Князь Белосельский—Белозерский Сергей Константинович

 

Генерал-лейтенант

 

Родился в 1867 г. По окончании Пажеского Его Императорского Величества корпуса в 1887 г. произведен в корнеты и выпущен в Лейб-гвардии Конный полк. Продолжая числиться в нем, был прикомандирован к российскому посольству в Берлине, а затем в Париже{~1~}.

В 1894 г. вышел в отставку. Через два года вернулся на действительную службу и стал адъютантом Великого Князя Владимира Александровича. В 1906 г., уже в чине полковника, — вновь в Лейб-гвардии Конном полку. В августе 1908 г. был назначен командиром 3-го драгунского Новороссийского полка и зачислен в Свиту Его Величества. Вскоре был произведен в генерал-майоры и принял Лейб-гвардии Уланский Ее Величества полк, а в конце 1913 г. — 1-ю бригаду 2-й кавалерийской дивизии, в составе которой выступил на фронт Первой мировой войны.

В ноябре 1914 г. временно командовал 2-й Гвардейской кавалерийской дивизией, затем был начальником 3-й Донской казачьей дивизии. 29 декабря 1915 г. назначен начальником Кавказской кавалерийской дивизии, с которой совершил поход по Гарсии через Керманшах в составе отряда генерала Баратова. 10 апреля 1916 г. произведен в генерал-лейтенанты. В конце 1917 г. оказался «в распоряжении» военного министра и выехал из Петербурга в Финляндию. Участвовал в войне белой финской армии против красной, находясь в штабе своего друга — генерала барона Маннергейма.

В мае 1919 г., по окончании гражданской войны в Финляндии, организовал несколько конфиденциальных встреч генерала Юденича с генералом Маннергеймом и присутствовал на них. В то же время, в начале 1919 г., был назначен представителем в Финляндии лондонской Особой военной миссии по оказанию материальной помощи армиям генералов Миллера, Юденича, Деникина и адмирала Колчака.

После неудачи Маннергейма на президентских выборах в Финляндии кн. Белосельский-Белозерский оставался в Гельсингфорсе до конца 1919 г. уже только в качестве представителя армии генерала Юденича. После выехал в Англию и до роспуска Особой миссии состоял ее членом. В Англии прожил более сорока лет. Скончался в Торнбридже 20 апреля 1961 г. и похоронен на местном кладбище.

 

Бибиков Георгий Евгеньевич

 

Полковник

 

Родился 6 апреля 1881 г. Из потомственных дворян, уроженец Владимирской губернии. Православного вероисповедания.

Зачислен в пажи-кандидаты Высочайшего Двора 24 ноября 1890 г. Определен в Пажеский корпус из 1-го Кадетского корпуса 18 ноября 1893 г. Произведен в камер-пажи Высочайшего Двора 30 ноября 1899 г.

9 августа 1900 г. произведен по экзамену в корнеты Лейб-гвардии Уланского Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полка. Командирован в Офицерскую Кавалерийскую школу 14 октября 1904 г. и возвратился после успешного окончания курса в полк 2 октября 1906 г. Произведен в поручики 6 декабря 1904 г. Награжден орденом Св. Станислава 3-й степени 15 мая 1906 г. Произведен в штабс-ротмистры 6 декабря 1908 г. и тогда же временно принял 3-й эскадрон.

Летом 1909 г. держал экзамен в Александровскую военно-юридическую академию, но не поступил и вернулся в часть. Высочайшим приказом от 26 августа 1912 г. произведен в ротмистры, став командиром 4-го эскадрона. 6 декабря 1911 г. награжден орденом Св. Анны 3-й степени{~1~}.

На фронт Первой мировой войны вышел с полком под командованием тогда полковника Е.К. Арсеньева (см. его биографию) и участвовал в бою под деревней Каушен во время Гумбиненского сражения, за что был награжден орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. Произведен в полковники 19 октября 1915 г., оставаясь в Лейб-гвардии Уланском полку. Был награжден всеми боевыми орденами вплоть до Георгиевского оружия.

