Под каличьей горою (2000–2011)

Михал Влад

Cittadella

 

 

Издательский текст http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=3168035

«Cittadella»: Время; М.; 2012

ISBN 978‑5‑9691‑0739‑7

Аннотация

 

Михал Влад – поэт, пришедший к нам из семидесятых своим собственным путём из точных наук. Он разрабатывал прецизионную измерительную технику, был исследователем и испытателем, создавал акустические камеры «тишины», в которых можно услышать даже биение человеческого сердца. Участвовал в поэтических литстудиях и публиковался в молодёжных изданиях. Учился театральному делу в студии Романа Виктюка. Снимал кино и был режиссёром Львовского молодёжного театра «Гаудеамус», одна из его постановок – «Горе от ума» А. С. Грибоедова. И все эти годы Михал Влад жил поэзией и магией звучащего слова.

 

Михал Влад

Cittadella [1]

 

Посвящается моему отцу

 

…плеск воды в опустевших колодцах…

Мишель

 

«Солнце низко над стогом висело…»

 

 

Солнце низко над стогом висело,

полосой оставляя закат,

и старушка тихонько присела,

вспоминая, чем день был богат,

 

развязала слетевший на плечи,

полинявший под солнцем платок

и задумалась, сидя у пeчи,

засмотревшись на старый порог.

 

Там, вдали, убегая с годами,

в ней далёкая юность жила

и цветущими в небо садами

всё манила и в гости звала.

 

Вечер

скошенным, стынувшим полем

убегал по шершавой стерне,

за окошком степное приволье

заходилось в безудержном сне.

 

Апрель 1968

 

ПОД КАЛИЧЬЕЙ ГОРОЮ (2000–2011)

 

Jam‑session (1) [2]

 

Сакс

 

пальцы перебрали серебряные пятаки клавиш

и бархатный звук – затаился у входа

 

Вокализ

 

А‑А‑ТАП‑ДУ‑ПА‑А‑П

Oh!.. Leave my summer!

йе‑е‑е… у‑у‑у!

 

Ударные

 

кисточки… … …

своим нежным касаньем высекают золотые искорки

из огромных как купол латунных тарелок

прихлопывая их рокотом дроби

и последним тяжелым ударом

БИГ ДРАМА

 

BD (The Big Drum!) финал… … …

 

Отражённое эхо

 

ШЕРРРРР… Мадам Полувека

как надтреснуто и тревожно Она спела напоследок:

«YOU ARE MUST BE LEAVE MEEEEEE…»

 

Суфлёры

(шёпотом)

 

под‑сказ‑ки… за‑мо‑ро‑чи‑ли… пе‑ре‑пу‑та‑ли…

итак забытый смысл… не до того – и не до этого!

 

Аплодисменты

 

не ради – этого

не ради восхищенья и благодарности

не ради этих слез горечи и радости

но если этого – не будет в самом конце –

не нужен и Поклон!

 

конец

 

4 июня 2000

 

Так и не иначе

 

 

Что – в имени Твоём?

Лист чистый и упругий…

 

цвет белой лилии пушинки облаков

иль робко поднятое знамя перемирья

 

Что в имени?

 

каков там знак упрятан

и где продленье сбитого конца

прямой наводкой снайперского ока

желанье покорить и сбыться так

как предсказаньем велено – не боле…

 

Что?

 

вот веер снова закрывает ловко

лица овал и глаз прищур игривый

и тень мелькнувшую переведет назад

под мерное покачиванье пальцев

как стрелки часиков – остановив на миг

 

растерянное робкое немое

заглянет солнышко в бездонные глаза

не отразив ни радости ни боли

и только долгое молчанье перетерпит

предаст себя лишь взором торопливым

прекрасных серо‑голубых очей

мелькнувших из‑под штор опущенных ресниц

 

Неизгладимо! Ангел!.. АНГЕЛ!..

 

(вторим)

 

кто так касается – пушинку сбив крылом

с плеча сомненья – ниспослав удачу

 

1 мая 2000

 

Тонкими спичками

 

 

соскрёбывая со стен сумрак вчерашней ночи

отсылая в далёкий край несколько ласковых слов

 

провожая в путь

последний подмигивающий алыми огоньками

вагон межконтинентального экспресса – не забудь…

 

отгоняя белую‑белую зависть

к летящим по дальнему осеннему небу птицам –

не забудь…

 

принося в свой дом пыль пройденных дорог

и соль исхоженных морей

 

омывая вечерний лик свой

изборождённый плугом морщин

живою талою водой из горного родника – не забудь…

 

Просто – вспомни! Вспомни!

