Место я это выбрал потому, что здесь меньше всего фонило. Конечно и тут-хоть яйца запекай, но хоть что-то.

Итак, сегодня пятнадцатое. Наскоро позавтракав банкой перловки с мясом, я отправился в город. Благодаря карте покойного я смог отыскать все места, обведённые чёрным маркером. Не знаю, что имел в виду автор дневника, говоря, что это уцелевшие здания. Магазин охоты оказался без одной из стен, ателье я вообще не нашёл, а было бы неплохо запастись одеждой. Уцелел по моим понятиям только дом. Там я нашёл моток изоленты, пару катушек ниток и швейную иглу. Потребуется, чтобы чинить одежду. Всё-таки она не бесконечная. Ну а в магазине охоты мне посчастливилось обнаружить банку сухих сливок, две банки тушёнки, моток нейлоновой верёвки, упаковку гречки и два брикета сухого горохового супа.

А вот с водой возникли проблемы. Воды у меня к этому времени осталось немного, и нужно было как-то решить проблему. Вроде всё просто… А ни фига! На Волге оказалась та же проблема, что и с Волховом. Вода фонила так, что дозиметр не трещал, а визжал. Я не то, что испугался, но тратоноид и водка, кроме той что в фляжке, у меня закончились.

В конце концов я просто стал беспорядочно ездить по центру города, в надежде найти родник или хоть что-то в этом роде. Только я ничего не нашёл. Сейчас я сижу и записываю. Я заблудился. Мне предстоит ночевать в городе. Посреди радиоактивных руин.

Место я это выбрал потому, что здесь меньше всего фонило. Конечно и тут-хоть яйца запекай, но хоть что-то.

Началось всё с того, что я слопал шоколадные батончики, которых у меня скопилось уже несколько штук и запил кофе. Это был последний. Бодрость мне нужно сохранять, именно поэтому я съел сладкое и выпил кофе. Надеюсь, это хоть как-то поможет. Если засну, то всё, хана.

На деле это ни фига не помогает. Конечно, часа четыре я продержался. Уже стемнело, но я всё сидел перед костром, жмясь к нему и стискивая рукоять пистолета до дрожи в пальцах. Потом стал клевать носом. Веки стали слипаться. Не спать. Не спать… Не… спать…

Всё-таки заснул. Проснулся от заупокойного воя, от которого кровь стыла в жилах. Волки. Чтобы взбодриться я отвесил себе пару увесистых оплеух. Затем зло вскрикнул: "Не спать! Осмотреться!" В ответ мне раздался вой десяток волчьих глоток. Ну, чтож, повоюем!

Оборонятся мне предстояло в подъезде хрущёвки, что располагалась не небольшом возвышении. Луч фонаря разгонял ночную тьму и не давал шанса подобраться незамеченным. Хороший у меня фонарик-шахтёрский. Луч прямой, яркий. Но вот вой послышался совсем рядом, метрах в ста. Луч фонаря задрожал, выискивая угрозу. Наконец мне удалось выцепить тварюгу в полтора раза больше обычного волка, с облезлой шерстью и зелёной слюной, метрах в ста от моего костра. Ну привет, мразь!

-Ну давай, подходи-, заорал я выхватывая зажигалку и пороховую гранату. В ответ мне раздался вой десяток глоток. Голодный, злобный вой. И твари ринулись вперёд. Ну, понеслась!

Шли они волнами от трёх до пяти особей. В первую волну полетела пороховая граната. Трёх волчар разметало, а двое уцелевших получили целый магазин беглым огнём прямо в лоб. Пока я менял обойму, вторая волна подошла уже на дистанцию не более пятнадцати метров. Но их поджидала "лимонка". Последний волк из этой, весь окровавленный, попытался уползти но за оплошность получил две пули.

Волки отступили но я понимал, что ненадолго. Мигом вскочив на велосипед я резко понёсся подальше отсюда (если что, у меня обычно в телеге были нагружены только найденные вещи, и то, что я брал с собой. Остальное я погружал только тогда, когда отправлялся в путь.).

Однако проклятые твари почуяли, что я собираюсь дать дёру. Через пять минут за мной гналась уже вся стая. Ну ладно, попробуйте поймать! Я проехал через гаражи, пересёк секцию руин, на разгоне выехал на дорогу, свернул на детскую площадку, въехал на возвышение и скатился с него. Резко остановившись, я обернулся через левое плечо. Пару секунд ничего не было. Но потом возник силуэт громадной собаки, на фоне кроваво-красной луны. Я резко рванул вперёд, но налетел на кочку и опрокинулся. Кувыркнувшись через голову, я вскочил и развернулся, вытаскивая пистолет. Где же ты, зараза?