После демобилизации в конце 1917 г. и короткого пребывания в Петрограде полковник Бибиков оказался в зоне немецкой оккупации в Прибалтике. Одним из первых он принял участие в формировании Северной армии, возглавив лично в октябре 1918 г. конный партизанский отряд в Острове численностью около 150 всадников.

В составе Псковского добровольческого корпуса отряд полковника Бибикова пытался 21-22 ноября 1918 г. оборонять Остров, когда германские войска начали отход от демаркационной линии, отделявшей их от войск «завесы» Красной Армии. Вскоре после занятия Красной армией Пскова, отряд полковника Бибикова отошел вместе с Островским полком в Эстонию и сосредоточился вместе с другими частями Псковского добровольческого корпуса в районе Верро (Выру).

Во время переговоров командующего Северным (Псковским) добровольческим корпусом полковника Г.Г. Нефа с эстонским правительством полковник Бибиков временно исполнял должность командующего. По возвращении полковника Нефа выехал на короткое время в Финляндию, где, благодаря своему бывшему командиру полка генералу Арсе-ньеву, был принят знавшим его по службе в гвардии генералом Маннергеймом.

Убедившись в беспочвенности своих надежд на Финляндию, полковник Бибиков не мог уже вернуться в Ригу, занятую красными латышскими войсками, и оказался в Либаве, откуда на корабле «Ваза» вернулся вместе с генералом Родзянко и полковником фон Паленом 20 января в Ревель. Во время пребывания в Либаве генерал Родзянко был принят английским адмиралом Синклером и оставил ему письменный доклад, где среди войск Северного корпуса был упомянут «отряд полк[овника] Бибикова — 150 шашек»{~2~}.

Накануне майского наступления Северного корпуса генерал Родзянко распорядился придать конный отряд полковника Бибикова командиру Островского полка полковнику Палену. Тот должен был согласно плану наступления прорвать фронт у села Попкова Гора и, форсировав переправы через реки Плюс-са и Луга, занять станцию Веймарн и выйти в тыл Ямбургской группе красных. В ходе этого наступления генерал Родзянко приказал полковнику Бибикову сдать командование конным отрядом штабс-ротмистру Грюнвальду, а сам, лично командуя конвойной ротой, 17 мая 1919 г. занял брошенный красными Ямбург, где назначил комендантом полковника Бибикова.

В Ямбурге были захвачены склады с боеприпасами и огромный подвижной состав: около 500 вагонов, нагруженных амуницией, с запасами муки и другого продовольствия{~3~}. Полковник Бибиков должен был навести порядок на железнодорожной станции, восстановить поврежденный взрывом мост через Лугу, а также сформировать из добровольцев «дружину» для комендантской службы в городе и его окрестностях.

Положение полковника Бибикова осложнилось тем, что вместо эстонской части, обещанной генералом Лайдонером для высадки десанта на берегу Финского залива с целью прикрытия левого фланга Северного корпуса, там оказался ингер-манландский отряд под командованием финских офицеров. Последние, во главе с капитаном Тополайненом, не только отказывались исполнять приказания полковника Бибикова, но и назначали своих комендантов на побережье и в Сойкинс-кой области. Отношения с ингерманландским отрядом закончились разрывом после того, как не сообщивший о восстании на форту Красная Горка начальник отряда заявил, что «он не знает, что генерал Родзянко командует Северным корпусом, а признает только капитана Питка как начальника»{~4~}.

