Глава 5. Осталось два с половиной дня

Глава 4. Осталось три дня

Давно уже Гермиона не создавала образ Глории с такой тщательностью. Наверное, с тех прекрасных времен, когда работа в аврорате казалась ей самым важным и интересным делом ее жизни. Если бы кто-нибудь спросил, ради чего Гермиона сейчас так старается, девушка с чистой совестью ответила бы, что столь наблюдательного человека, как бывший слизеринский декан, обмануть чрезвычайно сложно, и тот факт, что он не узнал ее тогда в полутемном подземелье, еще не гарантирует, что он не вспомнит бывшую ученицу при свете дня.

 

Поэтому на этот раз нельзя допустить и малейшей небрежности. Золотистые волосы, идеальный макияж, яркая одежда, кокетливые манеры и насмешливо-жизнерадостный голос – да здравствует Глория Грин! Ни один ее жест или взгляд не вызывает ассоциаций с гриффиндорской мисс-я-знаю-все Гермионой Грейнджер.

 

Девушка еще раз окинула придирчивым взглядом отражающуюся в зеркале очаровательную златокудрую авантюристку и покачала головой. Уж себе-то врать не надо… дело не только конспирации… Сколько Гермиона себя помнила, она всегда была абсолютно спокойной и рациональной, даже влюблялась за всю свою жизнь только один раз – в Рона, да и когда это было… еще в школе. Так с тех пор их роман и тянулся ни шатко, ни валко в течение семи лет, не только не разогревая ее холодную кровь, а словно с каждым годом все больше остужая.

 

И вдруг всего одно прикосновение губ человека, на которого она прежде даже не смотрела как на мужчину, и Гермиона испытала больше эмоций, чем за все свои двадцать два года. И в глазах темнело, и дыхание перехватывало, и кровь в висках стучала, и ноги подгибались – полный комплект из дамских романов. Причем длилось это не какие-нибудь пять минут… несколько дней Гермиона начинала трепетать, едва вспоминала тот прощальный поцелуй. Да что притворяться, с того вечера в Тупике Прядильщиков ей удалось отвлечься от мыслей о Снейпе только тогда, когда Гарри рассказал о грозящей им опасности…

 

А может, это – только издержки вживания в образ Глории? Ну и пусть! Сейчас Гермионе хотелось быть Глорией – красивой, веселой, опасной, сексуальной, – такой девушкой, на которую Северус Снейп смотрел горящими глазами.

 

Она прерывисто вздохнула. Кто бы мог подумать, что бывший слизеринский декан может показаться ей таким привлекательным мужчиной? И где были ее глаза раньше? В последний раз она видела Мастера Зелий всего два года назад, когда присутствовала на одном судебном процессе в качестве стажера. Снейпа тогда вызывали как свидетеля, хотя защита и не думала, что от этого будет какой-нибудь толк – кто ему поверит? Гермиона хорошо помнила, как блестяще профессор расположил присяжных в пользу подзащитного… да и выглядел он уже тогда очень даже неплохо, если припомнить. Только вот она тогда на это совсем не обратила внимания. Почему же сейчас…

 

– Войдете сами, мисс Грин, или вам помочь?

 

Девушка уставилась на насмешливо улыбающегося Мастера Зелий, с изумлением понимая, что за всеми этими раздумьями и не заметила, как вышла из дома, аппарировала в Тупик Прядильщиков и теперь стоит перед нужным домом, вертя в руках дверной молоток.

 

– А… я… – растерянно пробормотала она.

 

– Входите же, мисс Грин, – Снейп учтивым жестом пригласил ее в дом, – я минут пять наблюдал, как вы стоите под дверью, не решаясь постучать. Никогда не думал, что вы такая стеснительная. Садитесь, пожалуйста. Вам чай, кофе или что-нибудь покрепче?

 

Гермиона видела, что он насмехается, но делал это настолько изящно и вежливо, что придраться было абсолютно не к чему.

 

– Чай, пожалуйста, – она решила принять его правила игры и изящно расположилась в предложенном кресле, – два кусочка сахара и ломтик лимона.

 

– Вы пьете чай с сахаром? – Он поставил на стол две фарфоровые чашки с гербовым рисунком, видимо, из фамильного сервиза, и тяжелую серебряную сахарницу. – Разве так можно почувствовать его истинный вкус и аромат?

 

– Я женщина и люблю сладкое. – Она блеснула глазами в его сторону и кокетливо опустила ресницы.

 

– Конфеты, мисс Грин? – тут же среагировал Снейп. – Попробуйте финский шоколад, английскому до него далеко.

