Ника Эйрас, темная принцесса

 

Ника Эйрас погладила лежащий под подушкой кинжал. От него шли приятные волны магической энергии, словно оружие само пыталось внушить своей обладательнице спокойствие и уверенность.

– Миледи, почему вы еще в кровати?! Ваш отец ждет вас через полчаса к завтраку!

Приставленная к ней всемогущим дядюшкой горничная раздражала. Все знали, что она одна из сильнейших адепток света, но делали вид, что ничего не понимают.

– Передайте отцу, что мне нездоровится, – уткнувшись носом в подушку, пробормотала Ника. Она прекрасно сознавала, что теперь, после исчезновения Лики, в покое ее не оставят, но так хотелось еще немного помечтать!..

– Извините, миледи, но на этот раз вам придется выйти к завтраку – у нас высокопоставленные гости.

Вставать и облачаться в платье, соответствующее деловому завтраку, не хотелось, улыбаться и изображать из себя невесть что – хотелось и того меньше. Но Ника уже знала: неповиновение ни к чему хорошему не приведет, ее просто снова отправят к дядюшке «для воспитания черт, приличествующих юной леди». А если это случится, то она вновь все лето проведет в библиотеке, читая одно наставление «благих предков» за другим, словно это смогло бы искоренить тьму в ее сердце!

Ника ненавидела это лицемерие в людях. И отец, и дядя прекрасно знали, что сменить «цвет» невозможно, если ты, конечно, не являешься мифическим иллюзионистом. Но, несмотря на это, продолжали ее «перевоспитывать»! Бесконечные упражнения, тренировки, чтения Священного писания во всевозможных вариантах и вариациях, – это утомляло, причем утомляло не само по себе, а своей бессмысленностью.

Ну сколько можно ее мучить?! Раз уж убедились, что не поддается «перевоспитанию», то изгнали бы – и дело с концом! Она бы в обиде не была, все лучше этой золотой клетки, где все и каждый следят и ждут твоей очередной ошибки.

– Миледи!

Ника, подчиняясь окрику горничной, выбралась из постели. Кинжал остался под подушкой, своим отсутствием под рукой спровоцировав острое чувство необъяснимой утраты. Но вряд ли отец или гости поймут, если она явится на завтрак во всеоружии.

Облачившись в легкое платье из персикового муслина, Ника чинно последовала за своей горничной. На протяжении всего пути она безуспешно пыталась изобразить на своем лице что‑то, хоть отдаленно напоминающее приветливую улыбку. К сожалению, так имитировать эмоции, как ее старшая сестра, девушка не умела – не хватало опыта, да и желания. Лицемерить в двенадцать лет? Ну уж увольте! Не для того она живет, чтобы тратить свою жизнь на придворные интриги!

На террасе помимо отца обнаружился всего один человек. Ника лишь мысленно качнула головой, словно бы подчеркивая свои мысли: а гость‑то действительно важен, если он сумел удостоиться столь приватной встречи.

– Отец… – Легкий реверанс и вымученная улыбка. – Милорд… – Еще одно сыгранное от и до приветствие.

– Моника! Только тебя мы и ждали. – Персиваль Нилам был уже немолод, но осанку сохранил истинно царскую, хоть и заметно набрал в весе за последние годы. Правда, несмотря на это, Нике он казался древним стариком, и в его обществе ей всегда было как‑то неуютно. Впрочем, король никогда и не уделял младшей дочери много внимания – у него была Малика, наследница и отрада очей.

К сожалению, теперь Лики не было. И, разумеется, Персиваль Нилам поспешил приблизить к себе, так сказать, «запасной вариант».

– Моника, позволь представить тебе нашего гостя – Фотиса аль Виоссэр, третьего принца княжества Виойс и нареченного твоей сестры. – Все это король произнес на одном дыхании, умудряясь при этом еще и красочно жестикулировать.

Эта встреча с каждым мигом нравилась юной принцессе все меньше и меньше. Уж не надумал ли августейший родитель вместо старшей дочери пристроить к соседям младшую? Конечно, те вряд ли согласятся на темную в роду, но ведь и информацию эту берегут как величайший секрет королевства!..

