Содружество Марик, Лига Свободных Миров,

14 ноября 3064 г.

 

Виктор остановился на почтительной дистанции от восьмиугольника столов, вызывающе глядя на Катерину, которая определённо не собиралась уступать кафедру без боя. Её уверенность ослабла лишь на мгновение, искра сомнения исчезла так же быстро, как и появилась. Её ледяные голубые глаза смотрели сейчас сквозь него взглядом василиска. Затем его сестра, как ни странно, улыбнулась. Уверенно. Надменно. Катерина на самом деле думала, что на этот раз обладала победным раскладом. Виктор знал, что она действительно могла им обладать.

Но не рассчитывала, что он планировал раздать ей следующую карту снизу колоды.

– Я бы хотел обратиться к Совету, – сказал он, поворачиваясь к Теодору Курита. Первый Лорд нахмурился, разрываясь между протоколом и возможностью ухватиться за спасительную соломинку, предлагаемую Виктором.

– Первый Лорд, перед нами стоит голосование, которое никоим образом не касается этого чело-века, – отрезала Катерина до того, как Теодор успел заговорить. – Его присутствие на галёрке было приемлемо в интересах построения отношений для будущих переговоров, но его вмешательство сюда, сейчас, выставляет на посмешище нашу деятельность.

– Вопрос нарушения процедуры может быть поднят в любое время, чтобы опровергнуть невер-ные факты, – сказал Виктор.

– Не внешней стороной, – возразила Катерина. – Голосование за Первого Лорда – это внут-реннее дело Совета. У тебя здесь нет положения, Виктор.

– У меня есть поручитель.

– Кто? – Катерина бросила ледяной взгляд на Курита. – Теодор? Вряд ли объективно, принимая во внимание ваши прошлые отношения и, как это сказать, личные связи?

Она улыбнулась с фальшивой сердечностью завуалированному упоминанию Оми.

– Если мы позволим тебе врываться к нам сейчас, что удержит любого из нас от выставления собственных процессий свидетелей и от превращения этого совета в зал суда?

Виктор улыбнулся и наградил её взглядом, полным жалости.

– У нас будет время в зале суда достаточно скоро, Катерина. Я обещаю тебе это. Но в данном случае ты не можешь приводить в качестве довода конфликт интересов. Первый Лорд Курита не мой поручитель.

Это заставило её замереть. Она очевидно даже не рассматривала возможности, что Виктор прие-хал на конференцию по чьей-либо ещё протекции, кроме Теодора.

– Тогда кто он? – спросила она.

Томас Марик поднялся.

– Я, Катрина. Я обещал Виктору свою поддержку, если ему придётся встать на защиту своих действий. – Он посмотрел на Теодора.

– И это обещание всё ещё действительно, – сказал он.

Теодор кивнул со своего места.

– Совет выслушает Виктора Штайнера-Дэвиона.

Катерина вцепилась в кафедру, пока Виктор прокладывал себе путь вокруг столов, как будто физического обладания трибуной было бы достаточно, чтобы не дать ему говорить. Он проигнорировал пытливый взгляд Гэвина Доу, и не мог не пожелать, чтобы здесь был Анастасий Фохт.

Его сестра наконец-то уступила кафедру, когда он был всего лишь в трёх шагах, но сначала вста-ла непосредственно на его пути, задерживая его на минуту.

– Чего ты, думаешь, сможешь добиться здесь, Виктор? – спросила он резким шёпотом. – Что ты надеешься доказать?

– Мне ничего не нужно доказывать, – невозмутимо ответил он. – Вреда от обвинений достаточ-но. Болезненный урок, который я усвоил от тебя, насколько помнится.

– Ты не знаешь, что такое боль. – С высоты своего большего роста она смотрела на него, не скрывая презрения. – Но, думаю, узнаешь.

Она отступила в сторону, уступая кафедру и возвращаясь на своё место.

Виктор взглядом провожал её величавое отступление. Пусть угрожает, подумал он. Что бы она ни планировала, он подготовится к этому позже. А сейчас настало время положить конец, раз и навсе-гда, дальнейшим амбициям Катерины.

– Катерина пыталась объяснить вам мои взгляды и мои действия, – начал он. – Раз уж она открыла эту дверь, я полагаю, что мой долг перед этим Советом состоит в том, чтобы исправить её ошибочные представления.

– Для протокола, позвольте мне напомнить этому Совету, что я не стремился к гражданской войне после того, как моя сестра узурпировала трон Лиранского Альянса. Я не противился ей, когда она украла Федеративные Солнца у моего регента, Ивонны Дэвион. Я строил новую жизнь, вдали от власти, о которой, как утверждает сестра, я тоскую, там, где я намеревался жить в мире. В течение двенадцати очень коротких месяцев.

Виктор сделал вдох, чтобы успокоиться.