Неожиданно из-за кучи металлолома выпрыгнула чёрная тень, сбила с ног. Рядом с ухом послышалось клацанье зубов и глухое рычание, капнула на противогаз слюна. Беглым огнём я выпустил остаток обоймы в брюхо зверю. Частые выстрелы разорвали ночную тишину. Волк захлебнулся лаем, кровью-и издох. Отшвырнув в сторону обмякшую тушу я поменял магазин и повертелся по сторонам. Ещё двое… ну всё же лучше чем стая.

Эта парочка оказалась намного осторожнее, чем их предшественник. Долгое время они кружили вокруг меня. Спать хотелось страшно, но адреналин маскировал усталость и подгонял на борьбу. Наконец первая зверюга не вытерпела и прыгнула вперёд. Её встретил шквальный огонь и контрудар ногой под брюхо. Оказавшись на спине волк завертелся, пытаясь перевернутся.

Я бы добил его, но к делу подключился второй. За время схватки я подзабыл о нём. Роковая оплошность. Я успел услышать рык, и поэтому еле отпрыгнул в сторону. Но было поздно. Первый уже стоял на ногах. Разгорячённые боем, оба ринулись вперёд. Слава богу, мой нож всегда был при мне. Первого я принял на клинок и добавил остаток магазина. Это наконец-то успокоило хоть одного из них. Но второй, воспользовавшись моей нехваткой патронов, прыгнул на меня. Я использовал тело первого как щит, затем отпихнул нападавшего ногой и швырнул в него тушу убитого. Трясущимися руками я перезарядил магазин и вновь угостил пришельца свинцом. Но вопреки моим ожиданиям, это лишь подстегнуло его. Резким движением он рванул меня за правую ногу чуть повыше колена и опрокинул на землю. Пистолет отлетел в сторону.

Волк уже насел на меня, и пытался добраться до горла, но ему мешал противогаз и мой подбородок, прижатый к груди. Обеими руками я выхватил ножи. Левой-кованый, правой-десантник. Он понял, что ему надо отступать, но не успел. Я вогнал тесак под нижнюю челюсть твари. Клинок вышел из противоположной части головы. Но даже тогда он не подох. Клацая зубами, он из-за всех сил старался добраться до обидчика, жаждя прихватить его с собой.

-Да подохни ты уже, ублюдок! -, заорал я, вставляя ему кованый нож из деревни Мяглово под правое ухо. Волк слегка обмяк. Я же прокрутил оба лезвия на девяносто градусов вокруг своей оси и выдернул их. Безвольная туша волка навалилась на меня. Тяжело дыша, я спихнул его с себя ногой и опрокинул голову на землю. Меня разбирал смех. Истерический, глупый, бессмысленный смех. Я смеялся всё больше и больше, до рези в животе, до слёз. Безудержный хохот так лез из меня. Жаль, что я не мог утереть слёзы.

Наступал рассвет. Отсмеявшись, я сменил фильтр, попутно успев подумать, что это последний, и встал. Передо мной тёк ручей. Журчал и переливался в золотисто-алых лучах восхода. Багряное солнце постепенно, медленно, словно не хотя, сонно вылезало из-за горизонта. А ручей вторил ему, журчал, подпевал утру, смакуя чудесную мелодию. Мелодию жизни.

 К черту сорвав противогаз со своего лица я со всей возможной скоростью подбежал к ручью и свалился лицом в него, подняв тучу брызг. Я пил жадно, захлёбываясь, тяжело дыша и пуская брызги по воде. Вот, что такое счастье. Я выстоял ночную битву. И наслаждаюсь её плодами. -Спасибо тебе, господи. -, прошептал я, обратив свой взор на солнце. Наплевать, что вода может быть радиоактивной, а дозиметр выдохся и требует батареек. Наплевать на запретный радиоактивный воздух. Наплевать, что патронов-кот наплакал. Это неважно.

Фонило здесь нехило, из-за чего я сразу сделал вывод, что обитатели скончались от радиации (святящиеся скелеты на полу). Вдоль одной из стен находился странный прибор с пыльным жидкокристаллическим экраном и какими-то потускневшими датчиками, ржавыми рычагами и потускневшими от времени красными кнопками. Вдоль другой расположились холодильники. Проход в другое отделение бункера завалило.

