II. Я ни действием, ни бездействием не подвергну опасности Орден, не стану иметь дела ни с дьяволами, ни с нежитью, и не разгневаю фей.

Реальность: маги Ордена традиционно делали всё возможное, чтобы исполнять первую часть этого правила, хотя со временем некоторым не хватило предусмотрительности прислушаться к последним указаниям. Давайте разберёмся шаг за шагом:

Инфернализм во всех его формах - это высшее преступление перед Орденом, которое по меньшей мере карается Воздаянием. Однако, что подразумевается под словами «иметь дело» и «дьяволы» - вопрос спорный. В целом, заключать обязывающий контракт с демоном, каким бы незначительным он ни был - это инфернализм. Предлагать товары и услуги подобному существу, а также просить их у него - это инфернализм. С другой стороны, принудительный призыв демона с целью получения у него информации или чтобы специально его уничтожить - находится под вопросом. Более того, Кодекс Гермеса ссылается именно на христианских «дьяволов», и маг имеет значительно большую свободу действий в том, что касается ведения дел с демоническими духами из других религиозных традиций.

Исключительно мало магов Ордена продолжали столетиями следить за павшим Домом Тремер, хотя большинство из них уже мертвы, потому что сгорели, как бабочки, подлетевшие слишком близко, в пламени Войны Массаса, став жертвами собственного любопытства. В основном, Орден признаёт «нежитью» только вампиров, хотя у Дома Шеа всё ещё есть несколько пыльных рассыпающихся папирусов, которые ссылаются на бессмертных чародеев, вечно балансирующих на грани смерти, пойманных в сети бесконечного цикла перерождения. В любом случае, теперь, когда Вторая Война Массаса завершилась, маги Ордена стали относиться к этой части указания чрезвычайно серьёзно.

Ныншений Орден повсеместно считает, что феи не стоят упоминания. Хотя когда-то они были прекрасными и ужасными существами одновременно, и у них были силы, которые могли заставить даже самого могущественного Мастера дрожать от страха, в немногочисленных записях Ордена есть отсылки к современным феям, которые говорят о том, что теперь они практически равны смертным и близки к вымиранию. Большинство магов Ордена, кроме случайного Меринита из Дома Экс Мисцеланиа, осведомлённого о феях, даже не будет знать, где найти кого-нибудь из Волшебного Народца.

III. Я не лишу магической силы ни одного мага Ордена, и не причиню вреда магу Ордена ни действием, ни бездействием, кроме как в законно провозглашённом и открытом цертамене.

Реальность: на протяжении веков этот закон был одним из наиболее пренебрегаемых принципов Кодекса Гермеса. Политики Ордена погибали от спрятанного в рукаве кинжала так же часто, как и в круге цертамена. Более того, многие маги Ордена, особенно могущественные, были весьма жадными до открытий, и таким образом часто лишали своих друзей «магической силы» скорее из-за оплошности, чем из злобы. В последние годы оба указания начали соблюдаться более неукоснительно, особенно магами из молодого поколения. После падения Дойссетепа, уничтожения Конкордии и распада дома Янычаров только самые безрассудные маги пытаются игнорировать это правило.

IV. Я не стану следить за индивидуальными работами мага Ордена никаким способом или средствами, не стану читать разум мага Ордена, и не стану следить или вторгаться в Святыню мага, кроме как для защиты от очевидной, непосредственной, серьёзной и неминуемой угрозе безопасности Ордена.

Реальность: несомненно, от этого принципа Кодекса маги отмахиваются сильнее всего. Или, скорее, чрезмерное упрощение «защиты против угроз безопасности Ордена» можно столь широко интерпретировать, что пракически любой Герметист может сослаться на «подозрительную активность» или что-то подобное, и тем самым получить оправдание шпионажа за собратьями-герметиками. Неудивительно, что политики Дойссетепа чаще всего нарушали это указание (сомнительно, что в Ордене были маги, за которыми Каэрон Мустай, последний Примас Дома Янычаров, и, возможно, первый политический игрок в часовне, не следил, как само собой разумеющееся).

Важно заметить, что ничто в Кодексе Гермеса (который был написан примерно за семь столетий до основания Девяти Мистических Традиций) ничто явно не запрещает (и даже активно не препятствует) шпионить за представителями других мистических сообществ, и даже других Традиций. Разумеется, это значило, что многие из старых Мастеров Ордена бесцеремонно следили за крепостями Технократов, часовнями других Традиций и любыми другими анклавами или людьми, чьи приезды и отъезды были предметом их интереса.

Однако после того, как Мастера пали, появились два фактора, которые заставили бы магов Ордена более тщательно исполнять этот принцип. Во-первых, большая часть скрытной коварной политики Ордена погибла вместе с его наиболее могущественными магами, оставив у руля более юных магов с менее деструктивным мышлением. Во-вторых, что, возможно, более важно, скрытность и влезание в дела других людей выглядит подозрительно похоже на недействующий теперь Дом Янычаров, организацию, на которую теперь никто не стремится быть похожим.