 

Теперь на столе добавилась еще серебряная вазочка с конфетами. Гермиона взяла одну, стараясь не поднимать глаза на Мастера Зелий. Она вдруг отчетливо поняла, что дело не только в ней… и ее внезапный интерес к бывшему преподавателю возник вовсе не из ниоткуда. Тот обжигающий взгляд, которым Снейп смотрел на Глорию Грин, слишком сильно отличался от привычного ледяного безразличия, которое отпугивало от него даже самых романтично настроенных учениц.

 

Какое-то время оба молчали. Гермиона не решалась произнести ни слова, на нее напала непривычная робость. Почему молчит Снейп, она не знала, поскольку никак не могла набраться смелости и поднять глаза, чувствовала только, как растет напряжение. Наконец Мастер Зелий нарушил затянувшуюся паузу.

 

– Вас привело ко мне какое-то дело, мисс Грин, – резко сказал он, – может быть, вы изложите мне его?

 

Девушка вздрогнула.

 

– Вы читали мои мысли? – Слова вырвались у нее прежде, чем она сообразила, что ее аврорская блокировка мыслей, может, и не остановила бы настоящего мастера, но точно не позволила бы копаться в мозгах незаметно.

 

– Нет, – отрезал Снейп, его голос стал совсем ледяным, с явственными издевательскими нотками, – просто поразмыслил логически.

 

Холодность его тона помогла Гермионе окончательно прийти в себя.

 

– Я действительно пришла к вам по делу, – она отодвинула чашку, выпрямилась в кресле и вызывающе посмотрела Мастеру Зелий прямо в глаза, – очень важному и очень выгодному, – она подчеркнула последнее слово.

 

– Выгодному для кого?

 

– Для вас, для меня и для заказчика.

 

– Итак, это заказ. На изготовление запрещенного зелья, ограбление, убийство?

 

Девушка не могла понять, говорит он серьезно или шутит. Вроде бы серьезно… Ей стало как-то неуютно под его колючим взглядом.

 

– Всего лишь достать некоторые документы…

 

– Значит – ограбление, – констатировал Снейп. – А почему вы решили обратиться именно ко мне, мисс Грин?

 

– У меня есть хорошие информаторы на Дрянн-Аллее, – ответила Гермиона, стараясь, чтобы ее голос звучал загадочно-небрежно, – к тому же я видела вас в деле.

 

– Полагаю, это – комплимент, – колко усмехнулся Мастер Зелий. – Хорошо. Что надо украсть?

 

– Темный Архив.

 

Снейп изумленно приподнял брови.

 

– Из хранилища Министерства Магии? Вы в своем уме, мисс Грин?

 

– Но он бесценен! – девушка изо всех сил искала нужные слова. – Он стоит миллион галеонов!

 

– И его охраняет миллион авроров во главе с мистером Поттером. Нет, спасибо, я не хочу снова вернуться в Азкабан.

 

Гермиона почувствовала, что вот-вот расплачется от злости и разочарования. А на что она рассчитывала? Думала, он вот так все бросит и кинется ей помогать? Она постаралась взять себя в руки, встала и твердо сказала:

 

– Назовите вашу цену. – Интересно, сколько Гарри сможет заплатить? У нее самой денег никогда не было, но у него все-таки наследство Сириуса.

 

Снейп задумчиво оглядел ее с ног до головы, нахмурился и молча прошелся по комнате. Потом резко повернулся и указал на кресло.

 

– Садитесь, мисс Грин. Обсудим условия договора.

 

Гермиона с облегчением рухнула на прежнее место. Договор! А она была уже почти уверена, что Мастер Зелий просто выставит ее за дверь.

 

– Так вы согласны?

 

– Да, но у меня есть одно условие.

 

«Хоть сто!» – радостно подумала девушка, а вслух произнесла:

 

– Разумное, надеюсь?

 

– Безусловно, – Снейп едва заметно улыбнулся, – я не потребую ни вашей жизни, ни вашей чести, если вы об этом.

 

Гермиона почувствовала, что краснеет. Разговор опять начал переходить в опасное русло. Она отвела глаза и поспешно сказала:

 

– Так какое условие?

 

Глава 11. Час ноль

Министр встал в картинную позу и торжественно провозгласил:

 

– А теперь, леди и джентльмены, британское Министерство Магии, самое демократичное Министерство Магии в мире, открывает для народа Темный Архив!

 

Он перерезал ленточку и медленно повернул ключ в замке.

 

Раздался ужасающий грохот – посетителям показалось, что взрыв потряс все здание. Из хранилища потянулись струйки дыма.

 

Гермиона вздрогнула и пожалела, что не может сжать руку Снейпа, сейчас ее бы это очень подбодрило. Но, увы, в целях конспирации Мастер Зелий находился в другом конце зала. Гермиона сама на этом настаивала, опасаясь, что вчера кто-нибудь видел спускавшихся в архив Снейпа и Глорию и теперь сможет опознать ее по мантии. Паранойя, конечно, но не хотелось бы проколоться на такой мелочи.

