О мире, в котором происходят действия этого повествования.

Пролог

История.

Опять же должен сказать, что не собираюсь проникать в тайны мироздания, высказывать теории о том, как появилась жизнь и разум, пусть это так и останется загадкой.

Историческую вводную я начну с событий, дата которых точно не установлена, но можно абсолютно уверенно сказать, что происходили они много тысячелетий назад. А, собственно, происходило следующее: на Алонере появляются первые эльфы.

Народ этот, чтобы вы имели представления о них, высокий, обычно представитель его выше человека на 10-12 сантиметров, и имеет заостренные уши, способные распознавать звуки за несколько километров от их источника. Так же надобно сказать, что живут они довольно долго, но не вечно, хотя первым познакомившимся с ними людям показалось обратное. Для сравнения, среднестатистический мэло проживает 350 лет, тогда как человек – лет 40.

Вначале эльфы живут племенами, занимаясь охотой и собирательством, но быстро осваивают земледелие, что толкает их обустраивать постоянное место жительства. Возникают первые города-государства, а потом и, вследствие дружбы и родства правителей некоторых таких образований, и княжества. Этот процесс, по словам ученых Академии Тэлмирита, занял примерно 3000 лет.

Так как границы таких государственных образований были весьма условными и определялись, к примеру, деревом или камнем, часто происходили споры о засеваемых землях, что двинуло эльфов на войны друг с другом. В этот период растет искусство создания оружия и доспехов, а так же усложняется и совершенствуется архитектура, в особенности фортификационная.

Далее нужно обратить внимание на город, изначально названый Эламус, «Жемчужина Севера», но потом переименованный в Кольвэ. Земли, прилегающие к нему, были менее плодородные, чем соседние. По этой причине княжество отказалось от экстенсивного развития хозяйства, которым пользовались окрестные государства, и перешло к развитию интенсивному, а, значит, требовались новые технологии и умные люди. За несколько сотен лет относительно маленькое поселение превратилось в оплот наук и знаний. Поля приносили урожай в 4 раза больше, чем в других княжествах. Военное дело тоже испытывало подъем: появилась возможность обрабатывать железо, а иногда появлялось оружие из стали; изобретено кольчужное плетение и созданы осадные машины, которые используют и по сей день – башни, требушеты, онагры и скорпионы.

Путем войны и интриг город объединил остров в единое государство, глава которого получил титул великого князя и верховного властелина эльфов и сохраняет его в настоящий момент, сохраняя за собой право призывать на войну армии не только мэлонэвэ, но и других эльфийских народов.

Примерно через двадцать лет после объединения произошло одно из самых важных событий мировой истории – создание алфавита и запись Первой Повести, свитка, рассказывающего о прошлом. Сейчас он хранится в библиотеке аббатства Святого Илэния в 7 километрах от Кольвэ. Именно с этого момента эльфы начали отсчет времени. Эльфийский год, принятый во всем мире, кроме Фирнсвейда, включает в себя 400 дней, по 100 на каждое время года. У гномов же на весну, лето и осень - 50, кроме зимы, которая длится 250 дней. Так же в эти дни происходила централизация Церкви. Её аппарат работал следующим образом: от четырех крупнейших городов выставляется по одному кардиналу, которые выбирают Верховного Кардинала (причем стать им может кто угодно) и под его руководством управляют всей остальной организацией. Это собрание называют Примовым Советом.

После объединения мэло обратили свои взгляды к морю, оно все больше привлекало и волновало их фантазии. Эльфы начали пробовать строить корабли, что получалось очень хорошо. Они обрабатывали специальные деревья, плотность которых ниже обычных, из-за чего суда получались быстроходные. Это были и есть большие лодки, сужающиеся к носу и широкие на корме, оснащенные, обычно, тремя косыми парусами и креплеными по бокам между кормой и центром корабля маленькими лодками для придачи стойкости и размещения на них горящего оружия – скорпионов со специальными поджигающимися стрелами. Если вдруг из-за него вспыхнет пожар, то команда покидала «отделение» и оно отпускалось.

В 37году первый экспедиционный флот высадился на безлюдных землях материка, а уже в 184 эльфийские колонии дошли до северного берега. Там мэло обнаружили иной народ, эри тал, как они их назвали. Мы же именуем их гномами. Низкорослые, обычно по грудь человеку, бородатые и трудолюбивые, они, из-за недостатка на островах дерева и избытка металлов, стали отличными кузнецами, а цивилизация их существовала к тому моменту примерно полторы тысячи лет.

Отношения между пришельцами и коренным населением были весьма разнообразными – то они лучшие друзья и торговые партнеры, то смертельные враги, готовые вырезать друг - друга толпами.

