Глава, в которой Ринда и Принц Лжи встречаются в последний раз, по крайней мере, в Королевствах, а Маску удается перехитрить всех, даже самого себя

Хор из пятидесяти священников, шаркая ногами, продвигался по центру погруженной в сумерки улицы и каркающими голосами распевал гимн Кайрику. Они изо всех сил старались четко воспроизводить слова, но давились на каждом слоге, ведь от их языков остались лишь обгорелые обрубки. Они тупо смотрели на грязную улицу глазами, остекленевшими от боли и усталости. Зено Миррормейн почти не давал им отдыха за последние три дня, но таковы были требования Четвертого Послушания: Отбери голоса у пятидесяти моих преданных последователей и пошли их распевать мне хвалу по всем улицам и закоулкам города, которому суждено стать моей священной обителью.

Ринда покачала головой и продолжила путь, обходя хор стороной. Мрачные зрелища, подобные этому, стали не редкостью в Твердыне со Дня Темных Оракулов, так как Зено Миррормейн и его священники стремились выполнить шесть ритуалов, начертанных Кайриком на окнах храма. Каждый обряд требовал крови и боли, словно только эти две составляющие могли доказать святость города. Иногда сами священники терпели ужасные увечья. Но чаще им требовалась кровь невинных и муки ничего не подозревающих жертв.

В другое время зентильцы, не верящие в Принца Лжи, могли бы восстать против его тирании, но сейчас, однако, на кону стояло нечто большее, чем вопрос эфемерной веры. Путешественники, выезжавшие из города, заметили огромную армию великанов, гоблинов и прочих диких существ, упорно продвигающихся с северных пустошей. Прорицатели поняли, что их видение осуществляется, когда по городу распространилась новость о приближении армии. Другие, полагая что это работа какого-то божества, вознамерившегося обратить в свою пользу гнев Кайрика. Примитивный страх покончил со всеми дебатам, уже никому не было важно, какая сила движет великанами, которые явно готовились напасть на город.

Страх перерос в панику, когда стало ясно, что никакой помощи от сторожевых застав ждать не приходится. Племя белых драконов облетало город по широкому периметру, расправляясь со всеми караванами и солдатами, которые им попадались. Отряд из трех сотен зентиларов из Цитадели Ворона погиб на глазах горожан, наблюдавших за боем со стен Твердыни. Теперь, когда великанам оставалось до города меньше дня пути, драконы начали суживать свое кольцо. С высоких сторожевых башен можно было увидеть, как в безоблачном голубом небе кружат черные точки - их разведчики.

Но на узких извилистых улицах города никто пока не видел драконов, только ощущал ужас, который они внушали. Безумная спешка священников, совершающих кровавые обряды, жестокие схватки за те крохи продуктов, что остались после того, как церковь и торговые дома наполнили свои закрома, тщетные молитвы Принцу Лжи - от всего этого веяло отчаянием. У всех без исключения зентильцев был вид диких животных, загнанных в угол королевской охотой.

Проходя мимо обшарпанного «Змеиного ока», Ринда заметила троих представителей самого жестокого сословия зентильцев: у дверей таверны толклись солдаты. То, как они шагнули ей навстречу с самодовольным высокомерием и хищным блеском в глазах, сразу сказало Ринде, для чего они здесь отираются. В руках они держали мечи и просмоленные веревки, а это означало, что им дали приказ собрать необходимые для Второго Послушания органы молодых женщин.

- Можете не беспокоиться, - холодно сказала девушка и, откинув с плеча накидку, показала черную кожаную повязку на рукаве, означавшую, что она находится под защитой Церкви.

Двое зентиларов отвернулись, а третий оказался женщиной со шрамом на лице от рта до уха. Она презрительно бросила Ринде: «Одна из шлюх Зено», потом плюнула на землю и присоединилась к своим соратникам, укрывшимся в тени под дверным козырьком.

Ринда не стала возражать женщине-зентиларке, а просто поспешила к своему дому, невольно посылая Кайрику мысленную благодарность за то, что даровал ей полоску на рукав, - за последние три дня эта кожаная повязка не раз спасала ей жизнь.

Тут на улицу с грохотом выкатила повозка, запряженная лошадью, и Ринде пришлось посторониться. Повозка проехала чуть дальше и остановилась по соседству от ее дверей. Возница соскочил на булыжную мостовую рядом с тем местом, где в канаве валялся труп, в котором Ринда с печалью узнала Джоула, ремесленника. Одежда на нем была изорвана в клочья в какой-то жестокой драке, одна рука висела почти отрубленная у запястья, а буква «Е», выжженная на распухшем лице, свидетельствовала о его преступлении и причине смерти - ересь.

- Что-то не верится, - пробормотала Ринда.

