Четвёртый подвиг. Геракл избавляет землю от Эриманфского вепря.

 

И летом и осенью, когда на полях созревают овощи и хлеб, крестьяне, жившие у горы Эриманф, с тревогой осматривали по утрам свои поля и всякий раз то тут, то там находили следы страшного опустошения: земля была разрыта, посевы вытоптаны, вырваны с корнем и много плодов, нужных людям, без пользы были раздавлены чьей-то грубой силой.

 

Люди говорили, что в дубовой роще на горных склонах жил дикий вепрь, который по ночам спускался с горы и опустошал.поля. Но так страшны были его клыки и копыта, что никто не отваживался пойти в лес и убить злого хищника.

 

Царь Еврисфей приказал Гераклу отправиться на охоту за Эриманфским вепрем.

Удивляясь, что до тех пор не нашлось в селении меткого стрелка, потому что убить кабана не такое уж трудное дело, герой пошёл один на Эриманфскую гору.

Взбираясь вверх по крутому склону, он услышал конский топот, и вдруг мимо него промчался в долину табун диких коней. Но, приглядевшись пристальнее, Геракл увидел, что это были не кони. Словно полчеловека срослось с половиной лошади – на конском крупе человеческое туловище с головой и руками.

Издали казалось, что свирепые всадники мчатся на быстрых конях.

 

– Кентавры! – воскликнул Геракл.

 

Как буря, пронеслись кентавры мимо Геракла, ломая всё на своём пути, и помчались прямо в селение, расположенное под горой.

«Это страшнее дикого вепря!» – подумал Геракл и понял теперь, почему Еврисфей послал его сюда на охоту.

Но он не испугался и пошёл дальше. Скоро он увидел пещеру, перед которой стоял на страже молодой кентавр.

Геракл смело подошёл к нему и сказал дружелюбно:

 

– Я царский охотник. Царь приказал мне выследить и убить дикого вепря, который живёт здесь на горе. Не укажешь ли мне, как найти его?

 

Кентавр отвечал охотно:

 

– Этот вепрь сильно досаждает и нам, обитателям этого леса. Из-за него я должен стеречь пещеру, чтобы он не пустошил наше жилище. Хорошо, если ты убьёшь его. Я укажу тебе след его. Но сначала будь моим гостем.

 

И он ввёл Геракла в пещеру, развёл огонь в очаге и стал угощать охотника мясом и плодами.

 

– Я привык пищу запивать вином, – сказал Геракл, – но у вас, наверно, нет вина.

– Как бы не так! – закричал хвастливо кентавр. – Сам Дионис, бог вина и веселья, подарил нам недавно целую бочку молодого вина. Так и быть, угощу тебя, но пусть об этом не знают мои товарищи.

 

И он открыл заветную бочку, зачерпнул вина себе и Гераклу, и они пили и веселились.

Вдруг у пещеры послышался стук копыт – запах вина привлёк кентавров, и они прискакали, томимые жаждой. Узнав, что кто-то чужой проник в их жилище и пьёт их вино, они рассвирепели и с дикими криками подступили к пещере.

Геракл из глубины пещеры стал бросать в них горящие головни из очага. Испугавшись огня, они убежали.

Геракл выбрался из пещеры и хотел уйти в лес. Но кентавры сторожили его и, увидев, что он один, ободрились и напали на него снова. Тогда он стал пускать в них стрелы, отравленные кровью Лернейской гидры, и один за другим они падали на землю мёртвые.

В это время вышел из пещеры молодой кентавр, угощавший Геракла, и с удивлением смотрел на трупы кентавров, лежавшие вокруг.

 

– Как! Этот маленький кусочек дерева поражает насмерть? – спросил он. – Эта тонкая палочка может убить?

– И он вынул стрелу из тела одного из убитых.

– Осторожно! – крикнул Геракл.

 

Но было уже поздно: кентавр выронил стрелу из рук, и она вонзилась ему в ногу. Не охнув, не крикнув, он упал мёртвый.