Так продолжалось несколько сотен лет. За это время эльфы исследовали и заселили весь известный нам материк. В 431 году к великому князю вернулось посольство с острова Урдердуг и рассказало удивительные вещи. Согласно их отчетам, некоторые эри тал умеют слова, ими произнесенные, обращать в действительность. Высокий народ назвал такое искусство «магия»: ма – слово; гия – дело.

В том же году эльфы заключили с гномами сделку. Они научили низкорослых письменности, а сами приняли искусство чародейства.

В 453 с Крупытских гор начали спускаться люди. Возможно, они появились ещё восточнее, но точно нам об этом не известно. Человек быстро заселяет земли нынешнего Рэвинстерна и двигается все западней, проникает в густонаселенные районы лесов и прорывается к морю, оседая по берегам океана. Вмиг гибнет империя эльфов, так как те, что остались на континенте не имели доступа к Алонеру.

Последующие десять лет люди образовывают множество своих государств. В 468 году начинается возвышение княжества Гурне, расположенного на западе современного Литвуфурштендомента. Правит им Зигмунд I, так же известный, как князь – оборотень. Он добивается больших успехов в изучении магии, становится сильнейшим чародеем своего времени и добывает очень сильные артефакты. Ведомый жаждой власти и крови, он развязывает несколько маленьких победоносных войн. А далее, в 472, объявляет, что воюет со всем миром и направляет дружины на восток, чтобы уничтожить будущих эльфов снега. В ответ на это континентальные эльфы, некоторые людские княжества и, уже объединенное к тому времени, королевство гномов выставляют свои армии и терпят несколько поражений. Тогда король Фирнсвейда, Хротгар IV, собирает с каждого своего острова по одному сильнейшему волшебнику и создает первый Совет. В решающей битве на холме Дуброн армия коалиции с огромными потерями побеждает Зигмунда и, затем, казнит его.

Так был создан Совет, избравший своим местом расположения Белый остров.

Далее по общей истории рассказывать нечего: войны, да интриги. Стоит только сказать, что в шестом столетии с юго-востока пришли орды орков – кочевников и доставляли большие неудобства людям своими набегами на приграничные земли. В тринадцатом столетии получило широкое распространение пороховое оружие, на что Совет отреагировал негативно и не дал этому делу развиваться, от чего используются только пушки, тяжелые и не точные, и самопалы, так же неточные и долго перезаряжающиеся, но эффективные в строю. Как говориться: «В армию – с мушкетом, на дракона – с арбалетом».

Глава 4

Ночь стояла прекрасная. Два спутника, большой, Цезарь, и малый, София, хорошо освещали спящий и спокойный лес, а что касается температуры воздуха, так она была в самую пору. Однако, наверняка, если бы это было не так, а, скажем, она занимала ощутимо отрицательные позиции, то Матиаш, насколько не был бы он утеплен, промерз бы до костей и заболел. Но именно в эту ночь ничего не помешало ему просидеть на коленях в оцепенении целый час, пока вся эта картина не надоела пану Анджею, который начал кидать в лешего комья снега. После нескольких … а может и нескольких десятков килограмм побывавшей на его лице замерзшей воды эльф так и не подал признака сознания. Тогда боярин всыпал ему пару – тройку оплеух, крича при этом некие выражения, которые иногда получали несколько непристойный характер. В, так сказать, копилке гнома уже стали подходить к концу идеи, и, после еще нескольких попыток вернуть разум вышеуказанным способом, он положил покрасневшую от ударов руку на лоб юноше и начал читать молитву. После нескольких строчек пострадавший подал признаки жизни и присоединился к чтению.

До лагеря они шли тем же путем и оказались на стойбище, когда всё их сопровождение валялось и храпело у еле горевшего костра. Так как делать более было нечего, выпили по чарке легли спать, растолкав перед этим одного уланчика, вставшего на дежурство.

Однако спать Матиашу не хотелось вообще. Через полчаса мучительных попыток войти в царство Морфея, леший встал и начал бродить по лагерю. Вначале попытался разбудить часового, вторично уснувшего, потом сходил за дровами для костра, добавил их в огонь и сел возле него.

Вдруг неожиданно подул ветер, потому ударили гром и молния, хотя на небе не было ни намека на грозу. После этого на плече эльфа уселся сокол и начал теребить его волосы и костюм. Неожиданно из леса заиграла труба, и птица взлетела и стала кружить вокруг. Потом улетела в ту сторону, где раньше стоял монастырь, но через некоторое время вернулась и снова уселась на плече, повторив эти действия. Матиаш вроде понял, что его зовут в лес. Вначале он побоялся идти, но потом, все-таки, поднялся и зашагал в чащу.