– Насколько мне известно, я никогда ложно ни в чём не обвинял Катерину. То, что она злоупот-ребила своим положением, чтобы управлять планетами и событиями, очевидно само по себе. Что каса-ется моих слов о насилии к её собственной семье, если она или кто-то принял их в отношении трагиче-ской смерти нашего брата, Артура Штайнера-Дэвиона, то это ошибка. Я откровенно признаю, что не знаю, кто убил Артура.

Он увидел волну удивления, прошедшую по галёрке, и даже Томас Марик не мог полностью скрыть своего удивления от слов Виктора. Катерина, однако, сжалась в ожидании удара, который, как она знала, приближался.

– Но я действительно знаю, – сказал Виктор, – кто стоял за убийством нашей матери. И я не могу стоять в стороне, в то время как этот Совет выбирает на свой наивысший, наиболее уважаемый пост женщину, на руках которой находится кровь её собственной матери.

 

Катерина вскочила на ноги.

– Это возмутительно! – завопила она, но её протест лишь утонул в криках негодования, разра-зившихся на галёрке, и в призывах Теодора Курита к порядку.

Томас Марик стал тем, кто наконец взял комнату под контроль, поднявшись на ноги и подавая галёрке знаки замолчать.

– Пожалуйста, пожалуйста, – его лицо было таким же негодующим, как и у Катрины. – Виктор Дэвион, вы не можете предъявлять такие обвинения перед Советом без подтверждения. Какие доказа-тельства вы предлагаете по этим обвинениям?

Виктор покачал головой.

– Ничего сверх того, что предлагает Катерина по своим беспочвенным обвинениям против ме-ня. Но я не выдвигаю формальных обвинений против неё, Томас. Пока нет. Я просто отказываюсь принимать картину, которой меня хотела бы описать Катерина. – Он вытянул одну руку. – Не поймите меня неправильно, совет правителей Внутренней Сферы. Я собираю свидетельства. У меня есть достаточно для того, чтобы убедить, но не для того, чтобы осудить.

Теодор медленно поднялся на ноги, доводя число людей, стоящих у разных столов, до четырёх.

– Если вы не просите собрание рассмотреть дело, Виктор, то чего вы у нас просите?

– Просто чтобы вы осторожно обдумали возможное принятие одной из сторон в этой граждан-ской войне, и очень осторожно следили за тем, как вы поступаете. Я прошу, чтобы вы приняли во вни-мание то, что вы знаете как о моей сестре, так и обо мне. Вспомните о политических сделках, которые она заключала за закрытыми дверьми, манипуляциях, свидетелями которых вы были лично, и подумай-те о той цене, которую вам персонально придётся заплатить, поддерживая её или кого-либо, кто связан с ней. Спросите себя, тот ли это человек, которого вы на самом деле хотите видеть своим Первым Лор-дом?

Теодор Курита переводил взгляд с одного Штайнера-Дэвиона на другого.

– Принимая во внимание шаткую природу этих противоречивых обвинений, я предоставлю сло-во нашему текущему претенденту на пост Первого Лорда, если она желает. Вы имеете полное право опровергнуть неофициальные обвинения своего брата, Катерина.

До того, как она успела ответить, Кристиан Мансдоттир, принц-регент Свободной Республики Расальхаг, также поднялся. Решающий член Совета, имеющий право голоса, он почесал свой подборо-док и с опаской уставился на стол КомСтара. Гэвин Доу и его компаньон, Гарднер Риис ответили на его взгляд нечитаемым выражением лиц. Наконец, Мансдоттир, кажется, пришёл к решению.

– Первый Лорд, – сказал он мрачно, достоинство его поведения и его голос дали ему право гово-рить. – Свободная Республика Расальхаг отзывает свой голос в поддержку Катерины Штайнер-Дэвион.

 

Когда Совет завершился, Виктор, Теодор, Томас Марик и Хохиро Курита собрались вокруг ра-сальхагской делегации. С галёрки к ним присоединились Джерард Крэнстон и Морган Келл, помогая оградить стол от остального зала. Поочерёдно с Первым Лордом обменивались церемониальными ру-копожатиями.

– Поздравляю, – сказал Виктор, крепко сжимая руку Мансдоттира. – Что Вы набрались сме-лости.

Он проследил за обеспокоенным взглядом Мансдоттира к столу КомСтара, откуда военный ре-гент Гэвин Доу также смотрел на них.

– Возможно, даже больше, чем я знаю.

Кристиан Мансдоттир кивнул. Тяжесть нового поста уже начала давить ему на плечи и углуб-лять морщины вокруг глаз. Но его улыбка была искренней. Престиж и честь избрания Первым Лордом станет благом как для его нации, так и для его политического будущего.

