Моя мама пахнет хлебом . В. Сухомлинский

В детский сад пришли два новичка Толя и Коля. Их привели мамы. Мальчики познакомились. Толя спросил Колю:
— Где работает твоя мама?
— А разве ты не догадался? — удивился Коля. — Она же так пахнет лекарствами. Моя мама врач. Заболеет человек — мама вылечит. А твоя мама где работает?
— А ты не знаешь? — сказал Толя. — Она же так пахнет хлебом. Моя мама пекарь. Она кормит людей. Без хлеба не мог бы жить никто.
— И врач? — спросил Коля.
— И врач, — ответил Толя.

 

Лучшая мама. О. Емельянова.

 

Жил-был маленький зайчонок по имени Ушастик. Каждое утро мама-зайчиха будила его рано-рано:

– Ушастик, вставай. Солнышко уже проснулось, а ты еще спишь.

– Ну, мам. Я спать хочу, – как всегда ответил ей зайчонок, перевернулся на другой бок и удобнее сложил ушки на подушке.

– Вставай, лежебока!

– А вот мама совенка никогда не заставляет его вставать так рано, – заявил Ушастик и с головой накрылся одеялом.

– Так то совы, а мы – зайцы! Вставай, мой хороший, завтракать пора.

Зайчонок нехотя встал с постели и сел за стол.

– А умываться кто за тебя будет?

– Не хочу умываться! – раскапризничался Ушастик. – Вот рыбы никогда не умываются, и я не буду.

– Так то рыбы, – улыбнулась зайчиха, – а мы зайцы!

– Что ты все заладила, зайцы да зайцы? Все зверята спят, когда хотят, играют, с кем хотят, гуляют, где хотят, а ты: «То нельзя! Это нельзя!» Надоело!

– Ну, маленький, не капризничай. Вот сейчас мы пойдем в огород, за морковкой. Морковка выросла гладкая да сладкая.

Ушастику совсем не хотелось идти в огород, но он знал, что мама все равно начнет его уговаривать и будет уговаривать до тех пор, пока он не согласится.

После обеда мама, наконец, сказала зайчонку:

– Теперь ты можешь немного погулять и поиграть, только не задерживайся и не опоздай к ужину.

Зайчонок шел по тропинке и думал: «И почему у всех мамы лучше, чем у меня? Пойду-ка я, поищу себе маму, которая не будет меня будить, заставлять умываться и ходить на огород, и вообще ничего не будет запрещать!»

Ушастик запрыгнул на пригорок и огляделся по сторонам. Внизу, в небольшом болотце весело плескались лягушата вместе со своей мамой – лягушкой.

– Эй, малыш, иди к нам! – помахала она ему зеленой перепончатой лапой.

– Иди к нам! – хором заквакали лягушата.

Зайчонок обрадовался, кубарем скатился с пригорка и плюхнулся в лужу, обрызгав всех с ног до головы. Но никто не стал его ругать, все только засмеялись и принялись кидаться друг в друга грязью. «Ну, сейчас им влетит!» – подумал Ушастик.

– Ах вы так? Ну держитесь! – проквакала мама-лягушка и, плюхнувшись в самую середину болота, начала брызгаться, кидаться и квакать громче всех.

Ее соседи кулики только покачали головами и поспешили разлететься в разные стороны. Зайчонку стало очень весело. Он целый день катался с лягушатами и их мамой с горки в болото, прыгал, кто выше, и квакал во все горло. Ему так понравилось, что он спросил лягушку:

– А можно ты будешь моей мамой?

– Конечно, – беззаботно проквакала она. – Ты мне тоже сразу понравился.

– Ура! – закричали лягушата. – Да здравствует Заюшонок!

Но наступил вечер, теплое солнышко скрылось, и зайчонок почувствовал, что очень проголодался и промок до кончиков ушей.

– Мама-лягушка, – сказал он, – пожалуйста, вымой меня и вытри теплым полотенцем. А еще я хочу горячего чая и пирожок с капустой.

– Мне некогда! – отмахнулась от него лягушка. – Я попрыгала к подружкам, нам обязательно надо поквакать по душам.

– А как же я? – растерялся Ушастик.