Пробравшись сквозь лес, он опять очутился на том месте, где мы застали его в начале главы, но ни обломков, ни следов крови, ни пепла тут уже не было, а стоял один большой камень, на котором сидел человек, одетый в красивый черный камзол с саблей за поясом, и играл на флейте. Что было примечательно, так это глаза, которые горели синим светом.

Леший долго не мог понять, что здесь происходит, но потом он присмотрелся к незнакомцу и остолбенел, ведь на камне сидел Вит.

Призрак был непоколебим и все наигрывал грустные мотивы причудливой витиеватой колыбельной. Как только Матиаш сделал несколько шагов к камню, так сразу же к звучанию флейты прибавились скрипки, игравшие не пойми откуда.

Доиграв, Вит бросил флейту на снег, и та тут же исчезла, растворилась, а он встал и подошел к лешему.

- Здравствуй, друг, давно не виделись! Но да ладно, времени у нас не так уж и много, так что шутки шутить потом, может быть, будем.

- Погодите, так что с вами приключилось? Вы же, вроде бы, умерли, но почему я вас живёхонького вижу чуть ли, да почему «чуть ли», каждый день вы пред моими очами. Вы можете мне хотя бы попытаться это объяснить?

- Опять задаешь совершенно ненужные вопросы. К чему ты это, на кой, скажи, тебе это знать? Ты лучше саблю возьми.

Матиаш оголил оружие. То же самое сделал и его наставник.

- Ну, собственно, если тебе это так интересно, то я прибыл для того, чтобы тебя проверить.

- В чем именно?

- В фехтовании! – с этим словом Вит провел простую атаку сверху, однако эльф увел её влево и следующим же движением рефлекторно ударил в бок нападавшему. Атака была успешной, а противник, как только его коснулась сталь, рассыпался в прах.

Через мгновение за спиной лешего раздались хлопки и возгласы: «Молодец, похвально!» Он обернулся и увидел своего опекуна, как не в чем ни бывало.

- Ну, видно, ты не все забыл. Однако это было легко, а теперь попробуем сразится нормально.

Вит опять достал саблю и встал в позицию, при которой оружие занесено вверх и, при этом, смотрит вниз. Матиаш понял, что противник хочет применить удар с финтом сверху и принял решение уйти от него в сторону, где находилась спина нападавшего, и нанести удар оттуда. Все прошло именно так, как он и рассчитывал, но учитель все-таки успел заблокировать атаку.

Бой продолжался несколько минут, но Матиаш, все же, сумел одержать верх, а Вит опять рассыпался.

- Что же, совсем не плохо! – вновь раздался голос за спиной эльфа. – Конечно, немного грубовато, но, в случае чего, сможешь защититься. А как насчет трех противников.

После этих слов, будто из-под земли появились ещё две копии бывшего монаха и приготовились к атаке. На этот раз бой был действительно непростым, однако леший смог с этим справится и вывел всех трех противников.

- Что же, не первая сабля королевства, конечно, но для того, чтоб в неравной схватке одержать победу над превосходящими силами домашней скотины, твоего умения хватит,- это были последние слова наставника, сказанные на этом поле.

Потом все начало темнеть.

- Матиаш! Матиаш! – послышался голос Силецкого, - Матиаш, вставай, скоро в путь!

Леший открыл глаза, и перед ним оказалось взволнованное лицо гнома.

- Все в порядке? Ты ночью разговаривал.

На небесном своде уже сияло яркое и теплое, но далекое зимнее солнце. С неба падал легкий и пушистый снег, на ветках сидели снегири, а по дороге мчался поезд.

Глава 5

- Висала, сынок, река незамерзающая. Ширина её не позволяет построить нормальный мост, поэтому на ту сторону перебираются с помощью суден и паромов. Когда мы прибудем в Кравиште, наверняка ещё много времени потребуется для найма кораблика, поэтому я отряжаю тебе коня, двух уланов, Петра и Володьку, даю золотой и отправляю «гулять», чтоб посмотрел, как люди живут. Только трать деньги с умом… на выпивку и женщин, иначе на глаза мои можешь более не появляться! - так говорил боярин Силецкий, когда поезд подъезжал ко второй столице королевства.

Проехав через первые ворота, наши знакомые разделились: одна группа поехала к порту, а вторая – в центр города. Но на площади Матиашу было нечего делать и он спросил одного из прохожих, полноватого человека в широкополой круглой шляпе с большими перьями, как проехать к трактиру «Черный дракон», на что тот сразу же ответил, описав маршрут во всех подробностях. И вот, через десять минут Матиаш уже подходил к загородному питейному заведению.

