Террор Французской революции

ТЕРРОР ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

НА ЗЕМЛЕ ЕГИПТА 1798–1801 гг.

Историки достаточно много писали о том, что Наполеон Бонапарт, начиная в 1798 г. свой Египетский поход, взял с собой все необходимое для того, чтобы познакомить египтян с передовыми достижениями европейской цивилизации. Гораздо реже в историографии упоминается о том, что Наполеон привез с собой на Ближний Восток и такой ее «дар», как революционный террор. Именно террор из всех «достижений» революционной Франции нашел там наиболее активное применение. Поняв, что ни реверансы в отношении Пророка Мухаммеда, ни антимамлюкский дискурс не обеспечивают французам симпатий мусульман Египта, Бонапарт пустил в ход террор, который не прекращался ни на день на протяжении всего периода оккупации. Политика запугивания населения оккупационными властями носила систематический характер, хотя при этом и сочеталась с различного рода показными жестами главнокомандующего, рассчитанными на завоевание симпатий мусульманской элиты. Происходило своего рода разделение обязанностей: Бонапарт пытался обаять влиятельных шейхов мечети аль-Азхар, устраивал для них обеды, вел ученые беседы об исламе и одаривал подарками, а полиция из местных христиан и магрибских наемников изо дня в день терроризировала жителей Каира и его окрестностей, по своему произволу убивая невинных людей, чтобы запугать всех остальных. C отъездом Бонапарта из Египта, когда во главе Восточной армии встал Клебер, террор не прекратился, а лишь изменил свой характер с постоянного на ситуативный. После смерти Клебера его преемник генерал Мену опять придал террору постоянный характер. Именно политика террора и позволила крошечному меньшинству в тридцать тысяч человек на протяжении трех лет удерживать власть над несколькими миллионами жителей страны, почти в два раза превышавшей размерами Францию.

К л ю ч е в ы е с л о в а:Французская революция; Египет; террор; Наполеон Бонапарт; Ж. Б. Клебер

Благодарности

Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского научного фонда, проект № 20-18-00113 «Человек на войне: антропология военной истории Наполеоновской эпохи».

© Чудинов А. В., 2020                                                                                                            

Ц и т и р о в а н и е: Чудинов А. В. Террор Французской революции на земле Египта 1798–1801 гг. DOI 10.15826/izv2.2020.22.3.042 // Изв. Урал. федер. ун-та. Сер. 2: Гуманитар. науки. 2020. Т. 22. № 3 (200). С. 27–42.

Поступила в редакцию: 31.05.2020

Принята к печати: 14.07.2020

Alexander V. Tchoudinov^1,2

¹ Saratov State University Saratov, Russia

² Institute of World History RAS

Moscow, Russia

TERROR OF THE FRENCH REVOLUTION

Acknowledgements

The study is funded by the Russian Science Foundation, grant 20-18-00113 “Man at War: The Anthropology of Military History of the Napoleonic Era”.

F o r c i t a t i o n: Tchoudinov, A. V. (2020). Terror Frantsuzskoi revoliutsii na zemle Egipta 1798–1801 gg. [Terror of the French Revolution in the Land of Egypt, 1798–1801]. Izvestia. Ural Federal University Journal. Series 2: Humanities and Arts,

22, 3 (200), 27–42. doi: 10.15826/izv2.2020.22.3.042

Submitted: 31.05.2020

Accepted: 14.07.2020

В 1798 г. Наполеон Бонапарт, отправляясь в Египет, ареал совершенно иной культуры, мало схожей с европейской, по нынешним меркам почти что на иную планету, взял с собой все необходимое для того, чтобы познакомить аборигенов с передовыми достижениями европейской цивилизации — естественными науками, воздухоплаванием, периодической печатью, археологией, театром. Впрочем, историки достаточно много писали об экспорте этих культурных ценностей революционной Франции в мусульманскую страну [см., например: Bret; Laissus; L’expédition…], поэтому подробно останавливаться на данном предмете здесь нет необходимости. Гораздо реже в историографии упоминается о том, что Наполеон, «дитя» Французской революции, привез с собой на Ближний Восток и такой ее «дар», как революционный террор. Далее речь пойдет именно об этом.