Но лягушка уже скрылась из виду, а лягушата опять начали смеяться и бросать в зайчонка грязью. От обиды Ушастик расплакался и пошел прочь от болота.

Выбравшись на сухое место, зайчонок сел под кустом и заплакал еще громче.

Услышав его, из норы вышла серая полевая мышь.

– Что ты, мой маленький, что случилось у моего ушастенького? – заохала она.

– Я… я…

– Да ты совсем промок и весь испачкался. Небось проголодался, бедненький?

Зайчонок только всхлипывал и кивал ей головой.

– Ну, пойдем домой. Пойдем ко мне в норку. Я тебя искупаю, накормлю, уложу в теплую постельку.

Зайчонок обрадовался и пошел следом за полевой мышью. «Вот это настоящая мама!» – думал он, уплетая сладкие ржаные лепешки и запивая их теплым молоком.

Мышь уложила его в мягкую постельку рядом со своими мышатами, заботливо укутала его пуховым одеялом и запела колыбельную.

Никогда еще зайчонок не спал так долго и сладко, как в эту ночь и утром никто его не разбудил. Когда он проснулся, мышь тут же усадила его за стол, налила полную кружку молока и достала из печи пирожки с капустой, малиной, земляникой и яблоками.

Маленькие пухленькие мышата тихо сидели за столом и с удовольствием ели свой третий завтрак. Никто из них не баловался и не шумел. Мама-мышь хлопотала по хозяйству и время от времени с умилением гладила всех своих малышей по голове, приговаривая:

– Ах, вы мои умницы, ах вы мои хорошие, ах вы мои лапочки! И ты, мой ушастенький, кушай, кушай больше, расти быстрее.

– Мама-мышь, – Ушастик уже объелся пирожками и ему очень захотелось порезвиться на травке, – можно мы пойдем погуляем?

– Что ты, что ты? – испугалась полевая мышь, а мышата дружно спрятались под лавку. – Вам туда нельзя, вы еще совсем маленькие. Вот вырастите, станете большими, тогда и нагуляетесь. А сейчас кушай, мой маленький, кушай, мой ушастенький.

– Да не хочу я больше кушать! Я гулять хочу! – возмутился Ушастик. – И никакой я не маленький. Да я больше тебя!

– А вырастешь, станешь еще больше. Хочешь, я расскажу тебе сказочку про кота?

Но зайчонок не захотел слушать, он просто встал из-за стола, вылез из норы и пошел прочь.

Не успел зайчонок перебраться через овраг, как увидел под высоким деревом огненно-рыжую лису с огромным пышным хвостом. Она показалась ему такой красивой, что он сразу же подумал: «Вот бы мне такую красивую маму, мне бы тогда все в лесу обзавидовались!» Лиса тоже заметила Ушастика и закричала:

– А ну иди сюда! Иди, кому сказала!

Окрик был таким грозным, что зайчонок испугался, прижал ушки и медленно подошел к Лисе.

– Ну, чего встал? Заняться нечем? Я тебе дело найду!

Дрожащий Ушастик без разговоров взял метлу из ореховых прутьев и принялся вместе с двумя лисятами наводить порядок в лисьей норе.

– Когда я вернусь, – сердито заявила Лиса, – чтобы нора была вычищена, посуда вымыта, цветы политы, белье постирано, обед приготовлен!

– Да, мама! – хором ответили лисята.

– А ты чего, не понял что ли? – рассердилась она на зайчонка.

– Да, мама! – пролепетал Ушастик и принялся с еще большим усердием махать метлой.

Когда лиса ушла, он спросил у лисят:

– А у вас что, мама всегда такая сердитая?

– Зато она самая красивая в лесу! – хором ответили лисята. – И лучше ей не перечить!

– Да ну вас! Не нужна мне такая мама! – зайчонок поставил метлу в угол и, пока лиса не вернулась, бросился бежать со всех ног.

Долго зайчонок бежал по тропинке, не оглядываясь, а когда остановился, понял, что заблудился и оказался в глухой чаще. Ушастику стало очень страшно, он сел на пенек и заплакал.

Вдруг его кто-то окликнул с ветки:

– Ку-ку! Привет, малыш.

