Вакцины против гриппа: имеют ли они смысл?

 

 

Луи Пастер, Роберт Кох и их наследники привили нам однозначную теорию болезни. Эта картина очаровательна и утешительна, потому что она полностью переносит вину с нас самих на микробов и предполагает, что, если мы просто потратим достаточно денег на фармацевтические исследования ‑Presto! ‑ мы в безопасности от всех видов заболеваний, включая грипп. Но мы всё ещё ждём чудесные таблетки без побочных эффектов, которые освободят нас от симптомов гриппа.

Ортодоксальная медицина считает, что лекарства от гриппа и вакцины сотворили чудо. Но взгляд на учебники истории и статистику показывает, что, как уже упоминалось, эти так называемые эпидемии развивались только тогда, когда иммунная система людей была ослаблена, начиная с недостатка пищи или чистой воды и усугубляясь химическими токсинами, такими как лекарства, военные отравляющие вещества и пестициды. Заболевания, вызванные, главным образом, вирусами, уже давно начали отступать, когда наконец были введены кампании по вакцинации (как при дифтерии; см. Диаграмму 12). Например, демографическая статистика в США показывает, что показатели смертности среди пожилых людей были достаточно стабильными с 1980 года, хотя уровень вакцинации резко возрос с 1980 по 2001 год (с 15% до 65%) ‑ и параллельно с этим число

34

жертв гриппа также увеличилось.

Большинство людей, вероятно, считают, что прививки целесообразны. И, как правило, большинство критиков прививок считают, что современные вакцины содержат меньше токсинов, чем в прошлом. Но, в конечном счёте, никто не знает, что на самом деле содержится в вакцинах, и сложно собрать информацию о них. «Даже сегодня они, безусловно, небезопасны», ‑ говорит эксперт по вакцинам Анжелика Когей‑Шауз (Angelika Kogei‑Schauz). Исследования показали, что вакцины вызывают серьёзные случаи синдрома Гийена‑Барре ‑ заболевания, связанного с полио‑подобным повреждением нервной системы. ь

Многие вакцинные сыворотки всё ещё содержат тимеросал ‑ консервант, в состав которого входит до 50% ртути. Согласно всестороннему отчёту 2003 года, тимеросал подозревается в возникновении аутизма.7 В 2005 году этот вопрос горячо обсуждался в США, даже в крупных СМИ, после того, как журналист Дэвид Кирби (David Kirby) собрал данные, относящиеся к этой проблеме, и опубликовал их в своей книга «Свидетельство Зла. Ртуть в вакцинах и эпидемия аутизма ‑ медицинское противоречие» (Evidence of Harm. Mercury in Vaccines and the Autism Epidemic‑A Medical Controversy).

В настоящее время существует обоснованное подозрение, что многие факторы, такие как пестициды или органические токсины, такие как ПХБ, и в особенности ртуть, содержащаяся в вакцинах, связаны со случаями аутизма, частота которых выросла в шестьдесят раз с 1980 года.

 

Смертельный иммунитет

 

 

Роберт Ф. Кеннеди‑младший расследует правительственное сокрытие скандала связи ртути с аутизмом (первоначально эта статья была опубликована в июне 2005 года журналами Rolling Stone и Salon.com; обновлено в 2006 году).1011

В июне 2000 года группа высокопоставленных государственных учёных и работников здравоохранения собралась на встречу в изолированном конференц‑центре Симпсвуд в Норкроссе, штат Джорджия. Совещание, созванное Центрами по контролю и профилактике заболеваний (CDC), было проведено в этом методистском ретритном центре, расположенном на лесной ферме рядом с рекой Чаттахучи, для обеспечения полной секретности. Агентство не выпустило публичного объявления об этом мероприятии, на него были индивидуально приглашены только 52 посетителя.

Там были высокопоставленные чиновники из CDC и Управления по контролю за продуктами и лекарствами (FDA), ведущий специалист по вакцинам из Всемирной Организации Здравоохранения из Женевы и представители всех основных производителей вакцин, включая GlaxoSmithKline, Merck, Wyeth и Aventis Pasteur. Чиновники CDC неоднократно напоминали участникам, что все научные данные, о которых шла речь, являются строго «секретными». Нельзя было делать ксерокопии документов или брать документы с собой.

