Глава 5. Гимнастика души (или Что делать?)

Мне думается, что со мной согласятся многие читатели.

Существуют три врага, лишающие многих людей возможности открыть для себя этот грандиозный мир искусства.

Первый

Многосотлетнее разделение на приобщенных и неприобщенных.

Второй

Радио и телевидение. Не потому враги, что у них плохие передачи, а потому, что уже самим своим существованием они лишили классическую музыку ее основной функции – быть главой общения, а не заполнением звукового вакуума.

Третий

Бытовое состояние, в котором человек находится большую часть своей жизни, отсутствие контакта со своей колыбелью – Вселенной.

То есть речь идет о неразвитости Души.

Никто и никогда не отрицает, что человеку необходимо пребывать в бытовых сферах, ибо он, как и все живое, вынужден добывать себе пищу, иметь крышу над головой, продолжать свой род, кормить и охранять потомство. Но если пребывание в этом измерении окажется безальтернативным, то со временем атрофируется сама потребность в измерениях иных.

Это значит, что земное возьмет верх над духовным и... человек мало чем будет отличаться от муравья. (Справедливости ради: муравьям ни разу не пришло в головы взрывать свой или чужой муравейник или убивать представителей своего рода и вида. К тому же не знаю как вы, а я еще ни разу в жизни не видел пьяного муравья.) Следовательно, душа, как и тело, требует гимнастики, определенных упражнений для развития. Суть этих упражнений – умение выходить за рамки каждодневности, приобщение к высшим духовным ценностям.

На протяжении тысячелетий эту функцию выполняла религия.

В момент общения с Богом человек действительно выходил за рамки земного и обращал свой взор к делам небесным, вечным.

Но в последние столетия вера в Ветхо- и Новозаветного БОГА заметно пошатнулась, превратилась в традицию, ритуал.

Она уже не занимает Душу человека в той степени, в которой это было прежде.

Вместо веры ничего адекватного не пришло, все начинается и кончается земным.

И для Души настали темные времена, ибо все разумные попытки доказать бытие Бога оказались тщетными.

Но если попытаться в нескольких строчках высказать основу этики гениального философа Иммануила Канта, то это прозвучит примерно так:

ДОКАЗАТЕЛЬСТВ БЫТИЯ БОГА В ОБЛАСТИ РАЗУМА

НЕТ И БЫТЬ НЕ МОЖЕТ.

НО ОНО СУЩЕСТВУЕТ В ОБЛАСТИ ЭТИКИ.

ИБО КАКОВЫ БЫ НИ БЫЛИ ЖИЗНЕННЫЕ ЯМЫ,

КРИЗИСЫ, ИЗВИЛИНЫ –

КУЛЬТУРНОЕ РАЗВИТИЕ ВСЕГДА ПОСТУПАТЕЛЬНО.

То есть в области культуры и искусства на планете никогда не бывает спада.

И в самом деле, давайте разберемся.

Бах писал свою музыку триста лет назад. Но и сегодня она воспринимается актуальной, по-современному сложной и глубокой. В то время как уровень развития науки, техники во времена И.С. Баха был с сегодняшней точки зрения первобытным. Люди знали тогда в миллионы раз меньше, чем сейчас.

А баховская музыка из трехсотлетней глубины “знает” в миллионы раз больше, чем мы сегодня. С одной стороны, бесконечные войны, человекоубийства, но, с другой стороны, высочайшая пластика духовности и человеколюбия, выраженная в музыке, в поэзии, в изобразительном искусстве.

И, здесь мы соглашаясь с Иммануилом Кантом, можем сделать вывод.

В культуре и искусстве мы – подлинные, то есть такие, какими должны быть, какими мы задуманы.

В обычной же жизни мы не справляемся с самими собой и проводим ее вне нашего божественного предназначения.

Для неверующих уберем понятие Бога и заменим на идею Космоса или Вселенной.

Баховская музыка знает о Вечности и Добре.

Мы же живем только сегодняшним днем.

В каждодневной суете, где происходит постоянная утечка энергии Добра и накопление энергии Зла.

Так что же это за гимнастика души, которая способна вывести нас из плена сегодняшнего дня и подарить нам свободу Вечности?

Первый шаг

(самый сложный) – ясное осознание что понятие Духа и Духовного – не образное выражение, не метафора, а правда и подлинность.

