Глава 12. Будущее, которое будет?

 

 

Во времена седой древности охота на мегафауну привела к рождению гендера. Обслуживание мужского гендера потребовало женщину для всей непрестижной работы, так родился брак - подчинение женщины конкретному мужчине. На базе брака стали складываться "семьи" самых разных типов и развиваться многочисленные системы родства. С дальнейшим развитием цивилизации и промышленности "семья" становилась всё меньше и достигла численного минимума в городах XIX-XX вв. При этом благодаря всё той же развитой промышленности и растущему рынку женщина оказалась вовлечена в работу вне дома, где стала составлять конкуренцию мужчине. Начав самостоятельно добывать средства для существования, женщина стала свободнее, что и повлекло за собой вал разводов, не прекращающийся по сей день. Осознают это женщины или нет, но брак им не по душе, и их поведение это показывает. Рост разводов и вообще отказ вступать в брак трансформирует институт семьи, который несколько десятилетий всё хуже описывается одним определением. Варианты семей становятся разнообразными.

Вместе с браком всё громче трещат и швы самой моногамии, которая и лежит в основе нуклеарной семьи. Многие современные люди смотрят на брак уже не как на вечный союз, а именно как на временный. Всё отчётливее слышны призывы и вообще к отказу от моногамии - активное шествие полиамории по планете возникло не на пустом месте и вряд ли пройдёт бесследно. Некоторые психотерапевты полагают, что именно за полиаморией будущее: " Фактически она представляет собой новый тип организации общества. Её гибкая сеть привязанностей, в которой есть несколько родительских фигур, создается в попытке компенсировать изоляцию, ощущаемую многими современными парами, оказавшимися в ловушке нуклеарной модели. Эти разносторонние любовники ищут новый смысл коллективизма, общности и идентичности " (Перель, 2018). И с такой оценкой трудно не согласиться. В условиях тотальной изоляции, которой достигло человечество сегодня, непременно должен последовать "отскок" от этого холодного дна, и признание за индивидом права испытывать эмоциональную привязанность не к одному исключительному объекту, а ко многим другим, сыграет в этом деле важную роль. Потому полиамория действительно выглядит авангардом данного движения.

В работах социологов уже показано, что в полиаморных семьях дети получают больше внимания и заботы, поскольку имеют сразу нескольких отцов и матерей (Sheff, 2014). К тому же женщины в таких союзах считают сексуальное разнообразие особенно полезным компонентом (Sheff, 2005). Всё это очень похоже на возвращение к доисторическим формам объединения людей. В этом же ключе Белла ДеПауло задаётся вопросом: раз принято считать, что два родителя - лучше, чем один, то почему трое родителей не лучше, чем два, и т.д.? (DePaulo, Morris, 2005. p. 74). Результаты исследования в 39 странах, показывают, что в случае распада брака как сами разведённые взрослые, так и их дети, ощущают себя более благополучно в коллективистских культурах, а не в индивидуалистических, поскольку там сильнее развиты родственные связи (Gohm et al., 1998).

Другим важным следствием таких расширенных союзов может оказаться всё большее исчезновение гендерных норм, поскольку они воспроизводятся именно внутри моногамной культуры и с трудом "втискиваются" в полиаморные отношения (Ziegler et al., 2014, p. 10). Это вполне логично, если учесть, что моногамия была создана именно для поддержания гендерного неравенства: если так, то разрушение моногамии приведёт к разрушению гендера.

 

Но полиамория - не единственно возможная форма организации общества в будущем. Возможна и другая форма, которая, честно говоря, кажется даже более вероятной. При такой форме сексуальность вообще будет исключена из числа оснований для создания союза людей. В полиамории сексуальность не оказывается тотально свободной, а в некотором роде продолжает моногамную линию, только расширяя её до нескольких чётко обозначенных человек.

Чтобы понять суть этой альтернативной формы, давайте просто зададимся вопросом: обязательно ли нам жить с теми, с кем мы занимаемся сексом? В современности единственным реально значимым фундаментом для образования союза людей служит только эмоциональная привязанность, уважение, интерес друг к другу. Люди могут жить вместе, просто потому что им друг с другом хорошо.

В старших классах школы и на первых курсах института мы с друзьями, как и сотни тысяч других, устраивали весёлые вечеринки: музыка, игры, вино. Было весело и комфортно. Все свои. Но в какой-то час непременно наступал тот момент, когда веселье подходило к концу, и надо было расходиться. Не знаю, как у других, но у меня часто возникала неудовлетворённость: зачем мы расходимся, если так всё хорошо? Это не было осознанно сформулированной мыслью, а именно чувство. Зачем заканчивать что-то, если задор ещё есть?