Неудавшийся обман

Нельзя, правда, сказать, что подчинение себе Египта посредством именно террора изначально входило в планы Бонапарта. Ученик философии Просвещения с ее упрощенными представлениями о роли религии как «обмана», он полагал, что ему удастся обойтись без чрезмерного насилия и завоевать симпатии мусульман, просто одурачив их, а именно — прикинувшись сторонником ислама [Laurens, 2004, p. 147–157]. Именно таковым он объявил себя в первом своем обращении к жителям Египта: «Народ Египта, вам скажут, что я пришел погубить вашу религию, не верьте этому! Ответьте, что я пришел восстановить вас в ваших правах, наказать узурпаторов, что я больше, чем мамлюки, чту Аллаха, его пророка Мухаммеда и славный Коран!» [La Jonquière, t. 2, p. 62]. Соответственно, его инструкция военнослужащим Восточной армии, зачитанная личному составу еще на кораблях по пути в Египет, призывала к установлению взаимопонимания и сотрудничества с местным населением:

Народы, с которыми вы будете жить, мусульмане. Первая заповедь их веры гласит: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк его». Не спорьте с ними. Поступайте с ними так, как мы поступали с евреями и с итальянцами. Уважайте их муфтиев и имамов так, как вы это делали по отношению к раввинам и епископам. Проявляйте к церемониям, предписанным Кораном, и мечетям ту же толерантность, что вы проявляли к религиям Моисея и Иисуса Христа [Ibid., p. 22].

Реальность, однако, обманула надежды завоевателя. Арабское население Египта не поверило Бонапарту [подробнее см.: Прусская, 2016a, с. 128] и не только не приняло французов с распростертыми объятиями как «освободителей от гнета мамлюков», на что рассчитывали инициаторы экспедиции, но и, сплотившись вокруг этих самых мамлюков, оказало пришельцам ожесточенное сопротивление [см.: Чудинов, 2016, с. 22–26]. В результате тридцать тысяч французов оказались во враждебном окружении многочисленного мусульманского населения, люто их ненавидевшего. В подобных условиях взаимопонимание и сотрудничество давались с трудом.

Это хорошо видно на примере деятельности в Александрии генерала Клебера [подробнее см.: Чудинов, 2019, с. 43–56]. Получив ранение при штурме этого города, он был оставлен там комендантом гарнизона. Армия ушла дальше, на Каир. Сталкиваясь с постоянной недоброжелательностью, а время от времени и с актами насилия со стороны мусульман по отношению к французам, Клебер, тем не менее, строго соблюдал инструкции Бонапарта и активно пытался налаживать сотрудничество с местным населением. Впрочем, результаты подобных усилий оптимизма у него не вызывали, о чем он честно писал главнокомандующему:

Эти люди воспринимают любое проявление мною к ним доброты как признак слабости. А с другой стороны, едва лишь я выказываю в отношении их хотя бы немного даже не строгости, но твердости, они уже у моих ног. Они согнутся еще ниже, генерал, когда узнают, что вы вступили в Каир. До тех же пор, пока они все время колеблются между страхом и надеждой, я не слишком полагаюсь на их клятвы [Kléber, t. 1, p. 141–142].

Между тем, не имея на протяжении уже нескольких недель вестей от Бонапарта, Клебер не знал, что тот после взятия Каира кардинальным образом поменял свою политику.

«Повиноваться — для них значит бояться»

Поняв, что ни реверансы в отношении ислама, ни антимамлюкский дискурс не могут обмануть мусульман Египта и не обеспечивают французам их симпатий, Бонапарт пустил в ход уже испытанное во Франции средство — террор. Сразу же после вступления в Каир он в письме генералу Мену так очертил эту новую линию поведения:

Турками (так французы в Египте называли всех мусульман. — А. Ч.) можно управлять только с величайшей суровостью; каждый день я приказываю отрубить пять или шесть голов на улицах Каира. До сих пор нам приходилось с ними церемониться, чтобы опровергнуть ту пугающую репутацию, что предшествовала нашему появлению; сегодня же, напротив, мы должны взять такой тон, который позволит держать эти народы в повиновении; а повиноваться — для них значит бояться [Napoléon Bonaparte, p. 224–225].