– Благодарю, Виктор, – ответил он, затем повернулся к Томасу Марику и протянул тому руку. – И я не поблагодарил вас за выдвижение, Томас. Оно застигло меня врасплох. Должен признаться, я ду-мал, что Теодор предложит Вашу кандидатуру.

Марик пожал плечами и обменялся выразительным взглядом со старшим Курита.

– Я также этого ожидал. Но моя история с Кате… с Катриной и Виктором, по правде говоря, де-лала бы для меня крайне трудным быть полностью беспристрастным. Ваше государство не имеет пря-мых связей ни с Альянсом, ни с Федеративными Солнцами, и сегодня Вы проявили готовность действовать в лучших интересах всех нас. Это может быть именно тем, в чём мы нуждаемся.

– Это всё ещё грандиозная задача, – сказал Мансдоттир, затем обменялся низкими поклонами с Теодором и Хохиро.

– Пока, – сказал он Хохиро, – я был бы признательным Вам, если бы вы продолжили дей-ствовать в роли командующего Силами Обороны Звёздной Лиги.

Вновь кланяясь, Хохиро ответил:

– Аригато. Это было бы для меня удовольствием.

– А теперь, надеюсь, вы меня простите, – Мансдоттир кивнул в сторону растущей толпы, также ожидающей возможности его поздравить. – Я сделаю всё, что смогу, чтобы успокоить ситуацию.

Сквозь официальную маску, которую носил Хохиро, Виктор увидел тень взгляда своего старого друга.

– Позовите меня, Кристиан Мансдоттир, если вам нужна будет поддержка мехов.

Томас Марик также повернулся, чтобы уходить, намереваясь присоединиться к своей жене и ре-генту Блэйну, который был вовлечён в искренний разговор с Гровером Шарпленом из Таурианского Конкордата. Виктор смотрел, всё ещё пытаясь разобраться, кем был этот человек, и снова приходя к вы-воду, что на самом деле это не имело значения. Действия Томаса, как обычно, были выше всяких упрё-ков.

Хотя это же самое трудно было сказать о нём.

– Я на самом деле не хотел произносить эту речь, – сказал он компактной группе оставшихся друзей. – Не сегодня. Это лишь добавит нам проблем.

Теодор Курита покачал головой.

– Катерине нельзя позволить стать Первым Лордом, Виктор. Никогда. – Он обменялся проница-тельным взглядом со своим сыном. – И ты не должен позволять сбивать себя с толку.

Морган Келл твёрдой хваткой здоровой руки взял Виктора за плечо.

– Я думаю, что это было лучшим исходом, что её остановил именно ты. Сунь-Цзы приказал Кан-дэйс улетать с планеты этим утром. Теперь мы знаем, почему. – Он сделал паузу, повернувшись к пус-тому столу капелланцев. – Кандэйс сказала мне, что не волнуется. Что она знает, что ты увидишь то, что понадобится, чтобы победить.

– Верно, – с ноткой грусти сказал Виктор. – Я всегда побеждаю. В конце я получаю то, за что борюсь, то, что нужно, но другие платят высокую цену.

– Ты слишком суров к себе, – сказал Джерри Крэнстон.

– Правда, – прозвенел новый голос: Катерина присоединилась к группе. За ней следовал Ричард Дехейвер, прилипнув, словно какая-то живая тень. – Но с другой стороны, именно так нас воспитали. Чтобы принимать трудные решения. Никогда не уклоняться от того, что нужно сделать, не считаясь с личными потерями.

Её тон был лишь на несколько градусов ниже радушного.

– Не понял ли ты этого после стольких лет на стороне моего брата… Гален?

Виктор замер, и сверхъестественный холод пробежал по его телу. Его сестра была слишком рас-слаблена, раскрывая прошлую жизнь Джерри. Она была уверенной как всегда, даже перед лицом своего поражения. Он вспомнил, как она сказала, что ему предстоит узнать боль, и подумал, какую плату она потребует от него на этот раз.

– Гален? – спросил Хохиро Курита, уставившись на Крэнстона, словно встретил его в первый раз. Он искал лицо другого человека, за русой бородой и хирургическими изменениями. – Гален Кокс. Ты же умер.

– Все умирают, – сказала Катерина. – Некоторые возвращаются.

Она почти робко улыбнулась Крэнстону, человеку, которого когда-то попросила жениться на ней, а затем бросила под бомбу убийцы. Когда она повернулась обратно к Хохиро, её глаза были бле-стящими, словно лазеры.

– А некоторые – нет.

Хохиро попятился назад, как будто от удара. Он побледнел, затем взглянул на Катерину, словно хотел выпотрошить её, разрезав живот.

Виктор понял, что что-то важное только что произошло между его сестрой и другом. Он видел, как Хохиро сжимал пальцы, как будто ища рукоять катаны.

– Ты переносишь это намного легче, чем я мог бы подумать, Катерина, – сказал он.