 

Так что теперь Снейп успокаивал перепуганную мадам Пинс и делал вид, что Гермиону знать не знает.

 

Министерские авроры довольно быстро оцепили зал и отрезали посетителей от входа в хранилище. Потом осторожно приоткрыли двери. Вытяжка работала прекрасно – дым рассеялся уже через пять минут и глазам многочисленных зрителей предстала комната с закопченными стенами, усыпанная жалкими обрывками обгорелой бумаги.

 

Что тут началось…

 

Министр издал жуткий вопль, журналисты защелкали фотоаппаратами, посетители напирали на авроров, пытаясь прорваться поближе к хранилищу и разглядеть, что же там уцелело.

 

У Гермионы уже голова кружилась от вспышек, возмущенных восклицаний, давки. Ну и кроме того, от нервов и бессонной ночи. К счастью, авроры, наконец, сориентировались и, не дожидаясь команды министра, стали партиями выводить людей из архива. Все пропуска собирались, фамилии записывались, и можно было быть абсолютно уверенным, что всем присутствующим еще не раз придется зайти в Аврорат, чтобы дать свидетельские показания.

 

Правда, Гермиону это уже мало волновало. Она торопилась побыстрее покинуть Министерство и оказаться как можно дальше от места преступления. Нет, угрызений совести не было, но вот нервы были уже на пределе. Ей удалось одной из первых добраться до министерских каминов, поэтому уже через двадцать минут Гермиона была дома и могла со вздохом облегчения рухнуть на диван.

 

***

 

Рыжая кошка осторожно кралась по тихой улице. Фонари горели, но в их неверном тусклом свете все предметы казались пугающе огромными. Кошка нервно оглянулась. Смелость уменьшалась с каждым шагом. И что ей дома не сиделось? Нет здесь мышей! Ну нету же – запах не чувствуется, скрестись тоже никто не скребется…

И тут за углом послышался какой-то шорох. Кошка застыла как вкопанная. Мышь! Только бы не спугнуть…

 

– Гермиона! – знакомый голос настойчиво кричал прямо в ухо. – Гермиона, проснись! Ты уже слышала?

 

– Что? О чем? – пробормотала девушка, пытаясь сесть. О, Мерлин, она уснула! Сколько же она спала? – Гарри, сколько времени?

 

– Полвторого, – мельком глянув на часы, ответил Гарри Поттер. – Гермиона, ты что, ничего не знаешь?

 

– Полвторого? – ужаснулась девушка. – Всего полчаса осталось! – Она промчалась мимо друга в ванную, схватила зубную щетку и лихорадочно стала выдавливать на нее пасту, соображая при этом, что голову придется сушить заклинаниями – вредно для волос, но иначе не успеть, а не помыть тоже нельзя – будет выглядеть как воронье гнездо.

 

– Гермиона! – Гарри постучался в дверь ванной. – Что с тобой?

 

– Ничего, – девушка выплюнула зубную пасту, – а почему ты спрашиваешь?

 

– Ну слава Богу, – вздохнул молодой человек, – ты снова адекватна. Ты слышала про Темный Архив? Говорят, что он взорвался, как только Министр впустил журналистов.

Гермиона улыбнулась.

 

– Да, слышала и вообще я там была. А ты разве нет?

 

– Нет, я не решился, – честно признался Гарри. – Но у тебя нервы железные – пойти туда, а потом еще и спокойно лечь спать… Слушай, а с каких пор ты спишь днем?

 

– Отстань, Гарри, – у девушки не было сил придумывать объяснения, – я просто устала. Лучше скажи, уцелело ли что-нибудь?

 

– Только обрывки некоторых документов, но в целом – ничего интересного. – Он вдруг замялся. – Ты знаешь, я хочу сказать… мне очень жаль, ты ведь так ценила эти бумаги, они такие важные…

 

Гермиона вышла из ванной и почти бегом пробежала к спальне.

 

– Гарри, не притворяйся, – послышался ее голос, слегка приглушенный шкафом, – я же знаю, что ты рад-радехонек. Можешь при мне не делать скорбную мину. – Она вышла уже в темно-зеленой мантии. – Извини, у меня сейчас важная встреча в Хогвартсе.

 

– Какой Хогвартс, там же каникулы? – растерялся молодой человек.

 

– Так я туда и не учиться иду, – пожала плечами Гермиона. – Пропуск у меня есть… Ну ладно, пока! Если будет что новое о Темном Архиве – посылай сову.

 

И она аппарировала, оставив растерянного Гарри стоять посреди гостиной.

 

***

 

– Северус, я, конечно, стараюсь ничему не удивляться, но все-таки согласитесь – это не самое понятное место для встречи, – Гермиона растерянно оглядела знакомый хогвартский кабинет Зелий.