Федеральные чиновники и представители промышленности собрались, чтобы обсудить новое тревожное исследование, в котором поднимаются тревожные вопросы о безопасности множества обычных детских вакцин, вводимых младенцам и маленьким детям. По словам эпидемиолога CDC по имени Том Верстраетен (Tom Verstraeten), который проанализировал огромную базу данных агентства, содержащую медицинские записи на 100.000 детей, тимеросал ‑ ртутный консервант в вакцинах, по‑видимому, ответственен за резкое увеличение случаев аутизма и множество других неврологические расстройств у детей. «На самом деле я был ошеломлён увиденным», ‑ сказал Верстратен собравшимся в Симпсонвуде, сославшись на ошеломляющее количество более ранних исследований, которые указывают на связь между тимеросалом и речью, синдромом дефицита внимания, гиперактивностью и аутизмом. С 1991 года, когда CDC и FDA рекомендовали давать ещё три вакцины с добавлением консерванта для чрезвычайно маленьких детей ‑ в одном случае в течение нескольких часов после рождения ‑ предполагаемое количество случаев аутизма увеличилось в пятнадцать раз, с одного на каждого из 2500 детей до одного на каждого из 166 детей.

Даже для учёных и врачей, привыкших сталкиваться с проблемами жизни и смерти, результаты были пугающими. «Вы можете играть с этими данными, сколько захотите», ‑ сказал группе Билл Вейль (Dr. Bill Weil), консультант Американской академии педиатрии, но результаты «являются статистически значимыми». Доктор Ричард Джонстон (Dr. Richard Johnston), иммунолог и педиатр из Университета Колорадо, чей внук родился рано утром в первый день встречи, был ещё более встревожен. «Fie хочу, чтобы мой внук получал вакцину, содержащую тимеросал, пока мы не узнаем, что происходит» ‑ сказал он.

Но вместо того, чтобы предпринять немедленные шаги для предупреждения общественности и избавления от запасов вакцины с тимеросалом, чиновники и руководители Симпсонвуда провели большую часть следующих двух дней, обсуждая, как скрыть эти «неудобные» данные. Согласно стенограммам, полученным в соответствии с Законом о свободе информации, многие на собрании были обеспокоены тем, как разрушительные откровения о тимеросале повлияют на итоги работы вакцинной промышленности. «Мы находимся в плохом положении сточки зрения защиты от любых судебных исков», ‑ сказал доктор Роберт Брент (Dr. Robert Brent), педиатр в детской больнице из Делавэра. «Это будет ресурс для наших очень занятых адвокатов в этой стране». Доктор Боб Чен (Dr. Bob Chen), глава отдела безопасности вакцин в CDC, выразил облегчение, что «учитывая конфиденциальность информации, мы смогли сохранить её от, скажем, менее ответственных лиц». Доктор Джон Клементс (Dr. John Clements), консультант по вакцинам во Всемирной Организации Здравоохранения, заявил, что «возможно, это исследование вообще не должно было проводиться». Он добавил, что «результаты исследования должны быть обработаны», предупреждая, что исследование «будет взято другими и будет использоваться другими способами вне контроля этой группы».

Fla самом деле, правительство оказалось гораздо более опытным в борьбе с ущербом, чем в защите здоровья детей. CDC заплатил Институту медицины провести новое исследование, чтобы обелить риски тимеросала, приказывая исследователям «исключить» связь химического вещества с аутизмом. Он скрыл выводы Верстратена, хотя они были намечены для немедленной публикации, и сообщил другим учёным, что первоначальные данные были «утеряны» и не могут быть воспроизведены. И чтобы помешать Закону о свободе информации, он передал свою гигантскую базу данных о вакцинах частной компании, объявив её закрытой для исследователей. Ко времени, когда Верстратен наконец опубликовал свое исследование в 2003 году, он перешёл на работу в GlaxoSmithKline и переработал свои данные, чтобы скрыть связь между тимеросалом и аутизмом.

Производители вакцин начали постепенно отказываться от тимеросала в инъекциях, даваемых американским детям, но продолжали распродавать свои запасы вакцин на основе ртути до 2008 года. CDC и FDA помогли им скупить испорченные вакцины для экспорта в развивающиеся страны и позволить фармацевтическим компаниям продолжать использовать консерванты в некоторых американских вакцинах, включая несколько прививок от детского гриппа, а также вакцины против столбняка, обычно назначаемых одиннадцатилетним пациентам.