Почему этот шаг – самый сложный?

Да потому, что всякие разговоры о Вечности мы чаще всего воспринимаем недоверчиво-пренебрежительно или как не имеющий смысла в реальной жизни патетически-поэтический стиль.

Бывает и хуже: часто мы настолько удалены от духовной сферы, что уже сами разговоры о ней звучат раздражающе. Порой разговоры на эту тему даже считаются неприличными. Но если все-таки осознать, что человек – это двуединство Духа и тела?

Тело можно увидеть, описать, ощупать, сфотографировать.

Здесь все ясно.

Но где же признаки Духа?

Послушайте “Арию” И.С. Баха из оркестровой сюиты Ре-мажор. В басах этой музыки проходит линия безостановочного, безвозвратного, неумолимо текущего времени. Это секунды, которые нельзя ни остановить, ни удержать, ни даже замедлить. Это – наша телесная жизнь, которая находится в постоянном движении по направлению к смерти. Но одновременно первые скрипки поют мелодию такой невиданной красоты и совершенства, что рождается ощущение – эта музыка явно неземного присхождения.

Мелодия словно рождается из далекого космического свечения,

затем развиваясь проявляется как безграничная любовь, как совершенство, которому трудно найти определение, выраженное земными словами.

Она одновременно – улыбка и горечь, мольба и смирение. Ее абсолютная гармония не имеет аналогий в формах земной жизни. Ее обитель – сфера чистого духа. По сути Бах дает здесь конфликт между бессмертием Духа и изначальной обреченностью тела.

Время разрушает любую материю, но оно бессильно против того, что не имеет материальных структур.

Мелодия скрипок светла, но и печальна. Ибо это душа, расстающаяся с телом.

Душа бессмертна, но она уже никогда не встретится с этим телом, ибо тело обречено на несуществование.

А посему “Ария” Баха – одновременно скорбь и свет. Неземной свет и земная скорбь.

Глубокое духовное слушание этой музыки приоткрывает окно в то измерение, откуда мы, люди нашей Планеты, вышли в этот телесный мир.

Когда я рассказывал об этой музыке одиннадцатилетним детям в одном из городов Швеции, то говорил о том, что басы – это поступь смерти, а мелодия первых скрипок – бессмертие Духа.

Затем спросил:

“Что может означать тема вторых скрипок?”

И получил самый гениальный ответ, который только можно услышать:

“В О 3 Д У X!!!”

Глава 6. “Но кто мы и откуда?” (тайны гениев)

Как только мы по-настоящему погружаемся в искусство – нам открывается иной мир, иные измерения. Мы перестаем мыслить только реалистично, ибо искусство демонстрирует нам такие сферы бытия, которые очень трудно, а порой и вообще невозможно объяснить с точки зрения даже самой изощренной, но материалистической логики.

И в самом деле, как И.С. Баху удалось создать неисчислимое количество шедевров?

Откуда движущие силы?

Ведь безмерные, безграничные творения баховского духа рождены обыкновенным земным телом человека с земным именем и со всей земной ограниченностью этого тела!

Где проблемы усталости, творческих кризисов, наконец, самых обыкновенных болезней? Баховский творческий процесс осуществлялся как непрерывное энергетическое извержение, без отступлений, без расслаблений, практически без какого бы то ни было подготовительного периода.

Как объяснить феномен Моцарта?

С его вечно больным телом, страхом смерти, постоянной необходимостью работать ради насущного хлеба. Но все это – только одна сторона.

Откуда же возникает гениальное гармоническое и мелодическое совершенство моцартовской музыки, непрерывный поток вдохновения? Откуда она, эта другая сторона?

Как понять существование Ван Гога?

Психически совершенно нестабильного, одинокого, никем никогда не поддержанного, но, однако, открывающего новые измерения в области мышления и видения. И действительно, откуда эти полнота жизни, уверенность в правильности избранного пути, высочайшая пластика, невероятное Вселенское Знание, путь в Будущее?

Как оценить или соразмерить жизнь Бетховена и его музыку? Вытекает ли суть его музыки из его быта, из его образа жизни?

Или наоборот, отрицает и возникает как полнейший противовес?

А феномен Шекспира?