 

Тот далёкий тёплый вечер когда вы все вместе:

Твой Отец – Твоя Мать – Твой Брат – Соседка

и обе её малюсенькие Дочки – до поздней ночи

накалывали тонкими заточенными спичками

винно‑бордовые вишни для зимних варений…

 

Вспомни! Какая это была – Жизнь!

 

2 июля 2000

 

Вчера в Камергерском (В переулке у МХАТа)

 

 

как мало – и как много…

над белым‑белым гробом

аплодисментов стая над Чеховским взлетает

и на плечах качаясь плывёт Ефремов в вечность

к Земле иной – навстречу

 

легче…

уже сегодня легче

вздохнуть хрипящим горлом –

друзья убиты горем и некому поспорить

и нет уже героев с шекспировской игрою

и нет своих простецких тех пареньков советских

и тех вояк бывалых которых жизнь забрала

исчезли жесты крики – театр многоликий

под Чайкой – крылья косят…

Ефремова уносят

 

и лица… лица… лица

такое лишь приснится

всё это – было рядом! над режиссёрским рядом

дымок во тьме курился – Ефремов значит злился

у Смоктуновского у Евстигнеева у Табакова

ну вовсе как у Хлестакова не шла игра – непруха

разборки – не для слуха лишь Он – всегда предвидел

какою роль у них для всех к поклону залу – выйдет

аплодисментов стая – в последний раз – взлетает!..

 

к Тебе – Олег!

высоко так… далёко так… взлетает

 

31 мая 2000, в последний день весны

 

Блики зеркал

 

 

замелькали зеркал медальоны…

блеск такой – даже оторопь душу берёт

тянет знахарь с рецептом – от тьмы от напaсти бессонной

 

не долечит и в отпуск – с июня на лето уйдёт

 

21–22 июня 2000

 

Бабье лето

 

 

неожиданный блеск осаждённого дня

несмолкаемый гонг пролетевшего лета

я конечно закончу ту песнь – за себя

прихватив себе ключик от дальнего света

 

приголублю рукой настороженный взгляд

обведу мелом круг чтоб чужие не взяли

отмотаю наш ролик лет на сто назад

только радости там – и ни капли печали

 

небо в синьку свой купол макнёт с головой

осень выстелет нам жёлтой охрой дорожку

сколько до поворота пройти нам с Тобой

посмотри в зеркала – там осталось немножко

 

16 октября 2000

 

На Кузьминки

 

 

выдувает тепло из прорех поредевшего леса

плачет полый ноябрь в ледяные свирели зимы

накликая нам снег подзывая к опушкам белесым

 

по ночам – в лунный свет

к колдовскому кычанью совы

 

15 ноября 2000

 

Окончание поры комаров

 

 

недавний бунт летучего гонца

последний раз летевшего в атаку

последний тот полёт друзьями был оплакан

рой сожалел – последствиям конца

 

жесток прохожего неистовый порыв

желанье поскорей как видно рассчитаться

с проделками летающего братца

ладонью его крылышки накрыв

 

посол забвенья выплывший из тьмы

торил свою последнюю дорогу

как всё зависимо – от воли и от Бога

в преддверии безжалостной зимы

 

15 ноября 2000

 

Февраль

 

 

метель пройдёт – ну может чуть позлится

чуток – не более… зато белым‑бела

заманит нас февральская столица

в хоромы льда в околицу тепла

 

под сводами зимующего храма

пройдёмся удивляясь – Почему?

Нет и следа!

– здесь отшумела драма

так – тихо… мы – привыкли не к тому

 

прислушиваясь к шороху и гаму

приноровились к вздорной суете

калейдоскопам лиц витрин и балаганов

пора пристать –

 

На пристани‑и‑и!.. Вы – где?

 

примите фал и пришвартуйте катер

в искринках льда нам чудится уже

конец зимы и – как терпенья хватит –

весны приход и шёпот листьев: «Лже!»