Фармацевтические компании также получают помощь от влиятельных законодателей в Вашингтоне. Лидер большинства в Сенате Билл Прист, получивший 873.000 долларов в виде взносов от фармацевтической промышленности, работает над иммунизацией производителей вакцин от ответственности в 4200 исках, которые были поданы родителями покалеченных детей. В пяти отдельных случаях Прист пытался засекретить все правительственные документы, связанные с вакцинами, включая стенограммы Симпсонвуда, и оградить Эли Лилли, разработчика тимеросала, от повесток в суд. В 2002 году, на следующий день после того, как Прист незаметно включил проект, известный как «Закон о защите Эли Лилли», в законопроект о национальной безопасности, компания внесла 10.000 долларов на его кампанию и купила 5000 экземпляров его книги по биотерроризму. Эта мера была отменена Конгрессом в 2003 году, но в начале этого года Прист включил ещё одно положение в закон о борьбе с терроризмом, в котором будет отказано в компенсации детям, страдающим от связанных с вакцинами расстройств головного мозга. «Судебные иски настолько велики, что могут разорить производителей вакцин и ограничить нашу способность противостоять биологическому нападению террористов», ‑ говорит Дин Розен, советник Приста по политике здравоохранения.

Даже многие консерваторы шокированы попытками правительства скрыть опасность тимеросала. Член палаты представителей Дэн Бертон, республиканец из Индианы, наблюдал за трёхлетним исследованием тимеросала после того, как его внуку был поставлен диагноз аутизм. «Тимеросал, используемый в качестве консерванта в вакцинах, напрямую связан с эпидемией аутизма», ‑заключил его Комитет по реформе правительства Палаты представителей в своём заключительном докладе. «Эту эпидемию, по всей вероятности, можно было бы предотвратить или сократить, если бы FDA не проспал отсутствие данных о безопасности в отношении инъецированного тимеросала, известного как нейротоксин». Комитет добавил, что FDA и другие учреждения общественного здравоохранения не смогли действовать из‑за «институциональных злоупотреблений для самозащиты» и «неуместного протекционизма фармацевтической промышленности».

История о том, как правительственные учреждения здравоохранения вступили в сговор с Big Pharma, чтобы скрыть риски тимеросала от общественности, является пугающим примером институционального высокомерия, власти и жадности. Я был вовлечён в этот спор крайне неохотно. Как адвокат и эколог, который годами работал над вопросами токсичности ртути, я часто встречался с матерями детей‑аутистов, которые были абсолютно уверены, что их дети получили травмы от вакцин. В частном порядке я был настроен скептически. Я сомневался, что аутизм можно обвинить в одном источнике. Я был склонен согласиться со скептиками, такими как член палаты представителей Генри Ваксман, демократ из Калифорнии, который критиковал своих коллег в Комитете по реформе правительства Палаты представителей за то, что они делали выводы об аутизме и прививках. «Почему мы должны пугать людей иммунизацией, ‑ отметил Ваксман на одном из слушаний, ‑ пока мы не узнаем факты?»

Только после прочтения расшифровки стенограммы Симпсонвуда, изучения ведущих научных исследований и бесед со многими выдающимися представителями власти по ртути в нашей стране я убедился в том, что связь между тимеросалом и эпидемией детских неврологических расстройств реальна. Пятеро из моих собственных детей ‑ представители поколения тимеросала, родившиеся в период с 1989 по 2003 год, которые получали большие дозы ртути из вакцин. «В начальных классах преобладают дети с симптомами неврологического или иммунного повреждения», ‑ сказала Патти Уайт, школьная медсестра, Комитету по реформе правительства штата в 1999 году. «Вакцины должны сделать нас более здоровыми, однако за двадцать пять лет практики я никогда не видела столько поврежденных, больных детей. Что‑то очень, очень плохое происходит с нашими детьми».

Более 500.000 американских детей в настоящее время страдают от аутизма, и педиатры ежегодно диагностируют более 40.000 новых случаев. Заболевание было неизвестно до 1943 года, когда оно было выявлено и диагностировано среди одиннадцати детей, родившихся в считанные месяцы после того, как тимеросал был впервые добавлен в детские вакцины в 1931 году.