Не случайно ведь возникали версии, что Шекспира не существовало и, что это, скорее, собирательный образ. Подобные подозрения можно легко понять, если попытаться объять его наследие и ответить только на один вопрос: как один человек, проживший на свете совсем недолго, даже через четыреста лет после своей смерти является носителем опыта и этики, ни много ни мало, всей цивилизации?

Ведь творчество Шекспира и сегодня призвано отвечать на самые сложные и неоднозначные вопросы существования человека.

Один и тот же человек пишет Сонеты и “Сон в летнюю ночь”, “Гамлета” и “Бурю”, “Ромео и Джульетту” и “Много шума из ничего”.

Но даже если бы Шекспир не написал больше ничего кроме “Гамлета”, то уже одной этой пьесы было бы достаточно, чтобы говорить о космогонии Шекспира и даже рассуждать о неземной подоплеке его творчества. Ибо по мере того как наша цивилизация “взрослеет”, мы только начинаем приближаться к первым робким попыткам ответить на некоторые вопросы, четыреста лет назад поставленные перед человечеством Шекспиром.

Нам сегодня легко рассуждать об особой рембрандтовской светотени, ибо мы – дети электрического века, века кино и театра.

Но откуда этот, видимо, величайший художник всех времен – Рембранд – знал о подобном свете? Свечение людей и предметов на его полотнах тем сильнее, чем больше их Духовная сущность. Вообще, откуда гении берут силы для творчества? В каких источниках получают они веру в свою правоту? Ведь ничто в телесном мире не утверждает необходимости такой правоты. Так откуда же эта невероятная энергия самопожертвования? Откуда это знание и уверенность в правоте?

Владимир Вернадский:

“Жизнь – это такая же часть космоса как энергия и материя”.

Тогда что же такое – одаренный человек?..

Космическая материя, одаренная космической энергией?

Значит, Человек – есть материальное Тело, одаренное энергией – Духом?..

Но для чего? В чем смысл подарка?

Существовал Космос по каким-то своим космическим законам.

Взрывы сверхновых, нейтронные звезды, черные дыры, белые карлики...

Кому понадобилось поселить в JCocmoc Человечество?

С какой целью?

Какова значимость созданной Человечеством

“Лунной сонаты”,

“Страстей по Матфею”,

“Прометея”,

“Фауста”,

Реймского собора,

“Божественной комедии”?

Это что, случайность?

Полоний о Гамлете:

“В его безумии есть своя система”.

Человек – системное безумие?

Муравьев явно запрограммировали.

А человека?

Да или нет?

А войны? Есть ли они в программе?

А бесконечная вражда религий, рас, стран?

Как относятся Вселенские программисты к этой вражде?

Но ведь с другой стороны – собор Святого Петра, Альгамбра, Тадж-Махал, храм Покрова на Нерли?

Для чего мы это построили?

Так, может быть, что-то запрограммировано, а что-то и нет?

Согласно Шопенгауэру, необходимы миллионы размножений для того, чтобы однажды породить Творца, Гения, или Подлинно Человека.

Может быть, страшная правда именно в этом.

Количество, переходящее в качество.

То есть необходимо огромное количество человеческого материала, безграничное множество популяций, чтобы результатом стали Шекспир, Бах, Леонардо?

В конечном итоге человеческий материал аннигилирует (умирает), но “Король Лир”, “Хорошо темперированный клавир”, “Джоконда” остаются и становятся символами всего человечества (в том числе и тех, кто проживет жизнь без Шекспира, Баха, Леонардо).

Вполне возможная версия.

...Но и здесь что-то не так.

Звучит античеловечно, антигуманно. Я совершенно не в состоянии признать, что это так.

...Хотя, с другой стороны, жизненный опыт подсказывает, что Шопенгауэр строит свои утверждения, исходя из очевидного.

...Но если Шопенгауэр прав, то нарушается этика Бытия.

Можно ли доказать, что концепция, при всей ее очевидной видимости и объективности, неверна?

Ее изъян уже хотя бы в том, что

коль скоро существуют гениальные создатели,

то должны существовать и гениальные восприниматели.

Шопенгауэр исследует ментальность гениев, создателей.

Но должны быть учтены и те, для кого все это создается.

Если предположить, что гении создают сугубо друг для друга, то разрушается понятие этичности культуры.

И тогда удел всякого творца – трагическая башня из слоновой кости. Полная изоляция.

...Или же приходится предположить, что все гениальное, созданное Человечеством, оценивается какой-то внеземной цивилизацией...