За годы, что пришлось пережить трактиру с того момента, когда мы видели его в последний раз, он потерпел такие преобразования, что можно было легко сбиться с толку, ибо пред эльфом встал прочный каменный трехэтажный коттедж с большим забором и просторными конюшнями. На воротах красовалась великолепная табличка с черным драконом, держащим в руках кружку пива, названием таверны и пятью крестами, новомодным введением, показывающим статус заведения.

Внутри все стало просторней, новей и ярче. Почти все столы были заняты шумными компаниями, меж которыми ритмично кружили прекрасные девы, разносившие пенные кружки и подносы с парящими ягнятами, цыплятами или поросятами. На сцене, а сейчас это была именно сцена, стояли парни со странными, длинными и цветными прическами, и играли нордские мотивы на различных инструментах.

На новоприбывших внимания не обратили практически все, и группа подошла к трактирной стойке, заказав по стакану меда.

Теперь же стоит ненадолго оторваться от этой компании и обратить внимание на другую, соседнюю. Она состояла из семи человек, по форме, драгунов – три старших офицера, ротмистра, и четыре наместника, или, если вам так привычней, лейтенанта. Это были в большинстве своем спокойные люди, которые ценили и свою честь, и честь мундира, но, правда, не понятно, что больше. Но был средь них один эльф, ротмистр 2-й хоругви 2-го полка Полесного воеводства. Парень это был, каких поискать надо, и статен, и селен, правда ростом немного не вышел, зато успешно это компенсируется проворством и темпераментом, а саблей владеет лучше, чем собственной рукой. Власы у него были рыжие, или, вернее сказать, огненные, а под носом – усы, без которых этого человека представить было нельзя. Характер у него был странный, переменчивый, но то, что это был редкостный дебошир, можно было сказать совершенно точно.

И даже сейчас в их обществе по его вине назревал конфликт по поводу новой партии пороха для карабинов. Ротмистр 4-й хоругви, Фрисеев Волод, будучи нытиком и человеком, любившим отрицать все нормальное, нечаянно опрокинул пару слов «качестве армейского снабжения», на что сразу бурно среагировал уже знакомый нам офицер, доведя дело до ругани.

Матиаш, будучи человеком порядочным, но, видимо, никогда не имевшим дело с подхмеленным солдатом, максимально вежливо попросил сбавить тон и отказаться от непристойностей в речи, тем самым переключив внимание ротмистра на себя.

- Да ты что, холоп, - начал рыжий, - места своего не знаешь, или с приятелем своим меня спутал? А может ты у нас умолешенный, или, быть может, не от мира сего? Да ты хоть знаешь, с кем ты разговариваешь?

- А вы, господин драгун, может не понимаете, что разговариваете с человеком, имеющим представления о чести, в отличие от некоторых?

- Так ты ещё и перечить мне вздумал, смерд?! А на саблях сразиться не побоишься?

Ответом послужила перчатка, прилетевшая по носу ротмистру. Офицер улыбнулся, и было в этой улыбке нечто зловещее, но, совместно с этим, и доброе, можно сказать, дружеское. Оба дуэлянта в сопровождении толпы их сопровождавших и разного рода зевак вышли во двор, сбросили кафтаны и встали в стойки.

- Так ты может скажешь, что на надгробной написать-то?

- Матиаш.

- Без фамилии?

- Ну, если вам так проще, Силецкий, очень приятно, а вас как?

- Павел Петрович Надажди.

- Ааа, так мы ещё из знатнейшего рода, а по кабакам с драгунами шляемся! – подзадорил своего противника Матиаш.

За этими словами последовал удар, который леший отразил с легкостью и, даже, некоей элегантностью. Но потом ротмистр встал и начал выжидать. Матиаш подождал, потом решился провести серию атак, но драгун отразил все, даже зевнув при этом. Такое противостояние продлилось минут пять, после чего солдату, как видно, надоело, и тот потихоньку переходить в наступление. В итоге леший получил ранение: сабля скользнула по его левому плечу, он упал, но тут же привстал на одно колено, показав, что готов ещё защищаться, но тут в ворота въехали пару стражников и приказали дебоширам сложить оружие.

После сдачи их повезли в городскую тюрьму и посадили в одну камеру.

- Неплохо, однако, сражаешься, - заметил Павел.

- А ты где научился так орудовать?

- На войне.

В следующий час за Надажди внесли залог, а Матиаш остался сидеть за решеткой.