 

3–10 февраля 2001

 

Хворь

 

 

зачем – наступление ночи

к чему – окончание дня

мне голову снами морочит

и снова стращает меня

на стенах разводами теней

и шорохом бархатных штор

накатит волною сомнений

и тихий пошлёт заговор

 

О! – вкрадчивый шёпот обмана…

 

и белая чистая страсть

и имя звучащее странно

и вера – готовая пасть

 

в ладье (по сюжету) – нет вёсел

и зыбок заоблачный свет

меня под луною уносит

летящий безмолвный корвет

и нет завершенья простору

и кажется близким рассвет

по тёмным глухим коридорам

придёт и разбудит – без бед!

 

7 марта 2001

 

Шкипер

 

Брату Сане

 

 

лёгкий бриз – ранним утром в Малагу

или вовсе в другую страну

шкипер тянет ноздрёй – доверяется лагу

чалит ветер и чует волну

 

через узкий пролив Гибралтара

грузы сдать и в таверне гульнуть

только – без мордобоя!..

гитара –

всех помирит заставит взгрустнуть

 

поскорей бы на склянках сыграли

перекрестимся… в путь… был – таков!

чтоб свои нас уже не застали

так вернее – без слёз и платков

 

надо б весточку им дотаранить

мол – среди мировой суеты

не пришло ещё время табанить

и ещё – далеко не кранты!

 

вот – походим по синему морю

и домой швартоваться придём

вдоль по пирсу мы марш свой повтoрим

с рюкзаками надежды пройдём

 

4–5 мая 2001

 

Распродажа боекомплектов

 

Pаulinе (New York)

 

Но почему ж тогда в натуре человечьей

В отличье от зверей таится столько зла

Франсуа Мари Вольтер. Из Макиавелли

(Пер. М. Кудинова)

 

 

забираясь под самую душу

в кураже разохотившись всласть

предлагает нам на ночь послушать

 

ЗА‑ВВЫ‑ВВАНЬ‑ЕЕЕ‑ее‑е!..

(звериная пасть)

 

сквернословье – оскал спозаранку

и отчаянный вопль поутру

остаётся лишь впасть в несознанку

или вверить всё сдуру костру

 

постепенно – являясь из пыли

приоткроет личину – Хаoс!

 

гром копыт отмеряющих мили

не заглушит начавшийся дождь

не оставит нам шанс оклематься

за который остатком души

удалось бы хоть как‑то цепляться

настигая – Он – станет крушить!

лик – ужасного… скрытого… злого

ненавистен в беспомощном сне

 

Слышь! Служивый!

поддай огневого – чтоб тряхнуло его на коне

ятаган чтоб пропеллером – в дюну

и уже в опустевшем седле

не нашлось – от кого бы нам сплюнуть

 

Постарайся! Браток! Там… во мгле…

 

15–16 сентября 2001

 

Мы с Кутьшей

 

Жозефине «М»

 

 

как по белым по снежным полям

по колено – в искрящейся пыли

мы уносимся к дальним краям

чтоб снега с головой нас накрыли

лаем громким окрест огласив

заигравшись до одури вволю

бузотёры друзья‑кореши

испытаем ниспосланну долю

 

полемически бодрый настрой

несогласье с командою: «Рядом!»

 

Ух! прыжок этот – гонки с игрой

с кареглазия пристальным взглядом

что ж подружка… подольше беги

озираясь –

 

«Хозяин?» – «Где – бродит?»

 

загадаем… у нас впереди

чтоб не сглазили – жизнь хороводит!

 

31 декабря 2001

 

Блестящий шар

 

Виталику Новицкому

 

 

мотаю сны на удочку надежд

чуток охоты оставляя жизни

взгляд пристальный – с прищуром на невежд

уже не ловит зги – как объектив капризный

 

погоды – нет… по‑прежнему – туман…

над гладью льда всё чаек ветер носит

 

такая штука – жизнь!

заштопанный карман

проношенный до дыр

а руку греет – в осень…

 

мотивчик крутит оську в голове

закат нарочно путая с рассветом

под лункой в талой плещущей воде

крючок задёргался – ко мне приходит Лето!

 

2 февраля 2002

 

Февральские подснежники

 

Извини!..