– Фотис, эта юная леди – моя младшая дочь, Моника Эйрас. Думаю, в дальнейшем представлении она не нуждается.

– Вы правы, Персиваль, не нуждается. У меня только один вопрос: почему это дитя носит имя рода охотников?

– Как второй ребенок, она носит имя рода моей жены. Право называться Нилам в нашем государстве имеет только наследник.

– Я так и думал, у нас в княжестве тоже принято выделять наследника подобным образом.

Ника со скрытым раздражением слушала эту беседу высокородных… первым порывом было назвать их «ослами», но юная принцесса все‑таки сдержалась: уж слишком опасно рядом с носителями светлого наследия распускать мысли. Мало ли кто что может услышать?..

– Что ж, раз с взаимными представлениями мы покончили, думаю, можно переходить к главному, – чуть нахмурив лохматые брови, подвел итог Персиваль Нилам.

Фотис с важным видом кивнул. Ника неопределенно пожала плечами – она все больше чувствовала себя здесь лишней.

– Ты позволишь мне самому все рассказать? – уточнил у правителя Нилама Фотис аль Виоссэр.

– Разумеется, ведь это была ваша задумка. – Отец, словно сдаваясь, поднял руки. И Ника окончательно уверилась, что вся эта ситуация разрешится для нее чем‑то не очень хорошим. Или очень нехорошим.

– Что ж, тогда я, пожалуй, начну с главного. Миледи, ваш отец только что дал согласие на ваше поступление в Школу для темных. Да‑да, не удивляйтесь так, мне известно, кто вы. И я обещаю не распространяться на эту тему.

– З‑зачем? – Юная принцесса непонимающе уставилась на обоих мужчин. Ее жизнь явно трещала по швам и угрожала рухнуть. А она, потратив столько времени на подготовку себя к любой ситуации, на деле оказалась жутко не готова!

– Все очень просто: вам необходимо пообщаться с кем‑то того же «цвета», что и вы. Думаю, года будет достаточно. За это время вы наберетесь опыта и почувствуете себя куда увереннее.

Ника, никогда не верившая в чужую благотворительность, настороженно посмотрела на гостя. А потом медленно перевела взгляд на отца. Тот явно был чем‑то доволен. Они что‑то задумали. Но как узнать, что?

– Кстати, именно Фотис проводит тебя в Школу. Но до этого события есть еще время, в течение которого ты будешь под его чутким руководством знакомиться с основами темной культуры – никто из твоих будущих сокурсников не должен знать, что ты вышла из светлого рода. Надеюсь, тебе все понятно, дочь?

Нике понятно не было, но в данном случае в ее ответе никто и не нуждался, а потому она просто склонила голову, смиряясь со своей участью.

– Но зачем?.. – едва слышно, уже не надеясь на ответ, принцесса повторила свой вопрос.

Персиваль Нилам странным взглядом посмотрел на дочь, а потом произнес:

– Ты же была близка с сестрой, так? Не думаю, что она оставит тебя в обществе темных – все‑таки Малика истинная наследница Света. А значит, когда она узнает – а она узнает, это лишь дело времени, – она явится за тобой.

Живец. Всего лишь наживка, на которую ловят более крупную добычу…

Но Ника привычно спрятала свои мысли от этого враждебного ей мира. Еще посмотрим, кто кого… посмотрим.

 

 

Часть вторая

Летний лагерь

 

Глава 1

Жеребьевка

 

Час «Х» настал с неотвратимостью рассвета. Или, что вернее в данном случае, – заката. Большую часть дня мы провели в раздумьях, пытаясь в той или иной мере понять и оценить последствия своего «добровольного» выбора. Не знаю, как там у других, а в моем случае этой самой «добровольностью» и не пахло, это была лишь уступка, небольшая по сравнению с тем, на что мне пришлось бы пойти дома.