В первых числах июня 1919 г., согласно приказу генерала Родзянко, полковник Бибиков сформировал отряд из частей Ямбургской стрелковой дружины и подразделений Семеновского полка, который по прибытии в деревню Пейпия разоружил ингерманландских солдат и арестовал нескольких финских офицеров. Охрана имущества и сохранение порядка поручались русскому коменданту. Не желавшим оставаться под русским командованием предлагалось через Ямбург выехать в Эстонию. Преступное отношение командования ингерманландским полком к гарнизону форта Красная Горка вынудило генерала Родзянко отдать приказ о разоружении всего полка, высланного затем в Эстонию, где он вошел в состав 2-й эстонской дивизии.

Все это осложнило работу комендатуры Ямбурга, особенно в силу того, что в распоряжении начальника Военно-гражданского управления полковника Хомутова не было достаточно опытного и знающего свое дело персонала: все пребывающие в армии офицеры направлялись в действующие на фронте части. «Комендант Ямбургского уезда полковник Бибиков и комендант Гдовского уезда полковник Саламанов, — пишет генерал Родзянко, — оба безукоризненно честные и работоспособные офицеры, делали все возможное, чтобы навести порядок, но на должности волостных комендантов назначать было некого»{~5~}.

В период отступления Северо-Западной армии перед превосходящими силами 7-й красной армии в конце июля возник вопрос об обороне Ямбурга как предмостного плацдарма на правом берегу реки Луги, на чем настаивал генерал Юденич в предвидении наступления на Петроград. Генерал Родзянко (см. его биографию) предпочитал сдачу города Ямбурга, с тем чтобы перейти к обороне на реке Луге. Вопреки приказу Главнокомандующего он отдал соответствующий приказ командиру 1-го стрелкового корпуса генералу Палену и лично «..приказал полк[овнику] Бибикову отходить, не принимая боя»{~6~}. Связанный с генералом Родзянко дружественными отношениями еще со времен службы в гвардии, полковник Бибиков выполнил этот приказ.

В итоге на левый берег Луги успели переправиться комендантская команда и часть прибывшего для обороны Ямбурга ливенского отряда. Морская рота не успела пройти через город и почти целиком погибла под огнем при переправе через Лугу. Железнодорожный мост, на сохранении которого так настаивал генерал Юденич, был подорван эстонской саперной командой, и его не успели восстановить до октябрьского наступления, что требовалось для переброски на фронт английских танков.

После сдачи Ямбурга 5 августа 1919 г. полковник Бибиков остался в распоряжении Военно-гражданского управления и следовал во время октябрьского наступления за армией на Гатчинском направлении. После ликвидации Северо-Западной армии выехал в Берлин. Состоял членом монархической организации «Союз Верных», был одним из учредителей Союза Офицеров бывшей Российской армии и флота под председательством генерала Е.К. Арсеньева в Берлине{~7~}.

В 20-х годах выехал во Францию, позже перебрался в США. Скончался в ночь на 27 сентября 1971 г. в Нью-Йорке и был похоронен на кладбище в Ново-Дивеево в Спринг-Валли.

 

Бобошко Лев Александрович

 

Генерал-майор

 

Родился 1 января 1883 г. Из дворян Херсонской губернии. Окончил Владимирский Киевский кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище по 1-му разряду. По окончании курса наук Высочайшим приказом от 10 августа 1902 г. произведен в корнеты и вышел в Лейб-гвардии Уланский Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны полк{~1~}.

В январе 1903 г. назначен помощником заведующего фехтовальной команды, а затем команды разведчиков 3-го эскадрона.

30 ноября 1905 г. приказом по Генеральному штабу был зачислен, как выдержавший приёмный экзамен, в младший класс Николаевской академии Генерального штаба. Произведен в поручики 6 декабря 1906 г., со старшинством с 10 августа 1906 г. Окончил два класса академии, но по 2-му разряду и был отчислен приказом по Генеральному штабу от 18 августа 1907 г. за № 6.