– А ты кто? – спросил зайчонок, глядя на странную птицу.

– Я кукушка. Ку-ку! Ку-ку! – ответила она.

– А ты не могла бы стать моей мамой и взять меня к себе домой?

– Почему бы и нет, иди за мной! – ласково сказала она и стала, не спеша, перелетать с одной елки на другую.

Когда уже совсем стемнело, они вышли к избушке, сложенной из огромных бревен.

– Вот мы и пришли, малыш! Ты заходи, располагайся, – сказала кукушка, – а я тут слетаю, принесу тебе на ужин спелой морковки!

– А можно я с тобой? – Ушастику было страшно оставаться одному в большом незнакомом доме.

– Не бойся, я быстро. Туда и обратно! Ку-ку! – кукушка вспорхнула и скрылась за деревьями.

А зайчонок вошел в дом. «Как странно, – подумал он, – такая маленькая птичка, а живет в таком огромном доме. Наверное, у нее очень много детей». Но в доме никого не оказалось. Ушастик обошел все комнаты, нашел кроватку, забрался под теплое одеяло и уснул.

Вдруг зайчонок почувствовал, что кто-то стащил с него одеяло и поднял за уши. Открыв глаза, он увидел огромную сердитую медведицу с медвежонком.

– А где моя мама кукушка? – спросил Ушастик упавшим голосом.

– Нет здесь никакой мамы, а ты убирайся отсюда! – заревела медведица и потащила его к двери.

– Ну, пожалуйста, – взмолился зайчонок, – там так темно и страшно, я остался один, я потерялся, и у меня совсем нет мамы. Пожалуйста, оставьте меня у себя, будьте моей мамой!

– Ладно, оставайся, – проворчала медведица. – Но тогда перебери малину, а мы с Мишуткой пока поспим.

Всю ночь Ушастик перебирал ягоды в огромной корзине и совсем устал. Но только он собрался прилечь, как медведица проснулась и заревела:

– Эй ты, бездельник, принеси воды, да поторапливайся!

Зайчонок взял огромное ведро и поплелся к колодцу. Когда он вернулся, медведица уже накрывала на стол, а Мишутка все еще сладко спал в своей кроватке. За завтраком медведица положила себе и Мишутке по полной тарелке каши с медом и малиновым вареньем, а Ушастику дала облизать котелок.

– Как же так, мама-медведица, – заплакал от обиды зайчонок. – Я всю ночь не спал, я перебрал всю малину, я сходил за водой, а Мишутка ничего не делал. Ему кашу с медом и вареньем, а мне остатки. Так нечестно!

– Остатки сладки! – зевнула медведица. – Почему же нечестно? Мишутка мой родной сын, а ты приблудыш. Будь доволен тем, что дали! А после завтрака мы с Мишуткой пойдем в гости, а ты дров наколи, избу подмети, крупу перебери. Приду, проверю.

Медведица с Мишуткой ушли, а зайчонок снова бросился бежать, куда глаза глядят.

Бежал Ушастик, бежал и, наконец, выбежал на опушку.

– Куда же я теперь пойду? – вздохнул зайчонок. – Никому я не нужен, никто меня не любит. Никто меня не пожалеет…

Зайчонок и не заметил, как пришел прямо к своему родному дому. Он тихонько подошел к окошку, заглянул внутрь и увидел, что за столом сидит зайчиха и плачет:

– Пропал мой единственный сыночек, пропал мой Ушастик. Съел его, наверное, серый волк. А мой Ушастик был такой добрый, такой послушный. Нет больше моего заиньки…

– Мама, я здесь, я живой! – зайчонок бросился маме на шею, обнял ее и заплакал. – Я тебя очень-очень люблю! Ты самая лучшая мама на свете!

 

 

Все профессии важны

Чем пахнут ремёсла? Дж. Родари   У каждого дела Запах особый: В булочной пахнет Тестом и сдобой. Мимо столярной Идёшь мастерской, - Стружкою пахнет И свежей доской. Пахнет маляр Скипидаром и краской. Пахнет стекольщик Оконной замазкой. Куртка шофёра Пахнет бензином. Блуза рабочего - Маслом машинным. Пахнет кондитер Орехом мускатным. Доктор в халате - Лекарством приятным. Рыхлой землёю, Полем и лугом Пахнет крестьянин, Идущий за плугом. Рыбой и морем Пахнет рыбак. Только безделье Не пахнет никак. Сколько ни душится Лодырь богатый, Очень неважно Он пахнет, ребята!