Впрочем, сомневаюсь, что у остальных был какой‑либо намек на выбор. Нади практически сняли с костра, так что ей идти некуда и приходится принимать любые правила, какими бы дикими они ни казались. Себас тут явно по велению родителя, а с его характером он вряд ли решится оспорить отцовский приказ. Фидда? Что у той на уме, я не знала, но вряд ли свободолюбивая кочевница согласилась бы на подобные условия без веской на то причины. Что двигало вампиром, стало ясно из его беседы с директором. Все‑таки темные чтут традиции, родителям подчиняются практически беспрекословно, это только светлые рвут нити привязанностей и чувств, почти того не замечая. Даже не знаю, радоваться ли мне своей светлой крови? Не будь ее, то уже через неделю я бы стала женой Фотиса, а впоследствии и королевой Нилама. С другой стороны, не окажись в моих жилах крови светлых, такой проблемы передо мной и не стояло бы – ни один охотничий род не пойдет на союз с темными. Все‑все, забыли. Иногда я бываю слишком зациклена на чем‑либо, а в последнее время для меня все чаще и чаще идеей фикс становится мой несостоявшийся жених. Любопытно, а у Кирана в этой Школе какие интересы? Конечно, в свое время некромантов пламенно ненавидели (и не сказать, что любят сейчас), но преследуют уже далеко не столь активно. Инквизиторы даже смирились с существованием кое‑каких родов (читайте – привлекают их к своей деятельности, неофициально, разумеется).

В общем, к назначенному часу атмосфера в доме накалилась до предела. Нервничали все, но вот демонстрировал в открытую это только Себас.

Собрались мы, разумеется, на кухне – нигде больше мы и вообразить подобные мероприятия не могли. Казалось, здесь и стены крепче, и воздух теплее, и вообще, на душе уже чуть легче.

Странно, но сегодня директора на кухне не было, и, судя по немного встревоженным взглядам остальных, не только для меня это стало открытием. Может, пойти поискать его? Мало ли что могло случиться со старым человеком в большом доме? Тот факт, что этот «старый человек» маг не из последних, меня не смущал, так же как и то, что сам Дом при таких обстоятельствах тревогу бы поднял нехилую.

Впрочем, Абрахас нашелся сам, правда, появился он даже после кровососа. Оглядев помещение и убедившись, что все заинтересованные лица присутствуют, он приветливо улыбнулся и, прошествовав к столу, водрузил на него обычную, вырезанную из дерева чашу.

Хм, а это здесь зачем? Артефакт? Нет, не похоже, всего лишь кусок старого дерева, отполированный сотнями прикосновений. Такие вот чаши есть в любом деревенском доме – ее подают гостям, когда те входят в дом в первый раз или когда, напротив, покидают его на неопределенный срок.

– Добрый вечер! Надеюсь, все готовы к встрече со своей судьбой? – лукаво улыбнулся Абрахас, глядя на нас с энтузиазмом ребенка, получившего новую игрушку.

Нестройный хор голосов был ему ответом. Все высказались, что да, готовы. К сожалению, заразиться директорским восторгом по этому поводу у нас явно не вышло. Но Абрахас великодушно сие не заметил.

– Что ж, раз все собрались и все готовы, то я сейчас объясню, как пройдет жеребьевка. Вот в эту чашу, – директор указал на принесенный им антикварный предмет деревенского быта, – я сейчас положу шесть одинаковых бумажных листов. На каждом листе написана своя цифра, от единицы до шести. Вот здесь, – на стол лег блокнот в суконном переплете, – каждому из вас присвоен номер. Чаша абсолютно магически непроницаема – это свойство дерева, из которого она изготовлена, – так что во время процесса никакой фальсификации нет и быть не может. Какой номер кому присвоен, известно только мне, так что для чистоты эксперимента тянуть жребий будет кто‑то из преподавателей. Собственно, теперь пара слов о самой жеребьевке. Все крайне просто: выбранному человеку придется вытянуть три пары бумажных листов. О решении судьбы мы все узнаем уже по завершении. Как видите, никто не собирается вам ничего навязывать. Как выпадет – так выпадет. Сразу прошу учесть, что во избежание возможных споров и конфликтов было решено наложить на используемый инструментарий особое заклинание, оно позволит сразу от жеребьевки перейти к магическому контракту. Думаю, вводную часть на этом можно считать оконченной.

