Мантуанское наследство (1613 г.)

 

В марте 1612 года умирает Винченцо Гонзага, герцог Мантуанский – родственник Марии Медичи. Наследником становится его сын Франческо, но и тот внезапно умирает 22 декабря 1612 года. Он оставил вдовой Маргариту – дочь герцога Савойского – и четырехлетнюю дочь Марию. Его брат кардинал Фердинанд Гонзага объявляется регентом до того момента, как Маргарита, утверждающая, что беременна, родит мальчика (тогда кардинал вместе с Маргаритой будут обеспечивать регентство) или девочку (в этом случае он станет герцогом Мантуанским).

В конце апреля 1613 году Маргарита вдруг признается, что она не беременна и в то же время заявляет о желании стать женой Фердинанда, что, естественно, только упростит дело. Но сначала она хочет навестить своего отца, герцога Савойского, с чем Фердинанд неосторожно соглашается, потому что в конце апреля герцог неожиданно захватывает главные города маркизата Монферрато, подчиняющегося Мантуе, кроме важной цитадели Казаль. Узнав о монферратских событиях, в Париже спешно собирают заседание совета.

 

Мария Медичи и ее правительство захвачены врасплох. Фердинанд – племянник Марии, поэтому она горит желанием прийти ему на помощь. Но Вильруа более осторожен: если герцог Савойский действовал с согласия Мадрида, то оказывать военную помощь нежелательно ввиду новой политики Франции и предстоящих испанских браков – это гораздо важнее, чем судьба герцога Мантуанского.

5 мая испанский губернатор Милана сообщил королеве‑регентше, что герцог Савойский действует без его ведома, и мобилизует войска для восстановления прежнего положения. Французское правительство с облегчением воспринимает это как великолепный предлог не вступать в военные действия и ограничивается некоторыми мерами предосторожности.

 

Правда, королева недовольна политикой правительства: затронуты интересы ее семьи и, кроме того, ей важно сохранить верность договору между Францией и герцогством Мантуанским. Она готова немедленно вмешаться. Вильруа при поддержке Гизов всеми силами желает сохранить мир и сближение с Испанией и избежать новых военных затрат.

При дворе, однако, формируется партия дворян – сторонников военного вмешательства, готовых сражаться за справедливое дело – защитить союзника Франции. Королева вспоминает о Конде, старом сопернике Гизов, который томится в добровольном изгнании, и вызывает его в Париж. На заседании совета он поддерживает позицию Марии Медичи, и большинством голосов принимается решение о военной экспедиции. Больше всего решение совета осчастливило юного Людовика XIII: «Мадам, я рад – надо воевать».

Вильруа и его партия пытаются остановить королеву, говоря, что для похода нет денег. Но Мария Медичи, при мысли о войне радуясь, как и ее сын, собирает против Савойи крупные силы – Тосканы, Венеции и – а почему бы нет – святого престола.

 

Из‑за нехватки денег Марии удается послать на границу только несколько батальонов, однако воинственно настроенные французские дворяне потоком прибывают в Мантую. Но тут вдруг зашевелилась Испания: король написал Марии о том, что дал приказ губернатору Милана применить против герцога Савойского военную силу, если тот откажется вернуть герцогу Мантуанскому захваченные города.

Через несколько месяцев был заключен договор, по которому герцог Савойский передавал города Монферрато губернатору Милана в ожидании вынесения вердикта об обоснованности его претензий на Монферрато.

 

После заключения этого соглашения Конде и посол Мантуи убеждают Марию Медичи, что это дело оказалось выгодным только для Испании, но королева предпочитает слушать Вильруа и Гизов, которые доказывают ей, что король Испании выступил на стороне правительства Марии Медичи только потому, что боялся поссориться с Францией. Королева осыпает Гизов милостями. Кончини поспешил стать на их сторону, а Конде и два его верных союзника – герцоги Вандомский и Мэнский – покидают Париж.

 

Вскоре королева забросила все государственные дела: ее энергию полностью поглощают строительные работы в Люксембургском дворце, в котором она рассчитывает жить, когда ее регентство закончится.

 

Но внутренние волнения и ухудшение ситуации в Мантуе возвращают ее к суровой реальности: знать возмущена тем, что Кончили получает титул маршала, опустела казна, поэтому новые просьбы об увеличении содержаний знать воспринимает крайне недовольно, в Мантуе герцог требует от Франции помощи, чтобы забрать города Монферрато.

 

Взятие Мезьера и договор в Сен‑Менеульд (15 мая 1614 г.)

 

В январе 1614 года Конде и другие принцы снова покидают двор, а перед этим собираются все вместе и принимают некоторые решения, которые доводят до сведения королевы: кроме привычного недовольства по поводу их недостаточного участия в управлении государством они отвечают на расплывчато высказанное желание Марии Медичи продлить свое регентство: как первый принц крови Конде в этом случае должен стать королевским наместником, и ничего не должно решаться без Генеральных штатов. Кроме того, они полагают, что внешняя политика слишком подчинена Испании и в связи с этим было бы желательно поменять министров и узнать мнение Генеральных штатов по поводу проблемы, которая затрагивает будущее нации.