В течение первого года оккупации, когда Восточной армией командовал Бонапарт, политика запугивания населения оккупационными властями носила систематический характер, хотя при этом и сочеталась с различного рода показными жестами главнокомандующего, рассчитанными на завоевание симпатий мусульманской элиты. Происходило своего рода разделение обязанностей: Бонапарт пытался обаять влиятельных шейхов мечети аль-Азхар, устраивал для них обеды, вел ученые беседы об исламе и одаривал подарками [Laurens, 1997, p. 155–172], а полиция из местных христиан и магрибских наемников, служившая оккупационной администрации, изо дня в день терроризировала жителей Каира и его окрестностей. Особенно печальную славу снискал себе заместитель начальника полиции Бартелеми Грек, хладнокровный палач и садист. Французские участники экспедиции так вспоминали о нем:

Бартелеми Грек, по прозвищу Зерно Граната, казалось, вышел из того племени атлетов, чья легендарная мощь осталась сегодня лишь в преданиях. Со своим гигантским ростом, могучими плечами, поджарой и мускулистой фигурой он принадлежал к тому типу людей, который был прославлен античными скульпторами, ваявшими статуи Геракла. Если к телосложению колосса добавить огненный взгляд, бронзовый цвет кожи, сардоническую и жестокую усмешку на губах, то можно получить достаточно точное представление об этом египетском «Тристане»^[1]. Под его командованием находилась сотня греков, магрибинцев и берберов, крепких мерзавцев, столь же безжалостных, как их предводитель. Когда их ужасная банда выезжала из Каира через ворота Баб-эль-Футух, даже самые смелые цепенели от ужаса при виде этого. <…> Отдельной задачей сего отряда было защищать окрестности Каира от неожиданных нападений со стороны целых племен или отдельных групп бедуинов, но Бартелеми по-своему понимал собственные обязанности и считал своим долгом, чтобы каждый выезд имел реальные результаты. <…> Всякий раз при возвращении ему предшествовали пять-шесть голов, насаженных на длинные пики. <…> Нередко случалось так, что в своих дальних вылазках Бартелеми Грек не встречал бедуинов.

Тогда, чтобы его триумфальные пики не остались без своих обычных трофеев, он приказывал своим людям нападать на бедных феллахов и рубить головы им. <…> Иной раз, когда охота оказывалась удачной и добычи было в изобилии, Бартелеми ссыпал отрубленные головы в мешок и так предъявлял их потом французским властям [Histoire scientifique…, p. 129–130].

Подобные систематические убийства местных жителей производились с ведома французского командования и поощрялись им. Они не диктовались военной необходимостью, поскольку жертвами Бартелеми становились не какиелибо реальные враги французов, а совершенно случайные люди, которым просто не повезло оказаться у него на пути. Таким образом, его действия диктовались исключительно стремлением посеять страх среди местного населения, т. е. представляли собой террор чистой воды.

Точно такой же террористический характер носили казни людей без объявления их вины, проводимые в Каире самими французами. Подобные факты неоднократно фиксировались шейхом Абдурахманом ал-Джабарти в его хронике периода французской оккупации [подробнее см.: Прусская, 2016б, с. 29–63]. Так, не прошло и недели после вступления Восточной армии в город, как ее командование предприняло акцию устрашения, дабы принудить местных жителей к возвращению ранее похищенного ими имущества из дворцов сбежавших мамлюкских беев:

…Французы арестовали шайх ал-джу’илыйа ^[2]и с ним другого человека и расстреляли их около озера ал-Азбакийи, а других лиц — на площади ар-Румайла. Люди были охвачены страхом и доносили друг на друга, и потому многое из награбленного имущества было возвращено [Абд ар-Рахман ал-Джабарти, с. 73].