Содержательно. И все равно непонятно.

– Директор, а кого вы предлагаете на роль жеребьевщика? – поинтересовалась я, пока процесс не зашел слишком далеко.

– Кого? Даже не знаю. Я, как уже было сказано, участвовать не могу. Майя так же сразу отпадает, ибо, во‑первых, моя племянница, а во‑вторых, иллюзионистка. Так что выбор невелик: либо Карима, либо Ханнис. На мой взгляд, обе кандидатуры равнозначны, так как к обрядовой магии никакого отношения не имеют.

Я кивнула – с этим было сложно спорить, но все равно мне почему‑то казалось, что здесь все давно решено и данная демонстрация «воли судьбы» лишь фикция.

– Что ж, если никто не возражает, то лучше это сделаю я. – Карима выбралась из‑за стола и сделала шаг к чаше, одновременно с этим поясняя свое решение: – Ханнис все‑таки друид, а значит, есть вероятность, что чаша откликнется и последует его желаниям.

И с этим спорить сложно. Но тем сильнее мне не нравится все происходящее. Зачем им понадобился этот балаган? Видимость выбора? Но мы бы и так были вынуждены подчиниться! Пытаются манипулировать нами? Глупо, здесь все‑таки не самые последние люди собрались.

Впрочем, я все еще не понимала, как можно фальсифицировать результаты подобной лотереи – слишком много степеней защиты, да и Карима мало похожа на афериста со стажем.

Значит, я опять проявляю излишнюю подозрительность? Не исключено, конечно, но я как‑то привыкла доверять своим предчувствиям.

– Согласен, Карима, в такой ситуации ты лучший из возможных вариантов, – подвел итог директор, впрочем, никто и не собирался возражать – мы слишком были заняты собой. Все‑таки не часто столь кардинально меняешь жизнь, еще сложнее со всем смириться, когда от тебя в данном случае ничего не зависит. – Подойди сюда, смотри: вот жребии, как видишь, на каждом свой номер. Теперь помоги мне их сложить и бросай в чашу. – В четыре руки они справились со всем довольно быстро. Вскоре жребии лежали в чаше, похожие один на другой как братья‑близнецы. – Вот теперь, когда все готово, можно приступить непосредственно к делу. Карима, прошу тебя. – И Абрахас демонстративно отошел в сторону.

Целительница, выдержав театральную паузу, засунула руку в чашу и, тщательно перемешав содержимое, вытащила два листа.

– Третий. И пятый.

– Замечательно, вот и образовалась первая пара. Прошу, продолжай, не будем надолго затягивать жеребьевку, нам с вами еще и контракты засвидетельствовать надо будет.

– Как пожелаете. – Карима безразлично пожала плечами и потянулась к чаше. А мне вдруг стало по‑настоящему страшно: ведь от этого нелепого действа может зависеть моя дальнейшая судьба! Глупо, не так ли? Разве можно доверять свою жизнь клочку бумаги и нелепому стечению обстоятельств? Нет, разумеется, нет. Вот только интересовался ли нашим мнением хоть кто‑нибудь?

– Шестой. И второй, – громко произнесла целительница и показала собравшимся два листа с цифрами.

– Замечательно! Значит, остались только два номера. Кажется, первый и четвертый. Я не ошибся? – Абрахас посмотрел на Кариму. Та извлекла из чаши две последние бумажки и кивнула, подтверждая слова директора. – Что ж, пары составлены. Теперь осталось только назвать имена, которые были спрятаны под цифрами. Итак, Карима, прошу тебя, возьми мой блокнот и открой на закладке.

Целительница отложила в сторону два последних листа бумаги. Мы замерли в ожидании. Вот сейчас все решится. И как бы там ни было, а нам придется смириться с результатами.

Карима наконец нерешительно открыла блокнот на закладке и произнесла:

– Итак, первая пара… Третий – Киран нэсс Алесси. И… так, пятый… – Целительница, подслеповато щурясь, повела пальцем вдоль строчек вниз. – Фидда дель Китт.