Когда-то, еще до того как Церковь Кайрика захватила всю власть в городе, она слышала, как ремесленник говорил, что не различил бы богов, даже если бы они все уселись в ряд за большим столом в «Змеином оке», чтобы сыграть с ним в кости. Ему было все равно кому поклоняться, лишь бы заказчик был доволен.

Ринда бросила взгляд на окно мастерской ремесленника и увидела, что сын Джоула наблюдает за тем, как бесцеремонно грузят в повозку труп. Мальчишка ненавидел своего отца - это не было секретом для соседей. И по примеру многих жителей Твердыни он использовал безумную охоту Церкви на еретиков как предлог для убийства. Огонь в костре, разожженном для Первого Послушания, требовалось поддерживать непрерывным потоком трупов. Откуда брались тела - значения не имело, лишь бы на них стояло клеймо «Е». Неудивительно, что еретики плодились как амбарные мыши, с того дня как прозвучали речи Темных Оракулов.

За три дня Зентильская Твердыня превратилась в мрачное подобие Кайрикова царства в Гадесе - по крайней мере, она стала очень похожа на Город Раздоров, описанный в «Кайринишаде». Принц Лжи продиктовал последнюю главу проклятого тома за несколько часов до того, как ожили храмовые статуи. В этой главе он описывал свое представление о мире, где не будет других богов. Последняя часть «Кайринишада» лучше других отпечаталась в памяти Ринды каждым своим леденящим душу словом:

«Цепи Лицемерия падут, и человек будет волен действовать, подчиняясь своим инстинктам, самым надежным подсказчикам в этом мире отчаяния и раздора. Тюрьма о четырех стенах - Чести, Верности, Человеколюбия и Жертвенности - падет от меча Своекорыстия и жезла Жадности. Даже сейчас воины, которые прибегают к этому оружию и умело им владеют недрогнувшей рукой, одерживают победы над всеми остальными. Сбросив оковы Праведности, все люди окажутся на одном поле битвы и смогут свободно кроить свою собственную судьбу из тонкой ткани жизни.

Города воспылают, и реки станут алыми от крови тех глупцов, кто не поймет этой правды. Костры, где будут гореть неверующие, окрасят небо в желтый цвет своим мерзким дымом, и ветер разнесет по всему земному шару зловоние смерти. Но те, кто последует за мной, построят на руинах новые города, где каждый сможет стать королем - если у него хватит смелости взяться за меч и поднять его на ближнего, потребовав все, что есть в этом мире…»

Хотя зверское полотно, сотканное Кайриком, не давало Ринде покоя, она постаралась отстраниться от мерзкой картины, твердо веря, что цивилизацию так легко не сломить. В конце концов, она сама пошла против бога Смерти. Были и другие, кто противостоял Кайрику, - в царствах смертных и бессмертных. Как только им удастся распространить «Истинное жизнеописание Кайрика», то, возможно, многие слетятся под знамя Правды и Свободы.

Открывая входную дверь, девушка размышляла, как Огм задумал поступить с «Истинным жизнеописанием». Этот том тоже был закончен в День Темных Оракулов.

Однако, увидев в комнате двух нежданных гостей, Ринда постаралась загнать все мысли о боге Знаний и его священной книге в самый дальний уголок своего сознания.

- Дорогая моя, - сказал Кайрик, - у тебя такой вид, словно ты столкнулась с привидением. - Он бросил взгляд через плечо.- Только не говори, что кто-то из моих слуг увязался за мной из дому.

- Н-н-нет, Ваше Великолепие, - заикаясь, проговорила Ринда, напустив на себя вид безропотной туповатой служанки, в которую она превращалась каждый раз в присутствии Кайрика. - Просто… хм, убили моего соседа… то есть его клеймили как еретика и…

- Да, ремесленника, - нараспев произнес Принц Лжи. - Его сын - образцовый гражданин, ты не согласна? - Он отмахнулся, не дожидаясь ответа. - Конечно, согласна. А вообще-то тебе не стоило бы удивляться при виде людей в своей комнате, ты ведь все время оставляешь дверь незапертой, да еще в таком районе.

- Да, мне уже говорили, - тупо ответила Ринда.

Бог Смерти повернулся к своему спутнику:

- Я не разрешал тебе прекращать чтение, Физул.

Рыжеволосый священник посмотрел на Ринду, и она увидела, что его рот дергается от страха. Он сидел за столом перед раскрытым томом. Лампа сбоку отбрасывала длинные тени на его лицо, скрывая глаза и губы темными полосами.

- Эта женщина заслуживает объясне…

Кайрик ударил Физула Сокрушителем Богов, словно это был не меч, а указка, а сам он строгий лектор при храмовой школе.

- Я сам решу, чего заслуживает эта женщина, - процедил он.

- Иллюстраторы и переплетчики уже закончили твою книгу? - спросила Ринда. Девушка так и не переступила порога, пребывая в нерешительности, но потом поняла, что бежать глупо, закрыла за собой дверь и прошла в комнату.