Некоторые скептики оспаривают, что рост аутизма вызван прививками с тимеросалом. Они утверждают, что увеличение является результатом более точной диагностики ‑ теория, которая в лучшем случае кажется сомнительной, учитывая, что большинство новых случаев аутизма сгруппированы в одном поколении детей. «Если эпидемия действительно является артефактом плохого диагноза, ‑ говорит доктор Бойд Хейли, один из мировых авторитетов по ртутному отравлению, ‑ то где же все двадцатилетние аутисты?» Другие исследователи отмечают, что американцы подвергаются большей кумулятивной «нагрузке» ртути, чем когда‑либо прежде, от заражённой рыбы до зубных пломб, и предполагают, что тимеросал в вакцинах может быть только частью гораздо более серьёзной проблемы. Это проблема, которая, безусловно, заслуживает гораздо большего внимания, чем она получила, но при этом игнорируется тот факт, что концентрации ртути в вакцинах затмевают другие источники воздействия на наших детей.

Что наиболее поразительно, так это то, что многие ведущие детективы игнорировали и скрывали доказательства против тимеросала. С самого начала научные аргументы против ртутной добавки были ошеломляющими. Консервант, который используется для предотвращения роста грибков и бактерий в вакцинах, содержит этил ртуть, мощный нейротоксин. Результаты исследований показали, что ртуть имеет тенденцию накапливаться в мозгу приматов и других животных после того, как им вводят вакцины, и что развивающийся мозг младенцев особенно восприимчив к этому. В 1977 году российское исследование показало, что взрослые люди, подвергающиеся воздействию гораздо более низких концентраций этилртути, чем те, которые давали американским детям, всё ещё страдали от поражения мозга спустя годы. Россия запретила использование тимеросала для детских вакцин двадцать лет назад, и с тех пор Дания, Австрия, Япония, Великобритания и все скандинавские страны последовали этому примеру.

«Вы не сможете даже построить исследование, которое показало бы, что тимеросал безопасен», ‑говорит Хейли, которая возглавляет химический факультет в Университете Кентукки. «Это слишком ядовито для матери. Если вы введёте тимеросал животному, его мозг начнёт болеть. Если вы примените его к живой ткани, клетки погибнут. Если вы положите его в чашку Петри, культура умрёт. Было бы шокирующим, если бы кто‑то мог впрыскивать его младенцу, не нанося вреда.» Внутренние документы показывают, что Эли Лилли, который впервые разработал тимеросал, с самого начала знал, что его продукт может причинить вред и даже смерть как животным, так и людям. В 1930 году компания проверила тимеросал, назначив его двадцати двум пациентам с терминальным менингитом, все из которых умерли в течение нескольких недель после инъекции ‑ факт, который Лилли не удосужился сообщить в своём исследовании, объявляя тимеросал безопасным. В 1935 году исследователи другого производителя вакцин, Pittman‑Moore, предупредили Лилли, что его заявления о безопасности тимеросала «не согласовываются с нашими». Половина собак, которым Питтман инъецировал вакцины на основе тимеросала, заболела, что привело к тому, что исследователи объявили консервант «неудовлетворительным, как сыворотка, предназначенная для использования на собаках».

В последующие десятилетия доказательства против тимеросала продолжали накапливаться. Во время Второй мировой войны, когда министерство обороны использовало консерванты в вакцинах для солдат, оно требовало от Лилли ярлыка «яд». В 1967 году исследование прикладной микробиологии показало, что тимеросал убивает мышей при добавлении в инъекционные вакцины. Четыре года спустя собственные исследования Лилли показали, что тимеросал был «токсичен для клеток ткани» в концентрациях, составляющих одну часть на миллион, в 100 раз более слабых, чем концентрация в типичной вакцине. Несмотря на это, компания продолжала продвигать тимеросал как «нетоксичный», а также включала его в актуальные дезинфицирующие средства. В 1977 году десять детей в больнице Торонто умерли, когда антисептик, консервированный тимеросалом, был нанесён на их пуповину.

В 1982 году FDA предложило запретить безрецептурные препараты, содержащие тимеросал, а в 1991 году агентство рассмотрело возможность запрета на вакцины для животных. Но, к сожалению, в том же году, CDC рекомендовал, чтобы младенцам вводили серию ртутных вакцин. Новорождённых будут вакцинировать от гепатита В в течение двадцати четырёх часов после рождения, а двухмесячных детей будут вакцинировать от Haemophilus influenza В и дифтерии‑столбняка‑коклюша. Фармацевтическая промышленность знала, что дополнительные вакцины представляют опасность. В том же году, когда CDC одобрил новые вакцины, доктор Морис Хиллеман, один из отцов вакцинных программ компании Merck, предупредил компанию, что шестимесячные дети, которым делали прививки, будут подвергаться опасному воздействию ртути. Он рекомендовал прекратить приём тимеросала, «особенно когда он используется для младенцев и детей», отметив, что в отрасли известны нетоксичные альтернативы. «Лучший способ, ‑ добавил он, ‑ это перейти на дозирование настоящих вакцин без добавления консервантов».