Б. Заходер   Слесарь   Мне нужны такие вещи: Молоток, Тиски И клещи, Ключ, Напильник И ножовка, А всего нужней — Сноровка! Сапожник Мастер, мастер, Помоги — Прохудились Сапоги. Забивай покрепче Гвозди — Мы пойдем сегодня В гости! — Был сапожник? — Был! — Шил сапожки? — Шил! — Для кого сапожки? — Для соседской кошки!   Шофер Качу, Лечу Во весь опор. Я сам — шофер. И сам — мотор. Нажимаю На педаль — И машина Мчится вдаль!

 

Храбрый портной. Братья Гримм

 

В одном немецком городе жил портной, звали его Ганс. Целый день сидел он на столе у окошка, поджав ноги, и шил. Куртки шил, штаны, жилетки шил.

Вот как-то сидит портной Ганс на столе, шьет и слышит — кричат на улице: "Варенье! Сливовое варенье! Кому варенья?"

"Варенье! — подумал портной. — Да еще сливовое. Это хорошо".

Подумал он так и закричал в окошко:

— Тетка, тетка, иди сюда! Дай-ка мне варенья!

Купил он этого варенья полбаночки, отрезал себе кусок хлеба, намазал его вареньем и стал жилетку дошивать.

"Вот, — думает, — дошью жилетку и варенья поем".

А в комнате у портного Ганса много-много мух было, прямо не сосчитать сколько. Может, тысяча, а может, и две тысячи. Почуяли мухи, что вареньем пахнет, и налетели на хлеб.

— Мухи, мухи, — говорит им портной, — вас-то кто сюда звал? Зачем на мое варенье налетели?

А мухи его не слушают и едят варенье. Тут портной рассердился, взял тряпку да как ударит тряпкой по мухам, так семь мух сразу и убил.

— Вот какой я храбрый! — сказал портной Ганс. — Об этом весь город должен узнать. Да что город? Пусть весь мир узнает! Скрою-ка я себе новый пояс и вышью на нем большими буквами: "Когда злой бываю, семерых убиваю".

Так он и сделал. Потом надел на себя новый пояс, сунул в карман кусок творожного сыра на дорогу и вышел из дому.

У самых своих ворот увидел он птицу, запутавшуюся в кустарнике. Бьется птица, кричит, а выбраться не может. Поймал Ганс птицу и сунул ее в тот же карман, где у него творожный сыр лежал.

Шел он, шел и пришел наконец к высокой горе. Забрался на вершину и видит: сидит на горе великан и кругом посматривает.

— Здравствуй, приятель! — говорит ему портной Ганс. — Пойдем вместе со мною по свету странствовать.

— Какой ты мне приятель! — отвечает великан. — Ты слабенький, маленький, а я большой и сильный. Уходи, пока цел.

— А это ты видел? — говорит портной Ганс и показывает великану свой пояс. А на поясе у Ганса вышито крупными буквами: "Когда злой бываю, семерых убиваю".

Прочел великан и подумал: "Кто его знает, может, он и верно сильный человек. Надо его испытать".Взял великан в руки камень и так крепко сжал его, что из камня потекла вода.

— А теперь ты попробуй это сделать, — сказал великан.

— Только и всего? — говорит портной. — Ну, для меня это дело пустое.

Вынул он потихоньку из кармана кусок творожного сыра и стиснул в кулаке. Из кулака вода так и полилась на землю.

Удивился великан такой силе, но решил испытать Ганса еще раз. Поднял с земли камень и швырнул его в небо. Так далеко закинул, что камня и видно не стало.

— Ну-ка, — говорит он портному, — попробуй и ты так.

— Высоко ты бросаешь, — сказал портной. — А все же твой камень упал на землю. Вот я брошу, так прямо на небо камень закину.

Сунул он руку в карман, выхватил птицу и швырнул ее вверх. Птица взвилась высоко-высоко в небо и улетела.