Холодильники, понятное дело, были с прибабахом. Там хранились и еда, и лекарства, и прочая необходимая мне дребедень. По итогу я нашёл две армейских аптечки, четыре упаковки тратоноиду, три банки горбуши в масле, два брикета борща, три фильтра к противогазу (наконец-то!) и ржавый, расфигаченный в конец "Стечкин". Улов неплохой, особенно на грядущую зиму. Тогда для меня будет богатство просто банка любых консерв.

За последние несколько дней я успел отметить себе уцелевшие дома (не повезло мне с этим. Уцелевшие дома имели по несколько обваленных этажей, раздолбанные стены, не имели окон и всего, что полагалось нормальным хрущёвкам.). Заодно отметил в лесу пару мест, в которых в большом количестве обитали глухари и зайцы. Конечно, там и с волков с лисами, а может и с этими крысами-гигантами, можно столкнутся, но кто не рискует-тот и не пьёт шампанского!

Глава 12.

Ядерная зима.

Ну и прежде чем я продолжу вам надоедать своей обыденной жизнью-данная глава не будет похожа на все остальные. Обычно я записываю, что произошло со мной в эти пару тройку дней, попутно отмечаю, какое сегодня число ну и так далее. В этой же главе моё время будет идти сплошным дневником. То есть каждый раз я буду писать: "Двенадцатое декабря (ну предположим) …" Ну и дальше пошла-поехала рутина. Буду отмечать, что со мной произошло, что нашёл, какие впечатления получил. А учитывая, что мне предстоит тут жить до того, как снег растает, эта глава будет ещё и очень длинной. Раз в десять любой другой главы больше. Так что готовьтесь!

Сразу предупреждаю любителей сюжета-здесь моё расследование приостановилось. Так что такие люди испытают особенную скуку в этой главе. Что я испытал, когда понял, что дальше всё не пошло? Злобу и огорчение. В бункере была документация военных. Всё тоже самое. Война, план "Ликвидация" и прочая шура-мура. Что же, это всё?! Неужели мне не суждено найти других людей?! Всё опять ушло в тупик. Опять вижу лишь смерть, отголоски отчаянья и высокомерность, вперемешку с горечью безумия безвыходности. Всё вновь ушло в никуда. Как же я ненавижу это! Но всё же несколько важных событий в этой главе отметились-так что лучше прочитайте.

Первое декабря.

Позавтракав разваренной солониной, я сразу отправился расставлять вехи. В зимнем лесу крайне легко заблудится, к тому же мне надо будет бегать не только в город, но и на охоту. Последние пару дней я пробегал по лесу, срезая жердины, подбирая завалявшиеся палки. В городе же я обнаружил ателье, там насобирал тряпья. Посветлее я отправил отмечать маршрут к городу, те что потемнее-к охотничьим угодьям. Остальное оставил под ремонт одежды.

Однако провесить оказалось плохой идеей. Сначала я пометил путь до охотничьих мест, потом до города. Когда вернулся в лагерь, увидел рысь, приканчивающую последние куски солонины. Разъярённо вскрикнув, я ринулся в рукопашную. Похоже, эффект неожиданности имел своё действие, ибо рысь замерла, испуганно подняв уши. Увидев меня, размахивающего ножом, она попыталась ретироваться, но ей уже перебивали позвоночник две пули, а мой нож был совсем близко. Однако, какая же хитрая тварь! Поняла, что вешки куда-то ведут!

Шкуру этой гниды я разрезал на два куска и повесил на обоих маршрутах на видном месте метрах в двухстах от моей базы (до охотничьих мест было около двух километров, до города приблизительно пять.) в качестве устрашения. По крайней мере кроме случайных крыс в декабре ко мне никто не заявлялся.

Но только я успел начать заготавливать новое мясо, как ко мне заявилась ещё одна рысь. Уже самец. Мстя за погибшую возлюбленную, он нанёс мне две страшных раны. Первым делом он рассёк мне бедро сразу всеми когтями, так что теперь у меня там пять шрамов, но по счастью не повредил артерию и кость, а вторым ударом, вернее укусом разгрыз мне плечо. Кровью была заляпана территория всей базы. Чтобы успокоить его, потребовалось целых четыре пули.

Самец попался откормленный, нагулявший жир и силы. Вот тут-то я и вспомнил про спальный мешок из шкур. Его шкуру я полностью пустил на материал. Ну а благодаря мясу его и подруги и него самого, я опять восстановил запасы солонины. По крайней мере я посчитал, что этот деликатес убытка не понёс. Пока перехожу на консервы, но уже всего через десять суток у меня опять будет солонина.