Здорово было, когда не приходилось именно расходиться, а мы просто выключали всё и укладывались спать на всех доступных поверхностях в разных комнатах большой когортой друзей. Конечно, потом ещё долгое время мы не могли уснуть, а перекрикивались между собой разными похабными шутками, громко смеясь. Это были замечательные моменты нашей юности. Они были у каждого, кто был молод и у кого были друзья.

Но прошли школа и институт, а с ними пришли брак и семьи. И больше так мы не собирались никогда. Но и годы спустя вопрос, терзавший когда-то в виде смутного чувства, навещает меня: а можно ли было всё устроить как-то иначе? Чтобы не прекращать всю эту уютную до чёртиков тусовку?

Почему люди, которые любят друг друга, в итоге непременно должны расходиться? Неужто нельзя по-другому? Ответом на всё - семья. Точнее, моногамная нуклеарная семья. Всё однажды упирается в семью. Все рано или поздно разбредаются по своим углам, чтобы заняться своей частной жизнью.

Как-то в свои 34 посмотрел "Джек Ричер 2", где герой Тома Круза вдруг обнаруживает девочку, которая, по всем данным, является его случайной дочерью. У них начинаются погони, перестрелки и прочие зубодробительные приключения в поисках правды. Они плюс симпатичная сослуживица героя кочуют по стране из отеля в отель, поддерживая друг друга, и всё начинает выглядеть просто идиллически: у этой случайной троицы складываются замечательные отношения, теплота друг к другу, нежность. Они становятся настоящими друзьями.

Но в финале (пардон, спойлер) выясняется, что девочка герою Круза - совсем не дочь. И они вынуждены расстаться - люди, которые прониклись глубокой симпатией, проверенной самыми суровыми передрягами, они вынуждены расстаться. Он отвозит её в училище, где они и расстаются. В итоге они лишь бросаются в объятия друг друга и крепко обнимаются напоследок, переживая груз грядущего расставания.

Я смотрел это в свои далеко уже не детские 34 года, и у меня возник лишь один вопрос: зачем? Зачем они расстаются, если эта их троица выстроила такие тёплые отношения между собой? Это же безумно ценно. Большинство людей ищут это всю жизнь, а эти вдруг берут и расстаются. Зачем? Зачем расстаются любимые люди?

Конечно же, потому что такая любовь - это ненормально. Любовь между людьми должна быть только в семье - в этом суть сложившейся моногамной парадигмы. Забавно, но, видимо, весь нюанс в том, что герой с сослуживицей так и не вступили в сексуальную связь, а девочка и вовсе ни с кем из них ни в какой формальной связи не состояла. А формальные связи - это то самое, что современную семью и образует. Раз нет формальных связей, то нет и права на нежность. Нежность у нас дозволена только в рамках семьи, монополизирована ею.

В действительности мы по-прежнему дикари со всеми их обрядами инициации - мы нуждаемся в формализующих ритуалах: герой Тома Круза должен был вступить с коллегой в сексуальную связь и удочерить девочку, тогда всё нормально, тогда они могли бы остаться вместе. Только так, с точки зрения общественного сознания, любящим людям дозволено быть вместе. Только с помощью принятых в обществе ритуалов, с помощью своеобразных современных обрядов инициации (переспать с одной и удочерить другую), человек может вступить в признаваемый обществом союз. Всё дело в общественном признании. Общество довольно жёстко регламентирует отношения между людьми, и если те или иные отношения не укладываются в рамки этого регламента, то они и не принимаются, не понимаются. Самое главное, что в таком случае они не признаются и не понимаются даже носителями самого этого желания быть вместе, поскольку они же одновременно и являются носителями общественного сознания. Людям очень трудно выйти за пределы собственных социальных установок, традиционного мышления, и посмотреть на свои отношения под другим углом, закрыв глаза на регламент. Роль общественных регламентов хорошо показана в эпизоде фильма "Красные" (1981), где герой Уоррена Битти собирается ехать в Нью-Йорк и зовёт с собой девушку, с которой возникла романтическая связь.

- В качестве кого я туда поеду? - спрашивает она, исподволь требуя расставить точки над "i". - В качестве твоей подружки?

- Что? Я не понимаю.

- Твоей подружки, любовницы, сожительницы, наложницы?! Кого?! - гневно выпаливает она.

- Зачем так ставить вопрос? - теряется герой.