- Это и твоя книга тоже, моя дорогая,- сказал Принц Лжи. - Ты права, она уже закончена. Когда ты поставила последнюю точку, я тотчас засадил за работу остальных мастеров. - Он злобно улыбнулся. - Просто я сейчас исполняю давнишнее обещание, данное Физулу, - предоставляю ему возможность первому из смертных прочитать законченный вариант.

- Первому из смертных? - переспросила Ринда, сбрасывая с плеч накидку, которая небрежно упала на пол. - Значит ли это, что вы ее уже прочитали?

Кайрик принялся нервно расхаживать по неопрятной комнате.

- От корки до корки, - ответил он, задохнувшись. - Великолепная работа. Тебе удалось на каждой странице отразить мой гений.

Повелитель Мертвых волочил за собой меч, оставляя в скрипучих досках глубокие царапины.

- Для тех деревенщин, что не умеют читать, нам понадобятся иллюстрации, но за этим дело не станет, художники никогда не были проблемой. Мы их отобрали еще после третьей или четвертой версии.

Тут одна доска в полу вылетела из гнезда, и Кайрик остановился. Сердце у Ринды замерло. В этом месте под полом была спрятана рукопись «Истинного жизнеописания», завернутая в кожу. Однако Повелитель Мертвых не стал себя утруждать тем, чтобы заглядывать в щель, а просто топнул по доске, всадив ее обратно.

- Ты единственная, кому удалось подобрать нужные слова, - во всяком случае, мне так показалось, когда я читал книгу. Но истинным критиком у нас выступит Физул.

Ринда подавила желание мысленно обратиться к Огму, послать богу Знаний молчаливую молитву. Кайрик наверняка услышал бы любую такую мольбу и тут же с ними расправился бы. Кроме того, Переплетчик и без этого знал, что бог Смерти заманил ее в свою ловушку, если, конечно, не прекратил за ней наблюдать.

- Где ты была?

Девушка подняла голову и увидела, что Кайрик остановился прямо рядом с ней. Его красный плащ развевался вокруг него как пламя, раздуваясь от холодных сквозняков из-под пола. При свете лампы глаза бога злобно сверкали, а когда он начал шептать, его дыхание отдавало серой.

- Возможно, помогала Церкви охотиться за предателями?

Ринда почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица.

- Я искала чего-нибудь поесть, - выпалила она.

- И вернулась с пустыми руками? Ах, да - лишения военного времени. - Кайрик широко развел руками, словно только сейчас это понял. - В осаде всегда так: богатые едят оленину, а бедные - друг друга.

Одного жеста бога Смерти хватило, чтобы стол оказался уставленным снедью: кувшин сладкого сидра, дымящаяся баранья нога, горы клубники и буханка теплого хлеба.

- Вот, пожалуйста, - сказал Принц Лжи, - тебе стоило лишь попросить.

При виде такого изобилия у Ринды заурчало в животе. Жители Твердыни кое-как перебивались овсяной кашицей и тухлой водой, особенно обитатели трущоб. А это угощение было достойно пиршества аристократов. Ринда вопросительно посмотрела на Кайрика, и тот снисходительно кивнул.

Пока Ринда ела, бог Смерти продолжал вышагивать по комнате, лениво царапая мебель мечом и стуча по балкам, отчего крысы разбегались во все стороны в поисках лучшего укрытия. Грызуны, казалось, узнавали бога Раздоров. Они останавливались на бегу, почтительно опускали перед ним остроносые шелудивые морды, а потом удирали дальше.

Ринда быстро покончила с едой. Она насытилась куском хлеба и одной-двумя ягодами, после чего принялась смотреть на Повелителя Мертвых. Меряя шагами комнату. Кайрик временами бросал тревожные взгляды на Физула или одаривал Ринду снисходительной улыбкой. В его движениях угадывалась напряженность, чего раньше Ринда не замечала, а когда Кайрик пытался согнать с лица хмурое выражение, у него подрагивал уголок рта.

Ринда так сосредоточенно разглядывала Кайрика, что, когда раздался пронзительный крик Физула, она от неожиданности вскочила из-за стола, опрокинув кувшин с сидром. Кувшин звонко разбился, чуть приглушив отчаянный вопль священника.

- Умоляю, - кричал Физул, отталкивая книгу, - не заставляйте меня ее читать. Слова буквально въедаются в мой мозг.

Священник пьяно качнулся в сторону Ринды.

- Останови его, - прошептал он, но тут его колени подогнулись, и он рухнул, ударившись лицом об пол.

- Посади его обратно за стол, - сказал Кайрик. - Но сначала оботри какой-нибудь тряпкой. Нельзя, чтобы он перепачкал своей кровью все страницы. Нет, лучше я сам… - Он сделал пас рукой в сторону Физула, и кровь тут же перестала хлестать из его носа, исчезла с лица и рук.