Второе декабря.

А вот с патронами, учитывая живучесть и агрессивность Московской фауны, у меня дефицит. В первый же день я потратил целый магазин. Конечно, у меня осталось ещё три, но если так и дальше пойдёт, будут осложнения. Так что завтра я выдвинусь в город искать милицию или военку.

Сегодня я этим и занимался. Но по итогу нашёл лишь аптеку. Конечно, я должен радоваться каждой крохе, но появилось недовольство. -Этого мало! -, сетующе ворчало подсознание. Но всё же пачка бинтов, бутылочка медицинского спирта и упаковка тратоноида-хорошие находки.

Ночевал я, мягко говоря, напряжённо. Свернувшись калачиком и стуча зубами от холода, я завернулся в свою одежду, подстелив под себя свитер и штаны, а сверху укрывшись ватником. Но несмотря на все старания, ночью я замёрз и с утра был закоченевший. Вот тут-то я и вспомнил про спальный мешок из шкур. Если бы он у меня был, я смог бы ночевать вполне спокойно. Шкура для такого как я-спасение. Если есть шкура, то ночью не замёрзнешь. Жаль, что я об этом не подумал, когда вешал шкуры рысей. Так бы я уже имел самодельный спальник. Однако, я замёрз. Слава богу есть такая хорошая вещь, как кипяток, перемешанный с водкой.

Третье декабря.

Четвёртое-восьмое декабря.

Некоторые дни совсем не содержали в себе важных событий, поэтому такие череды дней я тасовал пачками. Эта первая такая. Не буду утомлять дальнейшим рассказом о пользе такого ведения дневника. И так эта глава длиннющая.

Первые два дня, то бишь четвёртое и пятое я обследовал город. Моя теория на счёт разрушений оказалась верной. Москва была в наиболее плачевном состоянии, чем любой другой город. ПВО, конечно, поработало на славу, но осколки ракет, а также отдельные боеголовки оно пропустило. От города остались одни жуткие руины, покрытые радиоактивным снегом и льдом.

Следующий день я начал с того, что починил палатку. Выглядела она уже изрядно потрёпанной, так что изнутри я подшил её ещё одним слоем брезента. Слава богу, у меня этого укрывного материала скопилось так много, что я могу себе позволить такое. Затем я отправился в охотничьи угодья. Провёл там целый день.

Случилось и плохое, и хорошее. Где-то ближе к шести вечера я заприметил глухаря, безмятежно сидящего на ветке. Оказалось, что хитрец всё видит, со своей-то высокой позиции. Едва я приблизился к нему сбоку и натянул тетиву, как он улетел. Больше часу я пытался выцепить удобный момент. Но в какую-то секунду он потерял меня из виду, отвлёкшись я пробежавшего вблизи зайца. Воспользовавшись этим и мысленно поблагодарив косого, я сместился ему в тыл, а дальше свист стрелы, изумлённое кудахтанье и оживлённое побулькивание мясного бульона в закопчённом котелке.

Оказались они проворными, исхудавшими и злыми. Троица крыс атаковала меня всей толпой в самый неожиданный момент. Однако сноровку, несмотря на гурманство и хорошие условия проживания, я не потерял. Первую отшвырнул кулаком, вторую ногой, лишь третья, яростно повизгивая, вцепилась в раненое плечо. Зарычав от боли, я выхватил нож и избавился от неожиданного груза. Первые две, шипя, прыгнули вновь, но я пригнулся. Одна со всего размаху влетела в сугроб и забарахталась там, пытаясь выбраться, вторая налетела на выставленный нож, и окрашивая снег алым свалилась на землю. С последней же разобралась лиса. Подобравшись к месту драки, она вцепилась в глотку незадачливому охотнику. Оттащив подальше обмякшую тушу, она зарычала пару раз и убежала.

Я не знаю, насколько должна быть большая доза радиации, чтобы крыса выросла до размеров добермана, но знаю, что много. Так что к шкурам и мясу этих разбойников я и пальцем не притронулся. Зато вред они нанесли. От укуса бывшего грызуна, а ныне крайне опасного хищника, моя рана, полученная в бою с рысью, вновь закровоточила. Пришлось по новой её обрабатывать.