- Потому что! - кипит она. - Прежде чем отправляться в романтическое путешествие, я должна уяснить свой статус. Кем я там буду?

- Скоро День благодарения... Роль индейки тебя устроит? - немного подумав, отрезает герой.

 

Социология показывает, что современные формы объединения людей действительно становятся всё более разнообразными, сильно отходя от "общепринятых". Исследователи всё чаще описывают союзы, где друзья живут под одной крышей, могут даже иметь общий бизнес и счета в банке. При этом отношения их не носят сексуального характера, это именно друзья в самом привычном понимании, и все их сексуально-романтические отношения разворачиваются за пределами их союза.

Совместное владение или аренда жилья становится хорошим решением жилищной проблемы в мегаполисах, и, оказывается, для этого совсем не обязательно вступать в брак. Социолог Анна Шадрина пишет об этой тенденции: " Альтернативные жизненные уклады становятся объектами не только научных исследований и публицистических выступлений на Западе, но и начинают получать отражение в культуре и искусстве. Для обозначения не романтической, но значимой связи героев у современного кино и телевидения появился отдельный термин – "броманс" ("bromance", от "brother" – англ. "брат" – и "romance" – англ. "роман"). "Броманс", или "семья по выбору", узнаваем в популярных телесериалах, таких как: "Друзья", "Сайнфилд", "Доктор Хаус", "Шерлок", "Калифорникейшн", "Окружение", "Книжный магазин Блэка", "Разделяя пространство". Распространение различных форм романтического и неромантического сожительства свидетельствует о том, что в наше время людям важно жить не столько в признанных институциях, сколько в удовлетворяющих отношениях " (2014, с. 39).

Шадрина ссылается на фильм "Отель Мэриголд", вышедший в 2011 году и повествующий о группе британских пенсионеров, решивших удалиться на покой в менее затратную и экзотическую Индию, в отель для пожилых, и подчёркивает, что " сообщество по интересам, компания для общения и взаимной поддержки нужны в течение всей жизни, но особенно важны для людей пожилого возраста, живущих за пределами традиционной семьи " (с. 189).

Главное же, что такие сюжеты - не вымысел голливудских сценаристов, а происходят и в реальной жизни. В 2019-ом мир облетела новость о семерых китайских пенсионерках, вскладчину купивших шикарный дом в пригороде Гуанчжоу. Женщины знакомы больше двадцати лет, стали ближе, чем сёстры, и всегда мечтали жить рядом. В трёхэтажном белом особняке у каждой есть своя большая спальня, внизу разместилось огромное общее пространство с кухней и гостиной, а на улице - бассейн.

Вот одна из возможных форм организации людей, которая в будущем может оказаться очень востребованной в связи с "разрыхлением" институтов семьи и брака. Хотя такая форма организации почти наверняка будет называться всё так же "семьёй".

 

Вынесение сексуальных отношений за пределы семьи открывает широкий горизонт возможностей: от формирования многочисленных, но кратковременных "моногамных" союзов, до полностью неупорядоченных сексуальных отношений с неограниченным числом интересующих людей. В нынешний век интернет-технологий расширение социальных связей становится очень простым делом, надо лишь приноровиться. При этом, как отмечают социологи и психологи, процесс образования пары так же существенно упрощается, а вместе с этим и жизнь пары становится более кратковременной. Возможность регулярного выбора дискредитирует саму необходимость выбора - в этом весь нюанс влияния соцсетей на моногамию и нуклеарную семью. Надо ли этого бояться? Бояться надо того, что старые часы не показывают нового времени. Девушке из глухой деревеньки XIX века сделать выбор на всю жизнь было очень просто. Девушке того же XIX века, но уже из Петербурга, предстоял выбор чуть сложнее. И совсем невозможным этот выбор делается в век Интернета и безграничных социальных связей. Выбор хорошей шубы принципиален в условиях дикой тайги, но если на каждом шагу тёплые магазины и кафе, то выбор этот перестаёт быть таким принципиальным. Говоря словами социологов, в современных реалиях " у нас беспрецедентно большой выбор потенциальных романтических партнеров и инструментов для общения с ними " (Ансари, Клиненберг, 2016, с. 32).