 

– У меня здесь дела, – спокойно ответил бывший слизеринский декан, – да и место на редкость спокойное – подходит для важного разговора. А вы не чувствуете ностальгии, мисс… Гермиона?

 

– По чему? – прищурилась девушка. – По временам, когда вы выглядели как вампир, снимали с Гриффиндора баллы и называли меня мисс Всезнайкой? Представьте себе – почему-то не чувствую.

 

Снейп тихо рассмеялся.

 

– Мисс Всезнайка…

 

– А что за важный разговор? – Гермиона села на край стола и склонила голову набок. – Что еще вы задумали, мистер Гений?

 

Мастер Зелий снова улыбнулся и осторожно потянул за кудрявую каштановую прядь. Девушка послушно наклонилась, но вдруг приложила к его губам палец.

 

– Только никаких больше «мисс»?

 

– Договорились…

 

***

 

– Гермиона! – громко воскликнул знакомый голос. И уже тише добавил: – Профессор Снейп?

 

Снейп и Гермиона разом обернулись. Джинни Поттер, в девичестве Уизли, стояла на пороге кабинета и со смешанным выражением ужаса и изумления взирала на отпрянувшую друг от друга парочку.

 

– Джинни… – Гермиона растерянно посмотрела на Снейпа. Вот мало у них проблем – еще и сестра Рона застукала.

 

– Джинни, – послышался голос из-за двери, – кто там в кабинете?

 

Гермиона подскочила. Все-таки Рон был последним человеком, которого она хотела бы сейчас видеть. Но миссис Поттер среагировала мгновенно – вылетела за дверь и захлопнула ее за собой.

 

– Рон, я тебе потом объясню, – и еще тише, – в любом случае, не стоит лезть в личные дела…

 

Голоса затихли, видно, брат и сестра ушли. Гермиона взглянула на Снейпа. Его выражение лица ей не понравилось, но и настроения разбираться или оправдываться не было. Да и важный разговор явно откладывался на неопределенное время. А главное – ей необходимо было подумать.

 

– Встретимся в семь, в Тупике Прядильщиков, – коротко сказала она и вышла из кабинета.

 

Снейп не возразил, но и не попытался ее задержать.

 

***

 

Джинни нашлась в Большой Зале. Она стояла на стуле и внимательно рассматривала один из витражей.

 

– Привет.

 

– Привет, – не оборачиваясь ответила миссис Поттер. – А мы тут с Роном осматриваем школу – нас комитет образования назначил ответственными за подготовку к летнему ремонту.

 

– Понятно… – Гермиона села за стол Гриффиндора. – Джинни…

 

– Ради Мерлина, не оправдывайся, – молодая женщина спрыгнула со стула и села напротив подруги, – я ни о чем не спрашиваю. Я всегда была уверена, что у вас с Роном ничего не выйдет. Бедный Рон…

 

– Ты не сердишься?

 

– На что? – Джинни пожала плечами. – Да и я, скажем прямо, была эгоисткой. Как подруга я давно должна была с тобой это обговорить – я же видела, как ты со свадьбой тянешь. Но я все боялась – вдруг тебе Гарри нравится. Ревность, сама понимаешь…

 

– Понимаю. – У Гермионы словно тяжесть с плеч упала. Все-таки Джинни была ее единственной настоящей подругой, потерять ее дружбу было бы гораздо тяжелее, чем Рона.

 

– Я только слегка удивлена твоим выбором, – осторожно сказала миссис Поттер. Она поджала губы точь-в-точь как миссис Уизли. – Все-таки профессор Снейп – не тот человек, с кем стоит иметь дело порядочной девушке.

 

– Джинни, это мой выбор, – тихо сказала Гермиона. – Я все о нем знаю. Не забывай, что его оправдали, Гарри сам давал показания.

 

– Да, оправдали… – с сомнением проговорила Джинни. – Но оставим политику. Ты знаешь, что у него роман с Нарциссой Малфой?

 

– С Нарциссой?!

 

– Да, – кивнула Джинни, – и даже ходили слухи, что уже и до свадьбы недалеко, но тут опять кто-то сообщил, что видел Люциуса Малфоя живым и здоровым.

 

– Откуда ты знаешь? – сквозь зубы спросила Гермиона.

 

Ее подруга пожала плечами.

 

– Я же не ты, я интересуюсь светской хроникой. А о Нарциссе любят писать, она теперь фигура романтическая – «любящая мать, спасительница Гарри Поттера и просто красавица».

 

Гермиона закусила губы.

 

– Но я люблю его.

 

Джинни вздохнула.