Ринда помогла Физулу подняться. Нос священника был свернут на бок, а под глазами пролегли черные круги, словно маска разбойника. Поначалу священник, не сопротивляясь, принял помощь девушки, но когда прочитал в глазах Ринды жалость, грубо её оттолкнул и уже один добрел до стола.

- Он всегда был неблагодарным деревенщиной, - сказал Кайрик, осторожно поднимая Ринду с пола. Потом он повернулся к рыжеволосому церковнику. - И даже не думай хоть слово пропустить, - прогремел он.

Кайрик гневно взмахнул мечом и ударил плоской стороной лезвия Физула по уху. Короткий меч ярко вспыхнул, жадно запульсировал, затем, успокоившись, снова обрел свой обычный красноватый оттенок.

- Считай, что он твой, друг мой, - проворковал Принц Лжи, пряча меч в ножны. - Если только книга не убедит его в моем величии.

Физулу осталось прочитать последнюю главу, посвященную представлениям Кайрика о будущем мира. Священник больше не паниковал, он стойко смирился со своей судьбой. Словно кобра, загипнотизированная дудкой факира, он начала раскачиваться, читая завершающие том слова: «Таково последнее слово Кайрика, Повелителя Мертвых и Принца Лжи. Да будет он вечно царствовать на земле и в аду».

Священник повалился на стол, упав головой на книгу, и тут же Кайрик в два прыжка оказался рядом с ним. Физул не сопротивлялся, когда бог Смерти стащил его со стула. Видимо, он не мог сфокусировать свой взгляд, поэтому даже не заметил, что Кайрик буквально испепеляет его своим взором. Но уже через секунду пелена упала, и Физул как будто впервые в жизни увидел Принца Лжи.

- Ваше Великолепие, - воскликнул священник, падая на колени и смиренно складывая руки перед собой.

Кайрик потер подбородок, скептически оглядывая распростертую фигуру, потом поднял твердой рукой Физула и еще раз уставился в глаза священника.

Ринда в ужасе смотрела, не в силах шевельнуться, как Физул дрожит в руках Кайрика. Бог Смерти проник в сознание слуги, выискивая хотя бы отдаленный намек на неповиновение, хоть крупицу сопротивления гипнотическим чарам священной книги.

- Ну, ну, - пробормотал спустя минуту Повелитель Мертвых, - кажется, ты не лжешь.

Кайрик небрежно отпустил Физула и повернулся к девушке.

- Ты отлично потрудилась. Теперь последний штрих, и твою работу можно считать законченной. - Он жестом подозвал ее к столу.

Принц Лжи закрыл «Кайринишад», и Ринда впервые увидела обложку книги. Книга скреплялась золотыми скобками с замочком из какого-то отполированного металла. Металлические части ярко выделялись на фоне черной, как вороново крыло, кожи, которую переплетчики украсили сотнями оттисков крошечных священных символов Кайрика - сплошные ухмыляющиеся черепа и темные солнечные диски. Остальную часть переплета занимали какие-то странные переплетающиеся узоры. Вначале Ринде показалось, что орнамент нанесен хаотично, но чем дольше она в него вглядывалась, тем яснее различала в хаосе линий и фигур жуткие сцены пыток и страданий.

Главным украшением переплета служил череп: размером с детский кулачок, он уставился на девушку сквозь темные безжизненные глазницы. Кайрик нежно провел пальцами по рисунку.

- Теперь, когда критик сказал свое слово, мы должны защитить «Кайринишад» от подделок, как мирских, так и божественных.

Он протянул руку, и тут же в воздухе появился кинжал, балансирующий на кончике его костлявого пальца.

- Не бойся, дорогая, ты почти ничего не почувствуешь.

Молниеносно, как змея, Кайрик схватил запястье девушки и, прежде чем она успела вырваться, провел лезвием ножа по ее ладони, после чего поднес раненую руку к закрытой книге.

Кровь девушки окропила переплет, алая жидкость с шипением растеклась по коже. Кайрик произнес волшебное заклинание, и череп зашевелился. Челюсти со скрипом раздвинулись, показался длинный черный язык и начал жадно лакать кровь.

- Этой кровью я устанавливаю свою охрану. Теперь книгу нельзя будет переделать ни по форме, ни по содержанию. А еще ее нельзя будет изъять из Королевств,- пояснил Повелитель Мертвых, после чего повернулся к ухмыляющемуся черепу. - Ты мой охранник. Я дал тебе жизнь, и позволю тебе существовать только до тех пор, пока моя книга в безопасности. Ты понял?

Череп защелкал зубами, словно прожевывая слова, прежде чем их произнести:

- Разумеется, Ваше Великолепие. Я существую, чтобы служить вам.

Ринда отпрянула в ужасе. Крошечное лицо скелета говорило ее собственным голосом.