Все это вызывает крайнее неудовольствие Марии. К тому же новости, пришедшие из Мезьера 18 февраля, свидетельствуют о том, что во Франции появилась опасность гражданской войны.

 

Герцог де Невэр, будучи губернатором города Мезьера, решил войти в цитадель, комендант которой подчинялся непосредственно королю. Комендант имел строгий приказ не впускать никого без специального письма короля, и запрет этот касался герцога, как и любого другого. Оскорбленный герцог не колеблясь приказал стрелять из пушки, чтобы ему открыли ворота крепости. Но после, осознав все значение своего поступка, поспешил написать королеве, что, сомневаясь в верности коменданта, он действовал таким образом в интересах короля.

Узнав об этом, Мария Медичи страшно разгневалась, приказала собрать войска и поручила командование Гизу и д’Эпернону, а к Невэру послала одного из своих дворян, чтобы побудить его сдаться до применения силы.

Но Невэр совершенно не собирался отдавать город, а в это время Конде распространил письмо к королеве, в котором были изложены требования принцев, основными из них являлись созыв Генеральных штатов и отсрочка заключения браков.

Однако Мария, продолжая собирать войска в Шампани, ловко обезвредила кризис, согласившись на созыв Генеральных штатов. Больше того: она заявила, что она сама этого желает и намерена сделать это в кратчайшие сроки.

Причина проста: через семь месяцев король становился совершеннолетним и королева нисколько не хотела рисковать гражданской войной из‑за власти на такой короткий промежуток времени. Но она хотела сохранить власть и после совершеннолетия короля: подобного еще не бывало, а решение Генеральных штатов никто не имел право оспаривать. Мария Медичи была уверена, что Генеральные штаты пойдут навстречу ее желаниям, потому что знала о непопулярности принцев и глубокой преданности народа монархии.

Но королева уже не могла оставаться в бездействии: принцы начинали собирать армию. Через де Ту она пригласила их приехать на встречу с ней в Суассон.

Принцы приехали в Суассон в сопровождении внушительного войска, поэтому Мария Медичи предпочла остаться в Париже и послала вместо себя Жаннена.

Кроме своих обычных требований созыва Генеральных штатов и отсрочки на один год испанских браков – королева легко на это согласилась – принцы потребовали разоружения королевской армии, что было посягательством на власть и честь короля и чего королева не могла допустить.

Но в игру вступил Кончини: ловкий парламентер, он сумел одних умаслить, а других обмануть, разрушив единство в лагере принцев. Официальные переговоры Жаннена и тайные Кончини (с согласия королевы, разумеется) шли параллельно. В итоге получилась веселая путаница: никто так и не понял, что обещано, а что – нет. В конце концов 15 мая 1614 года в Сен‑Менеульд был подписан договор. Герцог де Невэр вывел из Мезьера свой гарнизон, армия принцев была распущена, Конде получил 400 000 ливров и губернаторство Амбуаза. Взамен никто и словом не обмолвился об испанских браках. Все были довольны, но фрондерство принцев дорого обошлось королевской казне.

 

Поездка в Нант

 

Одному герцогу Вандомскому ничего не пообещали, наоборот – все было готово для нападения на воздвигнутые им в Бретани укрепления. Для подавления сопротивления Вандома, сеявшего смуту в своем губернаторстве в Бретани, была собрана армия 20 000 человек, которую возглавил сам король. Мария вместе с мадам Елизаветой последовали за ним до Нанта.

Город восторженно встретил юного короля, а штаты Бретани, вынужденные в некотором смысле выбирать между законным сыном короля Генриха IV и бастардом герцогом Вандомским, быстро осознали свой долг. Вандом понял, что проиграл, и отдал королевским войскам все города в Бретани, которые он занимал.

Штаты Бретани умоляли Марию Медичи забрать губернаторство у Вандома. Но, боясь такой неосторожностью снова объединить принцев, королева решила оставить герцогу его губернаторство и должности. После чего королю и королеве‑матери оставалось только возвратиться в Париж, увозя с собой дары штатов Бретани: 400 000 ливров получил Людовик XIII, Мария – 50 000.

 

Скоро закончится регентство Марии: 27 сентября 1614 года Людовик XIII становится совершеннолетним. Королева была одержима только одним: сохранить мир. И она смогла выстоять в борьбе с принцами, протестантами, с теми, кто хотел видеть, как она втягивает Францию в более активную внешнюю политику. Но за это ей пришлось дорого заплатить: разорением казны и государственной системы финансов, потерей Фракцией своего влияния в Европе.

Мария Медичи ощутила вкус к власти. Что такое совершеннолетие в 13 лет? Ее сын не в состоянии править сам, ему нужно давать советы и им руководить. А кроме того, чтобы насладиться сознанием выполненного долга, королева‑мать должна преодолеть еще два серьезных препятствия: созыв Генеральных штатов и заключение испанских браков.

 

 

Глава IX