 

– Тебе лучше знать…

Глава 12. Немного позже

Гермиона сидела на диване и смотрела на секундную стрелку, неумолимо описывающую круг за кругом. Семь часов все приближались, а она так и не решила, что делать. Ум и сердце никак не желали поладить друг с другом.

 

Странная штука – жизнь, как ни банально это звучит. Странная и нелепая. И никакой арифмантикой не просчитаешь. Вот, например, она, Гермиона Грейнджер, аврор и аналитик, и еще неделю назад ее жизнь могла бы считаться эталоном правильности и логичности. Она все распланировала на годы вперед. А теперь что?

 

Джинни даже не удивилась, когда Гермиона сказала, что влюбилась в профессора Снейпа. Вот сама Гермиона удивилась, услышав от себя такое, а Джинни – нет. Хотя чего тут странного, миссис Поттер ведь всегда верила в любовь с первого взгляда и сама была влюблена в Гарри еще с десяти лет. А Гермиона прежде так презрительно отзывалась о «внезапно вспыхнувших чувствах»…И теперь никак не могла разобраться в себе. Да и как вообще анализировать эмоции?

 

Список! Вот что ей нужно – список. Проблема, разбитая на пункты, разложенная по полочкам и рассмотренная со всех сторон, перестает быть проблемой. Именно так всегда говорила профессор МакГоннагал. И этот ее совет уже не раз помогал Гермионе в трудные минуты. Девушка поспешно схватила лист бумаги и начала писать:

 

1. Он старше меня на двадцать лет.

 

2. Он мой бывший преподаватель.

 

3. Он не просто бывший преподаватель, мы еще и враждовали с ним все семь лет.

 

4. Он ненавистен моим друзьям.

 

5. Он грабитель.

 

6. Он любовник Нарциссы Малфой, а может, и еще кого-нибудь.

 

7. Он бывший Упивающийся Смертью.

 

8. Он был шпионом Волдеморта.

 

9. Он убил Дамблдора.

 

Итак, список составлен. И не так уж страшен, как кажется на первый взгляд. Двадцатилетняя разница в возрасте? Не смешите, через сто пятьдесят лет это станет совсем незаметно. Бывший преподаватель… ну и что? А насчет вражды, так это Рон и Гарри с ним не ладили, она-то Снейпа всегда уважала. Четвертый пункт вызвал легкое колебание, хотя, что там, Рон и так будет оскорблен ее изменой, а Гарри… со временем ее поймет, он гораздо умнее и тоньше, чем кажется окружающим. Пятый пункт – ничего не поделаешь, с этим надо просто смириться… ну и найти способ убедить его завязать с такой опасной профессией. Шестой… да, самый неприятный, но ведь можно и простить друг другу прошлые ошибки. Седьмой и восьмой… Гермиона тяжело вздохнула. Ох как трудно наступать на горло собственным убеждениям, но… Да в конце-концов, пропади все пропадом! Это всего лишь политика. Она посмотрела на последний пункт, на мгновение сжала кулаки так, что ногти впились в нежную кожу, а потом с вызовом произнесла:

 

– А мне плевать!

 

– На что? – поинтересовался невеселый голос.

 

Девушка испуганно обернулась.

 

– Рон! Что ты здесь делаешь? – Только его сейчас и не хватало.

 

– Пришел узнать, как у тебя дела, – усмехнулся молодой человек, – ты же не явилась ни на семейный обед, ни на финальный матч. И даже не предупредила, что на тебя совсем уж не похоже. Я и подумал – вдруг ты заболела.

 

Гермиона покраснела. Она и не вспомнила о матче, а что касается обеда, то даже хорошо, что она о нем забыла, – не стоит вводить мистера и миссис Уизли в заблуждение, ведь теперь она точно знает, что никогда не станет членом их семьи.

 

– Извини, Рон, – девушка натянуто улыбнулась, – у нас тут такие проблемы, что мне было не до того. Гарри тебе наверняка рассказывал. – Она мельком подумала, что хорошо бы знать, что именно Гарри уже мог успеть выяснить у Джинни, а главное – что из этого рассказал Рону?

 

– Да, – коротко ответил молодой человек и прошелся по комнате, – но мне показалось, что он о чем-то умалчивал.

 

Гермионе стало неуютно под взглядом официального жениха. Похоже, Гарри все знает, ну что же, она другого и не ожидала, Джинни от мужа ничего не скрывает. А вот Рону ни друг, ни сестра, видимо, предпочли не открывать глаза. Благоразумно. Но когда-нибудь все равно придется сказать, почему не сейчас?

 

– Видишь ли, Рон, – слегка неуверенно начала она, – Гарри, конечно, не мог… ну то есть, это только наше с тобой дело… в общем, я считаю, что нам надо расстаться.

 

– Почему? – вопрос прозвучал как-то без выражения.