– Ты думал, что я впаду в ярость, Виктор? Поставлю в неудобное положение перед Звёздной Ли-гой себя и свои государства? – Если не принимать во внимание лёгкого ударения на притяжательном местоимении, тон Катерины был почти примирительным. – Да, я огорчена. Особенно тобой. Ты просто не можешь заметить, когда ошибаешься, или когда ты проиграл. Но я не могу злиться на тебя сейчас, не после того, как ты показал такую стойкость перед Советом. То есть, несмотря на свою собственную трагическую утрату.

Виктор метнул взгляд на Джерри Крэнстона. Они раскрыли ей информацию о Галене Коксе го-ды назад, надеясь заставить защищаться, и не думая, что она может использовать эту информацию против них. Джерри сделал практически незаметное движение головой, как бы говоря, что у него нет новостей о военном поражении на Тиконове, – единственной трагической потере, которая могла воспрепятствовать их планам.

Так, по крайней мере, они думали.

– Утрату? – переспросил Виктор, готовый к какому-нибудь блефу или другой хитрой уловке. Его сестра была похожа на яркого, но ядовитого паука, плетущего свою паутину.

Пристально смотря на неё, он почти упустил реакцию своих двух других друзей. Церемонность их военных поз и загнанные выражения лиц, пока они не сумели вернуть беспристрастные маски, на-столько характерные для каждого воина Синдиката, выдали их. Теодор и Хохиро знали. Что бы Катери-на ни имела в виду, они знали.

– Да… – голос Катерины прозвучал неожиданно неуверенно, словно она нарушала какое-то пра-вило светского поведения. – Когда я получила сообщение из Синдиката, я естественно предполо-жила…

– Виктор, – настойчиво сказал Теодор. – Виктор, ты немедленно должен пройти со мной. Сейчас не время.

Хохиро неожиданно положил свою руку на руку Виктора, словно принуждая его. Виктор сбро-сил её.

– Не время для чего? – потребовал объяснений он, но холодные пальцы уже коснулись его серд-ца.

– То есть они не сказали тебе? – Катерина побледнела, шокированная. – Твои друзья… О, Вик-тор, как ужасно для тебя…

Она обвела взглядом собравшихся мужчин, искусно играя роль скорбящего родственника. Её ядовитый взгляд держал его в ловушке, её ледяные голубые глаза завладели его глазами, выжигая их.

– Я бы никогда не подумала, что буду тем человеком, который должен сказать тебе, – с трудом произнесла Катерина, как будто очень, очень жалея его. – Разумеется, именно по этой причине я не мо-гу сердиться на тебя прямо сейчас. То, что я чувствовала в день убийства нашей матери, я чувствую сейчас по отношению к тебе, дорогой брат. Теперь, когда ты потерял свою любимую и драгоценную Оми.

 

Гонимые впереди ветров

23

 

 

Роклэнд, Тиконов,

Марка Капеллы,

Федеративные Солнца,

8 января 3065 г.

 

Рудольф Шаков не любил больниц. Он провёл там слишком много времени, или сам находясь на попечительстве врачей, восстанавливаясь после боевых ран, или же, что ещё хуже, проведывая людей, которые были ранены, находясь под его командованием.

Это было всегда одинаково. В дверях вас встречали запах антисептика и неприветливое отноше-ние административных служащих, которые знали, что вы теперь находитесь на их территории и в их власти. Дальше и атмосфера, и отношение шли только по убывающей. Враждебные палаты с блестящи-ми хромированными кроватями и холодными выбеленными стенами. Измотанные медсёстры, не имеющие времени, чтобы отвечать. Доктора-новички, слишком уж готовые поделиться своими дорого приобретёнными знаниями, как правило, с помощью длинных специализированных терминов. По поводу простых, реальных вопросов, которые большинство людей обычно и хотели спросить, они отправляли вас обратно к медсёстрам.

Шаков сомневался, что больница Сестёр Милосердия на Тиконове будет исключением.

Но она была, по крайней мере, в одном отношении. Адепт КомСтара, облачённый в жёлтую мантию, ожидал у стойки администратора, чтобы поприветствовать его. Он был пожилым человеком, что было странно для адепта, с выцветшими зелёными глазами и худым до истощения. Эти глаза в своё время явно повидали многое.

Капюшон этого человека был откинут на плечи, а его длинные спутавшиеся рыжие волосы сви-детельствовали об отсутствии внимания к себе. Застёжка на горле изображала греческую букву «каппа» медицинской службы КомСтара, а уровень XXI слабо соответствовал его почтенному возрасту. Убедившись, что Шаков узнал его по чину, адепт последовал за ним к лифтам.

– Да пребудет с тобой Мир Блейка, – сказал человек, когда двери закрылись.