Об этом же пишет и Андрей Курпатов: " Теперь Вы в любой момент можете открыть социальную сеть или специальное мобильное приложение и с кем-нибудь сойтись, чтобы в очередной раз "попробовать образовать пару". Но если партнёра всегда можно поменять, то зачем терпеть какие-то придирки с его стороны? Зачем вообще вникать в какие-то нюансы, напрягаться? Очевидно, что брак уже в скором времени претерпит существенную трансформацию. Но готовы ли мы к новой форме партнёрства, основанной на рациональной выгоде и эмоциональной привязанности? Это большой вопрос. Новые, адекватные реалиям культурные нормы пока в обществе не сформированы, а наше внутреннее ощущение "добра и зла" всё ещё принадлежит прошлому. То есть очевидно, что мы должны по-новому строить свои отношения с партнёром, но пока мы даже не знаем, с какой стороны нам за это дело взяться " (Курпатов, 2018).

Всё именно так. В современных условиях человеку просто необходимо пересмотреть свои взгляды на сексуальность и эмоциональные связи, другого пути больше нет. Или же есть - но это путь стабильной депрессии и жизненных драм. Социологи, отмечая, что у современного человека беспрецедентная возможность выбора романтического партнёра, задаются вопросом: "почему же тогда так много несчастных людей?". И ответ именно этот: несмотря на всё свалившееся вдруг изобилие выбора, выбора регулярного, неостановимого, ценностные установки людей по-прежнему "заточены" под старый моногамный канон, согласно которому партнёр должен быть Один Единственный и Навсегда. И в условиях современного изобилия выбора этот канон не даёт людям покоя, потому они обречены на вечное переживание трагедий и ощущение жизненной пустоты. Им необходима смена ценностных ориентиров. Моногамный канон больше не работает. Как бы и кто бы этого ни хотел. Нынешнее изобилие выбора необратимо. А потому выход лишь один: отказаться от самой идеи какого бы то ни было выбора. Этого больше никогда не будет.

Исследователи отмечают, что если мы прекратим считать существенными только романтические или сексуальные отношения, если мы расширим наш эмоциональный круг от человека, " с которым мы обмениваемся жидкостями, до круга друзей, знакомых и коллег, наши сообщества станут более сильными " (цит. по Шадрина, 2014, с. 114). И социальный запрос на подобного рода трансформации сейчас действительно силён как никогда. Чтобы понять это, достаточно вспомнить замечательный сериал "Друзья", просуществовавший на телевидении аж целых десять лет (с 1994-го по 2004-й) с самыми космическими рейтингами (неслыханные 8.90 по IMDb!). Жизнь шестерых друзей, живущих под одной крышей, приковывала к себе внимание миллионов людей по всей планете (финальный эпизод только в США посмотрели 51,1 млн зрителей) - не это ли знак того, что люди хотели бы жить немного не так, как им приходится, укладываясь в прокрустово ложе культурных норм?

Но чем закончился сериал? Да конечно же, всё той же пресловутой моногамной изоляцией: герои вступили в моногамные отношения, родили детей и в итоге разъехались из любимой квартиры кто куда. В опросе, проведённом среди аудитории крупнейших британских каналов, последняя сцена "Друзей" была признана самым волнующим и печальным моментом в истории телевидения. Но почему печальным? Всё верно, ответ понятен: то самое чувство из юности, когда вечеринка заканчивалась, хотя силы и желание ещё оставались.

Финал "Друзей" - яркое воплощение работы моногамной парадигмы. Вот если бы Фиби, Рэйчел и Моника родили от Джоуи, Чэндлера и Росса, то и разъезжаться бы не пришлось, в этом изюминка нашей действительности. Только так их дальнейшее сожительство стало бы более-менее понятным. Как взрослые люди, не состоящие в браке (друзья), могут жить вместе? Это неправильно, это инфантилизм. Этим термином клеймят всякое отступление от культурных норм. "Быть взрослым" значит делать, "как положено", быть послушным. Только "взрослые" редко улавливают это культурную манипуляцию в собственной биографии.

Кинематограф последних десятилетий активно отражает социальный запрос на альтернативы нуклеарной семье. "Мы - Миллеры" и банда Торетто в "Форсаже" - все эти ребята показывают иные возможности в организации собственной жизни. Ни брак, ни кровное родство не обязательны, чтобы быть вместе и создать семью. А вспомним "Трое мужчин и младенец" (1987) - как же здорово жили вместе три совершенно взрослых друга. Таких сюжетов полно, просто мало кто способен рассматривать такие сценарии как нечто реально возможное. Так "не принято".