Как видим, ал-Джабарти ни словом не упоминает о конкретной вине убитых французами людей, хотя в других случаях всегда будет сообщать, за что казнен тот или иной человек. Однако на сей раз расстрелы были произведены не для наказания виновных в краже, а чтобы запугать жителей города в целом и добиться от них необходимой реакции — возвращения похищенного имущества, т. е. имел место откровенный акт террора.

После Первого Каирского восстания в октябре 1798 г. французское командование приказало арестовать предводителей и наиболее активных участников движения, которых затем тайком казнили [Там же, с. 111]. Это была классическая мера чрезвычайного правосудия, направленная против конкретных виновников происшедшего. Однако ее органично дополняли и откровенно террористические действия полиции, публично творившей произвол в отношении неопределенно широкого круга лица:

Бартелеми был уполномочен разыскивать тех, кто носил оружие или укрывал его. Он повсюду разослал своих помощников, которые шпионили на улицах и по своему собственному усмотрению или по указанию доносивших из ненависти христиан арестовывали жителей. Бартелеми судил арестованных, отнимал у них все, что хотел, и поступал с ними, как находил нужным. <…> Многие из жителей Каира были убиты и брошены в Нил. Только один бог может сосчитать, сколько людей погибло в эти два дня и в следующие дни. Неверные еще долго с большим упорством притесняли мусульман и добивались от них всего, чего хотели [Абд ар-Рахман ал-Джабарти, с. 106–107].

Впрочем, казни продолжались и месяцы спустя после подавления этого восстания. Так, 26 января 1799 г. «французы казнили в крепости около девяноста человек. В большинстве своем это были беглые мамлюки, которых разыскали зловредный Ага [начальник полиции], Бартелеми и полицейские в домах, где они скрывались» [Там же, c. 139]. Перечень подобных актов можно продолжать и далее. Все они в полной мере отвечали представлениям Бонапарта о том, каким способом французам следует удерживать миллионы египтян в повиновении:

«повиноваться — для них значит бояться».

В провинциях террор, как когда-то в Вандее, осуществлялся летучими колоннами французских войск, которые в случае любого сопротивления карали без разбора население целых деревень и даже городов, как это произошло с Даманхуром 9 мая 1799 г. Тремя неделями ранее пришлые повстанцы — магрибинцы и бедуины — вырезали здесь французский гарнизон. Накануне местные шейхи, не желая навлекать беду на город, предупреждали коменданта о близости неприятеля, но он пренебрег их словами и был захвачен со своими солдатами врасплох. Когда в город прибыла летучая колонна генерала Франсуа Ланюса, повстанцы ушли, как пришли, а платить за все пришлось жителям Даманхура. По завершении карательной операции Ланюс доложил командованию:

Были убиты всего лишь три или четыре магрибинца; арабы [бедуины] же бежали как трусы. Солдаты обрушили возмездие на Даманхур и его обитателей. Сначала в окрестностях города были убиты 200–300 бежавших оттуда жителей. Затем я подверг этот недостойный город всем ужасам резни и разграбления. Даманхура больше нет; от 1200 до 1500 его обитателей сожжены или расстреляны [La Jonquière, t. 5, p. 87].

Более кратко, но не менее выразительно о происшедшем высказался участвовавший в акции офицер Симон Лефевр: «Город Даманхур был окружен, разграблен, сожжен и разгромлен» [Ibid., p. 88]. О том, что действия французов в Даманхуре носили именно террористический характер, т. е. имели целью запугать местное население, свидетельствует донесение генерала Шарля Франсуа Жозефа Дюга вернувшемуся из Сирии Бонапарту: «Даманхур разрушен. Этот пример устрашил, наконец, [провинцию] Бухайру» [Ibid., p. 92].

Судьба Даманхура не была печальным исключением. И внутренняя документация Восточной армии, и опубликованные источники частного происхождения свидетельствуют о постоянной практике осуществления оккупационными войсками подобных карательных акций. Однако точный подсчет их количества не проводился ни во французской, ни в какой-либо другой историографии, а потому данный аспект еще ждет своего исследователя.