Последние два дня я продолжал рыскать по городу. И мне наконец-то повезло! Удалось найти в руинах города два брикета борща, несколько бутылок воды с какого-то источника, содержащего природные газы, две упаковки аэвита, пачку тратоноида и шланговый противогаз, с баллоном кислорода на тридцать с лишним часов. Ох и хорошие находки!

А новый год потихоньку близится. А солонина скоро будет готова. В эти дни не так много всего произошло, да и сама вторая неделя была менее напряжённой. Занимался я в основном тем, что охотился. Мне повезло найти места, где было много зайцев. Поставив самодельные силки из верёвок и положив туда крупы, я увеличил запас времени, нужный для обыска города и упростил охоту.

Первые три дня я ходил по городу и отмечал уцелевшие опасные места, и те, в которые не помешало бы наведаться. В процессе я нашёл кусок мыла, полкило специй и огромную плитку "Алёнки". Последнее было для меня было неожиданной и очень своевременной радостью.

Силки тоже не подвели. Конечно, я лишился остатков круп, но шесть зайцев пополнили мой рацион. Двое пошли на похлёбку с последней гречкой, а четверо отправились на производство солонины (кстати, она уже готова!). Был ещё седьмой, но я его отпустил. Почему? Да потому что это был тот самый зайчик, что отвлёк глухаря (узнал по шраму на виске и разорванному уху). Без него бы я просто бы не прокормил себя. Убить своего спасителя было бы грехом.

А вот на двенадцатое меня ждал неприятный сюрприз. Силки пустовали, но крупа была съедена. Кто-то ворует кроликов и ломает силки, перегрызая верёвки. Ну чтож, запасусь крупами в городе и выслежу вора. Либо придётся делать силки похитрее. Например, сделать глубокую узкую ямку, на её дне вбить кол. Сверху засыпаем тканью и маленьким слоем снега и ложим приманку. Лиса не пролезет в узкую яму, а если и пролезет, то не сможет выбраться, или хотя бы достать добычу. Силки я сделаю новые, помечу тряпьём, где они находятся, но вора выслежу. Не держать же паразита под боком!

Остаток этих дней я занимался осуществлением идеи. Сделал новые силки, нашёл килограмм пшёнки, что кстати впору, так как зайчики любят эту крупу. Воровство прекратилось, но мне просто кажется, что лиса, или кто это ни был, просто не смог достать серых. Правда случилась ещё одна новость. Моя ушанка износилась… В общем, она плохо пережила эти годы, и в паре местах порвалась. Теперь на висках у меня красуются две дырки. Так что я не поленился, и часть шкурок зайцев пустил на облегающую меховую шапку. Она, кстати, вышла крайне тёплой! Шкур же мне осталось совсем чуть-чуть, чтобы сделать спальный мешок. Поскорей бы уже. Надоело мёрзнуть!

Шестнадцатое декабря.

Сегодня я едва не погиб… Чёрт, забываю, что я не единственный опасный хищник в этих местах, что московская фауна в сто раз агрессивнее любой другой, что нужно смотреть по сторонам!

Под вечер я решил проверить силки. Собрал двух зайцев, насыпал крупы, проверил вешки. Но я забыл оглядываться по сторонам. Развернулся в сторону дома, и увидел стаю крыс, летящую ко мне на всех парах. Хотел кинуться назад, а там уже зажимает вторая группа. Зажали меня в клещи. Было их не меньше полусотни.

Ринулись все сразу. Погибать смертью храбрых и глупых я не хотел. И по этому я как можно быстрее и героическее взобрался на ближайшую мне сосну, и обхватив ствол руками, повис там. Яростно пища, крысы окружили ствол. Лишь одна успела зацепится за ногу, но она резко -Что, съели?!, - расхохотался я в лицо тварям. Однако мой мозг отчаянно искал выход. Может я просижу час или два, но в один "прекрасный" момент мои руки закоченеют и тогда…

Но оказалось, всё гораздо проще. Вот только тогда я понял этот пренепреятнейший факт. Хватательный рефлекс у серохвостых остался. Хватаясь за сучки и ветви передними и цепляясь за кору коготками задних, они медленно, но верно полезли наверх. -Да чтоб вас (тут я употребил такие слова, которые никогда не употребляется в речи) …! - негромко пробормотал я. А крысы всё лезли и лезли. Наконец мой вконец перепуганный рассудок нашёл выход. Раскачавшись, и используя вес своего тела, я прыгнул на соседнюю ель, перед этим метнув вниз напиток моего фирменного приготовления-мой знаменитый "зажигательный" напиток. Кто его помнит, тот понимает, что началось внизу. Сразу взорвались около дюжины крыс, загорелось примерно вдвое больше, и обезумевшие факела стали кидаться на уцелевших, а те не отказали себе в удовольствии завязать драку. Всё сопровождалось визгом тех, кто сидел на подожжённом дереве. Минут через пять всё было кончено. Семь уцелевших крыс поглощали мясо погибших.