— Что, приятель, каково? — спрашивает портной Ганс.

— Неплохо, — говорит великан. — А вот посмотрим теперь, можешь ли ты дерево на плечах снести.

Подвел он портного к большому срубленному дубу и говорит:

— Если ты такой сильный, так помоги мне вынести это дерево из лесу.

— Ладно, — ответил портной, а про себя подумал: "Я слаб, да умен, а ты силен, да глуп. Я всегда тебя обмануть сумею". И говорит великану:

— Ты себе на плечи только ствол взвали, а я понесу все ветви и сучья. Ведь они потяжелее будут. Так они и сделали.

Великан взвалил себе на плечи ствол и понес. А портной вскочил на ветку и уселся на ней верхом. Тащит великан на себе все дерево, да еще и портного в придачу. А оглянуться назад не может. Ему ветви мешают. Едет портной Ганс верхом на ветке и песенку поет:

— Как пошли наши ребята

Из ворот на огород...

Долго тащил великан дерево, наконец устал и говорит:

— Слушай, портной, я сейчас дерево на землю сброшу. Устал я очень.

Тут портной соскочил с ветки и ухватился за дерево обеими руками, как будто он все время шел позади великана.

— Эх ты, — сказал он великану, — такой большой, а силы, видать, у тебя мало.

Оставили они дерево и пошли дальше. Шли, шли и пришли наконец в пещеру. Там у костра сидели пять великанов, и у каждого в руках было по жареному барану.

— Вот, — говорит великан, который привел Ганса, — тут мы и живем. Забирайся-ка на эту кровать, ложись и отдыхай.

Посмотрел портной на кровать и подумал: "Ну, эта кровать не по мне. Чересчур велика". Подумал он так, нашел в пещере уголок потемнее и лег спать. А ночью великан проснулся, взял большой железный лом и ударил с размаху но кровати.

— Ну, — сказал великан своим товарищам, — теперь-то я избавился от этого силача.

Встали утром все шестеро великанов и пошли в лес дрова рубить.

А портной тоже встал, умылся, причесался и пошел за ними следом.

Увидели великаны в лесу Ганса и перепугались.

"Ну, — думают, — если мы даже ломом железным его не убили, так он теперь всех нас перебьет". И разбежались великаны в разные стороны.

А портной посмеялся над ними и пошел куда глаза глядят.

Шел он, шел и пришел наконец к королевскому дворцу. Там у ворот он лег на зеленую траву и крепко заснул. А пока он спал, увидели его королевские слуги, наклонились над ним и прочли у него на поясе надпись: "Когда злой бываю, семерых убиваю".

— Вот так силач к нам пришел, — сказали они. — Надо королю о нем доложить.

Побежали королевские слуги к своему королю и говорят:

— Лежит у ворот твоего дворца силач. Хорошо бы его на службу взять. Если война будет, он нам пригодится. Король обрадовался.

— Верно, — говорит, — зовите его сюда.

Выспался портной, протер глаза и пошел служить королю.

Служит он день, служит другой. И стали королевские воины говорить друг другу:

— Чего нам хорошего ждать от этого силача? Ведь он, когда злой бывает, семерых убивает. Так у него и на поясе написано. Пошли они к королю и сказали:

— Не хотим служить с ним вместе. Он всех нас перебьет, если рассердится.

Отпусти нас со службы. А король уже и сам жалел, что взял такого силача к себе на службу. "А вдруг, — думал он, — этот силач и в самом деле рассердится, воинов моих перебьет, меня зарубит и сам на мое место сядет. Как бы от него избавиться?"

Позвал он портного Ганса и говорит:

— В моем королевстве в дремучем лесу живут два разбойника, и оба они такие силачи, что никто к ним близко подойти не смеет. Приказываю тебе найти их и одолеть. А в помощь тебе даю сотню всадников.

— Ладно, — сказал портной. — Я, когда злой бываю, семерых убиваю. А с двумя-то разбойниками я и шутя справлюсь. И пошел он в лес. А сто королевских всадников за ним следом поскакали. На опушке леса обернулся портной к всадникам и говорит:

— Вы, всадники, здесь подождите, а я с разбойниками один справлюсь.

