Инструкции Ландовскому о применении психотроного вещества

Прошло только семь дней, когда однажды утром в доме появился Габриель. Я нашел, что он имел энергичный и воодушевленный вид и был в оптимистическом настроении. Тем не менее те вспышки радости, которые озаряли черты его лица первое время, не появлялись больше никогда. Казалось, будто он хотел разогнать тени, которые обволакивали его лицо, усиленной активностью и умственным напряжением.

После завтрака он сказал мне:

- У нас есть тут гость.

- Кто же это? - спросил я его.

- Раковский, бывший посланник в Париже.

- Я его не знаю.

- Это один из тех, которого я показывал вам той ночью, прежний посланник в Лондоне и Париже... Конечно, большой друг вашего знакомого Навачина... Да, этот человек в моем распоряжении. Он у нас здесь; пользуется хорошим обращением и досмотром. Вы его увидите.

- Я?.. Почему?.. Вы хорошо знаете, что я не страдаю никаким любопытством к делам этого рода... Я прошу избавить меня от новых зрелищ; я еще не совсем здоров после того, на чем меня заставили присутствовать. Я не ручаюсь за свою нервную систему и за свое сердце...

- О!.. Не беспокойтесь. Этот человек уже сломлен. Никакой крови и никакого насилия. Нужно только давать ему в умеренных дозах наркотические средства. Я принес вам сведения: это от Левина,^[2] который все еще обслуживает нас своими познаниями. Кажется, где-то в лаборатории имеется определенный наркотик, могущий творить чудеса.

- Вы верите во все это?..

- Я говорю в образной форме. Раковский расположен сознаться во всем, что он знает касательно дела. Мы уже здесь имели первоначальную беседу с ним, и получается неплохо.

- В таком случае для чего нужен чудодейственный наркотик?

- Увидите, доктор, увидите. Это маленькая предосторожность, продиктованная профессиональным опытом Левина. Она поможет добиться того, чтобы наш допрашиваемый чувствовал себя оптимистом и не терял надежды и веры.

Он уже видит возможность сохранить свою жизнь в дальнем плане. Это первый эффект, которого надо достигнуть; затем нужно достигнуть того, чтобы он все время находился как бы в состоянии переживания решающего счастливого момента, но не теряя своих умственных способностей; правильнее сказать, их нужно обострить...

Ему нужно создать состояние опьянения совершенно особенное... Как бы это выразиться?.. Точно: состояние просветленного опьянения.

- Что-то вроде гипноза?..

- Да, так, но без усыпления.

- И я должен изобрести наркотик для всего этого? Мне кажется, вы преувеличиваете мои научные таланты. Я не смогу достигнуть этого.

- Да, но не надо ничего изобретать, доктор. Что касается Левина, то, как он утверждает, проблема эта уже разрешена...

- Он всегда производил на меня впечатление несколько шарлатана...

- Пожалуй, да, но я думаю, что указанный им наркотик, если даже и не будет таким действенным, то поможет нам добиться желаемого; в конце концов не надо ожидать чуда.

Алкоголь против нашего желания заставляет нас говорить глупости, почему же другое вещество не может побудить нас говорить разумную правду, а не глупости?.. Кроме того, Левин рассказывал мне о предыдущих случаях, по-видимому, достоверных...

- Посему вы не хотите заставить его принять участие в деле еще хотя бы один раз?.. Или он может не послушаться?..

- О, нет! Он-то хотел бы. Уже достаточно одного стремления спасти или продолжить свою жизнь при помощи этой или другой услуги, чтобы не отказываться от нее. Но я сам не хочу пользоваться его услугами. Он не должен ничего слышать из того, что мне скажет Раковский. Ни он, никто.

- Значит, я...

- Вы - это другое дело, доктор; вы личность глубоко порядочная... Я не Диоген, чтобы бросаться на поиски другого по снежным просторам СССР.

- Спасибо, но я думаю, что моя честность...

- Да, доктор, да; вы говорите, что мы пользуемся вашей честностью для всяких подлостей. Да, доктор, это так... но это так только с вашей, абсурдной точки зрения А кому же могут на сегодняшний день нравиться абсурды?

Например, такой абсурд, как ваша честность?.. Вы уж всегда в конце концов заставляете меня отклониться от темы, чтобы повести разговор о самых увлекательных вещах...

Но что же, собственно, будет происходить?.. Вы только должны помочь мне дозифицировать наркотик Левина... Кажется, что в дозировке имеется незаметная черта, которая отделяет сон от бодрствования... просветленное состояние от одурманенного, разум от безумия... создается искусственное упоение.

- Если дело только в этом...

- И еще кое-что... Будем говорить серьезно. Изучите инструкции Левина, взвесьте их, примените их разумно к состоянию личности и силам арестованного. У вас есть для изучения время до наступления ночи; вы можете исследовать Раковского столько раз, сколько вам нужно.

И пока больше ничего. Вы мне не поверите, как я ужасно хочу спать. Я посплю несколько часов. Если до вечера не произойдет ничего необыкновенного, то я распорядился, чтобы меня не вызывали. Вам я советую хорошо отдохнуть после обеда, потому что потом придется долго не спать.

Мы вышли в вестибюль. Распростившись со мной, он проворно взбежал по ступенькам, но на середине пролета задержался,

- А, доктор, - воскликнул он, - я забыл. Большая благодарность от товарища Ежова, Ожидайте подарка... может быть, даже и ордена.

Он махнул на прощание рукой и быстро исчез за лестничной площадкой верхнего этажа.

* * *