По возвращении в полк временно командовал 3-м эскадроном с 27 ноября 1907 г. по 4 апреля 1908 г. 26 июля 1908 г. взял Императорский приз на скачках в Красном Селе. 19 сентября 1908 г. назначен начальником полковой учебной команды. Награжден орденом Св. Станислава 3-й степени 6 декабря 1909 г. 9 января 1911 г. произведен в штабс-ротмистры, причем «Высочайше даровано старшинство в чине с 10 августа 1910 г. как особая Высочайшая милость, не в пример прочим».

На фронт Первой мировой войны вышел командиром эскадрона. Участвовал во всех боях 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, в которую входил его полк, начиная с боя под Каушеном в Восточной Пруссии в августе 1914 г. В декабре 1915 г. произведен в полковники со старшинством с 10 декабря 1914 г. Награжден всеми боевыми орденами вплоть до ордена Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

В 1918 году, находясь на Украине, вступил добровольцем в офицерский Селищенский отряд полковника М.Я. Соболевского (см. его биографию), оборонявший подступы Полтавы от петлюровских войск Украинской директории. Участвовал рядовым в боях этого отряда (переименованного 1 декабря 1918 г. в Полтавский добровольческий батальон) с петлюровцами, в районе Лубны. Попытка прорваться на соединение с Добровольческой армией оказалась неудачной. Отряд сдался войскам Украинской директории, был разоружен, но спасен машинистом, угнавшим эшелон в расположение германских войск. После пятимесячного пребывания в германских, лагерях Бобошко прибыл вместе с батальоном в Митаву и вошел в состав Ливенского отряда.

В июле 1919 г., при развертывании батальона в 3-й (19-й) Полтавский стрелковый полк 5-й Ливенской дивизии, был назначен командиром батальона и зачислен в Северо-Западную армию. В начале октября 1919 г., перед наступлением на Петроград, принял командование 3-м (19-м) Полтавским полком 5-й Ливенской дивизии, во главе которого участвовал во взятии Красного Села и в выходе к Лигову под Петроградом{~2~}. С 30 ноября 1919 г. временно исполнял должность начальника 5-й дивизии. При переформировании армии в районе Нарвы в январе 1920 г. назначен командиром 2-й бригады 3-й дивизии. В аттестации, составленной генералом Глазенапом, охарактеризован как «весьма храбрый и отличный офицер»{~3~}. Приказом по Северо-Западной армии № 55 от 22 января 1920 г. произведен в генерал-майоры «за выдающиеся заслуги».

После роспуска Северо-Западной армии оставался в Эстонии. В июле 1920 г. выехал в Польшу и в Калише возглавил формирование «Русских Вооруженных Сил на территории Польши»{~4~}, был назначен начальником 1-й стрелковой дивизии. Из 2-й стрелковой дивизии генерал-лейтенанта графа Палена и сводно-казачьей дивизии генерала Трусова была образована группа войск под командованием генерала Пермикина. Приказом Главнокомандующего Русской армией генерала Врангеля за № 6939 от 15/28 сентября 1920 г. этой группировке предписывалось именоваться 3-й Русской армией.

После заключения 12 октября 1920 г. польско-советского мирного договора в Риге недовооруженные части 3-й Русской армии были переброшены польским командованием на Украину в район Проскурова. Здесь была создана ударная группа генерала Бобошко, с задачей наступать совместно с Украинской армией в направлении Винницы. При столкновении 14 ноября 1920 г. с превосходящими силами 14-й красной армии Юго-Западного фронта ударная группа отступила к Волочийску и перешла польскую границу.