 

 

что твой сон потревожил

на лавчонке больничной босой

он тебя как мороз приморозил

и подсёк словно кустик – косой

 

у сторожки где зрели сосульки

ты тайком выходил покурить

и забыв о ноге и инсульте

меж берёзок хотел побродить

 

как подкрался – почти незаметно

этот день этот утренний час

увожу от тебя – он ни с места

так и целил в кого‑то из нас

 

берегись вещих снов и ответов

прорицателей – лишних ключей

белых пятен – незваной приметы

долетевших из тьмы новостей

 

а дожди – уже взяли в облогу

разохотились в небе гулять

как мы поздно забили тревогу

разбежались – подснежники рвать

 

23–24 февраля 2002

 

Брату

 

 

какие разговоры между нами

сказал и сделал – как велел нам Бог

 

как жаль…

 

что меж словами и делами

от смерти я тебя – не уберёг

 

24 февраля 2002

 

Та дорога – не в Монте‑Кассино (Mistakes by the way [3])

 

 

оставляя зарубку на ветке

по дороге на схимов бугор

уподобясь заснувшей наседке

не дыша – как над плахой топор

 

пробираясь по лесоповалу

к той сторожке забытой людьми

может кстати – опять вспоминал я

нашей юности ночи и дни

 

наши тиры винтовки мишени

землянику змею лесников

головастиков в луже и как мы балдели

хохоча без забот и грехов

 

пастораль – и на небе ни льдинки

лишь коротким рывком ястребок

в небе вычертит лихо картинку

да сорвётся вдруг в штопор разок

 

позже лес – сзади наши с лукошком

за черникой далёкий поход

костерки – жар с печёной картошкой

щёки в пепле и в дуплах – удод

 

осторожно меняя картинку

чтоб – не выпала… чтоб – не дай Бог

не разбилась как колкая льдинка

переждём – только в горле комок

 

только всё же не верится очень

что судьбою поставлен предел

разум знает а сердце не хочет…

ключ потерян – и гром отгремел

 

2 марта 2002

 

Заглядывая в шахту лифта

 

 

расстоянье от точки – до точки

предвкушенье нехоженых троп

блажь – с ночёвкой в палатке – клубочком

бег – в отрыв и вдогонку – в галоп

торопливость над полным молчаньем

повторенье свершений и дат

сердце полнится тщетным терзаньем

обещанье – не больше чем фат

 

и застёжка – как молния с треском

запахнёт тёмный полог небес

здесь ошибки прощают повесам

если в них не вселяется бес

 

с осторожностью пуганой рыси

подкрадусь – чтобы из‑за плеча

только глянуть и только услышать

как во тьме догорает свеча

 

8 марта 2002

 

Стараться

 

 

к симметрии – причин надежд и удовольствий

к проекциям – на взгляд алкающий начал

к томлению сердец – не меньше и не больше

к отгадыванью душ – в обмен на пьедестал

 

заботливой рукой отбелен угол храма…

не выброшен мешок… как шарик на ноже

стремленье просто жить – до первого тарана…

путь вымощен тобой над бездною – к душе

 

9 марта 2002

 

Охотники за черепами

 

 

размахивая посохом и луком

раздвинув куст и наблюдая даль

цель выберут – не выдавая стуком

и палец вознося определят – мистраль

откуда – из каких таких печалей

примчится ветер переспорив бег

и по клинку из злой дамасской стали

вдруг тенью промелькнёт сбивая с толку всех

 

как скрыться нам и как избегнуть казни

и не попасться под удар врагу

неумолимый рок так призрачен и властен

кривляка – шут – неисправимый лгун

бессовестно распорядится залпом

разбередит шрапнель и возвратит должок

всё уложилось в квант под раскалённым штампом

не прекратив шутить – нас просвещает рок

 

Ну – полноте! Что – паника в обозе?

дрожат коленки у юнцов – поди?

а стоит ли?.. при полном‑то некрозе

при окончательном диагнозе – судьбы

 

10 марта 2002

 

Демобилизация – 02

 

 

отставляя медали и службу

отстраняя избыток речей

впрок вещать высшим слогом не нужно

так всё ясно – природа вещей

 

над цветущею лестницей мая

воспарю под салют фонарей

впрок запас из петард оставляя

чтоб по кругу нестись веселей

 

ошалело вращая пропеллер

накренив над обрывом крыло

долго падать не веря в крушенье

чтоб над самой землёй пронесло

 

одолжу амулеты на счастье

крик охранный у птиц попрошу

 

В – путь!