Геракл перенёс тела убитых кентавров в пещеру, завалил её большим камнем, как гробницу, и пошёл дальше.

Без труда выследил он в лесу вепря, ранил его в ногу, связал и, взвалив себе на плечи, вернулся в Микены и явился во дворец Еврисфея.

Дикий вепрь ревел на весь дворец, и царь Еврисфей со страха залез в большой медный чан для воды, стоявший на дворе.

Геракл всё же разыскал его. Но едва царь увидел над краем чана страшную морду вепря, он замахал руками и закричал тонким голосом:

 

– Уходи, уходи скорее!

 

Геракл посмеялся, ушёл и приказал зарезать вепря и устроить угощение народу.

 

 

Пятый подвиг. Геракл разгоняет Стимфальских птиц.

 

У бога войны Ареса была стая диких птиц. Когти и клювы у них были железные, а медные перья их, выпадая из тела, летели вниз со страшной силой и убивали, как стрелы. Птицы жили в горах, в глубине ущелья у Стимфальского озера. Воды из этого озера втекали в подземную пещеру и посылали ручей в глубь земли, в царство мёртвых. Озеро было необитаемо, и его окружали голые скалы. Только на острове посреди озера рос высокий тростник, и в нём жили птицы бога войны. Они питались человечьим мясом и отсюда вылетали стаей на кровавую охоту.

 

Царь Еврисфей приказал Гераклу идти к Стимфальскому озеру и прогнать птиц Ареса далеко за море.

 

Геракл позвал с собой Иолая, взял свой лук с ядовитыми стрелами и отправился в горы. Долго они блуждали по кручам, наконец пришли в ущелье, на дне которого лежало Стимфальское озеро.

Пустынно и дико было всё вокруг: голые камни, ни травы, ни цветка, ни дерева. Ветер не шевелил рябью гладкую поверхность озера, рыбка не выплёскивалась из воды, ящерица не грелась на солнце между камнями. Мёртвая тишина стояла над озером. Геракл и Полай сели на камни у самой воды и смотрели на неподвижное озеро. Тоска на них напала, усталость сковывала тело, стало трудно дышать.

 

– Со мной творится что-то неладное, – сказал Геракл другу, – трудно дышать, сердце замирает, и лук выпадает из моих рук…

 

Волшебный сон завладел ими.

Тогда с островка посреди озера со звоном одна за другой поднялись огромные красные птицы. Вереницей, друг за другом, они кружили над озером, над ущельем и скоро, как туча, закрыли всё нёбо, и багровая тень легла на воду.

Вдруг что-то упало около спящего Геракла, загремев о камни, и он проснулся.

Около него лежала простая деревянная трещотка, которой крестьяне прогоняют птиц из садов и огородов. Её послала герою богиня Афина, мудрая наставница и помощница людей.

Геракл вскочил, разбудил Иолая, дал ему трещотку и велел трясти её. Она трещала и гремела над спящим озером, и горное эхо стократ умножало шум. Испуганные непривычными звуками, птицы бросались из стороны в сторону и разлетались в беспорядке, роняя перья. Геракл схватил лук и пускал в птиц стрелу за стрелой. Сражённые птицы падали в озеро, и тяжёлое оперение тянуло их на дно.

Укрывшись шкурой Немейского льва, которую не могли пробить никакие стрелы, Геракл с ожесточением поражал страшных Стимфальских птиц. Множество их утонуло в чёрных водах озера. Теперь оно уже не было спокойным: вода в нём клубилась и клокотала, белый пар поднимался к небу.

Оставшиеся в живых птицы поднялись высоко над озером, собрались стаей и улетели прочь. Они покинули Грецию и опустились далеко-далеко, на пустынном острове в бурном море.

 

– Скорее прочь отсюда, – сказал Геракл, – пока нас не охватил смертный сон. – И, бросив в кипящую воду трещотку Афины, друзья ушли от мёртвого озера.

 

Геракл