Источники

Абд ар-Рахман ал-Джабарти. Египет в период экспедиции Бонапарта. М.: Изд-во вост.

лит., 1962.

Робеспьер М. Избранные произведения. М.: Наука, 1965. Т. 3.

Террор // Большой Энциклопедический словарь. 2000. URL: https://rus-big-enc-dict. slovaronline.com/66854-ТЕРРОР (дата обращения: 11.06.2020).

Archives Parlementaires de 1787 à 1860. Première série. T. 96. Paris: CNRS éditions, 1990.

Journal du capitaine François, dit le dromadaire d’Égypte. Paris: Tallandier, 2003.

Kléber en Égypte 1798–1800. T. 1–4 / étude historique, présentation et notespar H. Laurens. Paris: Institut français de l’archéologie oriental, 1988–1995.

La Jonquière C. de. L’expédition d’Égypte (1798–1801). Paris: Éditions historiques Teissèdre, 2003. T. 2, 5.

Napoléon Bonaparte. Correspondance générale. T. 2: La campagne d’Égypte et l’avènement 1798–1799. Paris: Fayard, 2005.

Savary J. J. Guerres des Vendéens et des Chouans contre la République française ou annales des départements de l’ouest pendant ces guerres. Paris: Baudouin frères, 1825. T. 4.

Vigo-Roussillon F. Journal de la campagne (1793–1837). Paris: France-Empire, 1981.

Исследования

Генифе П. Политика революционного террора 1789–1794 / под ред. А. В. Чудинова. М.: Едиториал УРСС, 2003.

Зайцева Д. В. Миссия народного представителя Ж.-Л. Тальена в Бордо 1793–1794 гг. // Электронный научно-образовательный журнал «История». 2018а. Вып. 10 (74). URL: https:// history.jes.su/s207987840002430-2-1 (дата обращения: 11.06.2020).

Зайцева Д. В. «Черная легенда» о Ж.-Л. Тальене // Французский ежегодник 2018: Межкультурные контакты в период иностранной оккупации. М.: ИВИ РАН, 2018б. C. 464–475.

Зайцева Д. В. Участие Ж.-Л. Тальена в разгроме Киберонской экспедиции роялистов // Французский ежегодник 2019: Эпоха Наполеона и память о ней. М.: ИВИ РАН, 2019. C. 42–52.

Прусская Е. А. Антифранцузское движение протеста в Египте 1798–1801 гг. // Французский ежегодник 2016: Протестные движения в эпоху Французской революции и Первой империи. М.: ИВИ РАН, 2016а. C. 125–144.

Прусская Е. А. Французская экспедиция в Египет 1798–1801 гг.: взаимное восприятие двух цивилизаций. М.: Полит. энциклопедия, 2016б.

Чудинов А. В. Второе Каирское восстание: 20 марта — 21 апреля 1800 г. // Французский ежегодник 2015: К 225-летию Французской революции. М.: ИВИ РАН, 2015. C. 262–342.

Чудинов А. В. Народы против Французской революции // Французский ежегодник 2016: Протестные движения в эпоху Французской революции и Первой империи. М.: ИВИ РАН, 2016. C. 5–35.

Чудинов А. В. Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799–1800. М.: Полит. энциклопедия, 2019.

Bret P. L’Égypte au temps de l’expédition de Bonaparte: 1798–1801. Paris: Hachette littératures, 1998.

Histoire scientifique et militaire de l’expédition française en Égypte / par L. Reybaud. Paris: A.-J. Dénain et Delamare, 1830–1836. T. 4.

Laissus Y. L’Égypte, une aventure savante: avec Bonaparte, Kléber, Menou: 1798–1801. Paris:

Fayard, 1998.

Laurens H. L’expédition d’Égypte 1798–1801. Paris: Éditions du Seuil, 1997.

Laurens H. Orientales I. Autour de l’expédition d’Égypt. Paris: CNRS éditions, 2004.