Разрядив обойму прицельными выстрелами по уцелевшим, я слез с дерева. Ах, этот смрад горелой плоти и смолы! Как же мне он напоминает Беломорск! Те же самые ароматы, те же самые ощущения! Но вместо разбитости души и треснутых рёбер, я ощущаю злорадность и усталость. А ещё злость. Но уже на себя. Так оплошать! Так расслабиться! Такое непростительно. В следующий раз я могу поплатиться жизнью.

Попробовать найти патроны в городе. Простой и давно известный стандарт. Но есть один нюанс-разрушенность Москвы. При таких массовых разрушениях будет сложно что-либо найти. Если и найду, то потрачу слишком много времени. А патронам много времени не нужно, чтобы исчезнуть впустую. Не рационально и в убыток.

2. Инженерия, вперёд! Можно попытаться сделать патроны из подручных средств. Для этого нужны металлолом, капсюли, порох, паяльник и плоскогубцы. Инструментов у меня хватит с лихвой, металлолом не так и сложно найти, а капсюли для таких случаев я коплю с самого Мурманска. Остаётся одна проблема-порох. Его не так-то сложно синтезировать. Компоненты просты-сера и селитра. Но нужна прочная посуда. Бочку и котелок мне жалко, так что нужно поискать. Заодно надо будет найти что-то заместо ступки.

Но есть способ получше обоих-оба сразу. Что, съели? Думали, что я придумал что-то гениальное? На самом деле лучше всего делать так, но основным будет второй. При помощи него проблема решится более быстро и эффективно.

В эти два дня всё и решилось. Я нашёл в руинах свинцовую трубу, а в подвернувшемся здании пыльно-серого, бывшего когда-то магазином хозтоваров и бытовой химии-пачку серы, минилабораторию, баночку зелёнки и стеклянную запылившуюся бутылку с тусклой надписью: "Керосин". Осталось лишь найти селитру, но по закону подлости я, конечно же, обнаружу её только через месяц или два. Это же ведь всегда происходит!

Однако двадцатого произошла пара презабавных моментов. С утра я первым делам отправился к силкам. Двое серых вновь отправились пополнять моё меню, а третий… Третий сидел на дне ямы, рядом с колом, и кидал на всех и вся свой затравленный взгляд. -Привет- протянул я, протягивая руку. Заяц не сопротивлялся, даже тогда, когда я схватил за уши и потащил вверх. Но только я вытащил его из ямы, он обеими ногами лягнул меня в живот. Да так, что дыхание спёрло. Пока я приходил в себя, зайчишка уже удрал. Н-да, старым становлюсь, уже и косого поймать не могу!

Удивляясь силе удара косого, я отправился в лагерь, там уже одного пустил на солонину, а второго освежевал и оставил на похлёбку. Затем я отправился в город. В этот день я забрёл немного дальше обычного. Мне удалось найти покорёженное здание гастронома с худо-бедно висевшей вывеской, аптеку. В аптеке я прихватил упаковку хлорцистамина, несколько доз обезболивающего, пачку активированного угля, в гастрономе-две банки сайры, банку паштета, банку томатной пасты, две упаковки макарон и… полкило селитры! Последняя находка обрадовала особенно. Теперь наконец-то я могу сделать патроны!

Выйдя из гастронома, я прежде всего снял противогаз и быстро, озираясь по сторонам, как будто кто-то мог у меня отнять это добро, вскрыл банку сайры. Банка была маленькая, и её как раз хватило на двоих. Да-да, на двоих!

Всё же я сильно проголодался и поэтому забыл об осторожности. От сайры ещё оставалась ровно треть, как обернувшись, я увидел мастиффа, сидящего передо мной. Резко подавшись вперёд, он начал… лизать мои руки?! Потом пёс бросил тоскливый взгляд на остатки рыбы и моё лицо. -Пожалуйста, ну не надо так делать! -изнеможённо попросил я. А собака всё глядела и глядела. Наконец (то есть через две минуты) я не выдержал и высыпал остатки филе на дорогу, и проклиная себя за мягкотелость, стал смотреть, как пёс жадно уминает рыбу. Покончив с обедом, он сыто потянулся, лизнул ещё раз мои руки и рысью умчался куда-то по дороге.