Блейкист! Шаков упёрся спиной в стену лифта, ожидая применения силы и ощущая отсутствие оружия на форменном ремне. Но адепт не совершил никаких угрожающих движений. Он просто смот-рел на Шакова с безмятежным терпением.

– Я не хотел тревожить вас. Я пришёл с простым сообщением, вице-регент Шаков.

– Что-то не так с гиперимпульсными станциями «Слова Блейка»? – пошутил в ответ Шаков, оценивая этого человека как потенциального противника. Осознав, что престарелый адепт был не про-сто худым, а хилым, он немного расслабился.

– Если вы готовы рискнуть тем, что ваше начальство может обнаружить, что мы связались с ва-ми, или что Одиннадцатый Арктуранский гвардейский полк может узнать о том, что вас предупредили о его появлении на Тиконове, тогда мы могли бы оставить это и для безличной передачи.

11-й Арктуранский полк? На Тиконове?

– Вы привлекли моё внимание, адепт…?

Человек легонько улыбнулся.

– Регент. А моё имя не имеет значения по сравнению с пророчеством Блейка и великим замыс-лом нашего Мастера. Однако ваше внимание высоко оценено.

Лифт замедлил движение и остановился, двери открылись на этаже, который выбирал Шаков. Блейкист кивнул ему, чтобы тот выходил, но сам не покидал лифт. Шаков посмотрел вглубь коридора в обоих направлениях: коридор был пуст.

– У вас есть что-то, что вы хотите мне сказать? – спросил он в замешательстве.

– Я уже сказал. Когда вы будете искать дальнейших наставлений, вице-регент Шаков, мы будем рядом.

Двери закрылись, оставляя сбитого с толку Шакова наедине. Непродолжительная случайная встреча дала ему много пищи для размышлений на время короткой прогулки по коридору, выложенно-му бежевым кафелем. «Слово Блейка» вышло на контакт, предоставив важные военные разведданные и не попросив ничего взамен.

Поистине, пути блейкистов неисповедимы.

 

 

Найдя палату, которую искал, Рудольф Шаков зашёл внутрь и очутился в зоне конфликта. Чело-век в больничной пижаме, с рукой, проткнутой внутривенной инъекцией, громко стучал в закрытую дверь пустого гардероба.

– Одежду! – кричал он на доктора. Его тёмно-карие глаза бегло метнулись в сторону Шакова, и затем прочь.

Доктор искал спасения за спиной у одной из медсестёр, крупной женщины с серьёзным выраже-нием лица, которая выглядела так, будто могла стать хорошим боевым сержантом. Из своего укрытия, словно бронированным щитом, он орудовал планшетом с бумагой.

– Как я говорил вам, генерал, ваша форма была забрана капралом из вашего полка. Он подгото-вит её как раз ко времени вашей выписки, попозже, во второй половине дня.

– Я выписываю себя сейчас, доктор, – Шаков понял, что этот пациент был генерал-лейтенантом Джонатаном Санчезом, человеком, которого он искал.

– Сэр, пока я не могу разрешить этого. Вы прибыли в бреду от потери жидкости и недоедания. Двенадцатичасовое обследование обосновано.

И правда, подумал Шаков, пациент не выглядел вполне здоровым. Его лицо пылало от гнева, но под этой ложной краской были усталые тёмные глаза, и от простого физического усилия на его лбу уже появилась лёгкая испарина. Его обнажённые руки и шея были серо-бледными, словно отражение туск-лой пижамы.

– Одиннадцать часов – слишком долго, – резко возразил Санчез. Хотя он был практически такого же размера, как и врач, его упрямая натура наполняла комнату, словно намного более крупный человек. – Я не буду оставаться привязанным к бутылке, в то время как там мои солдаты ожидают помощи.

Он схватил провод капельницы, свисавший с запястья, явно намереваясь вырвать её.

Медсестра остановила его, железной хваткой взявшись за запястье. Шаков ожидал услышать, как по ушам ударит её строгий и повелительный голос. Однако он оказался мягким и наполненным чем-то наподобие сердечного сочувствия, чего, должно быть, она добивалась годами тренировок.

– Генерал Санчез, это мою работу вы намереваетесь уничтожить. Мы уважаем вашу работу, сэр. Пожалуйста, уважайте и нашу.

Шаков использовал возможность, предоставленную нерешительностью Санчеза, чтобы вмешать-ся.

– Генерал Санчез, приятно видеть вас на ногах. Когда мы услышали, что вас забрали на носил-ках, то опасались наихудшего.

Белая нестроевая форма Шакова выдавала в нём комгвардейца, но генерал быстро прочел боль-ше из его отличительных знаков рода войск и ранга.

– Седьмая армия, Эпсилон. Вице-регент. Вы воин из 244-й дивизии. – Уважительная пауза. – Вы сняли осаду с Колчи.