- Ты как будто испугалась, - сказал Кайрик, проводя рукой по щеке девушки. - Не надо. Твоя кровь оживляет хранителя книги. Подумай об этом, как о собственном замке на бессмертии. Ведь, кажется, к этому стремятся все писатели - жить в своих произведениях? Боюсь, однако, что «Кайринишад» останется твоей единственной книгой. - Одним движением кисти Принц Лжи перебросил кинжал Физулу. - Убей ее.

Ринда попыталась закрыться рукой, но было слишком поздно. Загипнотизированный священник всадил ей нож в живот по самую рукоятку. Ринда один раз охнула от боли. Это все, что она успела, так как в следующее мгновение Физул повернул кинжал в ране и швырнул девушку на пол.

- Неужели ты могла хотя бы на секунду подумать, что я не узнаю о твоем заговоре за моей спиной? - закричал Кайрик. - Особенно после того как один из моих инквизиторов убил еретика прямо у тебя на пороге? - Повелитель Мертвых стоял над Риндой, а его короткий меч, висевший на боку, пульсировал в такт потоку крови, бьющему из раны. - Неужели ты думала, я не догадаюсь, что Переплетчик попытается помешать созданию моей книги?

Он бросил злобный взгляд на Физула, и лицо его исказилось от ярости:

- Я знаю, священник, что ты к этому тоже причастен. А теперь, когда ты осознал мое величие, тебе следует объяснить, что задумал Огм.

Ринда почувствовала, как силы покидают ее, а вместе с ними и голос. Она могла лишь молча слушать рассказ Физула о том, как Огм связался с ним и остальными заговорщиками в надежде поднять восстание против бога Смерти. Искрой, пробудившей пламя восстания, явится «Истинное жизнеописание Кайрика», том, которому было предназначено развенчать злостную книжицу, сфабрикованную Принцем Лжи. Ринда, выбранная в писари, никогда не поклонялась Кайрику, поэтому Переплетчик счел своим долгом защитить ее ум от гибельного воздействия «Кайринишада». Он привлек ее в ряды заговорщиков, велев подготовить правдивый текст, чтобы его можно было размножить и разослать по всем храмам Кайрика.

Ударив два раза мечом, Принц Лжи разбил доски, под которыми было спрятано обернутое в кожу собрание страниц «Истинного жизнеописания».

- Это, наверное, и есть книжка Переплетчика. - Он сорвал обертку, перелистал пергаменты, время от времени останавливаясь, чтобы посмеяться над тем или иным абзацем. Потом он подбросил листы в воздух. - Текст даже не волшебный! - прогудел бог. - Прямо не верится. Переплетчик считал, что правда сможет меня уничтожить!

Принц Лжи подошел к Ринде и остановился у края разлившейся красной лужи.

- Похоже, нож ранил вас серьезнее, чем я обещал, миледи. А впрочем, я знал, что так и будет. - Улыбаясь, он присел на корточки, чтобы взглянуть Ринде в лицо. - Я солгал, видите ли. Я часто это делаю.

Кайрик потрогал лужу носком сапога, отчего тот окрасился в алый цвет.

- Однако я не лгал насчет твоей участи в случае предательства, - воодушевленно продолжал бог Смерти. - Даже успел подготовить ужасное местечко для тебя в Гадесе. Уже в эту минуту мои верноподданные ожидают прибытия твоей души.

У Ринды все поплыло перед глазами, предметы, цвета слились в одно сплошное пятно, а звуки превратились в сердитый гул. Временами какой-то образ вдруг выплывал из размытого облака - крысиные глазки, глядящие из укромной норки, падающий лист рукописи, угощение Кайрика, превратившееся в личинки, а потом вновь подкатывала волна забытья и утаскивала ее за собой. Каждый раз Ринда чувствовала, что отдаляется от своего дома, от своего тела все больше и больше…

- Еще одно дело отлично закончено, - вздохнул Кайрик и взял в руки свою книгу. - До утра ее прочитать больше никто не успеет, но я хочу, чтобы ты забрал книгу в главный храм для сохранности. На утренней службе ты должен зачитать пастве последнюю главу.

Физул с поклоном принял увесистый том:

- Как пожелаете, Ваше Великолепие.

- Вот именно, - сказал Принц Лжи, и в голосе его послышалось раздражение. - Чтение пойдет под конец службы, и ты должен все закончить до восхода. - Кайрик помолчал, уставившись на макушку склоненной головы. - Да, раньше было как-то интереснее, мне не хватает твоего беспомощного гнева. Ладно, ничего не поделать.

Бросив последний взгляд на труп Ринды, Повелитель Мертвых приготовился исчезнуть.

- Сожги это место дотла, - сказал он, начиная растворяться в воздухе. - В качестве растопки используй книжку Переплетчика.

Как только Кайрик отбыл в другое царство, Физул сразу швырнул «Кайринишад» на стол и бросился к Ринде.

- Что это ты себе позволяешь? - заверещала книга.

В ту же секунду том сковала серебряная цепь, заткнув черепу рот как кляпом.