-Артист, тоже мне! -закатил глаза я.

-Что, первое свидание?

Я лишь ухмыльнулся.

 Проводив его взглядом, я вытряхнул полпачки траты и обругал себя. Так долго сидеть на свежем, "безопасном" воздухе без противогаза!

Итак, сегодня пятнадцатое. Наскоро позавтракав банкой перловки с мясом, я отправился в город. Благодаря карте покойного я смог отыскать все места, обведённые чёрным маркером. Не знаю, что имел в виду автор дневника, говоря, что это уцелевшие здания. Магазин охоты оказался без одной из стен, ателье я вообще не нашёл, а было бы неплохо запастись одеждой. Уцелел по моим понятиям только дом. Там я нашёл моток изоленты, пару катушек ниток и швейную иглу. Потребуется, чтобы чинить одежду. Всё-таки она не бесконечная. Ну а в магазине охоты мне посчастливилось обнаружить банку сухих сливок, две банки тушёнки, моток нейлоновой верёвки, упаковку гречки и два брикета сухого горохового супа.

А вот с водой возникли проблемы. Воды у меня к этому времени осталось немного, и нужно было как-то решить проблему. Вроде всё просто… А ни фига! На Волге оказалась та же проблема, что и с Волховом. Вода фонила так, что дозиметр не трещал, а визжал. Я не то, что испугался, но тратоноид и водка, кроме той что в фляжке, у меня закончились.

В конце концов я просто стал беспорядочно ездить по центру города, в надежде найти родник или хоть что-то в этом роде. Только я ничего не нашёл. Сейчас я сижу и записываю. Я заблудился. Мне предстоит ночевать в городе. Посреди радиоактивных руин.

Место я это выбрал потому, что здесь меньше всего фонило. Конечно и тут-хоть яйца запекай, но хоть что-то.

Началось всё с того, что я слопал шоколадные батончики, которых у меня скопилось уже несколько штук и запил кофе. Это был последний. Бодрость мне нужно сохранять, именно поэтому я съел сладкое и выпил кофе. Надеюсь, это хоть как-то поможет. Если засну, то всё, хана.

На деле это ни фига не помогает. Конечно, часа четыре я продержался. Уже стемнело, но я всё сидел перед костром, жмясь к нему и стискивая рукоять пистолета до дрожи в пальцах. Потом стал клевать носом. Веки стали слипаться. Не спать. Не спать… Не… спать…

Всё-таки заснул. Проснулся от заупокойного воя, от которого кровь стыла в жилах. Волки. Чтобы взбодриться я отвесил себе пару увесистых оплеух. Затем зло вскрикнул: "Не спать! Осмотреться!" В ответ мне раздался вой десяток волчьих глоток. Ну, чтож, повоюем!

Оборонятся мне предстояло в подъезде хрущёвки, что располагалась не небольшом возвышении. Луч фонаря разгонял ночную тьму и не давал шанса подобраться незамеченным. Хороший у меня фонарик-шахтёрский. Луч прямой, яркий. Но вот вой послышался совсем рядом, метрах в ста. Луч фонаря задрожал, выискивая угрозу. Наконец мне удалось выцепить тварюгу в полтора раза больше обычного волка, с облезлой шерстью и зелёной слюной, метрах в ста от моего костра. Ну привет, мразь!

-Ну давай, подходи-, заорал я выхватывая зажигалку и пороховую гранату. В ответ мне раздался вой десяток глоток. Голодный, злобный вой. И твари ринулись вперёд. Ну, понеслась!

Шли они волнами от трёх до пяти особей. В первую волну полетела пороховая граната. Трёх волчар разметало, а двое уцелевших получили целый магазин беглым огнём прямо в лоб. Пока я менял обойму, вторая волна подошла уже на дистанцию не более пятнадцати метров. Но их поджидала "лимонка". Последний волк из этой, весь окровавленный, попытался уползти но за оплошность получил две пули.

Волки отступили но я понимал, что ненадолго. Мигом вскочив на велосипед я резко понёсся подальше отсюда (если что, у меня обычно в телеге были нагружены только найденные вещи, и то, что я брал с собой. Остальное я погружал только тогда, когда отправлялся в путь.).