– Той операцией командовал регент Ирелон, генерал, но я там был. Вице-регент Рудольф Ша-ков. – Он слегка поклонился. – Мы пытались вытащить вас из гор Херосомы, но Денебская лёгкая кавалерия загнала вас слишком далеко.

Санчез нахмурился от этого воспоминания.

– Нам пришлось повредить нашу бронетехнику и оставить её кавалерии. Распустить нашу пехо-ту к чёрту и потеряться в этих горах. Вы когда-то пытались провести роту мехов через островерхие го-ры в середине зимы, вице-регент? Не советую. – Затем, словно выражая запоздалую мысль: – Кто всё-таки вытащил мою тушку из-под огня?

– Шестой Круцисский уланский полк. Их заместитель командующего Альберт Джелик вёл объё-динённые силы, которые разорвали кордон кавалерии.

– Буду должен ему выпивку, когда всё это закончится. Вам тоже, если вы поможете мне найти какую-нибудь одежду.

– Сестра Энсон, – сказал Шаков, считывая имя с её бейджика, в то время как доктор пытался не-заметно выбраться из-под её защиты, – генералу необходимо убрать эту капельницу и что-то, что угод-но, надеть. К тому времени, как вы вернётесь, я обещаю, что доктор будет смотреть на это по-нашему.

Она колебалась.

– Чем быстрее мы доставим его в наш центр управления, тем меньше людей будет попадать к вам на носилках, и тем меньше их я буду запаковывать в нейлоновые пакеты. Пожалуйста.

Деловито кивнув ему, она повернулась и вышла из палаты решительной походкой, оставляя сво-его начальника на произвол судьбы. Шаков отступил, предоставляя Санчезу полный доступ к доктору.

– Вы будете с нами спорить? – спросил он врача.

– Я всё ещё не рекомендую этого, – сказал доктор. – Но если вы хотите выписать себя, вопреки медицинским рекомендациям, я не могу остановить вас.

Он что-то небрежно написал на своей доске, в то время как сестра Энсон вернулась с какой-то одеждой.

– Попытайтесь давать ему побольше воды в течение следующих двадцати четырёх часов.

Санчез подчёркнуто ждал, пока доктор и Энсон выйдут.

– Хорошо. В чём проблемы? – спросил он Шакова.

– Проблемы?

– Обычно без причины не посылают регента, даже вице-регента, беспокоить местных медиков. Если только вы не любите больниц.

Шаков обдумывал вопрос, сколько говорить ему, в течение целых двух секунд.

– Принимая во внимание наши силы и то, что мы восстановили из состава вашего полка и опол-чения Валексы, мы имеем на планете эквивалент четырёх полков. Даже при этом мы теряем Тиконов. Движение Освобождения Тиконова вновь всплыло и по всей видимости работает с Третьим полком Республиканской гвардии, а это означает, что мы начинаем сражаться и с капелланским лоялистами, а не только с лоялистами Катерины. А теперь у меня есть сведения, что в битву вступил Одиннадцатый полк Арктуранской гвардии. Если они последовали за нами через Терранский Коридор, они, должно быть, привели с собой части других подразделений из лиранского пространства.

При упоминании об 11-м Арктуранском полке Джонатан Санчез остановился, с одной ногой, наполовину засунутой в штанину.

– Насколько достоверны эти разведданные?

– Намного больше, чем мне бы хотелось верить, – сказал Шаков, не желая упоминать, что ново-сти пришли от «Слова Блейка». Он обсудит это исключительно с регентом Ирелоном. – Большинство нас находятся здесь в лучшем случае пару месяцев. Морган Келл появился лишь две недели назад. У вас же был почти год, чтобы ознакомиться с Тиконовым и ядром лоялистов Катрины. Вы держались до конца против впечатляющего перевеса сил.

– Я сражался за свою жизнь, – генерал схватил рубашку. – Оставаться в движении настолько долго, насколько возможно, поворачивать назад и неожиданно бить по Республиканцам и кавалерии везде, где они сбрасывали нас со счетов, считая разбитыми. Это всё, что я мог сделать, чтобы сдержать их.

– Этого было достаточно. Морган Келл хочет, чтобы вы присутствовали на наших совещаниях по планированию как можно быстрее.

Санчез задержал вверху одну руку.

– Подождите секунду, Шаков. Вы говорите так, как будто принц Виктор не высадился на плане-ту. Даже в горах Херосомы мы слышали об этом. В течение некоторого времени это было в радиопере-дачах, которые мы перехватывали. – Снаружи палаты быстро пробежали медсёстры, отвечая на при-глушённый сигнал тревоги где-то внизу по коридору. Санчез резко сделал один шаг вперёд. – Что-то случилось с принцем?

– Да, но это не то, что вы думаете, – ответил Шаков. – Принц Виктор столкнулся с некоторы-ми… неприятностями… на Марике.

