягом Мономаха…

2-й дружинник:

- Идем на Степь!

Ратибор:

- …мы соберем в один кулак

Всю Русь! И со всего размаха…

Дружинники

     (обнимаясь и заглушая его):

- На Степь!

- На Степь!!

- На Степь!!!

Архиепископ

(благословляя всех):

- Да будет так!

Ратибор

  (Мономаху):

- Ну что стоишь ты соляным столпом?

Сбылась мечта – твоя, и вот – народа!

Смотри, какое счастье-то кругом!..

Мономах:

- Да-да, я это вижу, воевода!

(отходя в сторону)

Теперь я точно знаю, что со мною.

Как яркий свет мрак ночи осветил…

Мечта сбылась. Да – но какой ценою?

Я сердцем дань ей заплатил!

(обводя взглядом стены, ликующих людей)

Пройдут года, не будет и обломков

От этих стен. И будет что – Бог весть…

Я оставляю всё на суд потомков…

(летописцу)

А ты оставь там все, как оно есть!..

 

Мономах подходит к аналою с крестом и один стоит перед ним.

 

Летописец

(читая):

- Придет за ратью рать, и вскоре

Под звон доспехов, крики воевод,

Руси на радость, половцам на горе,

Пойдут дружины в доблестный поход!

В походе том не будет лишь Олега,

Он не отдаст и сына Итларя,

И сам, страшнее ханского набега,

Начнет войну, кровь проливая зря…

Погибнет в той войне, воюя Муром,

Князь Изяслав, в расцвете юных лет,

За что Олег, растерянный и хмурый,

Пред строгими князьями даст ответ…

Затем (не без участья Святополка)

Свои ж ослепят князя Василька…

И вновь и вновь, облавою на волка,

Пойдут на Степь все русские войска.

    (откладывая рукопись)

… Но вот последней крови капля

Прольется с первым солнечным лучом,

И преломится под прямым мечом

Кривая вражеская сабля!

Закончатся для нас тогда

Все эти годы бед, страданий, страха

И Русь прославит навсегда

Великий подвиг Мономаха!

(обводя глазами гридницу, ликующих людей, Мономаха…)

… Но это будет все потом, потом…

А ныне, в шуме столь великом,

Стоял с растерянным лицом

Перед святым небесным ликом

Во страхе князь, не знавший страха.

И застилала образа

Святая грешная слеза

От взора князя Мономаха!

 

 

1 Драма «Дань Мономаха» помещена в конце этой книги в качестве Приложения, как подарок автора и издательства – читателю.

1 Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное? (псалом Давида 2, 1)

1 От этого брака у князя Мстислава Мстиславича родится дочь, которая выйдет замуж за князя Ярослава Федоровича, отца Александра Невского.

1 Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе. (Мф.18,18).