Но вот пришел и его покровитель. Боярин приказал стражникам перевязать рану, которой, если честно, уже почти не было видно.

В суровом молчании они отправились в порт, где их уже ждал подготовленный к отплытию когг. Когда они уже взошли на корабль, Анджей рассмеялся, попытался потрепать эльфа по голове, сказал, что «так и надо жить», и что «эти законники в конец уже заели, по малейшему пустяку садят за решетку».

Ветер наполнил паруса, и судно весело понеслось по холодным, но не замерзшим водам реки. Перед глазами лешего встала неописуемая красота: покрытые снегом хвойные леса, возвышавшиеся по склонам – с одной стороны, а с другой – так же белые степные просторы, над которыми кружили разного рода птицы. И все это было на фоне уже заходившего солнца.

- Боже мой! Столько воды я в жизни не видел!

- Висала!

По степям Приграничного воеводства ехали спокойно и быстро, без лишних происшествий, так что до главного города региона, Куве, добрались за полтора дня, то есть, с учетом остановки на ночь после переправы, в обед. До обители Федора Михайловича оставалось каких–то 12 километров. И вот она пред ними: гора, вернее холм, на котором расположена скала, из-под которой с весны до осени текла вода, служащая началом одного из притоков Висалы, Волхва. На этой скале маг и поставил свою квадратную пятиэтажную каменную башню.

После того, как Анджей и Матиаш подошли к дверям, боярин тяжело постучал по ним, но никакой реакции не последовало. Пришлось так постучать раз десять, после чего из открытого окна пятого этажа послышался гневный возглас: «Яков, обормот этакий, на кой, ты мне скажи я тебя держу, если ты дверь открыть не можешь?!»

После этого за дверью раздались шаги, засовы заскрипели и перед глазами наших знакомых встал тучный черноволосый и, непонятно как и почему, но совершенно безбородый гном в бело-красной ливрее.

- Здравствуйте, господа, кто вы?

- Я – боярин Анджей Силецкий, а это - мой друг, Матиаш. Но, собственно, кто вы?

- Яков, гном – эконом его милости, мага Федора Михайловича. Но вот, боюсь, вы не вовремя, его светлость сейчас никого не принимает.

- А когда примет?

- Летом… возможно.

- И что это он там такого делает?

- Важнейший эксперимент! - с этими словами гном поднял палец вверх и выпучил глаза.

- Так вот, гном эконом, либо ты сейчас же пропустишь нас к моему старинному другу и товарищу, либо я с тебя три шкуры сдеру, а кости прикажу четвертовать.

- Да пожалуйста, пожалуйста, я что, держу вас здесь, что ли?

После этого он освободил проход и Матиаш с Анджеем вошли.

- Сюда, пожалуйста!

Гном указал на открывшуюся саму по себе дверь. Все трое зашли в маленькую, оббитую бархатом комнатку, а Яков сказал: «Пятый!» Почувствовался толчок, а потом комната начала подниматься вверх.

- Магия? – спросил Леший.

- Нет, молодой человек, просто у нас есть дикий тролль, который приводит в движение особый механизм. Такой, кстати, есть и в главном соборе в Варне, и в Петровском соборе в Кольвэ, и в некоторых университетах.

Когда комната достигла пятого этажа, она остановилась, двери открылись, и компания вышла наружу.

Дверь, ведущая в кабинет мага, была приоткрыта, и оттуда доносились звуки молотка и шипение. Войдя туда, Матиаш увидел странную картину: на столе, расположенном посередине, стоит какой-то металлический прибор, напоминающий бочку с вилкой, рядом с которым с инструментами в руках бегают два шкрьятока, а в дальнем углу, в кресле, сидит сребряноволосый эльф с бакенбардами, в бархатном халате и тапочках с закругленным носом, читает какие-то бумаги и переправляет, иногда потягиваясь к бокалу с кагором.

- Кхе-кхе, - попытался отвлечь на себя внимание боярин, но попытка оказалась неудачной, - Федор! Феееедор!

- А, что!- эльф оторвался от своих бумаг. – Андрюх, ты, что ли?

- Конечно, я, кто же ещё!

- Здравствуй, друг! – с этими словами Разумовский откинул все и встал для приветствия, - сколько зим, сколько лет?! А ты все не меняешься!

- Да и ты тоже.

- Цаю не желаете?

- Отвару, в смысле?

- Ну да, да, его самого. А это ещё что за молодец?

- Это я тебе сейчас объясню.

За столом, который накрыли в холе, который, в свою очередь, занимал почти весь минус первый этаж, Анджей поведал Федору Михайловичу о трагичной судьбе Александровского монастыря и их старого друга, Вита, который, кстати, оказался Витовтом Сергеевичем, рассказал о Матиаше и о том, зачем они сюда приехали.