Все посмотрели на названных. Киран, невинно улыбаясь, смотрел на свою будущую напарницу. Прям младенец! Да, пожалуй, мне все‑таки не хотелось бы оказаться с ним в паре. Бесспорно, за ним интересно наблюдать, но не тогда, когда все его детское очарование направлено на тебя самого. Наша кошечка еще натерпится от него. Это на вид он ребенок ребенком, а на деле более ядовитого типа еще поискать надо. Кстати, а как там Фидда? Разочарована. Она явно ждала от своего напарника большего…

– Что вы мне прикажете делать с этим мальчиком‑одуванчиком? Что это за детский сад в миниатюре?! – раздраженно фыркнула кошечка.

Директор осуждающе покачал головой, но ответить не успел, за него это сделал сам Киран.

– Теть, а теть, – состроив самую невинную рожицу из возможных, произнес некромант. – Я понимаю, вы боитесь…

– Боюсь?! – Яростное шипение и вертикальный зрачок, внезапно прорезавший пожелтевшую радужку.

– Именно, ведь на фоне моей цветущей юности вы будете выглядеть перестарком. В вашем возрасте пора уже мужа‑детей иметь, а вы все одна… Я понимаю, как вам сложно…

Я невольно хихикнула. Вид у нашей кошечки был незабываемый. Она явно не ждала от ребенка таких слов, а главное, Киран все это произнес с видом святой невинности.

– Да что ты себе позволяешь! Мальчишка!

– Я был в чем‑то неправ, тетя? Но вы правда уже староваты для замужества… – В синих глазах яркие искры слез, мягкие губки кривит обида…

М‑да, Фидда явно еще не раз пожалеет, что так пренебрежительно отнеслась к своему юному напарнику.

Кочевница тем временем окончательно вышла из себя, и сквозь человеческие черты стали явственно проглядывать звериные…

– Довольно! Если вам так хочется выяснить отношения, то будьте добры заняться этим после, наедине. А пока не мешайте! – Резкий окрик директора мгновенно вернул ее к действительности. Прошипев себе под нос что‑то явно малоприятное для Кирана, Фидда ослепительно улыбнулась присутствующим и села. Когда она успела вскочить из‑за стола? Не помню, но сейчас она больше всего напоминала сдувшийся воздушный шарик. – Карима, прошу, продолжай.

Целительница как‑то тускло улыбнулась и безрадостно уставилась в блокнот. Что же она увидела там такого, что даже не вмешалась в ссору кошки с некромантом?

Эх, боюсь, ответ мне может и не понравиться…

– Итак, следующая пара. Шестой… Лика. – Ведь как чувствовала! Точно судьба изволила подкинуть очередную подлянку! Вопрос только, в чьем лице? – И второй… – произнесла она и замолчала, словно не решаясь назвать имя.

Это кто же у нас там такой страшный?

Страшный?!

Я испуганно глянула на вампира. Тот смотрел на меня, чуть кривя губы в неприятной усмешке. Кажется, не одна я подумала так…

– Карима. – Директор мягко коснулся ее плеча.

– Да‑да, разумеется, секундочку, – рассеянно откликнулась целительница, а потом подняла глаза и все‑таки произнесла: – Вторая пара: Лика и Спирос Саридэ.

В голос застонав, я обессиленно уронила голову на руки.

Все, Лика, ты труп!

И я едва ли не впервые была согласна с мнением внутреннего голоса. Это конец, действительно конец, ибо за этот год один из нас точно сживет со свету другого… и вряд ли выжившим окажусь я – вампир старше, сильнее, опытнее.

Все молчали. Кое‑кто из собравшихся, уверена, думал точно так же, как и я.

Что ж, иного ждать от моей судьбы и не приходилось. Кажется, этот год имеет все шансы быть самым неудачным в моей жизни.

«Главное, чтобы он не стал последним!» – насмешливо фыркнул внутренний голос. Я мысленно показала ему не совсем приличный жест. Вот ведь развивающаяся шизофрения! А все из‑за смешанной крови! Судя по всему, это пробудившееся темное наследие оттачивает на мне свои навыки в остроумии.