После эвакуации Русской армии из Крыма польские власти решили разоружить и интернировать части 3-й Русской армии в крепости Торн, а в административном и хозяйственном плане передать ее Русскому Эвакуационному Комитету, возглавляемому Б. Савинковым. В связи с этим командный состав 1-й стрелковой дивизии 3-й Русской армии генерала Врангеля подал заявление польскому командованию с просьбой освободить дивизию от опеки и контроля Русским Эвакуационным Комитетом. В частности сообщалось:

Посоветовавшись со своими подчиненными, командиры 1-й стрелковой дивизии под председательством начальника дивизии генерал-майора Бобошко, обсудив 7 февраля 1921 г. положение дивизии в связи с занятой по отношению к ней позицией членов Русского Эвакуационного Комитета, единодушно решили:

1) Дивизия входила в состав 3-ей Русской армии генерала Врангеля. Она была согласна с руководящими политическими принципами Русского Эвакуационного Комитета (свержение большевизма и созыв Учредительного Собрания)... Однако последние распоряжения и статьи газеты «Свобода» (орган Б. Савинкова. — Н.Р.) привели к дезорганизации армии и внесли в нее ключевые процедуры времен Керенского.

Вследствие этого дивизия считает себя вынужденной обратиться к польскому командованию с просьбой непосредственно заняться снабжением и питанием армии, устранив от этого Русский Эвакуационный Комитет...

5) Личный состав дивизии не участвует в политике в течение времени нахождения на польской территории.

6) Зная экономические трудности Польши, дивизия не считает себя вправе быть на содержании польского правительства и просит принять ее в качестве пограничной охраны, либо предоставить ей какую-либо работу, которая не нанесет ущерба ее военной организации{~5~}.

К этому заявлению присоединились командиры частей и 1-й стрелковой дивизии генерал-лейтенанта графа Палена. Благодаря вмешательству и содействию главы французской военной миссии в Польше генерала Нисселя, интернированные войска 3-й Русской армии были освобождены. С мая 1921 г., используя транзитные лагеря в тогда еще оккупированном «вольном городе» Данциге, люди смогли выехать в различные страны западной Европы.

Генерал-майор Л.А. Бобошко оказался в конце 1921 г. в Греции,ц проживал некоторое время в Афинах. Затем переехал в Нью-Йорк, где долгие годы состоял в Объединении Офицеров Кавалерии и_ Конной Артиллерии. Скончался 25 октября 1968 г. в Нью-Йорке, похоронен на кладбище Успенского монастыря в Ново-Дивеево в Спринг-Валли.

 

Булак-Балахович Станислав-Мария Михайлович{~1~}

 

Генерал-майор

 

Родился 10 февраля 1883 г. в Ковенской губернии. Из крестьян. Учился на агронома. По одним данным он был управляющим имением, а по другим — арендатором фольварка близ города Братислава{~2~}.

С началом Первой мировой войны поступил добровольцем во 2-й Уланский Курляндский полк. В конце 1915 г. за боевые отличия был произведен в прапорщики{~3~}. В начале 1916 был направлен в партизанский отряд подполковника Лунина. После гибели подполковника служил под командованием войскового старшины Семенова (будущего атамана Забайкальского казачьего войска). В 1917 г. произведен в корнеты. В конце года был избран командиром полка, произведен в штабс-ротмистры и награжден солдатским Георгиевским крестом.

В 1918 г. по поручению красного командования сформировал 1-й Лужский конный партизанский полк. В начале ноября того же года с частью полка перешел на сторону белого псковского корпуса, находившегося в стадии формирования. Командир первой батареи Псковского корпуса подполковник К.К. Смирнов вспоминает об этом так: «2 ноября Псков вдруг наполнился шумом и гамом. На улицах появились какие-то субъекты, одетые в красноармейскую форму, с развевающимися лохматыми шевелюрами и наглыми манерами»{~4~}.

За успешные действия во время отступления корпуса из Пскова в конце ноября 1918 г. Булак-Балахович был произведен в подполковники новым командующим корпуса полковником Нефом. Отряд отошел в район станции Верро (Выру) в Эстонии.