Он не добавил, что Виктор был похож на человека, сердце которого вырвали из груди.

– Давайте просто скажем, что в последние две недели мы не видели со стороны принца того, чего ожидали.

Генерал быстро и молча заканчивал одеваться. Шаков ждал, ощущая медленное течение каждой секунды и снова думая о «Слове Блейка» и новости о появлении 11-го Арктуранского полка. Войска союзников нуждались в Санчезе, и нуждались немедленно.

– Отведите меня к нему, – наконец сказал Санчез, ему удавалось впечатляюще выглядеть даже в измятой медицинской одежде. – Отведите меня к Виктору. Вы можете напоить меня по пути.

– Вообще-то, нам придётся остановиться в центре управления. Если Одиннадцатый Арктуран-ский уже высадился на планете…

– А разве Виктор не в центре? – Санчез не стал ждать ответа. – Я думаю, что мне увидеть его сейчас важнее, чем когда-либо. И, возможно, вам следует начать полную сводку с того, что случилось на Марике.

Генерал указал на дверь, затем последовал за Шаковым в холл и к лифтам.

– Об Одиннадцатом Арктуранском и о том, как защитить Тиконов, мы позаботимся позже.

– Генерал, – сказал Шаков, смотря на их отражения в блестящих, полированных дверях лифта, – мы не совсем собираемся защищать Тиконов.

Санчез нахмурился.

– Ну, а что же тогда?

Шаков стойко выдержал острый взгляд собеседника. Не было лёгкого способа сказать это, кроме как напрямик.

– Мы думаем, что нам нужно начать планировать возможное отступление, – спокойно сказал он, тихо, в то время как двери лифта расползлись.

Он сделал шаг вперёд, входя в маленькую кабину, находя место рядом с опрятной энергичной молодой женщиной с новорожденным ребёнком в инвалидной коляске. Изумлённый Санчез оставался снаружи на секунду дольше. Затем он вошёл в лифт и присоединился к самой гнетущей тишине, кото-рую Рудольфу Шакову приходилось знать.

 

24

 

 

Авалон-сити, Новый Авалон,

Марка Круцис,

Федеративные Солнца,

27 января 3065 г.

 

Логово Лиса казалась меньше, чем Катрина помнила с тех дней, когда это помещение служило штабом для её отца. Сначала она подумала, что это было из-за дополнительных компьютерных мест, которые были добавлены за эти годы, или из-за экранов, которые были увеличены в размерах, пока не покрыли три стены. Но ничего из этого не было достаточно. Казалось, словно стены были ближе физи-чески, как будто комната целиком съёжилась из-за того, что ей не пользовались.

Или, возможно, это было просто потому, что не хватало присутствия Хэнса Дэвиона.

Её отец обладал каким-то умением заполнять пространство. Не подавляя или повелевая – хотя он мог и то и другое, когда это было ему нужно, – но скорее действуя как катализатор. Она припоми-нала это как тёплое, волнующее чувство. Он заставлял помещение оживать. Под его пристальным взглядом люди чувствовали себя более значимыми, и всегда присутствовало чувство, что совершаются великие дела.

Катрина начала сожалеть о своём решении провести этот брифинг здесь, хотя её появление в Ло-гове Лиса создало некоторый переполох. В немалой степени, как она догадывалась, по той причине, что с ней были её Маршал Армий и Защитник Принца.

Два лейтенанта, разговаривающих за кофе, вдруг обнаружили, что у них есть уйма работы. Они быстро склонились над спинами разведывательных аналитиков, присоединяясь к усилиям, производи-мым у различных компьютеров. Казалось, что объём работ перед её глазами увеличился вдвое, хотя не-истовый темп упал, когда появился Дехейвер и отпустил одного офицера и кучку аналитиков.

– У вас есть что-то, что вы хотели мне показать? – спросила Катрина у Джексона Дэвиона, после того как эти люди вышли.

Дэвион отказался от голографического экрана и заставил аналитика перенести данные с терми-нала компьютера на экран, проецируемый на самой большой стене. Ярко вспыхнул участок пространства, которое Федеративные Солнца делили с Синдикатом Дракона, а также маневренные линии, демонстрирующие пути атак и отступлений войск. Катрине не требовалось никаких подробных объяснений, чтобы увидеть, что силы, принадлежащие правителю её марки Дракона, были вытеснены с ещё одной системы Куриты, и что Синдикат снова перешёл через границу на её территорию.

– Кассияс, – сказала она низким голосом, наполненным недовольством на планетарный гарнизон этого мира.

Джексон кивнул.

– Он был оставлен Третьему Круцисскому уланскому полку, после того как его покинул Семна-датый гусарский. Впоследствии уланы ушли поддерживать Танкреда Сандоваля, поэтому остались лишь какое-то нетренированное ополчение и бронетанковое формирование, которое Семнадцатый не взял с собой.