Но тогда мы вынуждены констатировать, что все основы бытия Человека есть лишь формы физического выживания. Концепция избранности должна быть неверна. Но как это доказать?

К а к?

Одиннадцать лет

...Прихожу в пятый класс школы:

– Ребята, кто такой Пушкин?

Хором:

– Александр Сергеевич Пушкин – великий русский поэт!

Притворно удивляюсь:

– А откуда вы это знаете?

Хором:

– А нам Марья Ивановна сказала!

– И вы поверили?

Хором:

– А в учебнике тоже так написано. Вот, смотрите:

“Великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин

родился...”

– Ах, в книжке написано? А разве все книжки говорят правду?

Вот однажды я открыл книжку, которую когда-то всей стране рекомендовали читать, писателя Брежнев зовут. А открыв, прочел такое, что у меня даже голова закружилась. Например: “Вопрос подъема сельского хозяйства стоит сегодня в особенно острой плоскости”. Так вот, этой книжке не верьте, потому что “острой плоскости” не бывает! Не говоря уже об “особенно острой плоскости”.

– Не верьте ни Марье Ивановне, ни учебнику. Верьте мне.

Пушкин – плохой поэт.

И давайте договоримся так: чтобы получить пятерку у Марьи Ивановны, можете рассказывать ей, как в книжке написано, а когда я приду к вам в класс, то говорите все, что думаете. Ведь если в себе немного покопаетесь, то найдете там честное и совсем иное, чем в книжке, мнение о Пушкине.

Никому кроме Марьи Ивановны этот Пушкин не нужен. Потому что вы, когда домой приходите, совсем не Пушкина читаете.

Не привыкайте обманывать с малолетства.

А впрочем, если вы серьезно насчет великого Пушкина, то попробуйте объяснить мне почему это так. Вы какие-нибудь стихи Пушкина знаете?

Хором:

– Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя,

То как зверь она завоет,

То заплачет как дитя.

– Откуда вы знаете?

Хором:

– Проходили!

(Слово-то какое – “проходили”! Уж если “проходили”, то не Пушкина, а по Пушкину. Ну да ладно!)

– А вы можете доказать мне, что эти строчки написаны великим поэтом?

Мальчик:

– А здесь про бурю написано.

– Ну и что? Сто поэтов писали про бурю, а великий, как вы утверждаете, именно Пушкин.

Девочка:

– Это очень красивые стихи.

– Вот как. Мне кажется, что эта девочка очень красивая, а ее соседу по парте – нет, потому что она ему вчера списать не дала.

Дети смеются, но понимают: красота – не математическая формула.

– Ладно, я не буду больше притворяться, а признаюсь, что я не могу прожить без Пушкина ни одного дня. Более того, Пушкин может столь многому научить, что его творчество должно было бы стать отдельным предметом школьной программы.

И каждый урок давал бы нам невероятно огромное количество информации о мире, о поэзии, о философии, об истории, о географии, о психологии, об истории искусства, о музыке.

Для того чтобы это понять очень глубоко, нужно стать ПУШКИНИСТОМ (есть такая профессия в русской культуре). Но я попытаюсь доказать вам, что даже эти четыре строчки могли быть написаны только величайшим поэтом.

Вы когда-нибудь слышали как воет буря?

– Слышали: У-у-у-у-у! О-о-о-о-о!

– Точно! Вот и у Пушкина:

Бу-у-у-ря

Мгло-о-ю

Кро-о-о-ет

То-о-о-о

Заво-о-о-о-ет

То-о-о...

– А вы слышали, как плачет ребенок? –

– Слышали: А-а-а-а!

– Точно! Вот и у Пушкина:

За-а-пла-а-а-чет

Ка-а-а-к

Дитя-а-а-а...

Но самая удивительная строчка – вторая:

“Вихри снежные крутя”.

Здесь мы не только слышим вой бури, но и, выглянув в окошко, видим ее завихрения, видим, как буря крутит поземку.

Поэтому слово “снежные” – трехсложное, треугольное. А до этого все слова были двусложные, ибо буря только звучала, то есть “выла”.

А чтобы еще лучше понять музыкальный эффект этих строк, произнесите несколько раз вслух слова “вихри крутя”, “вихри крутя”. Произнесли.