Однако проклятые твари почуяли, что я собираюсь дать дёру. Через пять минут за мной гналась уже вся стая. Ну ладно, попробуйте поймать! Я проехал через гаражи, пересёк секцию руин, на разгоне выехал на дорогу, свернул на детскую площадку, въехал на возвышение и скатился с него. Резко остановившись, я обернулся через левое плечо. Пару секунд ничего не было. Но потом возник силуэт громадной собаки, на фоне кроваво-красной луны. Я резко рванул вперёд, но налетел на кочку и опрокинулся. Кувыркнувшись через голову, я вскочил и развернулся, вытаскивая пистолет. Где же ты, зараза?

Неожиданно из-за кучи металлолома выпрыгнула чёрная тень, сбила с ног. Рядом с ухом послышалось клацанье зубов и глухое рычание, капнула на противогаз слюна. Беглым огнём я выпустил остаток обоймы в брюхо зверю. Частые выстрелы разорвали ночную тишину. Волк захлебнулся лаем, кровью-и издох. Отшвырнув в сторону обмякшую тушу я поменял магазин и повертелся по сторонам. Ещё двое… ну всё же лучше чем стая.

Эта парочка оказалась намного осторожнее, чем их предшественник. Долгое время они кружили вокруг меня. Спать хотелось страшно, но адреналин маскировал усталость и подгонял на борьбу. Наконец первая зверюга не вытерпела и прыгнула вперёд. Её встретил шквальный огонь и контрудар ногой под брюхо. Оказавшись на спине волк завертелся, пытаясь перевернутся.

Я бы добил его, но к делу подключился второй. За время схватки я подзабыл о нём. Роковая оплошность. Я успел услышать рык, и поэтому еле отпрыгнул в сторону. Но было поздно. Первый уже стоял на ногах. Разгорячённые боем, оба ринулись вперёд. Слава богу, мой нож всегда был при мне. Первого я принял на клинок и добавил остаток магазина. Это наконец-то успокоило хоть одного из них. Но второй, воспользовавшись моей нехваткой патронов, прыгнул на меня. Я использовал тело первого как щит, затем отпихнул нападавшего ногой и швырнул в него тушу убитого. Трясущимися руками я перезарядил магазин и вновь угостил пришельца свинцом. Но вопреки моим ожиданиям, это лишь подстегнуло его. Резким движением он рванул меня за правую ногу чуть повыше колена и опрокинул на землю. Пистолет отлетел в сторону.

Волк уже насел на меня, и пытался добраться до горла, но ему мешал противогаз и мой подбородок, прижатый к груди. Обеими руками я выхватил ножи. Левой-кованый, правой-десантник. Он понял, что ему надо отступать, но не успел. Я вогнал тесак под нижнюю челюсть твари. Клинок вышел из противоположной части головы. Но даже тогда он не подох. Клацая зубами, он из-за всех сил старался добраться до обидчика, жаждя прихватить его с собой.

-Да подохни ты уже, ублюдок! -, заорал я, вставляя ему кованый нож из деревни Мяглово под правое ухо. Волк слегка обмяк. Я же прокрутил оба лезвия на девяносто градусов вокруг своей оси и выдернул их. Безвольная туша волка навалилась на меня. Тяжело дыша, я спихнул его с себя ногой и опрокинул голову на землю. Меня разбирал смех. Истерический, глупый, бессмысленный смех. Я смеялся всё больше и больше, до рези в животе, до слёз. Безудержный хохот так лез из меня. Жаль, что я не мог утереть слёзы.

Наступал рассвет. Отсмеявшись, я сменил фильтр, попутно успев подумать, что это последний, и встал. Передо мной тёк ручей. Журчал и переливался в золотисто-алых лучах восхода. Багряное солнце постепенно, медленно, словно не хотя, сонно вылезало из-за горизонта. А ручей вторил ему, журчал, подпевал утру, смакуя чудесную мелодию. Мелодию жизни.

 К черту сорвав противогаз со своего лица я со всей возможной скоростью подбежал к ручью и свалился лицом в него, подняв тучу брызг. Я пил жадно, захлёбываясь, тяжело дыша и пуская брызги по воде. Вот, что такое счастье. Я выстоял ночную битву. И наслаждаюсь её плодами. -Спасибо тебе, господи. -, прошептал я, обратив свой взор на солнце. Наплевать, что вода может быть радиоактивной, а дозиметр выдохся и требует батареек. Наплевать на запретный радиоактивный воздух. Наплевать, что патронов-кот наплакал. Это неважно.