Из воспоминаний Сушковой Е.А. 1830 г.

«…Накануне отъезда я сидела с Сашенькой Верещагиной в саду, к нам подошел Мишель. Хотя он все еще продолжал дуться на нас, но предстоящая разлука смягчила гнев его; обменявшись несколькими словами, он вдруг опрометью убежал от нас. Сашенька пустилась за ним, я тоже встала и тут увидела у ног своих не очень щегольскую бумажку, подняла ее, развернула, движимая наследственным любопытством прародительницы. Это были первые стихи Лермонтова, поднесенные мне таким оригинальным образом…»

Чтение стихотворения (звучит музыка: П.И. Чайковский. Соло на валторне. Симфония 5. Часть 2 Andante Cantabile).

ЧЕРНООКОЙ

Твои пленительные очи
Яснее дня, чернее ночи.

Вблизи тебя до этих пор
Я не слыхал в груди огня;
Встречал ли твой волшебный взор —
Не билось сердце у меня.
И пламень звездочных очей,
Который вечно, может быть,
Останется в груди моей,
Не мог меня воспламенить.
К чему ж разлуки первый звук
Меня заставил трепетать?
Он не предвестник долгих мук,
Я не люблю! Зачем страдать?
Однако же хоть день, хоть час
Желал бы дольше здесь пробыть,
Чтоб блеском ваших чудных глаз
Тревогу мыслей усмирить.

ВТОРАЯ СТРАНИЦА

Иванова Наталья Федоровна

(Слайд 3: на экране проецируется портрет Ивановой Н.Ф.).

Чтец 3:

Лермонтов познакомился с Ивановой в 1830 году. Она - дочь московского литератора и драматурга Ф. Ф. Иванова.

Поэт встречался с ней в Москве, в 1831 году, летом, бывал в имении ее матери — Никольском-Тимонине, расположенном в 25 километрах к севе­ру от Москвы на высоком берегу Клязьмы. В юнкерской тетради рисунков Лермонтова есть пейзажи, изображающие места на Клязьме.

Лермонтов пережил большую и мучительную любовь к Ива­новой. Но она не любила и не понимала его. По складу своей души это была обычная светская девушка, кокетливая и себе на уме, поджидающая выгодного жениха. Тем не менее ей льстило, что юноша-поэт пылает к ней такой бурной страстью и посвя­щает ей стихи, которые и сегодня мучительно читать — столько в них боли, страстных надежд, разочарований. Она то манила, то отталкивала Лермонтова. А он, в ослеплении любви, не видел душевной пустоты своей возлюбленной. Таким образом, эта любовь поэта была безысходно мрачной. Описывая портрет Натальи, Лермонтов называет её «бесчувственным, холодным божеством».

Любовь к Ивановой была одной из главных тем лирики Лер­монтова 1831 — 1832 годов.

Стихотворения, посвященные Наталии Федоровне Ивановой, получили название стихотворения ивановского цикла. К этому циклу относится около 40 стихотворений. Список тех стихотворений, которые могут быть отнесены к ивановскому циклу, по-видимому, не исчерпан, так как эта тема изучена недостаточно детально. С другой стороны, принадлежность к этому циклу не менее четверти причисляемых стихотворений остается спорной.

Однако в биографии Лермонтова долгое время существовало «белое пятно»,— инициалы Н. Ф. И. (как и само существование Ивановой) были раскрыты только в 1930-х годах

Чтец 4:

Внутри цикла можно выделить две группы: стихи, написанные Лермонтовым в период духовного подъема, вызванного первыми встречами с Наталией Федоровной («Н.Ф. И…вой», «1831-го июня 11 дня», «Романс к И»), и стихи, написанные после катастрофы, темой которых становится «вероломство возлюбленной» (начиная с «К***» («Всевышний***»), «К Н.И.», «Я не унижусь пред тобою», «Стансы» («Мгновенно пробежав умом»), «К***» («Не ты, но судьба виновата была»), «Сонет» и многие другие).

Первые из них проникнуты надеждой и желаньем увидеть в ней единственную среди «бесчувственной толпы», душу, оценившую дар, величие запросов души и страданий поэта

Стихотворения второй группы объединяет мотив напрасной, обманутой «жажды любви».

Чтение стихотворения (звучит музыка: П.И. Чайковский. Времена года. Весна. Май).

«К***»

Всевышний произнес свой приговор,
Его ничто не переменит;
Меж нами руку мести он простёр,
И беспристрастно всё оценит.
Он знает, и ему лишь можно знать,
Как нежно, пламенно любил я,
Как безответно все, что мог отдать,
Тебе на жертву приносил я.
Во зло употребила ты права,
Приобретенные над мною,
И мне польстив любовию сперва,
Ты изменила - бог с тобою!
О нет! я б не решился проклянуть! -
Все для меня в тебе святое:
Волшебные глаза, и эта грудь,
Где бьется сердце молодое.
Я помню, сорвал я обманом раз
Цветок, хранивший яд страданья -
С невинных уст твоих в прощальный час
Непринужденное лобзанье;
Я знал: то не любовь - и перенёс;
Но отгадать не мог я тоже,
Что всех моих надежд и мук и слёз
Веселый миг тебе дороже! -
Будь счастлива несчастием моим
И услыхав, что я страдаю,
Ты не томись раскаяньем пустым. -
Прости! - вот все, что я желаю...
Чем заслужил я, чтоб твоих очей
Затмился свежий блеск слезами?
Ко смеху приучать себя нужней:
Ведь жизнь смеется же над нами!

(Слайд 4: на экране проецируется портрет Лопухиной В.А)

ТРЕТЬЯ СТРАНИЦА