- Не нужно было ранить ее так сильно, - сердито бросил Огм, возникая в центре комнаты. Он бросил взгляд на «Кайринишад», чтобы удостовериться в действии своего заклинания, а затем повернулся к Ринде. - Ты можешь ее спасти?

Физул лишь крякнул.

- Я знаю, как всадить кинжал в живот так, чтобы смерть не наступила еще несколько часов, - похвастался он, хотя голос, которым он говорил, принадлежал Повелителю Теней. - Но сначала мне нужно освободиться от этого дурацкого образа.

Тень священника потемнела, уплотнилась, словно жизненная сила Физула, покидая его тело, переливалась в черноту. Затем тень поднялась и нависла над священником и поверженной девушкой. К Маску слетелись тени из всех углов комнаты. Слившись в одну, они образовали его темный плащ, который колыхался каждую секунду.

- Ты не снял щит с этого дома? - спросил Повелитель Теней.

- Если Кайрик удосужится взглянуть сюда, то увидит лишь, как Физул готовится поджечь дом, - ответил Переплетчик. - А как насчет тени Ринды? Кайрик ведь сказал, что ее уже ждут его подданные.

- Об этом можешь не беспокоиться, - самодовольно ответил Маск и, оттолкнув Физула, опустился на пол рядом с девушкой. Он коснулся ее рукой, и кровотечение остановилось, а на белом как мел лице появился легкий румянец. - Вместо нее я послал в Гадес старинного приятеля Физула. Ты ведь помнишь лорда Чесса? Думаю, ему понравится какое-то время побыть женщиной… То есть понравилось бы, если бы Кайрик не устроил такой жуткий прием для Ринды. - Он прищурился, и в его голосе прозвучала правдивая нотка тревоги.- Ей остается надеяться, что, она никогда не попадет к нему в руки.

- Не попадет, - с уверенностью сказал Огм и, осторожно подняв Ринду с пола, отнес ее к столу, который превратился в мягкий диван, когда он опустил на него девушку. - А ты, Физул, как себя чувствуешь?

Священник лежал на спине, крепко зажав виски ладонями.

- Не знаю, - пробормотал он. - Порой мне кажется, что этот стук в голове никогда не прекратится.

- Прекратится,- пообещал Маск.- Мне пришлось позволить тебе испытать настоящую боль, иначе Кайрик что-нибудь заподозрил бы. Очень трудно подделать убедительные человеческие вопли.

- Верни мне нож, и мы сможем попрактиковаться на тебе, - сказал Физул. Он со стоном сел и принялся ощупывать сломанный нос.

- Тебе просто повезло, что я поставил тот щит и тем самым спас твое сознание, - заметил Маск. - Эта книга сделала бы из тебя еще одного Кайрикова безмозглого болвана.

Огм снова бросил взгляд на фолиант. Череп пытался выплюнуть изо рта цепь, чтобы позвать на помощь хозяина.

- Нам придется каким-то образом уничтожить эту книгу, - сказал бог Знаний.

- Только не сейчас, - возразил Маск. Казалось, он не подошел, а подлетел к Повелителю Бардов, паря в воздухе благодаря удачно осуществленной интриге. - Кайрик поставил какую-то очень мощную охрану на эту вещь, слишком сильную, чтобы ее можно было разрушить каким-нибудь простым способом. Нет, будет лучше, если мы вынесем книгу из города и рассудим, как с ней быть, позже… после битвы.

- Какой битвы? - спросил Физул. - Ты сам говорил, что Кайрик не намерен позволить великанам напасть на город.

- Зато мы намерены, - ответил Повелитель Теней. - Эти зверюги снесут здесь все под корень… А ты, Физул, откроешь им ворота, образно говоря.

Священник выпрямил нос, защелкнув его на место, и затряс головой, чтобы осушить слезы, полившиеся по щекам.

- Полагаю, у меня нет выбора?

- Выбор всегда есть, - сказал Огм.

Маск склонился над плечом священника.

- Конечно, он у тебя есть, - прошептал бог Интриги. - В данном случае ты либо идешь с нами, либо мы даем Кайрику знать, что книга на тебя не подействовала. Уверен, во второй раз он промашки не допустит.

Физул с вздохом поднялся с пола:

- Что я должен делать?

- Завтра ты обратишься к последователям Кайрика, что он тебе и велел, - начал Маск, кружа вокруг Физула, как филин, поджидающий, не мелькнет ли где в темноте полевая мышь. - Разница только в том, что ты прочтешь последнюю главу книги Огма. В ней рассказывается о том, как Принц Лжи собирается обмануть горожан. Когда все услышат, что именно Кайрик навлек угрозу на город… Думаю, не много найдется людей, кто не будет разочарован в своем мнимом спасителе.

- Такая речь не привлечет великанов к городу, - пробурчал Физул, - зато я сразу погибну. Неужели ты думаешь, что Кайрик не станет слушать, как идет служба?