и

По комнате понеслись звуки ветра... А теперь давайте прочитаем эти магические строки вслух.

и

Завыла буря, заплакал ребенок, закружилась снежная поземка...

Семнадцать лет

Вальдорфская гимназия в одном из красивейших скандинавских городов...

В традициях этих гимназий есть очень интересная система –погружения в предмет. Это значит, что в течение двух недель у гимназистов не будет никаких предметов, кроме одного.

И для того чтобы это получилось, обычно приглашают преподавать людей не из школы. Это могут быть ученые, искусствоведы, писатели, философы, композиторы. То есть будет преподавание не школьное, ни в какой мере не традиционное, а творческое, с большим участием творческой практики.

Мне не раз доволилось проводить такие погружения в музыку для студентов Вальдорфской гимназии. Обычно это происходит:

понедельник–пятница с 9 до 16 (с перерывом на обед).

Суббота – концерт, на который приходят гимназисты с родителями, а также педагоги.

Следующая неделя – по тому же расписанию, и еще один концерт.

В течение десяти дней преподавания передо мной – 60-70 гимназистов, в моем распоряжении моя скрипка, рояль, проигрывающая система. Представляете себе, какие невероятные возможности для настоящего погружения в культуру, в музыку, в мир мыслей и звуков?!

В гимназии, о которой я вам хочу рассказать, в моем распоряжении было 64 гимназиста в возрасте от 16 до 18 лет. Перед началом первого дня, пока они рассаживались, их куратор или, как мы называем в нашей школе, классный руководитель, очень концентрированно и педагогически умно рассказывала мне об обстановке в классах и взаимоотношениях между гимназистами в группах. Показала мне “вождя” – очень нетрадиционной внешности и одеяния парня (“если вы ему понравитесь – вам будет легче”),

девочку с пониженной самооценкой, молодого человека с начинающимися алкогольными проблемами (“один на всю гимназию”!),

“суперсовременного” фанатика всех поп-жанров (“считает, что если человеку может нравиться симфония, то он либо притворяется, либо просто стар”).

Но больше всего меня заинтересовала необычайной красоты девочка, сидевшая далеко сзади, отдельно от всех, у самой выходной двери. Оказывается, сидит у выхода она не случайно.

(“Она эротически одержима. С самых ранних лет она сексуально общается с большим количеством мальчиков. Несмотря на то что ей только 17, у нее уже не один десяток сексуальных партнеров и не менее, чем четырехлетний (!) стаж сексуальной жизни. Мальчики знают о ее сексуальной безотказности и используют это в полной мере. Она живет только от дискотеки к дискотеке. Все, что не связано с сексом, не представляет для нее никакого интереса. Она и сидит-то у выхода, чтобы через десять минут улизнуть. Мы пока не смогли ничего изменить. Так что вы должны быть готовы и не воспринимать ее уход как своего рода демонстрацию по отношению к вам. И не удивляться, когда она исчезнет. А она это, к сожалению, сделает, иного в нашей практике еще не было”).

Ни у одного читателя этой книги не должно быть ни капли сомнения в том, что, общаясь с аудиторией, я испытал настоящий азарт.

Я должен сделать все, что я только могу, чтобы найти ключи к структурам восприятия этой девочки. Это очень важная проверка возможностей Слова и Музыки как воздействующей силы.

Я делал все, что мог, чтобы эта девочка не ушла. Не может быть, чтобы в ней не осталось ничего кроме одной лишь сексуальности!

Весь мой разговор я строил как психолог и как поэт. И вместе с тем это был разговор о музыке, о тайнах слова, о секретах восприятия. Девочка! Не! Ушла!

После обеда! Она! Возвратилась! В зал!

Это была победа!

На следующий день она осчастливила нас своим приходом, правда, опять села в конце зала (на всякий случай). На третий день она сидела в первом ряду! Прямо напротив меня! Огромные глаза, полное внимание. Когда я играл музыку, она закрывала глаза, еле заметно двигаясь в такт музыке.

По окончании встречи она подошла ко мне, предварительно дождавшись, чтобы в зале кроме нас двоих никого не осталось.

– Михаил! Я не спала всю ночь, я писала стихи. Вы можете посмотреть их и сказать мне что-нибудь?

Я забрал несколько десятков (!) листочков со стихами и, добравшись до гостиницы, начал читать...

Это были творения подлинного поэта!