Саймон Галлахер поправил свои очки с квадратными линзами.

– Итак, теперь мы сражаемся с Синдикатом на четырёх наших собственных мирах.

Никогда не являясь стратегическим гением, этот человек обладал одним главным достоинством – он был лояльным до неприличия. Также он был недостаточно информированным.

– На трёх, – поправил Джексон. – Синдикат разбил Восьмой Урукхайский полк на Аддиксе, и теперь не встречает там сопротивления.

– Теодор не может думать, что удержит этот мир, – сказала Катрина, сдерживая гнев, который всегда был так близок к поверхности на протяжении этих последних нескольких месяцев. Её поражение на Марике выглядывало из зеркала каждое утро. Даже вопреки недавним неудачам Виктора, она не могла не думать о том, насколько более сильными были бы её позиции, если бы за её спиной развивался стяг Звёздной Лиги.

– Нет, – сказал Джексон. – Двадцать четвёртый Дьеронский полк регуляров преследовал «Сра-жающихся Урукхаев» дотуда чисто из злости, после того как они вернули Альнаир. Он слишком дале-ко от границы Синдиката, чтобы как следует защищать его, и Штурмовая Гвардия Дэвионов выслала половину своих сил со сражения на Тигрессе, чтобы разобраться с ними.

Он сделал паузу.

– Но Кассияс или Брид, или Кесай IV – их координатор может удержать.

– Когда и если он возьмёт их, – сказал Саймон Галлахер. – И мы всё ещё удерживаем Прозерпи-ну. Или, по крайней мере, герцог Сандоваль, а он утверждает, что может удерживаться там бесконечно.

– Если бы за ним была вся мощь его марки, – возразил Джексон, – но у него её нет. Его сын ото-брал большую часть оперативного района Вудбайна и полиморфную оборонную зону ЛеБланк. Также, я напомню вам, что Десятый Лиранский гвардейский полк в конце концов решил покинуть Робинсон, отвечая на призыв Моргана Келла. На сегодняшнее утро они конфисковали достаточно транспорта. В то время как это снимает угрозу принудительной смены Джеймса Сандоваля на Танкреда со стороны Виктора, столица нашей марки теперь чрезвычайно уязвима. Если Теодор Курита заметит…

– Теодор Курита не посмел бы тронуть Робинсон, – вмешался Ричард Дехейвер. – Это бы воссо-единило Танкреда с отцом, и они бы ринулись через границу всеми силами, которые Танкред накопил для поддержки Виктора.

Катрина не обладала военным мышлением, но она распознавала возможность, когда слышала о ней.

– Мы можем это организовать? – спросила она напрямик.

– Я бы никогда не стал так необдуманно рисковать безопасностью марки Дракона, – сказал Джексон, пытаясь не выглядеть потрясённым, упрекая Катрину настолько сильно, насколько осмели-вался.

Ну разумеется, он бы не стал. Но Катрина всегда могла бы помочь произойти этому с помощью Саймона, своего «защитника», если бы это стало необходимо.

– Что же тогда вы предлагаете, Джексон?

Он склонился над одним из компьютеров и быстро ввёл какие-то данные. На большом экране на стене с двойной яркостью вспыхнул синдикатовский мир Прозерпина.

– Возможно, сейчас время идти с этим к Звёздной Лиге. Мы могли бы обменять Прозерпину на полный вывод войск Синдиката. Если бы у нас была поддержка Мансдоттира, Теодор вынужден был бы подчиниться.

Напоминать об избрании Кристиана Мансдоттира не было способом выиграть очки в этой дис-куссии, но Катрина не была намерена прятать голову в песок, отрицая суровую реальность имеющейся ситуации.

– Мы на самом деле находимся в положении, когда других вариантов нет? – спросила она.

Её маршал заколебался, чего ей только и надо было.

– Тогда мы подождём. Теодор и я тщательно поработали, чтобы не подпускать к этому Звёздную Лигу. Если в конце концов дойдёт до этого, думаю, было бы лучше первым заставить просить о мире Теодора.

Кроме того, это оставляло открытым Робинсоновский Гамбит, если вдруг он всё-таки ей понадобится.

– Есть ли у вас для меня что-то ещё? – спросила она.

Джексон перекинулся взглядом с Саймоном Галлахером, пожал плечами.

– Сражения на Катиле и Вернке в большой степени повернулись в нашу пользу. Тиконов, по мо-ему мнению, – лишь вопрос времени. На этой планете Виктор имеет немного больше войск, но в на-стоящее время мы удерживаем все производственные узлы, кроме одного – «Харкур Индастриз» – и к теперешнему моменту мы закрыли Терранский Коридор. Без непрерывной логистической под