- Так что, значится, хочешь быть моим учеником?

- Да, хочу!

- Ну, не знаю, у меня учеников с роду не было, а этаж, который я отдал специально для того, чтобы сделать там комнату для последователя, так я там уже давно клетку с тигром держу, но, думаю, его можно куда-нибудь пересадить. Что же, идея хорошая. В принципе, я давно об приемнике задумываюсь, но что-то не доходил. Я согласен взять тебя.

- А что это за штукенция у тебя в кабинете? – спросил Силецкий.

- Я часто думаю о том, что будет, когда слова для магии затрутся в конец. И мне кажется, что многое мы моги бы сделать при помощи молний и их силы. Проблема в том, что небесный огонь – явление не постоянное, и я вот все пытаюсь поймать их и удержать. Я даже уже придумал устройство, которое с помощью молнии будет освещать комнаты.

Окончив беседу, Федор и Матиаш проводили Анджея, а тем временем слуги уже подготовили комнату третьего этажа. Маг отправил своего ученика спать и набираться сил, ибо завтра для него будет тяжелый день.

 

 

Леший попал в ученики к волшебнику, а обучение заняло у него не много не мало, 10 лет, и, чтобы читатель не заскучал, ему будет предложено несколько отдельных новелл:

Павел Петрович Надажди

О старинном и могущественном роде Надажди ходит множество разнообразнейших слухов, мифов и историй. К примеру, говорят, что именно они придумали деньги, а первая монета до сих пор хранится в одном из замков фамилии. Но оторвемся от людской молвы и перейдем к реальной истории.

В дружину некоего князька со странным именем Ровен вошел эльф. Звали его Салазар Надажди. В те времена не редкостью бывали случаи, когда эльфийские войны присягали на верность правителям людей, ибо не находили другого выбора. Однако служба среди тех, кто разрушил твоё государство и захватил твой дом, не была приятной и почетной для гордых эльфов.

Но для Салазара не было особой разницы, ведь он преследовал особую цель. Он расценивал людей не как способ выживания, а как возможность оставить глубокий след в истории. Не удивительно, что он в скорейшем времени сумел расположить к себе Ровена и подтолкнул его к принятию эльфийской веры. И именно он выбрал место окончательной стоянки до того кочевавших людей Вратислава, на котором и основан город Кравиште.

Да, можно назвать его расчетливым интриганом и карьеристом, но именно благодаря ему было создано королевство, существующее и по сей день.

После смерти Вратислава I трон должен был занять королевич Игорь, но тот был ещё слишком мал, и король на смертном одре назначил Салазара регентом и даровал ему титул палатина. У Салазара к тому времени было двое детей: дочь Ольга и старший сын Юстиниан. Ольгу он выдал замуж за Игоря, тем самым закрепив высокое положение своей семьи, а Юстиниану отдал все титулы и имущество.

Юстиниан, будучи человеком сообразительным и хитрым, но нелюбящим бой, обосновался при дворе, заведовал государственной казной, выписывал указы, создал первую в мире банковскую систему, совершил несколько научных открытий и определил поведение, как казалось, всех Надажди. Отныне это был род политиков, ученых и банкиров. Его дети: Генрих(казначей королевства), Аврелий(коронный писарь), Амадей(первый глава церкви не из эльфийской империи).

Вот в такой семье родился Павел. Отец его, Петр, служит коронным писарем, а мать происходит из знаменитого, но бедного рода князей Заславских. Петр с детства любил истории о основателе своей фамилии и решил, что не опозорит его имени и станет продолжателем его славного дела. Именно поэтому он и отдал своего сына в лучшее учебное заведение столицы, тем самым совершив самую серьёзную в своей жизни ошибку.

Главным условием обучения в «Королевской шляхетской академии» была полная изоляция учеников, которых набирали раз в десять лет. По возрасту получилось так, что Павел был почти самый старший из поступивших, однако малый рост его мог смутить, но, впрочем это не важно.

Юный ученик не был слишком одарен в умении писать и сочинять, ему более нравилось считать и разбирать фортификационные методы, а ещё более – фехтовать, от чего учителя по настоянию родителей его пытались отстранить. В итоге на седьмом году началась война. Мимо академии стали часто проходить хоругви, и, смотря на это, Павел решил, что хочет стать военным, что никак не входило в планы его отца.

И юноша сбежал вместе с драгунами, на карманные деньги купил себе лошадь, оружие и форму и воевал вместе с остальными. Через три года окончились бои и Павел вернулся домой уже в чине ротмистра, но отец, до того не знавший о проступке своего сына, не пожелал более встречаться с ним, а так же отказал ему в наследстве.

