Когда зима, печаль и холода,

Равновесие

 

Когда зима, печаль и холода,

И воля жить стояла под сомненьем,

Уже не я – вся плоть ждала, когда

Пошлёт весну природы добрый гений.

 

Но вот пора. И, кажется, пришла.

Являет снег картину разрушенья,

И с первого под крышами стекла

Летит капель на скорости крушенья.

 

Я встрепенулась, как от спячки – зверь.

И влажный ветер мне ласкает кожу,

И запах юга проникает в дверь,

И по ночам неведомое гложет.

 

Неужто я полмесяца назад

Вполне смирялась с участью своею,

Едва дышала и ходила в сад,

В лохматый мех укутывая шею?

 

Но по законам листьев и травы

Я с каждым мартом заново рождаюсь,

И не отягощают головы

Ни годы, ни сомнения, ни зависть.

 

 

             ***

 

Негромкий день. Полёт шмеля.

В ладонях паутинка тает,

И золотая чешуя

С деревьев тихо облетает.

 

Вчера во дворике глухом

Скосили старую крапиву.

Мне жаль её, но запах в дом

Плывёт дремотно и красиво.

 

Так равноденствия пора

Во всём находит равновесье:

Спокоен лес, и город весел,

И зреют звёзды до утра

 

 

Иркутская весна

 

Была весна, и город был томим

Неясной жаждой влаги и апреля,

Последний снег был жалок и растерян,

И плавал в парках сизоватый дым.

 

Смущённая огромностью своей,

Душа моя готова хлынуть горлом,

И песней, как дождём, заполнить город,

И ликовать, как в роще соловей.

 

Она опять свободна и смела

И не умеет удержать восторга…

Румянец юга и загар востока

Несёт апрель на кончике крыла.

 

 

***

 

Ах, этот дождь!

Как серая стрела,

Он был пропущен через всю неделю.

Так тихо надо мной прошелестели

Гусиной стаи влажные крыла,

 

Как грустно, что надолго заперта

Калитка в сад, что тает лес багряный,

Что всё неповторимо, бренно, странно,

Что всюду рядом – суть и суета.

 

У открытого окна

 

Пусть будет слышен шум дождя.

Его задумчивые речи

Прольются тихо шелестя,

На листья, зонтики и плечи.

 

Коснётся слуха шепоток –

Но сердце вряд ли растревожит.

Рассыпал бойкий топоток

До нитки вымокший прохожий.

 

Дождя задумчивая лень

Как колыбельная для взрослых.

Колышет бесконечный день

Свой полосатый влажный воздух.

 

У веток пальцы тяжелы –

Там набухают гроздья влаги.

Почти касаются земли

Сирени спущенные флаги.

 

И в упоительную хмарь

Так хорошо поверить снова,

Что не иссякнет календарь

И что послушным будет слово.

 

Что без конца твоя тропа

По этой жизни будет виться,

И друг спасёт, и дом приснится,

И не обманет нас судьба.

 

***

 

Мы так давно не говорили

О том, что день богат и мил,

Что две недели не топили

И две недели дождик лил,

 

Что душно роза увядает,

Что в луже тополь отражён,

И что никто того не знает,

В какие сны он погружён.

 

Что сердце, чуткое когда-то,

Принадлежавшее двоим,

Склонилось в сторону заката…

Но мы о том не говорим.

 

Мироощущение

 

В извечной мирской простоте

Созвездия ходят над нами,

Пружинит земля под ногами,

И травы растут в темноте.

 

Такой непонятной порой

Ты слышишь – Вселенная дышит,

Минуты шуршат, словно мыши,

И ползает жук под корой.

 

И ты среди крошечных звёзд

И сосен огромных и синих,

Бываешь растерян, не в силах

Почувствовать собственный рост.

 

Ты можешь, нагнувшись, искать

Звезду, что в распадок упала,

Но срезать пруток краснотала –

Тут нужно на цыпочки встать…

 

***

 

Страдаем, мучаемся, плачем

Мы потихоньку от людей

И проявления страстей,

Как мелочь, по карманам прячем.

 

Друзья поймут, а для других –

Спокойный взгляд, улыбка, смелость,

И, слава Богу, нет им дела

До тайных бурь и слёз твоих.

 

Любая боль – тяжёлый гнёт,

Но, не садясь в чужие сани,

Пустяк переживём мы сами,

Большое – нас переживёт.

 

 

Пока живу…

 

Пока живу я на земле,

Стелитесь, травы, под ногою,

Танцуйте, бабочки, во мгле

Передвечернего покоя.

 

И золотая пыль в луче,

И лопухов большие уши,

И жук зелёный на плече –

Всё, что живёт, волнует душу.

 

И столько будет слов и слёз,

Дождей и ожиданья снега,

Что вдруг покажется всерьёз,

Что вечно всё, как вечно небо.

 

Но звёзды падают в траву,

И утро на закат похоже.

Живите все, пока живу,

…Когда умру, живите тоже.

 

Из неизданного  (не вошедшего в книги)

 

              +++   

В стороне моей кандальной

И в скандальной стороне

Сколько вижу лиц печальных,

Глаз печальнее вдвойне.

 

Потемневшие до срока,

Как осенняя лоза,

Терпеливей глаз пророка

Материнские глаза.

 

Будто снова у окошка

Тихо тень её горит,

Где залётная гармошка

О разлуке говорит.

