Глава 4. От колыбели добродетели до Преподобного Серафима Вырицкого

 

1 апреля 1866 года при крещении будущий Преподобный был назван Василием в честь преподобного Василия Нового, исповедника. Родители мальчика были истинно верующими, богобоязненными людьми. Для супругов Муравьевых Православие было не просто внешним благочестием и обрядом, но глубоким и сокровенным внутренним бытием.

От младенчества Василий получал уроки добродетели. С детских лет в мальчике проявились те свойства христианской души, которые во всей полноте раскрылись в зрелые годы. Человеколюбивый Господь даровал ему сообразительность, необыкновенное усердие, терпение и настойчивость в достижении цели, а также удивительную память. Первыми его книгами стали Евангелие и Псалтирь.

В юности Василий зачитывался житиями святых, которые тогда продавались в виде маленьких разноцветных книжечек. Особенно поражала его воображение жизнь пустынных отшельников. Святые Павел Фивейский, Антоний, Макарий и Пахомий Великие, Мария Египетская... Эти имена рождали в отроке трепетное благоговение и радость. Уже тогда, открылся для него чудный таинственный мир, перед которым померкло все земное. В сокровенных глубинах чистой детской души зародилась мысль о принятии монашеского, ангельского образа. Для ближних это намерение до поры оставалось тайной.

В доме Муравьевых всегда строго соблюдали все установления Православной Церкви. С девятилетнего возраста и отрок Василий постился вместе со взрослыми. В воскресные и праздничные дни семья неукоснительно посещала храм Божий, исповедовалась и причащалась Святых Христовых Тайн.

Когда позволяло время, Муравьевы всей семьей совершали паломнические поездки ко святым местам — к храмам и монастырям. С особой радостью посещали они Свято-Троицкую Сергиеву лавру, в Гефсиманском скиту которой подвизался знаменитый старец Варнава (Меркулов). «Без Бога ни до порога!» — любил назидать народной мудростью своих посетителей он. Эти слова приняла душа отрока за правило жизни.

Так, как бы незаметно, заложил Премудрый Господь в сердце Василия с малых лет семена подлинной христианской нравственности и духовности. Они упали на благую почву... [7]

Владело Василием неугасимое стремление к монашеской жизни. Настал момент, когда оно охватило его с непостижимой силой. Ему было тогда около четырнадцати лет. В горячем порыве пришел он в Александро-Невскую лавру и просил о встрече с наместником. Однако игумен в тот день отсутствовал. В ту пору в лавре подвизалось несколько старцев-схимников, известных во всей России. Василию предложили встретиться с одним из них. На коленях, со слезами поведал отрок старцу о своем заветном желании. В ответ же услышал наставление, оказавшееся пророческим: до поры оставаться в миру, творить богоугодные дела, создать благочестивую семью, воспитать детей, а затем, по обоюдному согласию с супругой, принять монашество. В заключение старец сказал: «Васенька! Тебе суждено еще пройти путь мирской, тернистый, со многими скорбями. Соверши же его перед Богом и совестью. Придет время, и Господь вознаградит тебя...» Так была явлена Василию воля Божия. Вся дальнейшая его жизнь в миру стала подготовкой к жизни иноческой. Это был подвиг послушания, который длился более 40 лет. [7]

Когда Василий перебрался в город, то его жизнь также была наполнена верой. Работа в лавке начиналась в 6 утра — с молитвы. Потом товар выкладывался на прилавки, и двери открывались для посетителей. На обед лавка не закрывалась, работа заканчивалась лишь в 10 вечера, после благодарственной молитвы. Торговля, однако, неукоснительно прерывалась несколько раз в году: на Рождество, на Пасху и на Троицу. В другие большие церковные праздники торговали всего 4 часа. На Масленицу, Прощеное воскресенье и Фомино воскресенье работали с 12 часов дня, чтобы дать возможность всем сотрудникам лавки побывать с утра на богослужении. [3]

Став одним из лучших купцов, Муравьев вместе с семьей продолжает вести праведный образ жизни. Они вместе посещают богослужения и вместе выполняют молитвенное правило, а по вечерам читают вслух Евангелие. Рабочий день в лавке начинается и заканчивается молитвой.