Вошел он в чащу и стал оглядываться кругом. Видит: лежат под большим деревом два разбойника и так храпят во сне, что ветки над ними колышутся.

Портной недолго думая набрал полные карманы камней, залез на дерево и стал сверху бросать камни в одного разбойника. То в грудь попадет ему, то в лоб. А разбойник храпит и ничего не слышит.

И вдруг один камень стукнул разбойника по носу. Разбойник проснулся и толкает своего товарища в бок:

— Ты что меня бьешь?

— Да что ты, — говорит другой разбойник. — Я тебя не бью, тебе, видно,

приснилось.

И опять они оба заснули. Тут портной начал бросать камни в другого разбойника.

Тот тоже проснулся и стал кричать на товарища:

— Ты что в меня камни бросаешь? С ума сошел?

Да как ударит своего приятеля но лбу. А тот его. И стали они драться камнями, палками и кулаками. И до тех пор дрались, пока друг друга насмерть не убили. Тогда портной соскочил с дерева, вышел на опушку леса и говорит всадникам:

— Дело сделано. Оба убиты. Ну и злые же эти разбойники — и камнями они в меня швыряли, и кулаками на меня замахивались, да что им со мной поделать?

Ведь я, когда злой бываю, семерых убиваю.

Въехали королевские всадники в лес и видят: верно, лежат на земле два разбойника, лежат и не шевелятся — оба убиты.

Вернулся портной Ганс во дворец к королю. А король хитрый был. Выслушал он Ганса и думает: "Ладно, с разбойниками ты справился, а вот сейчас я тебе такую задачу задам, что ты у меня в живых не останешься".

— Слушай, — говорит Гансу король, — поди-ка ты опять в лес, излови свирепого зверя единорога.

— Изволь, — говорит портной Ганс, — это я могу. Ведь я, когда злой бываю, семерых убиваю. Так с одним-то единорогом живо справлюсь.

Взял он с собой топор и веревку и опять пошел в лес.

Недолго пришлось портному Гансу искать единорога: зверь сам к нему навстречу выскочил — страшный, шерсть дыбом, рог острый, как меч.

Кинулся на портного единорог и хотел было проткнуть его своим рогом, да портной за дерево спрятался. Единорог с разбегу так и всадил в дерево свой острый рог. Рванулся назад, а вытащить не может.

— Вот теперь-то ты от меня не уйдешь! — сказал портной, набросил единорогу на шею веревку, вырубил топором его рог из дерева и повел зверя на веревке к королю.

Привел единорога прямо в королевский дворец.

А единорог, как только увидел короля в золотой короне и красной мантии, засопел, захрипел. Глаза у него кровью налились, шерсть дыбом, рог как меч торчит. Испугался король и кинулся бежать. И все его воины за ним. Далеко убежал король, так далеко, что назад дороги найти не смог.

А портной стал себе спокойно жить да поживать, куртки, штаны и жилетки шить. Пояс свой он на стенку повесил и больше ни великанов, ни разбойников, ни единорогов на своем веку не видал.

Перевод с немецкого А. Введенского под редакцией С. Маршака

 

 

От кареты до ракеты. С. Михалков Люди ездили по свету, Усадив себя в карету. Но пришел двадцатый век — Сел в машину человек. Тут пошло такое дело! В городах затарахтело. Шум моторов, шорох шин — Мчатся тысячи машин. В паровые тихоходы Забирались пешеходы. И могли они в пути На ходу легко сойти. А теперь под стук колес Нас везет электровоз. Не успел двух слов сказать Смотришь: надо вылезать! Корабли такими были, Как игрушечные, плыли. Плыли месяц, плыли год… Появился пароход! А сегодня в океаны Выплывают великаны. Удивляет белый свет Быстрота морских ракет. Ну, а это, ну, а это — Кругосветная ракета! От кареты до ракет! Это чудо или нет? Лишь одним ветрам послушный, Поднимался шар воздушный. Человек умел мечтать, Человек хотел летать! Миновал за годом год… Появился самолет! В кресло сел, завтрак съел. Что такое? Прилетел!