 

– Я люблю другого человека, – твердо ответила девушка. У нее словно гора с плеч свалилась после этих слов. Наконец-то она решилась произнести это вслух, причем не случайно, как в случае с Джинни, а осознанно и открыто, не таясь ни перед другими, ни перед собой. Гермиона никогда не была способна на половинные чувства и терпеть не могла полуправду.

 

– И кого? – холодно сказал Рон.

 

– Какая тебе разница… – начала было Гермиона, но осеклась, нет, не нужно оставлять никаких недомолвок. – Северуса Снейпа, – четко произнесла она.

 

– Профессора Снейпа? – резко переспросил молодой человек.

 

– Да, и, пожалуйста, не комментируй. Это мой выбор.

 

– Так это вас Джинни застукала в кабинете Зелий, – зло скривил губы Рон, – я так и думал, что там была ты, очень уж сконфуженный вид был у моей сестрички.

 

Теперь девушке стало ясно, почему он почти не удивился ее признанию. Он шел не за ответом, а за подтверждением своих подозрений.

 

– Рон… – начала она.

 

– Оставь свои утешения при себе, – рявкнул тот, – и убирайся к своему сальноволосому ублюдку.

 

Гермиона холодно пожала плечами. Чувство вины мгновенно испарилось, и теперь она испытывала по отношению к бывшему жениху только раздражение. Рон тем временем уже подошел к двери, но вдруг остановился и снова посмотрел на девушку.

 

– Как ты могла? Он же работал на Волдеморта. – Ответа от Гермионы он не дождался и попытался еще раз: – Он ведь любовник Нарциссы Малфой. – Девушка продолжала молчать. – Он убил Дамблдора! – в голосе молодого человека звучало отчаяние.

 

– Мне все равно, – тихо ответила Гермиона. Она сняла с пальца кольцо и протянула ему.

 

Рон закусил губы, на резко побледневшем лице особенно ярко проступили веснушки.

 

– Я тебя ненавижу, – сдавленным голосом произнес он. – Как я тебя ненавижу…

 

Он повернулся и вышел, так и оставив девушку стоять с кольцом в руке.

Глава 13. Семь часов вечера

Гермиона даже не стала стучаться, справедливо предположив, что если ее ждут, то охранные заклинания ее пропустят. Так оно и оказалось. Дверь распахнулась от легкого толчка, и девушка беспрепятственно вошла в дом.

 

Снейп сидел в кресле и рассматривал на свет бокал красного вина.

 

В другое время Гермиона непременно пошутила бы, спросив, например, не пытается ли он определить сорт и год вина по внешнему виду, и соответственно, какой богатый у него должен быть опыт, чтобы так разбираться в спиртном. И потом с удовольствием выслушала бы язвительный комментарий, а может быть, и лекцию о винах.

 

Но не сейчас.

 

Она молча смотрела на Мастера Зелий, не зная, с чего начать.

 

Снейп поставил бокал на стол, встал, но тоже не произнося ни слова. Может быть, не хотел на нее давить. А может, просто не решался заговорить первым? Гермионе от этой мысли стало немного смешно, трудно было представить грозного слизеринского декана, робеющего, словно школьник. С другой стороны – ведь похоже, что так оно и есть. Ну конечно! Она-то уже все решила, определилась, но Северус же этого не знает. А значит, он не знает, чего от нее вообще ждать.

 

Гермиона подошла к Снейпу, стараясь сохранять непроницаемое выражение лица, и протянула ему свой список. Как хорошо, что она догадалась перед выходом сунуть этот листок в сумку.

 

Мастер Зелий взял из ее рук лист бумаги так осторожно, словно тот был раритетом, готовым рассыпаться от малейшего прикосновения. Быстро пробежал взглядом все пункты и посмотрел на Гермиону.

 

– Все четко и ясно, очень по-гриффиндорски, – его голос звучал немного натянуто, – вы умеете называть вещи своими словами.

 

Девушка спокойно выдержала его взгляд. О, сейчас она была сильна, гораздо сильнее, чем Северус, и прекрасно это понимала. Список поколебал его обычную невозмутимость, наглядно продемонстрировав, какие сильные эмоции скрывает Мастер Зелий под маской спокойной уверенности.

 

А теперь… Гермиона не была бы гриффиндоркой, если бы не любила эффектные жесты. Она взяла у Снейпа листок, аккуратно сложила его пополам и разорвала. Подняла глаза на Северуса и улыбнулась. Потом еще раз сложила половинки списка и опять разорвала. И еще, и еще. А потом подкинула вверх мелкие обрывки.