Однако для Merck и других фармацевтических компаний главным были деньги. Тимеросал позволяет фармацевтической промышленности упаковывать вакцины во флаконы, содержащие несколько доз, которые требуют дополнительной защиты, поскольку они легче загрязняются несколькими иглами. Производство более крупных флаконов обходится вдвое дешевле, чем флаконов с однократной дозировкой, что позволяет международным агентствам дешевле распространять их в бедных регионах, подверженных риску эпидемий. Столкнувшись с этим «соображением стоимости», компания Merck проигнорировала предупреждения Хиллемана, и правительственные чиновники продолжали продвигать всё больше и больше вакцин для детей на основе тимеросала.

До 1989 года американские дошкольники получили одиннадцать прививок против полиомиелита, дифтерии, столбняка‑коклюша и кори, эпидемического паротита и краснухи. Десять лет спустя, благодаря федеральным рекомендациям, дети к моменту поступления в первый класс получали в общей сложности уже двадцать две прививки. Поскольку количество вакцин увеличилось, частота аутизма среди детей возросла. В течение 1990‑х годов 40 миллионам детей вводили вакцины на основе тимеросала, получая беспрецедентные уровни ртути в течение критического периода для развития мозга. Несмотря на хорошо документированные опасности тимеросала, кажется, что никто не удосужился сложить суммарную дозу ртути, которую дети получат от обязательных вакцин. «Что так долго мешало FDA сделать соответствующие расчеты?»‑ спросил Питер Патриарка, директор по вирусным продуктам агентства в электронном письме в CDC в 1999 году. «Почему CDC и консультативные органы не сделали эти расчёты, когда быстро расширили график иммунизации детей?» Но к тому времени ущерб уже был нанесён. В два месяца, когда мозг ребёнка всё ещё находится на критической стадии развития, младенцы обычно получали три прививки, которые содержали в общей сложности 62,5 микрограмма этилртути ‑ уровень в 99 раз больше, чем ограничение ЕРА (Агентство по охране окружающей среды) для ежедневного воздействия метилртути, родственного нейротоксина. Хотя индустрия вакцин настаивает на том, что этилртуть представляет небольшую опасность, потому что она быстро разрушается и удаляется организмом, несколько исследований, включая одно, опубликованное Национальными институтами здоровья, предполагают, что этилртуть на самом деле более токсична для развивающегося мозга и дольше остается в мозге, чем метилртуть.

Чиновники, ответственные за иммунизацию детей, настаивают на том, что дополнительные вакцины были необходимы для защиты детей от болезней и что тимеросал всё ещё необходим в развивающихся странах, которые, как они часто утверждают, не могут позволить себе однократные ампулы, не требующие консерванта. Доктор Пол Оффит, один из главных консультантов CDC, сказал мне: «Я думаю, что если у нас действительно будет пандемия гриппа ‑ и, конечно, она будет в ближайшие двадцать лет, потому что это всегда случается ‑ на Божьей земле нет никакого способа, которым мы иммунизируем 280 миллионов человек с одноразовыми флаконами. Должны быть многоразовые флаконы».