Верьте мне!

Для того чтобы понять, что это – Поэзия, не нужно моего опыта. Достаточно просто любить и знать хорошую поэзию. Мой опыт понадобился мне для того, чтобы понять, что передо мной стихи Богоизбранного Поэта, Поэта подлинного во всей мандельштамовской орудийности. В стихах было все.

И отношение к слову, чувство живого, и тончайшая звукопись, и музыкальность.

Прямо из номера я позвонил своему другу – замечательному скандинавскому писателю и прочитал эти стихи.

– Да это же высочайшая поэзия! – зарычали в трубку.

Вот так друзья мои!

Чтобы не писать далее подробно, скажу только, что сейчас, через семь лет после описанных мной событий, этот поэт переводит “Фауста” Гёте.

Справедливо считая, что можно перевести лучше, чем это было сделано до сих пор.

Не говоря уже о том, что через пару лет ее поэзия дойдет до России (в переводах), и вы испытаете то, что испытал я тем зимним вечером в гостинице одного из скандинавских городов, читая ее стихи.

Нет!

Этого

вы никогда не испытаете!

Ибо вы ни разу не читали гениальных стихов о музыке Моцарта и Бетховена, написанных человеком, три дня до этого сидевшим у самого выхода с единственной целью – улизнуть в случае, если разговор зайдет о Моцарте или Бетховене.

Вы, конечно, понимаете, что, описывая эти события, я не могу назвать имени девушки, ибо вся история с эротикой, как это принято говорить – не моя тайна. Если она сама когда-нибудь захочет упомянуть об этом в автобиографии, то это – ее вопрос.

Но сегодня нас интересует другое.

Почему так произошло?

Возможна ли подобная столь быстрая перестройка? А если да, то как часто подобное может происходить? И не означает ли сие, что большая часть тех, кого мы называем “неформалами”, чаще всего – самая талантливая часть всякого общества. Но коль скоро это так, то следовательно, общество не умеет с ними, неформалами, общаться.

Оно, общество, очень сердится на них и поэтому просто вынуждено прибегать к репрессивным мерам. И в противовес этому обыденному обществу только культура с ее “неформальностью” способна наладить контакт с “отщепенцами”.

Поскольку подлинная культура с ее безграничной свободой мышления и дыхания, ее непредсказуемостью, предельной телесностью и предельной духовностью, с ее умением восстать, взбунтоваться против мещанской благовоспитанности, против посредственности, восстанавливает “связь времен”.

Ибо когда шекспировский Гамлет говорит:

“Распалась связь времен”, то здесь Шекспир имеет в виду самое страшное:

Когда не помнят прошлого,

не могут жить в настоящем,

и не верят в будущее.

Эротическое отступление

(Эротизм с точки зрения культуры)

Уже давно известно, что эротическое и творческое находятся очень близко друг от друга. Ибо творческое – в значительной степени сублимация эротического. Гениальное и сексуальное – намного ближе друг к другу, чем это может казаться.

Мне не хочется углубляться в сферы классического психоанализа, вместо него воспользуюсь поэзией. И не эротической, а сверхэротической.

На том уровне, когда эротика проявляется как высшие знаки культуры.

Так в ночи летние, ничком,

Упав в овсы с мольбой: исполнься

Грозят заре твоим зрачком.

Так затевают ссоры с солнцем.

Так начинают жить стихом.

Не хочется даже обсуждать эти строки из стихотворения Бориса Пастернака.

Потому что, совершив подобное, я немедленно опустил бы великий творческий эротизм этих стихов на землю.

Всякое непоэтическое прикосновение к этому невероятному Вселенскому эротизму уничтожит искусство. Я позволил себе только выделить самое эротическое слово, которое может помочь пониманию того, НАСКОЛЬКО это эротично.

И еще один стих:

Звук

осторожный и глухой

Плода,

сорвавшегося с древа,

Среди

немолчного напева

Глубокой тишины

лесной...

Я вообще боюсь комментировать этот стих, но я знаю, кто-нибудь обязательно скажет, что эротизм этого гениального творения из четырех строчек Осипа Мандельштама притянут мною за уши.

Как и в первом варианте использую курсив. Но только не один, а целых три. Объяснять не буду, ибо, как сказал А.С. Пушкин:

Поэзия выше нравственности.