Во времена войн распространённым явлением оказываются так называемые "сыны полка" - беспризорные дети, которых военнослужащие принимают в свои ряды и оберегают. Это ещё один пример отхода от строгих культурных регламентов в человеческих отношениях. Но неужто нам каждый раз необходима война, чтобы отходить от этих неудобных регламентов? Если люди нуждаются в нежности и заботе (и витиеватым путём находят их!), какие ещё регламенты? Зачем? Что может быть важнее, чем реализация потребности человека в любви и принятии? Неужто те самые "культурные нормы"? А это ведь именно они загнали современного человека в душную клетку нуклеарной семьи, из которой он хочет уже поскорее вырваться. Человек имеет право на любовь и ласку независимо от общественно-правовых регламентов, зафиксированных на безжизненной бумаге или же запечатанных в окостеневшей и умирающей традиции. В этом вся суть.

 

 

Заключение

 

 

Брак и семья - иррациональны. Поэтому антропология в целом потерпела неудачу в поисках каких-то их объяснений. Чтобы понять природу этих институтов, необходимо занять критическую к ним позицию, выйдя за пределы норм и ценностей собственной культуры. Мир, каким мы его представляем, в действительности совершенно иной. Наши представления о мире - это мир, перевёрнутый вверх ногами. Как было показано, моногамия - миф, идеологическая конструкция, обеспечивающая выгоды конкретной половине человечества. И "семья" - миф, за которым в реальности стоит что угодно, и благодаря чему, правда, у нас открывается возможность "формовать" её сугубо по нашему усмотрению.

Мужчина - ещё один миф и, пожалуй, самый главный, лежащий в основе всей это обширной мифологии и мифотворчества. Мужчина - благодаря случайности возникший элемент культуры, которому в действительности не было в ней места, но он изловчился так изменить саму культуру, что занял в ней главенствующее положение, выпихнув женщин на периферию.

" Всё, что ты знаешь - ложь " заявил однажды радикальный поэт Илья Кормильцев, а " все открытые двери ведут в тупик ". Исходя из того, что нам теперь известно о таких базовых институтах человечества, как брак и семья, так оно и есть, и чтобы пазл сложился, надо лишь перевернуть нашу картину мира ровно вверх ногами. Даже те, кого у нас принято считать "взрослыми", в реальности оказываются несмышлёными детьми, некритично делающими всё, как им сказали. Именно поэтому самой культурой "взрослость" была маркирована ценностью, к которой нужно стремиться, а "детство" было ввергнуто в презрение, из которого надо поскорее выбраться, - потому что "взрослый" угоден этой древней идеологии, она ему рукоплещет, ведь он тот, кто всё послушно исполняет.

И вправду, чтобы понять этот мир, его надо перевернуть вверх ногами.

 

Когда делишься с людьми мыслью, что семью можно создать в любом варианте, а не обязательно "как принято", в их лицах видны восторг и растерянность одновременно: восторг - потому что идея захватывает, а растерянность - потому что всё так просто, но они никогда об этом даже не думали. Отсутствие инстинктов у человека с лихвой компенсируется перениманием культурных шаблонов и восприятием мира только через них. При этом за пределами шаблонов остаётся неувиденным миллион иных возможностей. Мы привыкли ходить по натоптанному, и это большая наша беда.

Немецкий философ XVIII века Георг Кристоф Лихтенберг говорил: " Заурядный человек всегда приспособляется к господствующему мнению и господствующей моде, он считает современное состояние вещей единственно возможным и относится ко всему пассивно. Ему не приходит в голову, что всё - от формы мебели до тончайшей гипотезы - решается в великом совете человечества, членом которого он является. Он носит обувь с тонкими подошвами, хотя острые камни мостовой и режут ему ноги; пряжки у него сдвинуты к самым пальцам и поэтому часто за всё зацепляются. Он не думает о том, что форма обуви так же зависит от него, как и от того дурака, который первым начал носить тонкие подошвы на плохой мостовой. Великий же гений всегда задаёт вопрос: а может быть, это неправильно?.. Поблагодарим же этих людей за то, что они порой хоть однажды встряхивают то, что стремится осесть " (Лихтенберг, 1964, с. 84).

" Наличие собственного взгляда - это очень серьёзное завоевание ", говорит антрополог Светлана Адоньева. " Потому что, на самом деле, мы смотрим на мир не своими глазами, в этом проблема. Мы смотрим теми глазами, которые нам "вставили" по мере нашего воспитания, образования и взращивания. Эти глаза вставлены, мы ими смотрим, мы ими оцениваем, мы дальше воспроизводим ту реальность, в которую нас поместили". Таким образом сложившаяся культура снабжает нас сильно ограниченным перечнем сценариев жизни. Причём с развитием технологий в XX веке культура эта потерпела сокрушительный удар, по сути, была разрушена. Старые нормы и культурные сценарии больше неактуальны и не работают. Их воспроизведение в новых условиях не даёт былых результатов. И чтобы возникли новые сценарии, надо создать новую культуру. " Её нужно именно создать каким-то образом, её пока нет. Сейчас интересное время. Время для создания реальностей " (Адоньева, 2014).