 

и лишь по часам на запястье

по секунде впотьмах воскрешу

 

Повезёт? Нет?

– окончим удачу

постороннему нас не видать

может кто – ненароком поплачет

будем крылья – на койку менять

 

на краю голубых окоёмов

отыщу гавань тихих затей

прыгну в лодку задолго до клёва

и причалю – где сердцу милей

 

5–7 апреля 2002

 

Поцеловала и забыла

 

…наверно выдумали мы

от одиночества друг друга…

Андрей Дементьев

 

 

оставь досужие вопросы

мне нет резона отвечать

твоей любви колючей розы

несут коварную печать

эпоха странного влеченья

твой поцелуй сгубил меня

 

я был на грани отреченья

боготворя одну тебя

кольцо уже соединило

замкнуло круг нелепой лжи

твой поцелуй меня убил бы

лишь чудом удалось дожить

и видеть в день весенний ясный

непревзойдённой стати лик

 

«Нет никого – тебя прекрасней!..»

молю чтоб сон тот – вновь возник

 

5 мая 2002

 

21/2

 

К. Л.

 

 

А за окном – жарища!

 

как – в Испании

цветущий май и дворик – окна внутрь

так светит солнце – аж! на лбу испарина

лоскут небес и жить – желанья зуд

взлетать бродить и плавать… неохота

ни – до – чего… всё тянет руки – вниз

захлопнем на ночь окна и ворота

я вынужден признаться – просто скис

 

Вставай!

 

сорняк… тюфяк… тупая глина

жираф галапагосский… хунвэйбин

бесстыжий отрок… зыбкая трясина

очнись скорее… да проснись же… блин!

 

Ну – что? Жара! Игра – в одни ворота…

 

как смеешь без пароля выступать

вот – именно… плевать тебе охота

нафортинбрасил! ну так лучше – спать?

 

Жара сегодня!

 

ну! совсем – Испания…

так ты включи же – кондиционер

голубчик – спёкся ты и все твои старания

все обещанья – всуе! фиг – теперь…

 

6 мая 2002

 

Лежу и нежусь

 

…tо lie and to bask under the Sun… [4]

Томас Элиот

(Двадцать лет! Лондонской премьере

рок‑оперы Элиота – Уэббера «Cats»)

 

 

прикинувшись…

жеманной кошкой что лапкою помадит рот

и ловит мошку на окошке подставив солнышку живот

её наследуем привычки – живую грацию и шарм

атавистически от птички уже бросает словно в жар

 

как ей – завидуем!

 

неспешен и многозначен как аккорд

потягиванья жест безгрешный – кто смог бы так –

 

лишь Йог да Чёрт!

 

став кошкою – котом усатым

на краткий миг – познаешь ты

что был ведь некогда мохнатым

лесной пугаясь красоты

 

11 мая 2002

 

Быть или не?

 

 

варит солнце мятущейся жизни компот

кубок Страсти – Греховность цветенья

тень неслышно по дворику с крыши сползёт

накрывая прохладой затменья

 

солнце плавит сироп и как видно уже

треснут завтра набухшие почки

я (к свиданью) тебе на бумаге верже

принесу потаённые строчки

 

ярость света поможет час тьмы одолеть

утром снова блеснёт нам – феерия

краски нужно бы к сроку успеть растереть

и к концу обойтись – без потери бы

 

вертит спиннинг катушку искрящихся дней

размотает всю жизнь – к узелочку

барабан свет вращает быстрей и быстрей

так что спицы сливаются – в точку

 

12 мая 2002

 

Надломленный стиль

 

…носите бремена друг друга…

Из Писания

 

 

пальцы терпнут… немеют…

и холод (поверь мне) крадётся как кот

тихой ночью в игре на поляне с мышиной ватагой

из‑за веера так мне сигнал подаёт раскрасавица‑жизнь

по условной системе таинственных знаков

 

и двойными стандартами смысла и слов

в очерёдность с несбывшейся фразой

намекает на дар свой – на вечность оков

замыкающих на ночь от сглазу

 

что за притча – сгореть

что за надобность в том одоленьи нахрапом и лаской

лучше к сроку прозреть – чтобы проще потом

разлиновывать белою краской

 

невдомёк мне – откуда приходят они

эти сны… эти крики – встревоженных ночью

напрочь скрещены где‑то нарочно пути

видно кто‑то об этом хлопочет

 

18–19 мая 2002

 

Напоследок

 

S.