Но хотя должностные лица общественного здравоохранения, возможно, имели благие намерения, многие из членов консультативного комитета CDC, которые поддерживали дополнительные вакцины, имели тесные связи с фарм.промышленностью. Доктор Сэм Кац, председатель комитета, был платным консультантом для большинства крупных производителей вакцин и был частью команды, которая разработала вакцину против кори и поставила её на лицензирование в 1963 году. Доктор Нил Хэлси, другой член комитета, работал в качестве исследователя для компаний, производящих вакцины, и получал гонорары от Abbott Laboratories за исследования вакцины против гепатита В. Действительно, в узком кругу учёных, работающих над вакцинами, такие конфликты интересов встречаются часто. Член палаты представителей Бертон говорит, что CDC «обычно позволяет учёным с вопиющим конфликтом интересов работать в интеллектуальных консультативных комитетах, которые дают рекомендации по новым вакцинам», даже если у них есть «интересы в продуктах и компаниях, для которых они должны предоставлять беспристрастный надзор». Комитет по реформе правительства Палаты представителей обнаружил, что четверо из восьми консультантов CDC, которые одобрили руководящие принципы для ротавирусной вакцины, «имели финансовые связи с фармацевтическими компаниями, разрабатывающими разные версии вакцины». Оффит, который поделился патентом на одну из вакцин, признался мне, что он «заработает деньги», если его голос в конечном итоге приведёт к появлению товарного продукта. Но он отклонил моё предположение, что прямая финансовая заинтересованность учёного в утверждении CDC может повлиять на его мнение. «Для меня это не конфликт», ‑ настаивает он. «Я был просто проинформирован о процессе, а не испорчен им. Когда я сидел за этим столом, моё единственное намерение состояло в том, чтобы пытаться давать рекомендации, которые наилучшим образом помогали бы детям в этой стране. Обидно говорить, что врачи и работники общественного здравоохранения находятся в кармане промышленности и, следовательно, принимают решения, которые, как они знают, небезопасны для детей. Это просто не так, как это работает.» Другие учёные и регуляторы в области вакцин дали мне аналогичные заверения. Как и Оффит, они считают себя просвещёнными хранителями здоровья детей, гордятся своим «партнёрством» с фармацевтическими компаниями, невосприимчивыми к соблазнам личной выгоды, осаждённым иррациональными активистами, чьи анти‑вакцинные кампании ставят под угрозу здоровье детей. Они часто возмущены подобными вопросами. «Науку, ‑ говорит Оффит, ‑ лучше оставить учёным».

Тем не менее, некоторые правительственные чиновники были встревожены явным конфликтом интересов. В своём электронном письме администраторам CDC в 1999 году Пол Патриарка из FDA взорвал федеральные регуляторы за то, что они не смогли должным образом изучить опасность, создаваемую добавленными детскими вакцинами. «Я не уверен, что будет легкий выход из потенциального представления о том, что FDA, CDC и органы, занимающиеся политикой иммунизации, возможно, до сих пор просто спят при обсуждении вопроса о тимеросале», ‑ пишет Патриарка. Тесные связи между регулирующими органами, чиновниками и фармацевтической промышленностью, добавил он, «также будут поднимать вопросы о различных консультативных органах относительно агрессивных рекомендаций по применению» тимеросала в детских вакцинах.»

Если федеральные регуляторы и правительственные учёные не смогли понять потенциальные риски тимеросала за эти годы, то никто уже не мог претендовать на невежество после тайной встречи в Симпсонвуде. Но вместо того, чтобы проводить больше исследований, чтобы проверить связь с аутизмом и другими формами повреждения головного мозга, CDC поместил политику над наукой. Агентство передало свою базу данных о детских вакцинах, которые были разработаны в основном за счёт налогоплательщиков, частному агентству ‑ America's Health Insurance Plans, гарантировавшему, что оно не будет использовать эти данные для дополнительных исследований. Он также поручил Институту медицины, консультативной организации, входящей в состав Е1ациональной академии наук, подготовить исследование, разоблачающее связь между тимеросалом и нарушениями головного мозга. CDC «хочет, чтобы мы заявили, что эти вещи довольно безопасны», ‑ сказала своим коллегам‑исследователям доктор Мэри Маккормик, которая возглавляла Комитет lOM's Immunization Safety Review Committee, когда они впервые встретились в январе 2001 года. «Мы никогда не собираемся понять, что [аутизм] является истинным побочным эффектом» воздействия тимеросала. Согласно стенограммам встречи, главный сотрудник комитета, Кэтлин Страттон, предсказала, что ЮМ придёт к выводу, что доказательства были «неадекватными, чтобы принять или отвергнуть причинную связь» между тимеросалом и аутизмом. Это, добавила она, стало результатом «желания Уолтера» ‑ отсылка к доктору Уолтеру Оренштейну, директору Национальной программы иммунизации CDC.