Удивительно, но будущая жена Василия Николаевича также, как и он с отроческих лет мечтала о монашеской жизни. Ольга Ивановна Найденова родилась в крестьянской семье. Однажды она упросила родственников взять ее на богомолье в Иверский женский монастырь. В обители Ольге удалось пообщаться со схимонахиней Пелагией, которая определила всю ее будущею жизнь. Старица благословила Ольгу жить в миру, выйти замуж за благочестивого человека и только после долгих лет семейной жизни по обоюдному согласию принять монашеский постриг. Ольга восприняла это пророческое благословение с полным доверием и в 1890 году вышла замуж за двадцатичетырехлетнего Василия Николаевича Муравьева. [4]  

Предприятие Муравьевых – одно из немногих в Апраксином дворе, где в дни главных церковных праздников торговля прекращается вовсе. Едва дело начинает приносить прибыль, Василий Николаевич выделяет значительные суммы Иверскому монастырю на реке Выксе в Нижегородской губернии. В доме Муравьевых в Казачьем переулке на иждивении хозяина постоянно живут одинокие люди, которых он переводит к себе из казенных больниц. [1]

Был в его доме и такой обычай: по церковным праздникам и в дни чтимых святых Муравьевы накрывали у себя столы с разнообразными кушаньями и зазывали с улицы неимущих. После чтения «Отче наш» Василий Николаевич произносил небольшую речь, разъясняя смысл наступившего праздника. Когда трапеза заканчивалась, он приглашал всех посетить их в следующий праздник, щедро наделяя гостей подарками и деньгами. [1]

Одним из поворотных моментов в жизни Муравьевых стала смерть в младенчестве их второго ребенка, дочери Ольги: после этого испытания, с благословения духовника, они согласились жить как брат и сестра, в «белом» браке. Такой подвиг — превышающий силы человеческой природы — брали на себя очень немногие супруги в истории! И в этом подвиге супруги прожили большую часть совместной жизни, в то время как для всех окружающих это была обычная светская семья…

Чета Муравьевых духовно окормлялась у знаменитого старца-утешителя иеромонаха Варнавы (Меркулова), который, вероятно, и дал благословение на большие перемены в их жизни. Господь призывал Своего избранника на особое служение. [4]

Василий всегда питался скромно, но теперь, помимо обычных среды и пятницы, он взялся соблюдать пост и в понедельник, как это принято в монастырях. Василию Николаевичу было тогда около тридцати лет.

В этом возрасте Василий Муравьев, несомненно, уже ясно представлял, что может дать ему мир, и... жил в нем, как инок. Многие уже тогда замечали, что в этом петербургском купце есть что-то от старца. Особенно это впечатление усилилось после одной из поездок в Гефсиманский скит, Василий долго молился вместе с отцом Варнавой в его келье. Затем старец встал, трижды возложил ему на голову руки и вновь помолился. И тут в душе Василия Николаевича разлилось какое-то необыкновенное спокойствие, которое с тех пор уже не оставляло его; у него необычайно обострилось духовное зрение, окрепла и без того удивительная память. [1]

В начале 1906 года отец Варнава тяжело занемог. Предчувствуя близкую кончину, он в последний раз посетил основанную им Иверско-Выксунскую женскую обитель и Петербург. В те дни Василий Николаевич и Ольга Ивановна в последний раз видели своего духовного отца. 17 февраля старец почил о Господе. [7]  

Кроме, советов и наставлений в наследство от отца Варнавы Василию Николаевичу досталась удивительная дружба. Настоящим другом Василия Муравьева стал архимандрит Феофан (Быстров). Будущий святитель сразу увидел в Василии Муравьеве качества истинного боголюбца и смиренного подвижника.

В течение многих лет Василий Николаевич Муравьев вносил свою лепту в добрые дела, совершаемые обществом. Случалось, что он, не раздумывая, отдавал из дома последнее и при этом радовался несказанно.

И вот грозный 1917 год. Для России наступило время тяжких испытаний. Пришла пора лютых гонений за веру, предсказанная многими угодниками Божиими. К 1920 году число убиенных за веру достигло десяти тысяч. [7]

В этот период времени Василий Николаевич, свободный от мирских забот, как бы подытоживает прожитые годы, погружается в чтение творений святых отцов, изучение монастырских уставов и богослужебных книг, уединенную молитву.