 

 

о чём с тобою говорили – друг мой милый!

надеялись и верили во что?

 

ты вспомнил –

 

утром раз по морю в лодке плыли

уключину ловили за бортом

немного привирали – всё к остатку

сидели так вдвоём и думали дожить

до дней когда – чай без прикуски сладкий

когда живой воды глоток дадут испить

 

о чём же ты сказал мне – на прощанье?

что я ответил – будто невзначай?

я вряд ли вспомню – разве что случайно

когда‑нибудь… надеюсь… выручай!

 

ничто не предвещало расставанья

ты вдруг спросил:

«Что – стал седеть, браток?»

 

и как стрела вонзается отчаянно

слова задели сердца уголок

ничто ещё не рвало сердце в клочья

так – шёл неспешный тихий разговор

развеселить хотел тебя нарочно

не ощущая времени зазор

 

как мало… страшно мало оставалось

чтоб щёлкнул выключатель – канул свет

я стал седеть братан – а может показалось

кого спросить? – тебя ведь рядом нет…

 

25 мая 2002

 

Ощущение беспокойства

 

 

хвать – ан нету!

 

уже дом отправлен ко сну

откипели сиренью пруточки

в темноте из‑за книжек мне хочет блеснуть

фотокарточка маленькой дочки

отодвинут в сторонку вчерашний предел

и приблизятся света начала

откупается ухарь – за что не сидел

так цыганка ему обещала

 

нет на гору другого попроще пути

как – карабкаться вверх и срываться

кровь под ногтем уже перестанет идти

можно будет плясать да смеяться

 

29 июня 2002

 

Осенний Мендельсон

 

 

монетка осени – акации листок

перекатился по моей ладошке

так осень нам помахивает ножкой

по веточкам забравшись на шесток

 

на самом деле этот постулат

давно записан в чьём‑то шифрованьи

а нам всё кажется что в розовых признаньях

вершим любви прощальный маскарад

 

спешит уже осенний мендельсон…

букет волнений прихватив под мышкой

 

Пре‑под‑нес‑ти!

 

не будет лишним слишком

в знак ритуала – музыкальный звон

 

о чём ты плачешь – Милая Моя?

каким же грезится осеннее признанье?

ведь ей обещаны амуры и лобзанья

а поручителем конечно – был ведь – Я!

 

8–9 июля 2002

 

Катарсис

 

На заре ты её не буди…

Афанасий Фет

 

 

молоко – ненадёжный туман

настроенье – не нужно стопарика

ночь ли? день? ощущенье – обман

с наважденьями жизни не справится

 

обозначен взаимный предел

осторожность отброшена начисто

парафраз всем давно надоел

заменивший «влечение» – «алчностью»

 

за обещанным – очередь виз

недоверье – не лучший советчик

нарываемся на компромисс

всех опять настигает беспечность

 

что б ни выдумал – было уже

за стараньями маленькой мошки

вырастает во всём неглиже

жажда новой другой заморочки

 

остановки – приметы пути

как захочется – прыгни с подножки

до рассвета недолго идти

и за ним будут ночки‑денёчки

 

12 июля 2002

 

Что‑то ещё… летом

 

 

вот‑вот доспеет алыча

и завершится круг открытий

и лето – кончится

свеча –

сгорит в ночи как знак отбытья

 

и вновь – не свяжется уже

давно прошедшее с пришедшим

глянь! на небесном этаже

идёт подсчёт в врата вошедшим

 

а мы – всё произносим стих

ловя сокрытые значенья

как в послесловьи – вечер тих

но не замедлилось вращенье

 

и нет желанья в тот же час

так торопить судьбы событья

определяется для нас

порядок мест в момент отплытья

 

вот‑вот подсолнух под дождём

и тяжким семенем склонится

давай – немного подождём

давай – не будем торопиться

 

21 июля 2002

 

Ласточки

 

 

звенит воздушная ватага дожди в предчувствии кося

крылом кромсая ниже флага к земле – как камешки несясь

 

война и только …

 

хвать – с размаху! а небосвод‑то поредел

быть может просто за комаху идёт знакомый передел

 