Для тех, кто посвятил свою жизнь пропаганде вакцинации, откровения о тимеросале угрожали подорвать всё, ради чего они работали. «У нас тут дракон на хвосте сидит», ‑ сказал доктор Майкл Кабак, другой член комитета. «Чем негативнее [наша] презентация, тем менее вероятно, что люди будут использовать вакцинацию, иммунизацию ‑ и мы знаем, каковы будут результаты этого. Мы попадём в ловушку.» Даже публично федеральные чиновники дали понять, что их основной целью при изучении тимеросала было развеять сомнения относительно вреда вакцин. «В настоящее время проводятся четыре исследования, чтобы исключить предполагаемую связь между аутизмом и тимеросалом», ‑ заверил д‑р Гордон Дуглас, тогдашний директор по стратегическому планированию исследований в области вакцин в Национальных институтах здравоохранения, на встрече в Принстонском университете в мае 2001 года. «Чтобы устранить пагубные последствия исследований, утверждающих, что вакцина против кори связана с повышенным риском аутизма, нам необходимо провести и опубликовать дополнительные исследования, чтобы успокоить родителей.» Дуглас ранее занимал пост президента по прививкам для Merck, где он игнорировал предупреждения о риске тимеросала. В мае прошлого года Институт медицины выпустил свой окончательный отчёт. Его вывод: в вакцинах нет доказанной связи между аутизмом и тимеросалом. Вместо обзора большого количества литературы, описывающей токсичность тимеросала, в докладе были использованы четыре катастрофически ошибочных эпидемиологических исследования европейских стран, в которых дети получали гораздо меньшие дозы тимеросала, чем американские дети. Он также сослался на новую версию исследования Verstraeten, опубликованную в журнале Pediatrics, которая была переработана для уменьшения связи между тимеросалом и аутизмом. Новое исследование включало детей, слишком маленьких, чтобы быть диагностированным с аутизмом, и пропускало других, у которых были признаки болезни. ЮМ объявила дело закрытым и ‑ удивительное дело для научного органа ‑ рекомендовала не проводить дальнейших исследований.

Отчёт, возможно, удовлетворил CDC, но это не убедило никого другого. Член палаты представителей Дэвид Уэлдон, республиканский врач из Флориды, работающий в Комитете по реформе правительства Палаты представителей, напал на Институт медицины, сказав, что он опирался на несколько исследований, которые были «фатально испорчены» «плохим замыслом» и которые не представляли «все» доступные научные и медицинские исследования. По словам Уэлдона, чиновники CDC не заинтересованы в честном поиске правды, потому что «связь между вакцинами и аутизмом заставит их признать, что их политика нанесла непоправимый ущерб тысячам детей. Кто захочет сделать такой вывод о себе?» Под давлением Конгресса и родителей Институт медицины созвал ещё одну группу для решения проблем, связанных с программой обмена данными о безопасности вакцин. В феврале новая группа, состоящая из разных ученых, подвергла критике то, как VSD использовался в исследовании Verstraeten, и призвала CDC сделать свою базу данных о вакцинах доступной для общественности.

Пока что только двум учёным удалось получить доступ к этим материалам. Доктор Марк Гейер, президент Центра генетики Америки, и его сын Дэвид потратили год на борьбу за получение медицинских записей из Центра контроля заболеваний. С августа 2002 года, когда члены Конгресса оказывали давление на агентство с целью передачи данных, Гейерс завершил шесть исследований, которые демонстрируют сильную корреляцию между тимеросалом и неврологическими повреждениями у детей. В одном исследовании, в котором сравнивается кумулятивная доза ртути, полученная детьми, родившимися в период между 1981 и 1985 годами, и детьми, родившимися в период между 1990 и 1996 годами, обнаружена «очень значительная связь» между аутизмом и вакцинами. Другое исследование успеваемости показало, что дети, которые получали более высокие дозы тимеросала в вакцинах, имели почти в три раза больше шансов на диагностирование аутизма и более чем в три раза чаще страдали речевыми расстройствами и умственной отсталостью. Другое опубликованное в ближайшее время исследование показывает, что показатели аутизма снижаются после недавнего исключения тимеросала из большинства вакцин.

Поскольку федеральное правительство работало над тем, чтобы помешать некоторым учёным изучать вакцины, другие люди вмешались, чтобы изучить связь с аутизмом. В апреле репортер Дэн Олмстед из UPI сам провёл одно из наиболее интересных исследований. В поисках детей, которые не подвергались воздействию ртути в вакцинах ‑ тип населения, который учёные обычно используют в качестве «контроля» в экспериментах ‑ Олмстед отыскал амишей округа Ланкастер, штат Пенсильвания, которые отказываются делать иммунизацию своих детей. Учитывая национальный показатель аутизма, Олмстед подсчитал, что среди амишей должно быть 130 аутистов. Он нашел только четыре. Один из них подвергался воздействию высоких уровней ртути на электростанции. Остальные трое, включая одного ребёнка, усыновленного из‑за пределов общины амишей, получили таки свои вакцины.