Машина заболела В. Берестова   Вот девочка Марина. А вот ее машина. – На, машина, чашку. Ешь, машина, кашку. Вот тебе кроватка, Спи, машина, сладко. Я тобою дорожу, Я тебя не завожу. Чтобы ты не утомилась, Чтобы ты не простудилась, Чтоб не бегала в пыли. Спи, машина, не шали!   Вдруг машина заболела: Не пила она, не ела, На скамейке не сидела, Не играла, не спала, Невеселая была.   Навестил больную Мишка, Угостил конфетой «Мишка». Приходила кукла Катя В белом чистеньком халате. Над больною целый час Не смыкала Катя глаз.   Доктор знает все на свете. Первоклассный доктор – Петя (Петя кончил первый класс), И машину доктор спас.   Доктор выслушал больную, Грузовую, Заводную, Головою покачал И сказал: – Почему болеет кузов? Он не может жить без грузов. Потому мотор простужен, Что мотору воздух нужен. Надоело Жить без дела – И машина заболела. Ей не нужно тишины, Ей движения нужны. Как больную нам спасти? Ключик взять –И завести!

 Транспорт. ПДД

Паравозик. Г. Цыферов

 

Все паровозы были как паровозы, а один был странный. Он всюду опаздывал. Не раз паровозик давал честное, благородное слово: никогда больше не смотреть по сторонам. Однако всякий раз начиналось то же. И вот однажды начальник станции ему строго сказал: «Если вы ещё раз опоздаете… То…» И паровозик всё понял и загудел: «Поооооследнееее чеееестноеее, благородное слоооово». И странному паровозику поверили в последний раз.
Тук-тук — ехал он по дороге. Заметил жеребёночка, хотел поговорить, но вспомнил о честном, благородном слове и поехал дальше. Много ли ехал, мало ли, но ни разу, ни разу не оглянулся. И вдруг голос из леса. Фьють… Вздохнул паровозик, подумал ещё раз и в лес направился.
А пассажиры выглянули в окно и, заметив лес, стали кричать:
— Безобразие, мы же опоздаем.
— Конечно, — сказал паровозик. — И всё-таки на станцию можно приехать и позже. Но если мы сейчас не услышим первого соловья, мы опоздаем на всю весну, граждане. Кто-то пытался возразить, но самые умные кивнули: кажется, он прав. И всю ночь весь поезд слушал соловьиное пение.

К утру поехали дальше. Много ли, мало ли ехали, но паровозик ни разу не оглянулся. И вдруг нежный запах из рощи. Вздохнул паровозик, задумался ещё раз, вздохнул и в рощу направился.
— Безобразие, безобразие! — закричали опять пассажиры. — Опоздаем. Опоздаем. И вновь паровоз ответил:
— Конечно. И всё-таки на станцию можно приехать и позже. Но если сейчас мы не увидим первые ландыши, мы опоздаем на всё лето, граждане.

Кто-то пытался возразить, но самые умные кивнули: кажется, он прав. Сейчас надо собирать ландыши. И весь день весь поезд собирал первые ландыши.
Только к вечеру поехали дальше. Много ли, мало ли ехали, но паровозик ни разу, ни разу не оглянулся. И вдруг выехали на горку. Взглянул паровозик вдаль и остановился.
— А теперь зачем стоим? — удивились пассажиры. — Ни цветов, ни леса.
— Закат, — только и сказал паровоз. — Закат. И если мы не увидим его, то, может быть, мы опоздаем на всю жизнь. Ведь каждый закат единственный в жизни, граждане. И теперь уже никто не спорил. Молча и долго смотрели граждане пассажиры на закат за горкой и уже спокойно ждали паровозного гудка.

Но вот, наконец, и станция. Вышли пассажиры из поезда. А паровозик спрятался. «Сейчас, — думал он, — эти строгие дяди и тёти пойдут к начальнику жаловаться». Однако дяди и тёти почему-то улыбнулись и сказали:
— Паровозик, спасибо!
А начальник станции немало удивился:
— Да вы же опоздали на три дня.
— Ну и что, — сказали пассажиры. — А могли бы опоздать на всё лето, на всю весну и на всю жизнь.
Ты, конечно, понял смысл моей сказки. Иногда не стоит торопиться.
Если видишь красивое, если видишь хорошее — остановись.