Верный ученик преподобного Варнавы Гефсиманского сперва собирался поступить в Свято-Троицкую Сергиеву лавру, чтобы подвизаться у мощей своего духоносного наставника в Гефсиманском скиту. Однако Господь судил иначе. Василий Николаевич неожиданно получил благословение митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина на принятие монашеского пострига в Александро-Невской лавре. Как оказалось, такой поворот дела был для него спасительным. Обитель Преподобного Сергия вскоре была упразднена властями. Так Промыслом Божиим Василий Николаевич остался в Петрограде![7]

13 сентября 1920 года В. Н. Муравьев подал прошение в Духовный Собор Александро-Невской лавры с просьбой принять его в число братии, на что получил согласие и первое монастырское послушание — послушание пономаря. В это же время послушницей Воскресенского Новодевичьего монастыря стала супруга Василия Николаевича Ольга. [7] Монашеский постриг супруги приняли в один день: 16 октября 1920 года. Ольга получила имя Христины, а Василий – Варнавы, в честь святого апостола Варнавы и в память о духовном отце. [1] Все имевшееся Муравьевы пожертвовали на нужды обителей. Только в лавру Василий Николаевич передал 40 000 рублей в золотой монете по другим источникам – 25000) — по тому времени целое состояние! [7]

Вскоре брата Варнаву рукоположили в иеродиакона, поставив заведовать кладбищенской конторой. Послушание на кладбище, доставшееся отцу Варнаве, было одним из наиболее сложных в обители. Страну охватило пламя междоусобной брани. Красные убивали белых, белые убивали красных. На Никольском, Тихвинском и Лазаревском кладбищах плач стоял непрестанный. В храмах Александро-Невской лавры отпевание следовало за отпеванием, панихида за панихидой. Провожать почивших, утешать родных и близких погибших... Это была первая школа духовного врачевания и наставничества, которую прошел будущий отец Серафим, вырицкий старец-утешитель, молитвенник за сирот и страждущих, предстатель пред Господом за всю землю Русскую.[7]

Вместе с братией отец Варнава пережил попытку захвата Лавры обновленцами, когда наместник вынужден был пойти на компромисс — прекратить поминать Патриарха Тихона, чтобы сохранить управление Лаврой и предотвратить исход братии. Но не прекращались аресты — в ссылки и заключение один за другим отправлялись духовные друзья старца: митрополит Петроградский Вениамин, епископ Ладожский Иннокентий, епископ Ямбургский Алексий (Симанский), епископ Петергофский Николай (Ярушевич), архимандриты Гурий и Лев, иеромонах Мануил.

В 1927 году на отца Варнаву (Муравьева) накладывают послушание духовника Лавры. Он соглашается, но с одним непременным условием: в связи с тяжестью и серьезностью этого служения он просит пострига в великую схиму — высший чин монашества. Так Василий — Варнава (Муравьев) — становится схимонахом Серафимом.

Серафим… Его любимый святой! За четверть века до этого, в 1903 году, Василий Николаевич Муравьев вместе с женой побывали на торжествах в честь прославления преподобного Серафима Саровского: оба вспоминали, что такой благодати и радости не чувствовали нигде и никогда…[3]

На поприще духовника Александро-Невской лавры иеросхимонах Серафим (Муравьев) пребывал почти три года. Во время ежедневных многочасовых исповедей батюшке приходилось подолгу стоять на холодном каменном полу Свято-Троицкого собора. Главный храм лавры в ту тяжелую пору за недостатком дров почти не отапливался, и на стенах часто выступал иней. Постоянное переохлаждение, неимоверные физические и душевные перегрузки (сколько чужого горя принимал на себя старец!) постепенно дали о себе знать, и здоровье отца Серафима резко ухудшилось. Долгое время отец Серафим никому не говорил о болезни и мужественно продолжал служить и исповедовать. Но настал день, когда отец Серафим просто не смог подняться с постели.

Новое испытание — болезнь — принял батюшка с удивительным спокойствием и благодушным терпением, словно очередное послушание от Бога. Не было в нем ни малодушия, ни недовольства. Время шло, но, несмотря на усилия врачей, здоровье старца продолжало ухудшаться. Ему шел тогда 64-й год. Медики настоятельно советовали выехать из города в зеленую зону. В качестве климатического курорта была рекомендована Вырица.[7]

Вместе с ним по благословению владыки в Вырицу отправились схимонахиня Серафима (в миру — Ольга Ивановна Муравьева) и их двенадцатилетняя внучка Маргарита — юная послушница Воскресенского Новодевичьего монастыря. Они и прежде часто приезжали в лавру, навещая отца Серафима. Теперь уход за ним и забота о его здоровье стали главным их послушанием. [7]

После переезда в Вырицу к врачам он уже не обращался, говоря: «Буди на все воля Божия. Болезнь — это школа смирения, где воистину познаешь немощь свою...»