На государственном уровне многие должностные лица также провели углублённые обзоры по тимеросалу. В то время как Медицинский институт был занят, отбрасывая риски, законодательный орган Айовы тщательно просматривал все имеющиеся научные и биологические данные. «После трёхлетнего обзора я убедился, что было достаточно достоверных исследований, чтобы показать связь между ртутью и ростом случаев аутизма», ‑ говорит сенатор штата Кен Веенстра, республиканец, который наблюдал за этим расследованием. «Факт 700% роста аутизма в штате Айова начался в 1990‑х годах, сразу после того, как всё больше и больше вакцин добавлялось в график вакцинации детей, является убедительным доказательством». В прошлом году Айова стала первым штатом, запретившим ртуть в вакцинах, за которым последовала Калифорния. Подобные запреты в настоящее время (2006 г.) находятся на рассмотрении в 32 других штатах.

Но вместо того, чтобы следовать этому примеру, FDA продолжает позволять производителям включать тимеросал в число лекарств, отпускаемых без рецепта, а также стероидов и введенного коллагена. Ещё более тревожным является то, что правительство продолжает поставлять вакцины с тимеросалом в развивающиеся страны, некоторые из которых в настоящее время испытывают внезапный всплеск числа аутизма. В Китае, где эта болезнь была практически неизвестна до введения тимеросала американскими производителями лекарств в 1999 году, в новостных сообщениях указывается, что в настоящее время насчитывается более 1,8 миллиона аутистов. Несмотря на то, что трудно получить достоверные данные, аутистические расстройства также, похоже, стремительно растут в Индии, Аргентине, Никарагуа и других развивающихся странах, которые в настоящее время используют вакцины, содержащие тимеросал. Всемирная организация здравоохранения продолжает настаивать на том, что тимеросал безопасен, но при этом обещает держать «в поле зрения» вероятность того, что он связан с неврологическими расстройствами.

Я посвятил время изучению этого вопроса, потому что считаю, что это моральный кризис, который нужно решать. Если, как свидетельствуют факты, наши органы общественного здравоохранения сознательно позволили фармацевтической промышленности отравить целое поколение американских детей, их действия, вероятно, станут одним из самых больших скандалов в анналах американской медицины. «CDC виновен в некомпетентности и грубой халатности», ‑ говорит Марк Блэксилл, вице‑президент Safe Minds, некоммерческой организации, обеспокоенной ролью ртути в лекарствах. «Ущерб, вызванный воздействием вакцины, огромен. Он больше, чем асбест, больше, чем табак, больше, чем вы когда‑либо видели». Трудно подсчитать ущерб нашей стране и международным усилиям по искоренению эпидемических заболеваний, если страны третьего мира поверят в то, что наиболее провозглашаемая инициатива Америки по оказанию иностранной помощи отравляет их детей. Нетрудно предсказать, как этот сценарий будет интерпретироваться американскими врагами за рубежом.

Учёные и исследователи ‑ многие из них искренние, даже идеалистические ‑ участвуют в попытках скрыть сведения о тимеросале, утверждая, что они пытаются достичь высокой цели защиты детей в развивающихся странах от пандемий болезней. Они сильно заблуждаются. Их неспособность обелить тимеросал обернётся катастрофой, которая будет преследовать нашу страну и самое бедное население мира.

Роберт Ф. Кеннеди‑младший

 

Мошенничество, расточительство, взяточничество ‑ коррупция всей системы здравоохранения

 

 

Даже если бы идеальная вакцина существовала без каких‑либо побочных эффектов, она всё равно была бы далека от «волшебной пули». Люди склонны упускать из виду тот факт, что вакцины против гриппа производятся до того, как те вирусы (вирусные основы), с которыми они должны работать, даже существуют. Даже основные исследования показали, что во время «пикового сезона» гриппа только 10% инфекций, которые образуются в верхних дыхательных путях, можно отследить до вирусов гриппа. 2 Статистика звучит обнадеживающе и принесла бы хорошие новости, если бы не охотники за эпидемиями из CDC, RKI или ВОЗ, которые каждый год говорят о ещё 10.000 случаев смерти от гриппа и срочно предупреждают, что только привитые люди защищены от гриппа.

После тщательного изучения данных, на которых основаны их предупреждения, возникает вопрос: «Являются ли показатели смертности от гриппа в США скорее пиаром, чем наукой?» Именно так называется исследование, опубликованное в конце 2005 года в British Medical Journal. Автор Питер Доши из Гарвардского университета (в 2006 году Доши перешёл в Массачусетский технологический институт), даёт решите<