26 июля 2002

 

Подземный переход

 

 

чинарики‑стопарики – горошком жизнь катается

и в переходе сумрачном поёт старуха‑ночь

а от игры забористой моя подружка мается

ей в этом плане кажется я не смогу помочь

 

рюмашечки‑флакончики на шее шарф болтается

и к шляпе заеложенной в дыру крадётся свист

всё глубже лезут пальчики едва отогреваются

хоть видом неухоженный зато душой я – чист

 

шприцы‑ширцы‑иголочки под ногти им вонзаются

и тащат к изумлениям к заоблачным краям

послушайте – услышите как словно дура мается

душа моя залётная что допустила – срам

 

28 июля 2002

 

Если

 

М.

 

 

уж вправду – если… если ты пришла

так видно значит – очень было нужно

уж – если взгляд мой в сумерках нашла

то жизни циркуль – душу вороша

очертит вновь ещё одну окружность

 

за скоком скок – попробуй угадай

каким ребром уляжется монетка

звезда нам вновь наобещает – рай

или опустит вниз на табуретку

какая дрянь окажется внизу

грязища – вряд ли б выдержали стены

 

а мне – смолчать! владетелю – базук

один лишь выстрел – тут же всё исчезнет…

 

а может вновь – поторопились мы…

иль так – без выводов прожить нам очень тяжко

 

куда бредут цепочкою слоны

к воде к судьбе – не прячась по овражкам

их видно – вон они – под нос себе пылят

идёт вовсю игра в опереженье

ушей пряданьем – выстроившись в ряд

передают друг другу сообщенья

 

пале‑онто‑логический – му‑зей!

закрыт на ночь – всего‑то лишь до утра

а там опять – как в древний мавзолей

на общеобозренье – мощей пудра…

 

5–6 августа 2002

 

Однажды

 

 

поплавок вышивает круги по воде

клёв идёт из глубоких промоин

тащат братцы сома – не удержишь в руке

тот трепещется – танцы героев

 

кто‑то счастлив и рад вот такому концу

отрывая весло из уключин

каждый дока – советует в ухо мальцу

вглубь закидывать – клюнет покруче

 

вот – обман! вновь закинешь – а там мелюзга

всё потратишь на те закидоны

но как манит костром закипает уха

нос как флюгер – по ветру чалдонит

 

так и тянет к огню – забываешь про всё

тает небо колышутся тени

спину ломит а мыслями клонишься в сон

растворение дня – в настроеньи!

 

11–12 августа 2002

 

Осень в Париже

 

Скоро осень, за окнами – август…

Из песни (сл. И. Гофф, муз. Я. Френкель)

 

 

ах! как – жаль…

промелькнувшего лета

недосказанных дней‑вечеров

не прибывших посылок‑ответов

докучавших и каверзных снов

видно и не понять – где же было

может – облако в небе зажгло

тут вот рядом ходило‑бродило

а потом ненароком ушло

 

не вернуть – не поймать…

 

только следом…

в лёгких туфельках без каблучков

ты одна на свидание – лето

умыкнёшь без мобильных звонков

Ты – осенняя дева Парижа!

плавный танец двух птиц‑лебедей

обронённый платочек с карниза

на бульвар капуцинок‑теней

 

так – легко прикоснувшись к мгновенью

на исходе последнего дня

отгремело ушедшее лето…

 

пусть хоть осень – приветит меня

 

15–17 августа 2002

 

Вуду

 

…тамтамы звучат до сих пор…

 

 

рыданье трубочки – шаманящий свисток

утаптыванье пятками горбочков –

 

бей – барабан!

 

креолка режет квочку –

кровь закипает и кружит висок

витает… дым… сердец… пронзает рдяный глаз

разложенные веером предметы

 

сейчас тебе воздастся – вот! сейчас!

на длани смерти знак – внемли или умри

оборотясь – при этом

сокрытое – бегущий паучок…

кто нас проводит к берегу иному –

страх или старость?

 

захрустел сучок –

чужой крадётся по пустому дому

 

17 августа 2002

 

Завет

 

 

..............!..