В конце февраля 1919 г. генерал-майор А.П. Родзянко принял командование над всеми отрядами, расположенными на Псковском направлении, с задачей сформировать из них 2-ю бригаду Северного корпуса. Состоялась его встреча с Булак-Балаховичем в Юрьеве. Ранее судьба сводила их на рижском фронте осенью 1917 г.: Булак-Балахович отбился от отряда Пунина и рассказывал тогда командиру 1-й бригады 17-й кавалерийской дивизии полковнику Родзянко «самые необыкновенные истории о великих геройских подвигах им совершенных»{~5~}. «Он опять неприятно поразил меня рассказами о своих собственных необыкновенных подвигах...» — вспоминает Родзянко в своей книге{~6~}.

Булак-Балахович совершал удачные набеги на некоторые советские тыловые базы, в частности на базу озерной флотилии Раскопель, захватывая там богатые трофеи, но в то же время не всегда выполнял приказания командующего бригадой. Так, например, произошло при контрнаступлении на деревню Мехикорм. Генерал Родзянко пишет: «Приехав в Мехикорм, я нашел там части полк[овника] Ветренко, которые отступали с того берега (Чудского озера. — Н.Р.) из-за того, что подполковник] Балахович их не поддержал и даже не выслал заслонов для обеспечения их левого фланга»{~7~}.

Несмотря на недисциплинированность отряда Балаховича, любившего именовать себя «батькой», эстонские власти относились к нему благожелательно, как бы противопоставляя «выходца из народа» русским «реакционным» генералам.

Во время майского наступления Северо-Западного корпуса на Нарвском фронте Балахович получил задачу на второстепенном направлении — взять город Гдов. Эту задачу он выполнил, выйдя на фронт по реке Желче. За взятие Гдова был произведен в полковники. Однако он не продвигался дальше в направлении Пскова, видимо, находясь в сговоре с эстонским командованием, которое знало о предстоящем переходе командира красной эстонской дивизии Рима и его подчиненных на сторону правительственных войск и намеревалось опередить Северный корпус в занятии Пскова.

Эстонцы без боя заняли Псков вечером 25 мая 1919 г. Через четыре дня в город вошли части «атамана» Булак-Балаховича, которому по приказу эстонского главнокомандующего генерала И.Я. Лайденера 30 мая была передана власть в Пскове. Все это произошло без ведома генерала Родзянко, представителей которого эстонцы не допускали в Псков. В силу этого генерал Родзянко поспешил передать власть в Гдове и в Гдовском уезде генералу А.Ф. Дзерожинскому, избавив Гдов от произвола «батьки» в Пскове.

А в Пскове начались не только вымогательства и открытые грабежи балаховцев, но и массовые казни, когда подозреваемых в сочувствии к красным без суда и следствия вешали на городских фонарных столбах. «Много псковских жителей, — вспоминает генерал Родзянко, — неизвестно почему сидело в тюрьмах»{~8~}. Избавить псковичей от Булак-Балаховича генерал Родзянко сразу не мог, не располагая резервами и зная, что в случае отзыва Балаховича эстонцы снимут свою 2-ю дивизию с псковского фронта. Тем не менее он понимал, что «меры надо принимать срочные и энергичные»{~9~}. Главной из них было приглашение Е.К. Арсеньева из Финляндии, с тем чтобы тот, получив назначение командиром 2-го стрелкового корпуса, смог бы переформировать, находившееся в Пскове партизанские отряды в регулярные части (см. биографию ген. Арсеньева). И, как писал генерал Родзянко, «...одной из главнейших задач, стоявших перед генералом Арсень-евым, было — привести в порядок гражданскую жизнь в Пскове, которая становилась совершенно невозможной»{~10~}.

Дабы успокоить Булак-Балаховича, его по просьбе генерала Арсеньева в июне 1919 г. произвели в генерал-майоры. Несмотря на это, он продолжал называть свои войска «крестьянской армией» и не собирался на деле подчиняться генералу Арсеньеву. Помимо всего, Булак-Балахович пользовался постоянной поддержкой эстонских властей. Дело доходило до того, что начальник 2-й эстонской дивизии, стоявшей на псковском фронте, полковник Пускар, не стесняясь заявил посетившим его в августе министрам Северо-Западного правительства — Государственного контроля В.Л. Горну и министру продовольствия Эйшинскому, что генерал Юденич никуда не годится и что «Командующим русской армией нужно сделать Балаховича, а в главный штаб к нему посадить полковника Стоякина и Озоля»{~11~}.