L’expédition d’Égypte, une entreprise des Lumières 1798–1801. Actes du colloque international organisé par l’Académie des inscriptions et belles-lettres et l’Académie des sciences, sous les auspices de l’Institut de France et du Muséum national d’histoire naturelle, 8–10 juin 1998, réunis par P. Bret.

Paris: Académie des sciences, 1999.

References

Bret, P. (1998). L’Égypte au temps de l’expédition de Bonaparte: 1798–1801. Paris: Hachette littératures.

Bret, P. (Ed.). (1999). L’expédition d’Égypte, une entreprise des Lumières 1798–1801. Actes du colloque international organisé par l’Académie des inscriptions et belles-lettres et l’Académie des sciences, sous les auspices de l’Institut de France et du Muséum national d’histoire naturelle, 8–10 juin 1998. Paris: Académie des sciences.

Guenniffey, P. (2003). Politika revoliutsionnogo terrora 1789–1794 [The Policy of Revolutionary Terror 1789–1794] (A. V. Tchoudinov, Ed.). Moscow: Editorial URSS.

Laissus, Y. (1998). L’Égypte, une aventure savante: avec Bonaparte, Kléber, Menou: 1798–1801.

Paris: Fayard.

Laurens, H. (1997). L’expédition d’Égypte 1798–1801. Paris: Éditions du Seuil.

Laurens, H.(2004). Orientales I. Autour de l’expédition d’Égypt. Paris: CNRS éditions.

Prousskaya, E. A. (2016a). Antifrantsuzskoie dvizhenie protesta v Egipte 1798–1801 gg. [AntiFrench Protest Movement in Egypt in 1798–1801]. In Frantsuzskij ezhegodnik 2016: Protestnye dvizheniia v epokhu Frantsuzskoi revoliutsii i Pervoi imperii [Annual of French Studies 2016: Popular Insurrections in the Age of the French Revolution and the First Empire] (pp. 125–144). Moscow: IVI RAN.

Prousskaya, E. A. (2016b). Frantsuzskaia ekspeditsiia v Egipet 1798–1801 gg.: vzaimnoe vospriiatie dvukh tsivilizatsii [French Expedition to Egypt 1798–1801: Mutual Perception of the Two Civilizations]. Moscow: Politicheskaia entsiklopedia.

Reybaud, L. (Ed.). (1830–1836). Histoire scientifique et militaire de l’expédition française en Égypte (Vol. 4). Paris: A.-J. Dénain et Delamare.

Tchoudinov, A. V. (2015). Vtoroe Kairskoe vosstanie: 20 marta — 21 aprelya 1800 g. [The Second Cairo Uprising: March, 20 — April, 21 1800]. In Francuzskij ezhegodnik 2015: K 225-letiiu Francuzskoi revoliucii [Annual of French Studies2015: The 225^th Anniversary of the French Revolution] (pp. 262– 342). Moscow: IVI RAN.

Tchoudinov, A. V. (2016). Narody protiv Frantsuzskoi revoliutsii [Peoples against the French Revolution]. In Frantsuzskij ezhegodnik 2016: Protestnye dvizheniia v epokhu Frantsuzskoi revoliutsii i Pervoi imperii [Annual of French Studies 2016: Popular Insurrections in the Age of the French Revolution and the First Empire] (pp. 5–35). Moscow: IVI RAN.

Tchoudinov, A. V. (2019). Zabytaia armiia: Frantsuzy v Еgipte posle Bonaparta 1799–1800 gg. [The Lost Army. The French in Egypt after Bonaparte 1799–1800]. Moscow: Politicheskaia entsiklopedia.

Zaytseva, D. V. (2018a). Missiia narodnogo predstavitelia Zh.-L. Taljena v Bordo 1793– 1794 gg. [The Mission of the People’s Representative J.-L. Tallien in Bordeaux 1793—1794]. Elektronnyj nauchno-obrazovatelnyj zhurnal “Istoriia”, 10 (74). Retrievede from https://history.jes. su/s207987840002430-2-1

Zaytseva, D. V. (2018b). “Chernaia legenda” o Zh.-L. Taljene [“The Dark Legend” of J.-L. Tallien]. In Frantsuzskij ezhegodnik 2018: Mezhkulturnye kontakty v period inostrannoi okkupatsii [Annual of French Studies2018: Cross-Cultural Contacts during Foreign Occupation] (pp. 464–475). Moscow: IVI RAN.