Поначалу вырицкого подвижника посещали только епископ Петергофский Николай (Ярушевич) и другие, самые близкие духовные чада, но вскоре к блаженному старцу вновь устремился нескончаемый людской поток.

Обеспокоенные родные пытались оградить батюшку от излишних встреч, опасаясь за его и без того слабое здоровье, но в ответ подвижник твердо сказал: «Теперь я всегда буду нездоров... Пока моя рука поднимается для благословения, буду принимать людей!»

Для множества страждущих отец Серафим был благодетелем, который не только помогал духовно, но и практическими советами, устройством на работу, а также и деньгами через добрых людей. Благодарно принимая пожертвования от посетителей, старец зачастую сразу же раздавал их тем, кто терпел нужду. [7]

Отец Серафим был извещен о дне и часе своей кончины. За день до смерти он раздал родным и близким иконки преподобного Серафима Саровского и всех благословил. Своей келейнице матушке Серафиме он сказал: «Во время моего погребения береги ребрышки». Это предостережение оказалось пророческим: в день похорон праведника, при большом стечении народа, матушка Серафима из-за сильной давки получила перелом двух ребер.

Ранним утром 3 апреля 1949 года старцу было явление Богородицы. Серафим уведомил родных: «Сегодня никого принять не смогу, будем молиться», — и благословил послать за священником вырицкой церкви. Были прочитаны акафисты Пресвятой Богородице, святителю Николаю Чудотворцу и преподобному Серафиму Саровскому. Священник причастил старца Христовых Тайн, отец Серафим приказал читать Псалтирь и Евангелие. Ближе к вечеру он попросил посадить его в кресло и стал молиться. При этом он иногда справлялся о времени. Около двух часов ночи отец Серафим благословил читать молитву на исход души и, осенив себя крестным знамением, умер со словами: «Спаси, Господи, и помилуй весь мир».

Три дня ко гробу праведника шел нескончаемый людской поток. Все отмечали, что его руки были удивительно мягкими и теплыми, как у живого. Некоторые ощущали возле гроба благоухание. В первый день после блаженной кончины старца исцелилась слепая девочка. Мать подвела ее ко гробу и сказала: «Поцелуй дедушке руку». Вскоре после этого девочка прозрела. С тех пор чудеса на могиле старца не прекращаются, они происходят и в наши дни…

Своим духовным детям старец не раз говорил, что наступит время, когда на Руси начнется возрождение храмов и монастырей. Около 1939 года, в самый разгар сталинских гонений на Церковь, он пишет свое знаменитое стихотворение:

Пройдет гроза над Русскою землею,

Народу русскому Господь грехи простит,

И крест святой Божественной красою

На храмах Божиих вновь ярко заблестит.

И звон колоколов всю нашу Русь Святую

От сна греховного к спасенью пробудит,

Открыты будут вновь обители святые,

И вера в Бога всех соединит. [4]

Почитание старца началось практически сразу: люди просто шли на его могилу. Сегодня над ней возведена часовня — там покоятся мощи преподобного, там же погребена его жена в миру, а в схиме — матушка Серафима. [3]

1 октября 2000 года, при большом стечении народа, в вырицком храме была совершена торжественная служба, посвященная прославлению преподобного Серафима в сонме святых. К лику угодников Божиих старец был причтен решением Юбилейного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. [1]

Таким образом, было выяснено, каким был путь будущего иеросхимонаха Серафима Вырицкого на поприще служения Господу. От младенчества получал он уроки добродетели. Большую поддержку ему оказала его жена Ольга, ставшая схимонахиней Серафимой в 1943 году. Полушутя говаривала на этот счет: «Так и начали мы, два Серафима, жить вместе». Несмотря на трудные времена, под влиянием которых были разрушены Православные устои, отцу Варнаве, ставшему впоследствии иеросхимонахом, с Божьей помощью удалось не только сохранить веру в себе, но и быть благодетелем, который не только помогал духовно, но и практическими советами всем нуждающимся людям, шедшим к нему нескончаемым потоком. В основу изучения духовного становления Серафима Вырицкого легли материалы из различных источников: «ЕлицыМедиа» - «Крестьянин, бизнесмен и монах: о жизни Серафима Вырицкого», «Православие.ру» - «Житие Преподобного Серафима Вырицкого», «Азбука веры» – «Вырицкий чудотворец Преподобный Серафим (Муравьев)», «Фома.ру» – «От бизнесмена к Преподобному. Удивительная жизнь Серафима Вырицкого».