 

 

 

 

 

+++

Для кого так стараешься, лето?
Разнотравьем расцвечена даль,
Ароматом и солнцем согрета
Непонятная сердцу печаль.
Для кого так стараешься, осень?
Я и так по аллеям бреду.
Среди золота - яркая просинь
Осеняет деревья в саду.
Для кого? - если милый далёко,
И гнездо покидают птенцы.
По осеннему стынет протока
И сияют за ею гольцы...
Я спешу - к Ангаре ли, к Байкалу -
Чтоб томиться его красотой,
Где лазурь и пруток краснотала,
И берёзовый лист золотой,
Где прозрачно, как грань аметиста,
Расплескался громадный кристалл-
Это дорого, нежно, лучисто
Ты меня принимаешь, Байкал...
Багрецом полыхает осина,
Ветерком освежает волна...
И прохладна, и невыносима
Одиночества злая страна.

 

 

+++
ПРИТЧА О СТАРОМ ЧЕЛОВЕКЕ
-Оскудели глубокие реки,
Ты и сам на пустыню похож-
Взор прозрачен, опущены веки...
так скажи, отчего ты поёшь?

-Вот когда занавесились звезды
И ударило горе, как медь,
Эта песня явилась, как воздух,
Что бы сердцу не дать почернеть,

Чтобы думы словами заполнить,
Чтоб напевами душу занять-
Эту песню обязан я помнить,
Что бы вовремя сыну отдать.

-Твои речи, признаться, туманны,
И как старость, загадочен лик.
В горе петь- это страшно и странно.
А когда же ты плачешь старик?

-Слёзы, слёзы, да что они значат!
И без них я устал и продрог.
Я не плачу- душа моя плачет
И глотает солёный комок,

От того, что я понял: от века,
Хоть какую принявши вину,
Одинока душа человека,
Словно камень, идущий ко дну.

 

 

+++
По морю рыбы плывут косяком,
По небу звезды бредут босиком.

Тропы земные и тверже, и суше-
Век свой иду, спотыкаясь, по суше.

Песню пою, бормочу ли стихи я,
Манит меня и пугает стихия-

Небо, где Рыбы плывут косяком,
Море, где звезды стоят босиком.

Перетекая из пены в волну,
Воздух хватаю, иду в глубину,

Ты ль с головой накрываешь, вода?
Ты ли, мигая, мне светишь,звезда,-

В море, где рыбы стоят косяком,
В небе, где ходят стада босиком?

Зелень морская тонка, как слюда.
Канешь в нее - пропадешь без следа.

Исповедимы ли наши пути?
Сколько проплыть, пролететь и пройти

По морю, посуху - вслед за Христом,
Как по лучу - босиком, босиком...

 

 

* * *

 

Волк это рыщет ли, рысь ли?

Ах, растрезвонились гусли,

Ах, распечалились мысли.

 

В этом обыденном русле

Катишься, черен ли, рус ли.

Девка идет в коромысле -

В радуге ведра повисли.

 

Катишься, мечешься всуе -

То в коромысле, то в сбруе.

Где-то бессмертия возле.

 

Но обольщаться не смея,

Евы, Адама и змея

Ты не бессмертнее, право, -

Нет на бессмертие права!

 

Ах, расскажите, с чего бы

Кто-то таращится в оба?

Что ему на душу ляжет -

Чтобы глаза не прокисли,

Кушайте, девочки, мюсли -

Будут прозрачными мысли.

 

 

* * *

​

Напоминает музыку прибоя.

 

Еще чуть-чуть, и кто-то скажет "пфе",

Сидит ворон на суку,

Говорит: ку-ку, ку-ку!

 

Это что еще за дело?

Каркать птице надоело!

 

Каркать, кликать стаю бед -

Черных ос, собачий бред!

 

И трясет он головой,

Серый ворон вековой:

 

-Не скажу я с этих пор

Ни гу-гу про "nevermore"!

Знаешь, сколько на веку

Жить тебе? Ку-ку! Ку-ку!

 

Прокричал и замолчал,

Может, даже заскучал…

 

Но услышал этот звук

Старый мельник, малый внук,

 

Да невестка, да жена,

Да лешак, да сатана…

 

Стали пальцы загибать:

-Раз, два, три… А где опять?

 

Ты глупее всех сорок,

 

Легкомысленней кукушки!

Выдрать перья на подушки!

 

Старый ворон посрамлен,

Улетел за дальний клен,

 

Из дупла глядит в окно -

На душе его темно…

 

Так и чахнет одиноко.

Трудно жить с душой пророка!

​

 

Снег в Иркутске

​

Она не хочет золота заката,

Водой сквозь пальцы

время

истекло!

​

* * *

 

 

А.М.

​

Напоминали белые листы,

Как были наши помыслы чисты…

 

Чтобы меня избавить от оков

Где-то на далекой звезде,

Где-то на планете другой

Сеятель уснул в борозде,

Обхватив планету рукой.

 

Он пахал с утра целый день,

А когда настало темно,

Он в земную влажную тень

Бросил золотое зерно.

 

И заснул – не бог и не бес,

Зерна светляков улеглись…

А над ним в просторе небес

Светляками звезды зажглись.

​

 

* * *

 

Отлюбила я в жизни сполна.

Буду песни старинные петь,

И звенеть колокольная медь.

 

Усидеть, и себе на беду

Со своей неуёмною жаждою

Равновесие

 

Когда зима, печаль и холода,