 

"Теряя в кризисе мир, человеку надлежит, исходя из имеющихся у него предпосылок, вновь создать свой мир из первоначала… Он должен подойти к границе, чтобы ощутить свою трансцендентность" (Ясперс, 2008, с. 158).

 

Наша социальная реальность полностью нами же сконструирована, все эти " нации, общества, идеологии, замкнутые системы - ничто из этого в реальности не существует. Действительность всегда невообразимо более беспорядочна, даже если вера в их существование основана на неоспоримой общественной силе " (Грэбер, 2014, с. 37). Даже современный человек, его эмоции и психология, в значительной степени был создан глобальными культурными сдвигами XIX века. Не зря философ заметил: " человек - всего лишь недавнее изобретение, образование, которому нет и двух веков, малый холмик в поле нашего знания, и что он исчезнет, как только оно примет новую форму " (Фуко, 1994, с. 36).

Мир существенно меняется каждое столетие или даже десятилетие, нам просто сложно это признать. Человеку страшно без опоры, без веры во что-то незыблемое, он не может существовать без ориентиров, а если ориентир был утверждён совсем недавно, и человек об этом знает, у него автоматически возникает право усомниться в его действенности. Потому в условиях современных глобальных перемен люди с таким усердием и держатся за "традиционные" роли мужчины и женщины, за "традиционный" институт семьи и брака - им просто страшно, и не даёт покоя мысль: а как тогда жить, если всё это условность? Для человека нет задачи сложнее, чем генерировать собственные смыслы. Куда проще заимствовать смыслы уже существующие, созданные совсем не им и до него, и жить по их канонам, веря в их "традиционность" и даже в "естественность". "Таков порядок вещей", любит сказать человек, лишь бы избавить себя от мук рождения собственных смыслов. И его ничто не страшит больше мысли, что в действительности никакого "порядка вещей" нет вообще, а это лишь наш способ описания хаотической реальности, которую так проще воспринимать. Как говорил философ, сам себя провозглашающий порядок является только прикрытием хаоса. Потому человек готов в припадке паники держаться за любой иллюзорный порядок, даже самый жестокий и несправедливый. Ему так спокойнее.

 

Чтобы прожить иную жизнь, отличную от жизни других, её придётся строить. Старые ориентиры больше не работают. Их надо создавать самим, своими руками.

В наше время стало много молодёжи с волосами самых невообразимых цветов - синие, зелёные, розовые, платиновые. Настоящая радуга вокруг. Это очень радостно видеть, ведь это говорит о свободе, всё больше проникающей в головы людей. Если задуматься, ещё в не такие далёкие советские времена человека, решившего окрасить волосы в некий необщепринятый цвет, мало того что осмеяли бы, так и непременно поместили бы в некоторую условную категорию типа "панк" или "хиппи". Да даже лет десять назад, если твои волосы были глубоко чёрными и на тебе была определённая одежда, то тебя автоматически относили к категории либо "гот", либо "эмо". Сейчас же такого нет. Сейчас красить волосы в любой цвет - это норма, а потому не придумывают никаких отдельных словарных категорий для людей с самым невообразимым цветом волос. Теперь это просто человек с синими волосами. Или с зелёными. Это наводит на мысль, что особые "отличительные" термины придумываются лишь тогда, когда требуется подчеркнуть их "ненормальность", необщепринятость. Когда какая-либо социальная характеристика получает широкое распространение, отдельное название для неё исчезает.

Отношение людей к браку во второй половине XX века сильно изменилось: если в 1957 году более половины американцев назвали неженатых или незамужних людей "больными", "аморальными" или "невротиками", и только треть опрошенных воспринимала таких людей нейтрально, то уже в 1976 г. выяснилось, что негативно к одиноким людям относится только треть американцев, а половина нейтрально. Каждый седьмой опрошенный даже поддерживал тех, кто не связан узами брака. " В наши дни, когда одиноких взрослых людей стало больше, чем состоящих в браке, вопроса о том, одобряют американцы одинокий образ жизни или нет, вообще никто не задает ", пишет социолог Эрик Кляйненберг (2014).