Zaytseva, D. V. (2019). Uchastie Zh.-L. Taljena v razgrome Kiberonskoi ekspeditsii roialistov [The Participation of J.-L. Tallien in the Defeat of the Royalist Quiberon Expedition in 1795]. In Frantsuzskij ezhegodnik 2019: Epokha Napoleona i pamiat o nei [Annual of French Studies 2019:

The Era of Napoleon and Its Memory] (pp. 42–52.). Moscow: IVI RAN.

Террор Французской революции на земле Египта 1798–1801 гг.

Чудинов Александр Викторович доктор исторических наук

¹ главный научный сотрудник «Научно-образовательный центр региональное историко-культурное наследие и кросс-культурные связи» Институт истории и международных отношений Саратовский национальноисследовательский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского 410012, Саратов, ул. Астраханская, 83

² главный научный сотрудник

Институт всеобщей истории РАН

119334, Москва, Ленинский пр., 32а

Е-mail: [email protected]

ТЕРРОР ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

НА ЗЕМЛЕ ЕГИПТА 1798–1801 гг.

Историки достаточно много писали о том, что Наполеон Бонапарт, начиная в 1798 г. свой Египетский поход, взял с собой все необходимое для того, чтобы познакомить египтян с передовыми достижениями европейской цивилизации. Гораздо реже в историографии упоминается о том, что Наполеон привез с собой на Ближний Восток и такой ее «дар», как революционный террор. Именно террор из всех «достижений» революционной Франции нашел там наиболее активное применение. Поняв, что ни реверансы в отношении Пророка Мухаммеда, ни антимамлюкский дискурс не обеспечивают французам симпатий мусульман Египта, Бонапарт пустил в ход террор, который не прекращался ни на день на протяжении всего периода оккупации. Политика запугивания населения оккупационными властями носила систематический характер, хотя при этом и сочеталась с различного рода показными жестами главнокомандующего, рассчитанными на завоевание симпатий мусульманской элиты. Происходило своего рода разделение обязанностей: Бонапарт пытался обаять влиятельных шейхов мечети аль-Азхар, устраивал для них обеды, вел ученые беседы об исламе и одаривал подарками, а полиция из местных христиан и магрибских наемников изо дня в день терроризировала жителей Каира и его окрестностей, по своему произволу убивая невинных людей, чтобы запугать всех остальных. C отъездом Бонапарта из Египта, когда во главе Восточной армии встал Клебер, террор не прекратился, а лишь изменил свой характер с постоянного на ситуативный. После смерти Клебера его преемник генерал Мену опять придал террору постоянный характер. Именно политика террора и позволила крошечному меньшинству в тридцать тысяч человек на протяжении трех лет удерживать власть над несколькими миллионами жителей страны, почти в два раза превышавшей размерами Францию.

К л ю ч е в ы е с л о в а:Французская революция; Египет; террор; Наполеон Бонапарт; Ж. Б. Клебер

Благодарности

Статья подготовлена при финансовой поддержке Российского научного фонда, проект № 20-18-00113 «Человек на войне: антропология военной истории Наполеоновской эпохи».

© Чудинов А. В., 2020                                                                                                            

Ц и т и р о в а н и е: Чудинов А. В. Террор Французской революции на земле Египта 1798–1801 гг. DOI 10.15826/izv2.2020.22.3.042 // Изв. Урал. федер. ун-та. Сер. 2: Гуманитар. науки. 2020. Т. 22. № 3 (200). С. 27–42.

Поступила в редакцию: 31.05.2020

Принята к печати: 14.07.2020

Alexander V. Tchoudinov^1,2

¹ Saratov State University Saratov, Russia

² Institute of World History RAS

Moscow, Russia