 

***

 

Гарри Поттер сидел в своем кабинете за столом, доверху заваленном газетами и журналами. Английские и иностранные, официальные и совершенно «желтые», все они писали об одном и том же – о громком теракте, произошедшем в самом сердце Министерства Магии. Дело было отдано на контроль лично герою магического мира Гарри Поттеру, и Министр обещал в случае удачи всем сотрудникам Аврората огромные премии, новые звания и тому подобное. Впрочем, Гарри так старательно просматривал все эти подшивки вовсе не ради поиска истины. Скажем прямо, он просто наслаждался, из раза в раз читая о том, что Темный Архив уничтожен.

 

Гарри уже спланировал расследование. О, оперативники будут стараться вовсю – буквально землю рыть! Они прочешут весь Лондон, допросят всех темных личностей на Дрянн-аллее, накроют притоны и подпольные лаборатории. Какой порядок они наведут, сколько жуликов и воров поймают – да такие громкие преступления в любой стране, в любом мире, не важно, магическом или обычном, настоящий подарок для полиции, как бы она ни именовалась.

 

Министр дал добро на объявление чрезвычайной ситуации, а значит, можно не стесняться и не выпрашивать ордер на каждый обыск. Гарри уже даже название для операции придумал: «Очищающий вихрь». Правда, Джинни сразу сказала, что это звучит слишком пафосно и вообще смахивает на религиозную пропаганду. Пришлось назвать просто «Вихрь». Впрочем, это было не так важно. Главное – Темный Архив исчез и уж Гарри постарается, чтобы этих террористов никто никогда не нашел.

 

Надо бы у Гермионы спросить, только как-нибудь поаккуратнее, где бы желательно не искать следов. Поинтересоваться ее авторитетным мнением. Например, сказать: «Гермиона, как ты думаешь, в каком направлении поиски будут точно бессмысленны? Ну, чтобы Аврорату не тратить время и не занимать людей бесполезной работой».

 

Он заулыбался. Ах, какое же счастье, что у него есть такая подруга, нет, такой Друг, и именно с большой буквы. И ведь даже не стала ставить его в известность, так что Гарри теперь под присягой может подтвердить, что не обладает никакой информацией о том, кто мог совершить подобный акт вандализма.

 

А ведь он даже не сразу понял, чьих это рук дело, и прибежал к Гермионе, совершенно искренне собираясь порадовать ее такой замечательной новостью. И только когда Джинни под строгим секретом поведала ему, что, а точнее кого, она видела в Хогвартсе… Только тогда Гарри связал уничтожение Темного Архива с отсыпающейся днем Гермионой, ее неожиданными отношениями со Снейпом, и наконец с ее словами о человеке, который может такое провернуть.

 

Жаль, конечно, беднягу Рона, но с другой стороны – наконец-то он глаза откроет и поймет, что из Гермионы вышла бы никудышная супруга. Как друг она идеальна, но как жена… кого угодно под каблук загонит. Вот пусть теперь Снейпа попробует на поводке поводить.

 

Гарри с удивлением понял, что его вовсе не шокирует роман Гермионы с Мастером Зелий. В конце концов, это ее личное дело. К тому же Снейп невиновен в смерти Дамблдора и между прочим один из главных героев войны, с какой стороны ни посмотри, уж Гарри-то это точно знает. Да вообще, какие могут быть обиды, какая неприязнь? Да он готов был расцеловать не только Гермиону, но даже самого профессора. Уничтожить Темный Архив! Действительно, такое только Снейпу по силам.

 

Скоро новые выборы, Кингсли теперь точно победит и опять станет министром. Еще бы, на его стороне сам великий и непогрешимый Гарри Поттер и его команда героев войны с Тем-Кого-Нельзя-Называть-До-Сих-Пор. Гарри после победы Кингсли на выборах возглавит наконец уже официально Особый Отдел Аврората, руководителем которого до сих пор не назначен из-за всяких подковерных интриг. Гермиона, как давно мечтала, уйдет в аналитики, наверное, на должность заместителя главы отдела. Ну а Снейп… надо же его как-то отблагодарить… Ну конечно, Хогвартс же без директора вот уже два года. С тех пор как МакГонагалл сложила с себя полномочия, там есть только исполняющий обязанности. Министерство все никак не решит, кому можно доверить такой ответственный пост.

 

Гарри налил в стакан минеральной воды и удовлетворенно улыбнулся. Правильно. Снейп будет назначен директором Хогвартса. Пора восстановить историческую справедливость.

 

Остался только один вопрос: кому поручить расследование теракта. Чтобы и претензий у Министерства не возникало, и дело двигалось только в ту сторону, в какую нужно. Хотя… есть такой человек в Аврорате. Надежнее и быть не может.

 

Гарри нажал на кнопку коммуникатора и сказал:

 

– Вызовите Джека Райна.