Таким образом палатин Павел Петрович Надажди стал первым Надажди на военной службе королевства.

Весенняя ярмарка

Пришла весна. Матиаш уже многое узнал о магии, о том, как лучше всего составлять заклинания и о другом.

Наступило время масленицы, а на этот праздник в городе устраивается ярмарка, на которую съезжается множество народа со всего воеводства, и не только. Здесь можно было увидеть и орков, и гномов, и эльфов, можно купить разные сладости, мясные изделия, хлеба, бытовые вещи, животных, и многое другое, а главное, по низкой цене. Здесь можно было померится силами в поединках, кататься на санях по ещё не растаявшему снегу, на качелях, на каруселях, можно было танцевать, петь и пить в шумной компании. А можно было и достать редкие вещицы, например, механизмы леших, искусно выполненные клинки эльфов, магические артефакты, украшения гномов и другое.

Суматоха и гул тут стояли великие. Тут бородатый, рослый мужик в фартуке и с лотком орет: «Подходите, берите пряники, не дорого, серебряник за штуку!» Там изрядно выпившие казаки начинают махаться кулаками. Там люди хороводы водят. Кое-где слышны возгласы, или бранные слова. Народ праздновал.

Первый день ярмарки для Матияша начался как обычно: он проснулся в своей мягкой и теплой кровати в комнате на третьем этаже, перед ним уже стоял «цай» с баранками, на стоящей рядом табуретке лежал готовый кафтан, а бархатные шторы были распахнуты. Комната, как, в общем-то, вся башня, была вычурная, устланная коврами и подушками для сидения. Леший съел свой завтрак, оделся, умылся при помощи раковины, так же стоявшей в комнате, и поднялся на верх.

Учитель уже бодрствовал. По правде сказать, Матиаш никогда не видел, как Федор Михайлович спит, от чего казалось, что эта фаза у наставника отсутствует. Он как всегда сидел в своем кресле, изредка менявшим свое положение и курсировавшем между письменным столом и углом, как всегда читал, попивая из чашки отвар, от которого шел легкий пар. Только одежда его отличалась от обычной: на нем были легкий бардовый камзол, феска, походные туфли и черные перчатки.

- А, Матиаш, уже встал! Ну, я уж думал, трубами тебя будить придется! – начал, как обычно, Федор Михайлович, - Но, собственно, мог бы и не подниматься. С сегодняшнего дня и всю оставшуюся неделю у тебя выходной. Деньги можешь брать у Якова. Башня в твоем распоряжении, а я отбываю на весенний симпозиум. Возражения не принимаются!

И, вставши, он направился к платяному шкафу, откуда достал шубу, шапку и трость. Потом он пошел в сторону двери, подошел к Матиашу, улыбнувшись, надел на него феску, сказал: «Не забудь сходить на ярмарку!» - и вышел из кабинета.

Леший подошел к окну и увидел на улице запряженного грифона, одного из тех тварей, которых Федор Михайлович купил на деньги из последнего похода, и суетившегося рядом Якова. Потом на улицу вышел учитель, сел в седло и улетел на юго-юго-запад.

Матиаш малость постоял, подумал о том, что произошло, что он будет делать, и принял решение сразу же идти в город. Он спустился в свою комнату, надел теплый контуш, так как на улице было еще достаточно прохладно, соболиную шапку с тремя орлиными перьями на бирюзовой заколке и сапоги, взял деньги, саблю и пару листов с собственными заклинаниями, на всякий случай.

И вот наш герой мчится по еще не растаявшему снегу навстречу судьбе, ждущей его на празднествах, по колоритности своей сравнимых только с гуляниями на день сбора урожая.

Проехавши через каменные ворота кремля, Матиаш очутился на людной площади, на коей стояли к тому же замок воеводы, терем бурмистра, здание рынка, пару гостиниц, домов патрициев, университет, литейный цех, производящий пушки, и городские казармы с конюшнями. Все было украшено яркими лентами, флажками, пахло разными сладостями, а народ, преимущественно состоявший из людей и эльфов, был разодет на столько ко разному, что глаза уставали от наблюдения за этой пестрой толпой.

Леший оставил своего коня у одной из гостиниц с названием «Дикий вепрь», отдав при этом два серебряника за надзор. Для начала он думал сходить, посмотреть на товары, потом пройти в гостиницу, сыскать новые знакомства, которые всегда бывают кстати.