- Мы знаем, что не станет - точнее, не сможет. У него не будет возможности прислушиваться к твоим словам, Физул. - Огм начал собирать разбросанные страницы «Истинного жизнеописания», а собрав, вручил стопку священнику. - Кайрику нужна отчаянная преданность горожан, чтобы наделить волшебной мощью свое заклинание. В этом весь смысл предрассветной службы - обрести эту мощь. Но чтобы воспользоваться ею, он должен медитировать, направив все грани своего сознания на объект охоты.

- Ты имеешь в виду душу Лайонсбейна, - пробормотал Физул.

- Точно, - сказал Маск. - Другими словами, когда ты будешь читать свою проповедь народу, Кайрик не откроет глаз.

Физул аккуратно сложил страницы рукописи и положил всю стопку на стул.

- И тогда ты начнешь восстание в Городе Раздоров, - Он нервно забарабанил пальцами по страницам «Истинного жизнеописания».- Все же мне как-то не хочется открыто воевать.

- Я буду там, чтобы защитить тебя, - предложил Маск с преувеличенной заботой. - Возьми мой священный символ, Физул, и я буду служить тебе хорошо. В конце концов, Бэйн погиб десять лет назад, а ты до сих пор его оплакиваешь. Не пора ли тебе начать жить?

- Возможно, - буркнул священник и прошел мимо Маска, чтобы подобрать последние разбросанные пергаменты. - Давайте посмотрим, как все повернется на рассвете, Повелитель Теней.

- Мы так и не решили вопрос о «Кайринишаде», - сурово заметил Огм.

- Я возьму книгу, - тихо предложила Ринда. - Я написала этот проклятый том, мне с ним и разбираться. - Она с трудом села, прижимая руку к животу, чтобы унять дергающую боль.

Физул нахмурился:

- Ерунда. Разве ты сможешь ее охранять?

- Полагаешь, что книгу следует отдать тебе? - резко спросила девушка. - Огм, ты не можешь допустить, чтобы такое мощное средство, как эта книга, попало в руки Зентарима. Черная Сеть попытается использовать ее в своих целях, а мы оба с тобой знаем, что эта книга способна только стирать истинные знания.

- Думаю, вопрос решен, - произнес бог Знаний, а Маск не стал возражать.

Переплетчик протянул девушке сверкающий священный символ. Небольшой свиток был выточен из цельного бриллианта чистейшей воды и удобно поместился на ладони.

- Отныне ты хранительница «Кайринишада»,- торжественно объявил Огм.- Этот амулет возвестит всем моим подданным, что ты носишь это звание. Мои церкви и монастыри предоставят тебе убежище, а хранители знаний снабдят едой и деньгами, если понадобится.

- Твоим священникам не удастся спрятать ее от Кайрика, - хитро заметил Физул. - Если только ты не хочешь уничтожить его во время этого маленького бунта, то рано или поздно он начнет искать свою книгу.

Огм закивал:

- Я об этом тоже подумал. До тех пор пока ты носишь мой священный символ и остаешься в царстве смертных, Ринда, Хранительница Книги, ты и твой фолиант будете невидимы для всех богов и их верноподданных.- Прочитав в ее взгляде тревогу, Переплетчик кивнул: - Даже для меня. Так будет лучше.

Девушка поднялась с пола.

- Благодарю, - сказала она, робко потянувшись к руке бога. Огм позволил ей тронуть свои темные пальцы, но затем поднял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал. - В моем дворце тебя будет ожидать почет.

Надев на шею Ринды цепочку, Огм повернулся к Маску:

- Идем, Повелитель Теней. Нам предстоит много дел. - С этими словами он исчез.

Маск немного помедлил:

- Не забудь все, что я тебе говорил, Физул. Завтра я буду в церкви, если ты меня позовешь.

Священник храбро шагнул вперед:

- Ты не можешь допустить, чтобы Переплетчик выбросил книгу.

- Выбросил? - переспросил бог Интриги, и его красные глазки игриво заблестели.

- Ринда не смогла отвести от себя простой нож, - сказал Физул и побагровел. - Как ей защититься от кинжала наемного убийцы? В конце концов, Кайрик - Покровитель Убийц. Головорезы во всем мире откликнутся на его призыв.

Маск оглядел комнату, с удивлением обнаружив, что не видит ни девушки, ни книги.

- Нож, который пронзил ее минуту назад, был в руках у бога, Физул, а не смертного. И даже тогда она почти блокировала удар. Ты мог бы сделать то же самое?

Но священника не так легко было сбить.

- Следующий клинок, который она увидит, возможно, будет Сокрушителем Богов. Кайрик убил этим мечом целых два божества. Разве будет тогда у девушки хоть один шанс выжить? У меня хотя бы есть заклинания для защиты.

Маек замер от неожиданности:

- Ты говоришь, два божества?

