Часть 90. Глава четвертая. Пути выхода из бедственного положения, часть 22

Абдур-Раззак[1] передает, что Мухаммад ибн Сирин сказал: «Я спросил Абида ас-Сальмана про долю деда в наследстве, и он сказал: «Я запомнил от Умара ибн аль-Хаттаба насчет этого порядка ста решений».

 

И Ибн Сирин переспросил его: «От Умара?!»

 

И он сказал: «От Умара».

 

Речь идет, безусловно, о различных ситуациях, и поэтому Абдур-Раззак написал после этого риваята следующее:

 

«Я выносил различные решения насчет дедушки. И эти слова недалеки от истины».

 

Посмотрите, сколь широки были его взгляды и как он не хотел обязывать других своему мнению даже при смерти, что передает Абдур-Раззак[2] ранее: когда Умар уже был смертельно ранен, то посоветовался с ними насчет наследства для деда, и тогда Усман сказал ему:

 

«Если мы последуем твоему мнению, то твое мнение – это правильный путь, а если мы последуем мнению того, кто был до тебя, то есть Абу Бакра, то как прекрасно было его мнение».

 

В этом обсуждении он намекнул им взять его мнение, на что указывает следующий риваят: «Я вынес решение по наследству для деда, и если вы хотите последовать этому мнению, то следуйте», – но он именно намекает, а не обязывает их, и на это Усман ответил то, что мы передали выше.

 

Он не повторил свои слова еще раз, не упрекнул их, что расходятся с ним во мнении, не указал им, что он потратил много сил на решение этого вопроса. Нет, ничего такого не было, он лишь замолчал и согласился с ними, что они выберут либо его мнение, либо мнение Абу Бакра. И он не запретил им преступать границы его мнений и мнений тех, кто был до него!

 

Как он мог порицать их за разногласие с ним и заставлять их следовать своему мнению из-за своей власти, когда он, да будет доволен им Аллах, в полной мере понимал смысл слов имама арабского языка Юнуса ибн Хабиба:

 

«В знании побеждают лишь доводом, а не властью»[3].

 

О том же сказал его коллега и современник Халиль ибн Ахмад аль-Фарахиди:

 

«У знания есть власть: кто найдет это знание, тот сможет через него властвовать, а у кого не будет знания, над тем будут властвовать»[4].

 

И после этого я хочу попрощаться с теми, кто призывает людей следовать за Кораном и Сунной, утверждая, что все они в итоге выберут лишь одно мнение (и это именно его мнение), вместо того, чтобы придерживаться четырех разных мнений.

 

Разве сподвижники не следовали Корану и Сунне более ревностно, чем все эти люди, вместе взятые?! Но, несмотря на это, у них насчет одного вопроса могло быть десять разных мнений (мазхабов), а иногда и двадцать!

 

И в биографии аль-Касыма ибн Мухаммада в «Табакат» Ибн Саада сказано, что он говорил:

 

«Мне так кажется, и я не говорю, что это истина»[5].

 

Мы передавали и слова имама Абу Ханифы:

 

«Наша позиция – это лишь наше мнение, и это лучшее, на что мы способны, и кто сможет прийти к лучшему мнению, чем наше, тот больше заслуживает, чтобы за ним следовали».

 

Как же мы нуждаемся в этой объективности и уважении к чужому мнению!

 

Что же нам говорить о тех людях, которые хотят заставить всех людей следовать своему мнению, а тех, кто не следует их мнению, обвиняют в том, что те идут против Корана, Сунны и праведных предков?!

 

А ведь это именно они выходят за границы истины и следуют зачастую крайне слабым мнениям.

 

И это желание заставить следовать своему мнению – общая направленность книг на сегодняшнем рынке. Хотя такое стремление противоречит первому их тезису, то есть призыву к иджтихаду. Какой же может быть иджтихад, если ты обязываешь других следовать твоему мнению?![6]

 

[1] Мусаннаф, 10:261-262 (№19043, №19045).

 

[2] №19051; «Сунан» ад-Дарими (1:151).

 

[3] «Шарх ма яка’у фихи ат-тасхиф» аль-Аскари (с.126).

 

[4] Там же, с. 35.

 

[5] «Табакат» Ибн Саада (5:187). См. также «Джами баян аль-ильм» (2:164).

 

[6] Иными словами, сам манхадж этого течения основан на взаимоисключающих идеях: призыве к иджтихаду и запрете на мнение, отличающееся от их! Но такова их тактика – разрешить иджтихад, чтобы отдалить людей от мазхабов, а затем заставить их следовать своим ущербным мнениям под девизом следования Корану и Сунне. Прим. Абу Али.

 

 

ЧАСТЬ 91. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ПУТИ ВЫХОДА ИЗ БЕДСТВЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ, ЧАСТЬ 23 (ОКОНЧАНИЕ ЦИКЛА)

А что касается их манхаджа в практике знаний, то говори сколько хочешь – и не сможешь при этом охватить этот океан. Это просто невозможно описать на нескольких страницах. Вдобавок тема слишком значимая, чтобы по ней говорил такой человек, как я.