Предводитель «крестьянской армии» пользовался не только эстонской поддержкой, но, видимо, импонировал своей «демократичностью» главе английской военной миссии в Прибалтике генералу Гофу. Во всяком случае, Булак-Балахович удостоился чести, которой не удостоились ни генерал Родзянко, ни генерал Юденичу: 19 августа 1919 г. генерал Гоф и его заместитель генерал Марч устроили для генерала Булак-Балаховича завтрак на флагманском крейсере английского адмирала.

19 августа 1919 г. генерал Гоф потребовал от генерала Юденича отзыва из Пскова генерала Арсеньева, якобы германофила, и передачи командования 2-м корпусом Булак-Бала-ховичу. В момент, когда ожидались первые английские корабли со снаряжением и вооружением, генерал Юденич уступил, но, конечно, не сдался. Он поспешил послать генерала Родзянко к эстонскому главнокомандующему генералу Лайдонеру с доказательствами о печатании Балаховичем фальшивых денег в Пскове и в то же время созвал в Нарве (сначала под руководством Родзянко) совещание начальников частей, где были предъявлены обвинения Балаховичу в убийствах, вымогательствах, грабежах и печатанье фальшивых денег.

Прибыв на это совещание, генерал Юденич отменил свой приказ об отзыве генерала Арсеньева и 22 августа 1919 г. приказал полковнику Б.С. Пермикину «взяв в свое распоряжение полки Конно-Егерский, Семеновский и Талабский... арестовать в городе Пскове чинов штаба Г[енерал]-м[айора] Булак-Балаховича, замешанных в беззаконных действиях, весь состав личной сотни Г.М. Булак-Балаховича и предоставить их в мое распоряжение для расследования и предания суду виновных»{~12~}.

Два дня спустя, 24 августа, генерал Юденич отдал еще один приказ (№ 20), в котором подвел итог деятельности и дал оценку морального облика Булак-Балаховича: «Утром 23 августа, командиром 3 стрелкового Талабского полка полковником Пермикиным были арестованы в городе Пскове те чины штаба и личной сотни генерала Булак-Балаховича, против которых имелись доказательства тяжких преступлений: разбой, грабеж, вымогательство и производство бумажных денежных знаков...» Далее в приказе говорится, как арестованный генерал Булак-Балахович, получив приказание явиться в вагон к генералу Юденичу, бежал, дав честное слово адъютанту Талабского полка (поручику Шувалову), что он вернется после прощания с полками. Оказавшись за городом, он с частью своей сотни угрожал открыть огонь по разъезду, посланному на его розыски. «Таким образом, — заканчивает свой приказ Юденич, — генерал Булак-Балахович не сдержал данного слова{В этом месте в печатном варианте книге имеется изображение Вестника Северо-Западной Армии от 22 августа 1919 года. Примечание корректора от lib.rus.ec }, ввел в заблуждение адъютанта Талабского полка, не дождался моего приезда, не принял моего приказания, заявил о нежелании исполнять чьи-либо приказания, угрожал открыть огонь против лиц мною посланных, во время боя покинул нашу Армию и сделал это на виду противника.

Поэтому генерала Булак-Балаховича исключить из списков Армии и считать бежавшим»{~13~}.

Булак-Балахович с большей частью своей конвойной сотни нашел убежище у начальника 2-й эстонской дивизии полковника Пускара. Вскоре, по свидетельству министра Северо-Западного правительства В.Л. Горна, Балахович в полной генеральской форме разгуливал у всех на глазах в Ревеле, «жил в самой видной гостинице, почти со всеми своими ушкуйниками в совершенной неприкосновенности»{~14~}.