- Ваал и Лейра, - уточнил Физул, - кто же еще?

- Хм, никто, - поспешно оборвал бог Интриги и повел рукой вокруг себя. - Если тебе очень нужна книга, Физул, тогда попытайся ее достать. Однако погоди до окончания службы. Если девушка тебя убьет, то нам не найти тебе замену за такой короткий срок.

Маск скользнул в тень священника и пропал. Ринда стояла посреди комнаты неподвижно, как статуя. Пока Маск вел беседу с Физулом, она успела завернуть «Кайринишад» в лохмотья и крепко перевязать обрывком лохматой бечевки. Сверток получился весьма неприметный, как пожитки нищенки. Когда Физул приблизился к ней на шаг, она подняла руку, чтобы оттолкнуть его, но при этом не спускала глаз с тени священника, в которой только что растворился Маск.

- Не волнуйся, - сказал Физул. - Думаю, Маск прав. Мы сейчас оставим все как есть, зато после битвы…

Ринда продолжала молча смотреть.

- Что не так?

- Ты сам слышал, что сказал Маск. Ему известно, что Кайрик не убивал Бэйна и Миркула, как утверждает «Кайринишад», но он чуть было не стал тебе возражать. - Девушка держала сверток на вытянутой руке, отведя от себя, словно он кишел ядовитыми пауками. - Кайрик создал такую книгу, что ее чары действуют и на богов.

 

 

ВЕЛИКАНЫ НА КРЫЛЬЦЕ

 

 

Глава, в которой Гвидиону Быстроходу предлагают волшебный меч - том самый, что вывел его на дорогу в ад; Зено Миррормейн получает справедливое вознаграждение за службу Принцу Лжи, а книга правды сносит стены Зентильской Твердыни - не без помощи армии монстров

- Он безумец, - сказал Адон. - Серьезно. Кайрику, в отличие от некоторых обитателей этого заведения, самое место здесь. - Он жестом указал на пустующую койку. - Возможно, нам удастся найти ему местечко, хотя я абсолютно уверен, что своим соседям он не понравится.

Мистра улыбнулась жаркой речи патриарха, который гневно сверкал глазами, размышляя над планом бога Смерти завоевать Зентильскую Твердыню.

- Как раз сейчас планы Кайрика кажутся не такими сумасшедшими, как наши с тобой, - с вздохом призналась Властительница Тайн. - Чтобы восстание в Городе Раздоров имело малейший шанс на успех, придется отдать Твердыню на разграбление великанам и драконам. Мы должны быть уверены, что монстры победят, а это значит, пострадают невинные люди. Вот что меня беспокоит.

Адон опустился на колени, чтобы обтереть лицо больного, которого Мистра называла Талосом.

- Ну что, старичок, снова не можешь заснуть? А ведь уже за полночь, знаешь ли.

С той поры как богиня Магии впервые привела Адена в этот сумасшедший дом более месяца тому назад, условия в Доме «Золотого Пера» несказанно улучшились. Священник потратил много времени, а также немалую долю церковной казны, чтобы все здесь изменить. Благодаря его усилиям вонючая темная яма превратилась в сносное жилье для тех, чей ум пострадал из-за неверно произнесенных заклинаний. Сумасшедший дом по-прежнему оставался холодным, продуваемым сквозняками, и крысы все так же прятались по темным углам, но все же чистые постели и теплая одежда стали здесь нормой, а за больными теперь добровольно ухаживали добросердечные послушники из местной Церкви Магии.

При обычных обстоятельствах Талосом занялся бы один из молодых санитаров, но когда появилась Мистра, Адон удалил всех послушников из палаты. Все равно толку от них было мало, если появлялась аватара, - они только и знали, что молиться и кланяться.

Наконец патриарх перестал возиться с больным, поднялся с колен и обратил обеспокоенный взгляд на богиню.

- Как по-твоему, сколько их осталось в городе? Я имею в виду невинных людей.

- Пятьсот четырнадцать, если быть точной. Большинство последователей других богов покинули Твердыню много лет назад. Те же, кто остался, либо скрывали свою истинную веру, либо оказались заклейменными как еретики. В армии есть тайные последователи Темпоса, да и среди зентаримских магов несколько человек молятся мне или Азуту.

- Тогда спаси их сама, - предложил Адон. - Просто протяни руку и унеси с собой, прежде чем начнется битва.

- Я, конечно, спасу от бойни своих последователей, - сказала богиня, - но это не поможет тем, кто поклоняется Тиморе, Темпосу или Детандеру.

- Разве нельзя их спасти заодно с твоими Преданными?

- А ты готов вынести гнев Совета из-за того, что я опять превысила свои полномочия? - Повелительница Волшебства покачала головой. - Боги пригрозили мне полным взысканием, Адон. Значит, при церковных садах не будет расти ни одно растение. Не взойдет солнце. Мои последова