З.Выявление социального лица обвиняемого.

По ряду дел следственные органы в процессе установления личности обвиняемого ограничиваются одними анкетными сведениями, занесенными в протокол допроса со слов самого обвиняемого. По делам же об изменниках, осуществивших свой план перехода к врагу и подлежащих заочному осуждению, ограничиваются приобщением к делу выписки из журнала учета по форме № 2.

Для полного установления личности обвиняемого надлежит использовать все возможности. Установив его близких друзей в подразделении необходимо их допросить по делу в качестве свидетелей подробно установив, какие сведения сообщал обвиняемый как о себе самом, так и о членах своей семьи. Особенно обращать внимание на то, не находится ли семья на оккупированной противником территории. Тщательно устанавливать национальность обвиняемого, так как по имени, отчеству и фамилии его не всегда можно сделать правильный вывод о этом. Не является ли обвиняемый чуждым уже по одному своему социальному происхождению, не лишался ли он или его близкие родственники в прошлом избирательных прав, не подвергался ли сам или его близкие репрессиям за антисоветскую деятельность. Откуда происходит — уроженец. Каковы были настроения обвиняемого в быту, на боевой учебе, в боевых операциях. Каждому делу должна быть приобщена развернутая характеристика на обвиняемого со стороны командования.

Установление наличия и местонахождения родственников.

В ряде случаев следователь, производивший следствие по делу об измене родине, вопрос о том, имел ли изменник родственников и где они находятся, отдельно не исследует, ограничиваясь теми скупыми записями, которые содержат ответы анкетной части протокола. По делам же, направляемым для заочного рассмотрения, делается еще проще — прилагается выписка из книги формы № 2, сведения которой еще более скудны.

Между тем, это обстоятельство нуждается в гораздо более подробном исследовании и правильно поступают те следователи, которые проводят специальные допросы по выяснению именно того, имел ли изменник семью и где она находится, из кого состоит семья, где работает тот или другой член семьи, кто из них находится в рядах Красной Армии.

Выше нами уже была отмечена необходимость точного установления личности изменника, убитого нашими бойцами при его попытке перейти на сторону противника. В том случае, когда совершенно бесспорно установлено, что убитый является именно тем лицом, которое замышляло и уже активно проводило в жизнь свой преступный план изменить родине и перейти на сторону врага, дело о нем за смертью подлежит прекращению. Однако, это не значит, что по этому делу нет необходимости устанавливать местопребывание родственников убитого. Уничтожение изменника не освобождает его родных от ответственности и с ними надлежит поступать так же, как мы поступаем с родственниками тех изменников, в отношении которых уже приведен в исполнение состоявшийся приговор Военного Трибунала, или осужденных заочно. Наоборот, дела подготовляемые для заочного рассмотрения в Военном Трибунале, а также и дела, которые вследствие смерти изменника подлежат прекращению, должны расследоваться с особой тщательностью с тем, чтобы семьи погибшего за счастье родины не разделили бы участь членов семей изменников родины.

Сроки следствия.

Большое значение в условиях боевой обстановки приобретает вопрос о том, насколько быстро произведено следствие по делу. Выявляя пробравшегося в наши ряды врага, замышлившего и подготовляющего акт измены родине мы, тем самым, уже пресекаем его преступную деятельность, которая в противном случае, принесла бы значительный ущерб. Мало того, своевременно доведенным до бойцов суровым приговором по делу изменника и членов его семьи мы предупреждаем возможность совершения подобного преступления со стороны других неустойчивых или подпавших под влияние вражеского агента бойцов. Вот почему каждое дело об измене родине должно быть расследовано в максимально короткие сроки — 3—5 дней и вокруг состоявшегося приговора должна быть своевременно организована разъяснительная работа, воспитывающая бойцов в духе преданности родине.

Для иллюстрации можно привести такой пример:

Красноармеец 123 танковой бригады В. Федор Павлович, урож. Львовской области, систематически занимался среди бойцов своего подразделения контрреволюционной пораженческой агитацией. В. восхвалял режим фашистской Германии, германскую армию и особенно ее авиацию, предсказывая быструю победу Германии над Советским Союзом. Вознин рассказывал, что его брат — бывший солдат польской армии, находится в германском плену и пишет письма, из которых видно, что все сообщения советской печати об издевательствах над пленными — неправильны. При этом, говоря о своей семье, которая осталась на территории, временно оккупированной немцами, В. высказывал намерения перейти на сторону врага.

Расследование проводилось Особым Отделом 123 танковой бригады. 11 октября первые показания об антисоветских разговорах были даны свидетелем Г. 13 октября допрошен свидетель В., подтвердивший факт подобных разговоров, третий свидетель М. допрошен только 26 октября, т.е. с перерывом в 13 дней, а арестован В. только 28 октября. После этого, дело из-за неправильной квалификации подготовительным заседанием Военного Трибунала дважды возвращалось к доследованию и окончательно было рассмотрено только 25 ноября. Изменник В. приговорен к расстрелу.

В., в отношении которого за время с 11 по 28 октября допрашивались свидетели, находился на свободе и мог по-прежнему заниматься своей вражеской работой. Мало этого, он мог за это время осуществить свои изменнические намерения — перейти на сторону врага, мог выдать известные ему военные тайны, мог причинить большой вред нашей стране. Заслуженный суровый приговор Военного Трибунала настолько запоздал, что его предупредительное значение в значительной степени снизилось.