 

 

Побудка под сурдинку

 

…что там синеет? – только дым…

 

 

лишь час до осени – по Гринвичу и Галичу

за миг – до рапорта о конченных делах

всё лето кантовались по ристалищам

окончив битвы – поднимали флаг

 

кто – возвратит проигранные войны

примкнёт к достоинству засчитанных побед

воздаст при всех молчанием – Героям

и станет попечителем всех бед

 

кто – подытожит истовое слово

и приведёт в порядок наш запас

оставит осени лишь пепел от былого

АТТТАКОВАААТЬ!

и – выполнить приказ!

 

31 августа 2002

 

Пора экзаменов

 

 

избегая последних знамений

и поняв – что в причастии суть

отмолив битый час на коленях

c дозволенья направлю свой путь

 

сквозь толпу окружающих снобов

еле к цели протиснув стопы

направляюсь под дланию Бога

потревожить вершину судьбы

 

раньше всё что там было – случайно

упредив все заботы и сняв

тему вызубрив всю чрезвычайно

отправляюсь – а Бог будет прав

 

одолевши зазнобу под сердцем

завихренья хмельного ума

раньше по миру слыв иноверцем

всех усердно прошу – понимать!

 

на дорожку – конечно присяду

вспомнив прежних забот карусель

лихо всё – поначалу… а – кряду

словно мышка ползущая в щель

 

6–7 августа 2002

 

Вербовка

 

 

плацента – вотчина – угодья – ареал

переселеньем душ заведуют поныне

 

Скажите – барышня!

 

ну чем не угождал я вас вербуя к поселенью в Риме

или не в Риме – так в Рейкьявике

 

везде – где б так жилось нам с вами беззаботно

вы – кошкою я может быть при вас – и котиком

вы – птичкой… я – улиткой на пеньке

 

реинкарнация опаздывает к сроку

рванёт узду и разъярит коня

ведь вам не угодишь – вам видно не в Европу

на – Якиманку… только – не в меня!

я вас и не пущу чего б мне ни хватало

ведь так удобно нежно и легко – душа моя

во мне моём гуляла и попивала с мёдом молоко

 

а как же «Я‑то в вас?» – вы спросите резонно

«Ведь – льнули вы ко мне,

свой не отторгнув взгляд…»

 

признаюсь Госпожа – я виноват!

под утро бывши беспардонно сонным – я перепутал

века два назад и только из‑за дьявольского сходства

с моей любимой – Лаурой! Моей! – я допустил

такое вероломство – вам выложив последних козырей

 

возникла пауза случайно

и разговор был прерван навсегда

печально… ещё как печально

 

К нам не вернётся – это!.. Никогда!..

 

14 сентября 2002

 

Опус I

 

Роману Думину

 

…Чёрное море моё…

Из песни (сл. О. Фельцмана,

муз. М. Матусовского)

 

 

^^

^^^^

^^^^^^^^

сторонись

разъярённого ветра

прячь концы да снимай якоря

может это – спасёт

как от вепря

укрывает

разящий

снаряд

^^^^^^^^

^^^^

^^

 

17 сентября 2002

 

Вопросительное наклонение

 

 

очертаниям придан свой смысл

очевидные происки странного

не предъявят потерям свой иск

 

оставаться и думать по‑прежнему

вот резон и желанье затей

верить взгляду знакомому нежному

и шептать расточая елей

 

осторожно над сумраком зарево

приподнимет светящийся шар

обещая ладами ушаривая

не ярить отгоревший пожар

 

для души нужно знанье покоя

да надежды вещун‑маячок

убежденья рождают героев

совпадения – давности срок

 

я скажу Тебе: «Помнишь?»

и искренний потревожу неспешный ответ:

 

«Да… огонь был когда‑то неистовый

сушь сгорела – а что ж ещё – Нет!»

 

17 сентября 2002

 

Присутствие огня

 

 

сомневаясь в осеннем загуле

не ища заговоренных мест

не взыщу если пальцы загнули

может фигу – а может быть крест

 

рано ль поздно – нам утро подскажет

осторожной побудкой от сна

и посмотрим к чему нас привяжет

жизни флирт – роковая блесна

 

побеждать уже некогда ныне

возвратимся когда заметёт

когда угли порядком остынут

когда стражник в сторожке уснёт

 

и к исходу осенних вояжей

мы присядем вокруг очага

кто‑то байку какую расскажет

снова к строчке придётся строка

 

подсчитаем как должно поте