 

И я прошу у Аллаха, чтобы Он не делал мой язык и мое перо доводом против меня в День, когда не поможет ни имущество, ни дети. И я надеюсь, что Аллах даст тауфик однажды написать об этом аспекте их жизни, чтобы это стало примером для подражания.

 

А сейчас не могу писать об этом. И о чем именно говорить? Об их богобоязненности и искренности? Или о том, как они думали об Аллахе, совершая каждое действие и практикуя то, что знают? Или о том, какой у них был самоотчет? Или об их адабе к Аллаху, Его Посланнику, да благословит его Аллах и да приветствует, и рабам Аллаха, и Его творениям? Или о том, как они готовы были ради истины даже свидетельствовать против себя? Или о том, как они были далеки от личных и корыстных интересов?

 

Поэтому я считаю, что обязан удержать перо от этой темы.

 

Я хочу закончить эту книгу описанием двух качеств, которыми должен обладать в целом каждый студент, а также тот, что хочет говорить на темы, где есть расхождения.

 

Первое качество – это непременное украшение себя адабом праведных предшественников (саляф), когда речь идет о разногласиях. Даже если предположить, что одна из сторон вышла за рамки адаба, то другой стороне все равно не следует от адаба отказывать и не надо отбрасывать исламскую нравственность и научную скромность. Так защитишься от подражания глупцам. И если человек считает, что ему необходимо прояснить истину в этом вопросе, то следует это сделать научным и взвешенным опровержением, а в противном случае молчать.

 

А если глупец последует своей глупости, то положение начнет резко ухудшаться, и это увеличит невежество еще больше, и в итоге будет так, что никто им не будет доволен.

 

И читателя, который далек от спорных вопросов, может искренне удивить то, что я пишу, но, чтобы он перестал удивляться, я скажу вот что.

 

Среди множества опровержений на книжном рынке есть одно опровержение человека, который привлекает огромное внимание своих последователей и фанатов. Он написал это опровержение против ученого, который расходится с ним в некоторых вопросах. И этот привлекающий к себе внимание человек описал своего оппонента крайне грубыми словами и завершил эти оскорбления тем, что оппонент – «шпион и агент», хотя за несколько лет до этого называл его же «достойным ханафитом»[1].

 

И он же[2] в своем предисловии к книге Ну’мана аль-Алюси, опровергая другого своего оппонента, обвинил его и всех, кто следует его мнению (а это мнение большинства исламских ученых) в «животной глупости».

 

Как будто в мире остались лишь те, кто пресмыкается перед ним!

 

А Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, счел признаком лицемерия в действии то, что человек, «когда спорит, грубит».

 

Второе качество такое – оппоненты должны своими книгами желать установить истину, указать на нее и поддержать. И, когда они пишут или говорят, истина должна быть их фарватером, а не желание стать известным за счет такого-то или такого-то и не желание поиздеваться над школой оппонента.

 

Искренний ученый не хочет унизить другого человека и его достоинство, его цель – уничтожить ложные идеи и разрушить основы, искажающие Ислам.

 

Следует указать, что большинство опровержений в наше время пишут потому, что автор относится к школе, с которой другой враждует. Доходит до того, что когда один указывает на опечатку другого автора в книге, то указывает настолько грубо, что его ненависть заметна сразу.

 

Где же искренность в словах и действиях?!

 

Мы же просим Всевышнего Аллаха наделить нас полезным знанием и праведными делами.

 

И я заканчиваю эту книгу тем дуа, которое Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, читал после утреннего намаза:

 

«О Аллах, я прошу у Тебя полезное знание, благое пропитание и принимаемое дело»[3].

 

И я завершаю книгу дуа, которое является светом пророчества и которым имам аз-Зухри заканчивал свои собрания.

 

О Аллах, я прошу у тебя все благо, что охватывает Твое Знание в этом мире и в следующем, и я прошу у тебя защиты от всего зла в этом мире и следующем, которое охватывает Твое Знание»[4].

 

Мир и благословение нашем господину Мухаммаду, его роду и сподвижникам.

 

И вся хвала Аллаху.

 

Мухаммад Аввама

17/8/1410, Лучезарная Медина

 

[1] Речь идет про Насыра аль-Албани и его оскорблениях в адрес шейха Абу Гудды, которого Албани похвалил в одной из своих книг, а затем обрушил на него всю свою агрессию. Прим. Абу Али.

 

[2] Речь идет опять же про Насыра аль-Албани, который использовал предисловие книг, которые издавал, как возможность свести счеты со своими врагами, и поэтому они наполнены грубостью и оскорблениями. Прим. Абу Али.

 

[3] Ибн Абу Шейба (№29875), Ахмад (6:294), Насаи (№9930), Ибн Маджа (№ 925 и в других местах) передают этот хадис. А еще он передается в «Аль-Азкар» (№ 199) ан-Навави, и Ибн Хаджар указал в «Амали» (2:312-315), что хадис – хасан.

 

[4] «Аль-Марифа ват-тарих» Якуба ибн Суфьяна (1:623).