Я не случайно выбрал стихи, в которых нет открытых эротических мотивов, ибо эротика в них сублимирована (не скрыта, нет, а именно сублимирована). Как Пастернак, так и Мандельштам всегда были невероятно эротичны, на высочайшем поэтическом, жизненном и концептуальном уровне.

Перед нами в первом случае – поэтическая эротика, во втором – глубоко концептуальная. Творческий человек эротичен на всех уровнях.

Но если жизнь “не требует поэта”, то все уровни вторгаются в единое пространство.

Пространство чистой сексуальности.

Возвращение к шестой главе

Девочка из небольшого скандинавского города была безумно творчески эротична, но в кругу молодежи этого маленького спящего города поэзия не принимается, ее не читают, о ней не говорят. А если кто-нибудь захочет признаться в своем неравнодушии к поэзии, то лучше этого не делать. Дабы не прослыть белой вороной, не оказаться в гордом одиночестве, не вызывать насмешек. И необходимость, неодолимая потребность быть в контакте с окружением победила, а врожденная творческая энергетика осталась. Но проявилась только в одной сфере – в сфере сексуальности (правда, того уровня, который существует даже у лягушек).

Наши встречи немедленно вытащили, выявили мгновенное осознание, что ЭТО – есть, что говорить и думать о Вечности, о поэзии, о Бессмертии Духа, о Музыке Миров не позорно, не шизофренично. Произошло вулканическое изверя|ение лавы подсознания.

Великая созидательная энергия выросла в творческий импульс (эротика ведь в подоплеке – тоже энергия созидания, потенция к совершению).

В нашем случае девочке из небольшого городка потребовался толчок, ввод в тот мир, который оказался ее родным, ее подлинным миром.

Вне этого мира она чувствовала себя чужой. Ее впечатлительность вкупе с талантом мгновенно расставили все на свои места.

Существуют и совершенно иные ситуации, другой тип гения. Скажем, явление, когда гений живет в мире, где все против его творческого существования, где нет ни одного шанса быть поддержанным.

И все же сила творческого огня гения настолько грандиозна, потенциальная необходимость быть самим собой столь необъятна, что гений проявляется наперекор всему. (Об этом подробнее в следующей главе.) Невзирая на невыносимость одиночества, насмешек, нищеты. Ибо угроза несуществования его, гения, как космического, созидающего, как проводника превыше всех коммуникативных благ.

Такого уровня гений часто лишен земного, материального, но одарен высшим богатством: он вступает в эротические игры с Вечностью. Подобное я осмелился бы назвать “идеей непорочного зачатия”.

Сколько имен можно привести в пример:

Бодлер и Малер, Вийон и Модильяни, Эдгар По и Моцарт, И. С. Бах и Шуман, Ван Гог и Достоевский, Шопен и Брамс, Чайковский и Мусоргский, Мольер и Бетховен.

Каждый из приведеных в пример гениев был лишен многих (иногда даже всех) благ, которые дают надежность проживания нормальной (“приличной”) земной жизни.

Послесловие к главе

В этой главе я рассказал две истории о двух встречах. Встреча с классом одной из русских школ и с группой гимназистов одной из скандинавских стран. А ведь название главы – “Тайны гениев”. Какая же связь между гениальным созиданием и слушателями? Самая непосредственная.

Помните наш тезис?

КОЛЬ СКОРО СУЩЕСТВУЕТ ГЕНИАЛЬНОЕ СОЗИДАНИЕ, ДОЛЖНО СУЩЕСТВОВАТЬ И АДЕКВАТНОЕ ЕМУ ГЕНИАЛЬНОЕ ВОСПРИЯТИЕ.

И еще одно утверждение:

ЛЮДИ РОЖДАЮТСЯ ГЕНИАЛЬНЫМИ, НО, ПОПАДАЯ В МИР ПОСРЕДСТВЕННОСТИ, ТОЛЬКО ЧАСТЬ ИЗ НИХ СУМЕЮТ ПРОТИВОСТОЯТЬ ЭТОЙ ПОСРЕДСТВЕННОСТИ.

ОНИ И ПОПОЛНЯЮТ СОБОЙ БЕСЧИСЛЕННУЮ АРМИЮ ПОСРЕДСТВЕННОСТЕЙ И ТЕРЯЮТ СВОЮ ПРЕДНАЧЕРТАННОСТЬ.