Суть в том, что образцов должно быть много, чтобы ни один не стал обязательным. Иначе будет калечащий диктат "нормы".

" С появлением альтернативного символического универсума возникает угроза, так как одним своим существованием он наглядно демонстрирует, что наш собственный универсум не столь уж неизбежен; что можно жить в этом мире без института двоюродного родства; что можно отвергать и даже насмехаться над божествами двоюродного родства - и небеса не обрушатся на нас " (Бергер, Лукман, с. 177). Именно поэтому " поведение девианта бросает вызов социальной реальности как таковой " (там же, с. 185). В знаменитых исследованиях Стэнли Милгрэма, где испытуемых вынуждали подвергать неповинных людей ударам тока, грозящих им даже смертью, 2/3 подчинялись требованиям руководителя и нажимали кнопку. Но если испытуемым доводилось увидеть, как кто-то из участников отказывался это делать, в 90% случаев они следовали его примеру. Девиант создаёт новый образец, за которым другие могут последовать.

 

Ну а пока же всё пространство вокруг нас наполнено древней идеологией, ею пропитаны все поры нашей культуры, она тихо нашёптывает нам наши ценности и ориентирует поведение, чтобы древние схемы воспроизводились вновь и вновь. Неосознанно воплощая эти древние сценарии, люди обречены страдать и ломать голову над "несправедливостью мира". Чтобы изменить ситуацию, надо понять, что никакой неизбежности нет, и для собственной жизни можно создавать свои сценарии, потому что никаких "правильных" или "естественных" сценариев у человека нет.

Философы подчёркивали, что знание истинных причин нашей социальной реальности помогает преодолеть её, переделать, как нам угодно. " Вот почему нет более мощного инструмента разрыва, чем реконструкция формирования: заново раскрывая конфликты и конфронтации, существовавшие в самом начале, и в то же время показывая упущенные возможности, такая реконструкция актуализирует существовавшую (или которая могла бы существовать) возможность другого пути и с помощью такой практической утопии ещё раз ставит под вопрос одну из тех многих возможностей, которая оказалась реализованной " (Бурдьё, 2007, с. 226). Понимание всей цепочки процессов, ведущих к нынешней ситуации, позволяет переделать её или же просто от неё отказаться. Или, как просто сказал Мишель Фуко, " поскольку вещи эти были сделаны, они могут - если знать, как они были сделаны, - быть и переделаны " (Фуко, 1996, с. 441).

 

Важно помнить главное: наш социальный мир - башня из конструктора. И каждый из нас может быть не только её деталью, но и её инженером.

 

 

П. Ю. Соболев

6 августа 2020 г. ([email protected])

 

Список литературы

 

Абдуллабеков В.О. Представления о браке и брачности в Пизе начала XV в. // Женщина, брак, семья до начала Нового времени: Демографические и социокультурные аспекты. - М.: Наука, 1993.

Абраменкова В.В. Социальная психология детства: Учебное пособие. - М.: ПЕР СЭ, 2008.

Абрамсон М.Л. К проблеме типологии южноитальянского города (XII-XIII вв.) // Средние века. М.: "Наука", 1988. Вып. 51.

Абрамсон М.Л. Семья в реальной жизни и в системе ценностных ориентаций в южноитальянском обществе X-XIII вв. // Женщина, брак, семья до начала Нового времени: Демографические и социокультурные аспекты. - М.: Наука, 1993.

Абрамсон М.Л. Супруги, их родные и близкие в южноитальянском городе высокого средневековья (X-XIII вв.) // Человек в кругу семьи: Очерки по истории частной жизни в Европе до начала нового времени / Под ред. Ю.Л. Бессмертного. - М.: РГГУ, 1996.

Абрамян Л.А. Первобытный праздник и мифология. - Ереван, изд-во АН Армянской ССР, 1983.

Абрамян Л.А. Мир мужчин и мир женщин: расхождение и встреча // Этнические стереотипы мужского и женского поведения: сборник статей. - СПб.: Наука, 1991, с. 109-132.

Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. - М.: Мысль, 1991.

Адоньева С.Б. Дух народа и другие духи - СПб: Амфора, 2009.

Адоньева С.Б. Символический порядок. - СПб: Пропповский центр: Амфора. ТИД Амфора, 2011.

Адоньева С.Б. Об обрядах перехода, высших потребностях и реальности, которую нужно создать // Лекционный курс Мифология повседневности / Сине Фантом, 2014, №5 и №7.

Адоньева С.Б. Семья: собственность и иерархия // Журнал Сеанс, № 66, 2018.