На этом собственно и кончается служба Булак-Балаховича в Северо-Западной армии. Но для полноты его биографии следует привести эпизод с попыткой ареста генерала Юденича. Уже через несколько дней после ликвидации Северо-Западной армии в гостиницу «Коммерческая», где жил генерал Юденич в Ревеле, ожидая выездной визы, внезапно, в 11.30 вечера 27 января, явился сам Булак-Балахович в сопровождении шести человек из своего конвоя. Он потребовал отъезда генерала Юденича вместе с ним, с тем чтобы выяснить все финансовые отчеты. Находившиеся у генерала Юденича генералы Глазенап и Владимиров вместе с верным адъютантом Юденича капитаном П.А. Покотило не допустили Балаховича и его людей к Главнокомандующему, а прибывший в это же время начальник французской военной миссии полковник Гюр-стель сообщил о случившемся главнокомандующему эстонской армии И.Я. Лайдонеру, обещавшему все выяснить.

Около часа ночи прибыл офицер эстонской комендатуры и распорядился никому не открывать дверь без условного звонка. В три часа ночи в гостинице появился снова со своими людьми Балахович, на этот раз, согласно В.Л. Горну{~15~}, в сопровождении трех эстонских полицейских. Они арестовали и обезоружили адъютанта генерала Юденича капитана Покотило, присутствовавших полковника Плюссинга и капитана Шишко. Генерала Юденича повезли в полицейский участок и далее — на вокзал, где посадили в вагон, прицепленный к отходящему товарному поезду. Поезд тут же двинулся в Юрьев (Дерпт), в сторону советской границы.

В вагоне от Юденича требовали подписать чек на 100 тысяч фунтов стерлингов. Но уже в это время оставшиеся в гостинице офицеры успели предупредить о случившемся английскую и французскую военные миссии и послать телеграммы в Париж Сазонову, в адрес Русской делегации во Франции.

Благодаря поднятой тревоге, эстонское правительство распорядилось о возвращении вагона с генералом Юденичем на станцию Тапс (Тапа) в Ревеле, а английские власти предложили генералу Юденичу и его супруге убежище в здании английской военной миссии, где они и оставались до отъезда из Эстонии 24 февраля 1920 г.

Характерно, что хорошо знавший эстонских министров В.Л. Горн пишет: «Вся махинация была явно шита белыми нитками, но наводило на странные размышления присутствие при аресте и содействие эстонской полиции, подчиненной как всюду министру внутренних дел, каковым тогда состоял Геллат... Я немедленно телефонировал Геллату и тот ответил мне, что это дело Балаховича, он хотел его арестовать, но тот скрылся»{~16~}. В действительности Балахович открыто проживал в Эстонии до марта 1920 г., когда он погрузил свой отряд в эшелон, отправленный в Брест-Литовск в Польшу.

Согласно польским архивным данным, он уже с начала года числился в польской разведке{~17~}.

Формально подчиненный Российскому Политическому Комитету Савинкова, он на базе своей сотни сформировал отряд, действовавший совместно с польской армией под названием «Народной добровольческой армии». После подписания в Риге договора между РСФСР и Польшей 12 октября 1920 г., Балахович пытался действовать самостоятельно в районе Мозыря, но в ноябре того же года был окружен и окончательно разбит. Польское правительство предоставило ему лесную концессию в Беловежской Пуще. С началом Второй мировой войны в сентябре 1939 г. он пытался организовать партизанский отряд в немецком тылу, что, однако, не помешало ему после занятия Варшавы германскими войсками продолжать устраивать кутежи в оккупированной польской столице. Возвращаясь навеселе с очередного кутежа к себе домой 10 мая 1940 г., он был остановлен немецким патрулем. Возмутившись, Балахович ударил палкой, по-видимому, офицера — начальника патруля, который тут же его застрелил{~18~}.