На первом прилавке, к которому подошел эльф, было множество разного рода мясных и молочных блюд. Здесь лежали нордские сыры, масло, которое производят в Приморском воеводстве в огромных количествах, окорока, ножки, курицы целиком, поросята, свисало множество колбас. Тут Матиаш купил парочку колбасок и головку сыра отличного качества.

На следующих двух торговали тканями и одеждой. Не задерживаясь на них, леший перешел к четвертому, на котором была разбросана всякая всячина. Тут были и книги, и оружие, и шкуры, и одежда, и огородные инструменты, и украшения, и обувь…

- Что же вы, молодой человек, ходите тут, глаза выпучив? Али товар какой-то по вкусу пришелся? – спросил гном, стоявший на табуретке по ту сторону прилавка.

- А что вы, собственно продаете?

- Да, знаете ли, всего понемногу. Как можете заметить, тут у меня палаши, кортики, ожерелья… А, собственно, чего же вы хотите? Платья? Сапоги? Лопату? Вдруг вам придется закопать что-то…или кого-то… Ну, или вас интересует что-нибудь особенное?

- А что вы имеете в виду?

- Что я имею? Есть тут у меня несколько вещиц необычного, магического свойства, – с этими словами он начал оглядываться по сторонам и наклонился к столу, положив на него локти, - вам, лично, я мог бы порекомендовать одну из них. Штука не то, что магическая, но просто красивая.

- Кажется, тут есть некоторый подвох?

- Ну, знаете ли, вы меня немного оскорбили! Но, все же, вы правы. А подвох состоит в том, что вы не знаете, что артефакт делает, как он работает и тому подобное…точнее, я вам об этом ничего не скажу, а лишь дам инструкцию, которую, для вашего же блага, лучше распечатать дома. Ну как, по рукам?

- Хм, интересное предложение…что же, я согласен!

- С вас, будьте добры, 2 золотых.

- А не многовато ли?

После этих слов гном достал из шкафчика красивейшее серебряное ожерелье с большим круглым сапфиром в витиеватой оправе посередине.

-Ладно уж, два, так два, - с этими словами эльф кинул на стол монеты и быстро потянулся к драгоценности. Гном, видно, по привычке, первые мгновения пытался удержать артефакт но потом ослабил хватку.

- И помните, купленные вещи возврату не подлежат!

Да, интересная история вышла. Ну, по крайней мере, так думал Матиаш, продолжая свой поход по торговым рядам, то и дело останавливаясь у разных прилавков. Ожерелье он надел на себя сразу, даже не заметив этого.

Теперь же ненадолго отвлечемся от нашего героя и опустим свой взгляд на ворота города, через которые недавно пошел большей поток: сначала это были всадники, драгуны, три хоругви, все, как на подбор, с усами, в бархатных мундирах и форменных шапках, идущие лошадь к лошади; затем – несколько пехотных хоругвей эльфов в зеленых мундирах, доспехах, с пиками, алебардами, луками и аркебузами, а так же со щитами и мечами; после – казаки городовые, в синих мундирах, пешие, с самопалами, саблями да пиками.

Такой парад был вызван давней воинской традицией королевства. По примеру эльфийских армий, гарнизоны городов и крепостей раз в определенный срок меняли между местами их базирования.

Колонна была такая длинная, что когда казачьи сотни только начали проходить через ворота, драгуны уже успели построиться в кремле на площади. Послышался голос командира всадников: «Размещаться по квартирам!» И кавалерия стройным шагом направилась в казармы, а через десять минут уже солдаты выходили оттуда на ярмарку, что никак не возбранялось командованием.

К этому времени Матиаш уже закончил хождения по рядам и решил посмотреть на новый гарнизон, но через пару минут занятие это ему надоело, и он уже собрался было уходить, как вдруг увидел в одних из проезжавших мимо офицерских саней девушку, как бы он сказал тогда, красоты неописуемой. Светловолосая, зеленоглазая, в белой шубке и алой накидке, с красивыми рубиновыми серьгами и в соболиной шапке с павлиньим пером. Жар ударил в голову лешему, сердце сжалось, на покрасневшем лице даже выступило пару капелек пота. Он не мог оторвать глаз, а когда прекрасная незнакомка начала скрываться из виду, он, не осознавая, что делает, пошел, или, вернее сказать, побежал за санями.

Пробежав немного, он нечаянно налетел на одного эльфа, столкнув его с ног.

- Простите, пожалуйста, но я очень спешу!

- Это куда ты так, сударь, спешишь?- начал свою речь встающий и оттряхивающийся от снега пострадавший, до того смотревший вниз. Но сейчас очи его поднялись, а губы вытянулись в неоднозначной улыбке,- аа