Адоньева С.Б. Российская наука о народе: от эволюционизма к феноменологии // Традиционная культура. 2019. Т. 20. № 4, с. 159-172.

Адоньева С.Б., Олсон-Остерман Л. Материнство: интимные практики женской иерархии / "Уведи меня, дорога": сборник статей памяти Т.А. Бернштам, 2010.

Адоньева С.Б., Олсон Л. Традиция, трансгрессия, компромисс: Миры русской деревенской женщины. - М.: Новое литературное обозрение, 2016.

Алаев Л.Б. Чем была "русская община" и что такое "русская общинность" // История и современность, № 2, сентябрь, 2014, с. 46–72.

Алаев Л.Б. Сельская община. "Роман, вставленный в историю". Критический анализ теорий общины, исторических свидетельств ее развития и роли в стратифицированном обществе. М.: ЛЕНАНД, 2016.

Александров Ю.И., Александрова Н.Л. Субъективный опыт, культура и социальные представления. - М.: Изд-во Институт психологии РАН, 2009.

Алексеев В.П., Першиц А.И. История первобытного общества. - М. Высшая школа, 1990.

Алексеева Л.В. Полицикличность размножения у приматов и антропогенез. - М.: Наука, 1977.

Алексеева Л.В. Приматоведение и предыстория человеческого общества // Вопросы антропологии, 1978. Вып. 59.

Алмазова О.В. Эмоциональные связи сиблингов и привязанность к матери во взрослом возрасте // Национальный психологический журнал № 3 (11), 2013, с. 54-60.

Альбедиль М.Ф. Модель брачного поведения в южноиндийской мифологии // Этнические стереотипы мужского и женского поведения: сборник статей. - СПб.: Наука, 1991, с. 92-108.

Альбедиль М.Ф. "Ты держишь мир в простертой длани": символика руки // Теория моды, №27, 2013. С. 155-172.

Альтюссер Л. За Маркса. - М.: Праксис, 2006.

Амфитеатров А. О ревности // Женское нестроение. 3-е доп. изд. - Типография т-ва "Общественная Польза", 1908.

Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. - М.: Кучково поле, 2016.

Андреев И.Л. Тамтам сзывает посвященных. - М.: Прогресс-Традиция, 2008.

Андреева Л.А. Процесс рехристианизации в секуляризованном российском обществе // Социологические исследования, № 8, Август 2008, с. 67-73.

Ансари А., Клиненберг Э. В активном поиске. - М.: Манн, Иванов и Фербер, 2016.

Арсеньев В. Р. Охотничий обряд и ранние формы театра: (на материале охотничьих союзов бамбара) // Пути развития театрального искусства Африки. М., 1981. с. 39-54.

Арсеньев В.Р. Звери = боги = люди. - М.: Политиздат, 1991a.

Арсеньев В.Р. О воспроизводстве стереотипов полоролевого поведения бамбара // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. - М.: Наука, 1991b, с. 29-39.

Арсеньев В.Р. Охотник бамбара как социальный лидер (методологические заметки) // Теория и методология архаики. Лидерство в архаике: условия и формы проявления - СПб.: МАЭ РАН, 2011, с. 50-61.

Артёмова О.Ю. Колено Исава. Охотники, собиратели, рыболовы. - М.: Смысл, 2009.

Артёмова О.Ю. Изобретение равенства: мини-симпозиум // Антропологический форум, 2019, № 43, с. 213–222.

Архипова А.С. Как убить шамана, или Зачем женщине штаны? // ВЕСТНИК РГГУ. Серия «Литературоведение. Языкознание. Культурология». 2016; (12):49-64.

Арьес Ф. Ребёнок и семейная жизнь при Старом порядке. - Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1999.

Ахмадеева Е.В. Понимание одиночества как угрозы психологической безопасности семьи // VI-ая Международная научная конференция "Психологические проблемы современной семьи": сборник тезисов - Москва - Звенигород, 30 сентября - 4 октября 2015.

 

Бадентэр Э. Мужская сущность. - М.: АО Изд-во "Новости", 1995.

Байбурин А.К. Причитания: текст и контекст // Artes Populares, 14, 1985.

Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. - СПб.: Наука, 1993.

Бакли У. Австралийский робинзон. - М.: Наука, 1966.

Бандура А. Теория социального научения - СПБ.: Евразия, 2000.

Барт Р. Смерть автора // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс: Универс, 1994.

Барт Р. Система Моды. Статьи по семиотике культуры. - М.: И<