Глава 4. Осталось три дня

Давно уже Гермиона не создавала образ Глории с такой тщательностью. Наверное, с тех прекрасных времен, когда работа в аврорате казалась ей самым важным и интересным делом ее жизни. Если бы кто-нибудь спросил, ради чего Гермиона сейчас так старается, девушка с чистой совестью ответила бы, что столь наблюдательного человека, как бывший слизеринский декан, обмануть чрезвычайно сложно, и тот факт, что он не узнал ее тогда в полутемном подземелье, еще не гарантирует, что он не вспомнит бывшую ученицу при свете дня.

 

Поэтому на этот раз нельзя допустить и малейшей небрежности. Золотистые волосы, идеальный макияж, яркая одежда, кокетливые манеры и насмешливо-жизнерадостный голос – да здравствует Глория Грин! Ни один ее жест или взгляд не вызывает ассоциаций с гриффиндорской мисс-я-знаю-все Гермионой Грейнджер.

 

Девушка еще раз окинула придирчивым взглядом отражающуюся в зеркале очаровательную златокудрую авантюристку и покачала головой. Уж себе-то врать не надо… дело не только конспирации… Сколько Гермиона себя помнила, она всегда была абсолютно спокойной и рациональной, даже влюблялась за всю свою жизнь только один раз – в Рона, да и когда это было… еще в школе. Так с тех пор их роман и тянулся ни шатко, ни валко в течение семи лет, не только не разогревая ее холодную кровь, а словно с каждым годом все больше остужая.

 

И вдруг всего одно прикосновение губ человека, на которого она прежде даже не смотрела как на мужчину, и Гермиона испытала больше эмоций, чем за все свои двадцать два года. И в глазах темнело, и дыхание перехватывало, и кровь в висках стучала, и ноги подгибались – полный комплект из дамских романов. Причем длилось это не какие-нибудь пять минут… несколько дней Гермиона начинала трепетать, едва вспоминала тот прощальный поцелуй. Да что притворяться, с того вечера в Тупике Прядильщиков ей удалось отвлечься от мыслей о Снейпе только тогда, когда Гарри рассказал о грозящей им опасности…

 

А может, это – только издержки вживания в образ Глории? Ну и пусть! Сейчас Гермионе хотелось быть Глорией – красивой, веселой, опасной, сексуальной, – такой девушкой, на которую Северус Снейп смотрел горящими глазами.

 

Она прерывисто вздохнула. Кто бы мог подумать, что бывший слизеринский декан может показаться ей таким привлекательным мужчиной? И где были ее глаза раньше? В последний раз она видела Мастера Зелий всего два года назад, когда присутствовала на одном судебном процессе в качестве стажера. Снейпа тогда вызывали как свидетеля, хотя защита и не думала, что от этого будет какой-нибудь толк – кто ему поверит? Гермиона хорошо помнила, как блестяще профессор расположил присяжных в пользу подзащитного… да и выглядел он уже тогда очень даже неплохо, если припомнить. Только вот она тогда на это совсем не обратила внимания. Почему же сейчас…

 

– Войдете сами, мисс Грин, или вам помочь?

 

Девушка уставилась на насмешливо улыбающегося Мастера Зелий, с изумлением понимая, что за всеми этими раздумьями и не заметила, как вышла из дома, аппарировала в Тупик Прядильщиков и теперь стоит перед нужным домом, вертя в руках дверной молоток.

 

– А… я… – растерянно пробормотала она.

 

– Входите же, мисс Грин, – Снейп учтивым жестом пригласил ее в дом, – я минут пять наблюдал, как вы стоите под дверью, не решаясь постучать. Никогда не думал, что вы такая стеснительная. Садитесь, пожалуйста. Вам чай, кофе или что-нибудь покрепче?

 

Гермиона видела, что он насмехается, но делал это настолько изящно и вежливо, что придраться было абсолютно не к чему.

 

– Чай, пожалуйста, – она решила принять его правила игры и изящно расположилась в предложенном кресле, – два кусочка сахара и ломтик лимона.

 

– Вы пьете чай с сахаром? – Он поставил на стол две фарфоровые чашки с гербовым рисунком, видимо, из фамильного сервиза, и тяжелую серебряную сахарницу. – Разве так можно почувствовать его истинный вкус и аромат?

 

– Я женщина и люблю сладкое. – Она блеснула глазами в его сторону и кокетливо опустила ресницы.

 

– Конфеты, мисс Грин? – тут же среагировал Снейп. – Попробуйте финский шоколад, английскому до него далеко.

 

Теперь на столе добавилась еще серебряная вазочка с конфетами. Гермиона взяла одну, стараясь не поднимать глаза на Мастера Зелий. Она вдруг отчетливо поняла, что дело не только в ней… и ее внезапный интерес к бывшему преподавателю возник вовсе не из ниоткуда. Тот обжигающий взгляд, которым Снейп смотрел на Глорию Грин, слишком сильно отличался от привычного ледяног<