Боги! Так и действительно свихнуться можно! Со светлым наследием я давно слилась, а вот к тому, что досталось от бабки, я раньше почти не прибегала – повода не было.

Теперь есть! Вот и радуйся, что во всем этом дерь… хм, хаосе тебя есть кому поддержать.

Заткнись уже, а?

Тишина. Благодать. Вот только тот факт, что я уже мысленно обращаюсь сама к себе… Это диагноз? Или пока лишь прогноз?

Не дождавшись шумных возражений и скандалов (я пока еще не совсем с ума сошла, а вампиру явно было по барабану, кто из нас осчастливит своим присутствием его серые будни), директор посмотрел на Кариму. Та поняла его без лишних слов.

– Последняя пара, как вы должны уже понять, состоит из Надиры и Себаса Вейраско.

Я, уже более‑менее смирившись со своей участью, посмотрела на последних «жертв» жеребьевки. Вот кто был точно удовлетворен результатом всего этого фарса, так именно они. Надира все еще держалась отстраненно и обособленно, но даже она понимала, что ни шумный ребенок, ни ветреная кошечка, ни я или вампир – никто из нас не оставит ее в покое. В сложившейся ситуации меньшим злом для нее стал бы Себас, который без серьезного повода и заговорить‑то с девушкой не решится. Собственно, у будущего герцога причины считать подобные результаты положительными были не менее важными – Нади ему явно приглянулась, а подобные экземпляры, несмотря на смущение, робость и прочие нервные расстройства, предпочитают быть как можно ближе к объекту тайной страсти. Почему обычно все так? Не знаю, наверно, надеются, что упомянутый «объект страсти» однажды о них все‑таки споткнется и разглядит свое счастье…

«Злая ты. Особенно когда завидуешь», – с необъяснимым одобрением произнес внутренний голос. И что он разговорился сегодня? Я ведь почти не использую темную сторону дара, так только, читаю кое‑что любопытное… Может, все‑таки сходить к Кариме, узнать, нормально ли все происходящее со мной? Нет, как‑нибудь потом. Если повода не давать, то чувствую я себя как обычно, а раз еще можно терпеть, то обойдемся и без постороннего вмешательства.

– Ладно, раз уж с этим пунктом плана мы покончили, предлагаю перейти к следующему – заключению контракта! – И снова энтузиазм бьет через край. Интересно, он садист? Или просто слишком увлекается порой?

Хм… а разве есть разница?

Вот и я не уверена, что есть…

 

Глава 2

Подпись под договором

 

– Итак, – произнес директор. Его не сходящая с лица улыбка уже порядком стала меня раздражать. – Карима, будь добра, раздай нашим ученикам листы жребия соответственно номерам.

Целительница беспрекословно выполнила просьбу Абрахаса. Я с недоумением уставилась на небольшой бумажный квадратик, сложенный в четыре раза. И что мне с этим делать? Впрочем, одно успокаивало: не только я была не в теме – у остальных взгляд был немногим умнее моего.

Директор же, убедившись, что все листочки с номерами обрели своих обладателей, прошептал что‑то себе под нос и махнул рукой. В то же мгновение жребий принял совсем иную форму. Теперь у меня в руках был не маленький квадратик с номером, а полноценный договор с указанием имен партнеров и перечнем ограничений. Я пробежала взглядом по тексту, не особо вчитываясь… а пунктов‑то немало.

– Ознакомьтесь, пожалуйста. Я постарался учесть все, но мало ли что мог случайно упустить. Пока есть возможность добавить в договор пару пунктов, лучше ее не упускать.

Я машинально кивнула в ответ и уже более внимательно вчиталась в текст договора. На первый взгляд учтено было все, но чувство великой подлянки от судьбы почему‑то не покидало.

«А не на первый? – с интересом откликнулся мой внутренний голос, а потом меня словно отодвинули в сторону, и уже кто‑то другой, не я, уставился на буквы договора. – Хм… а вот я подписывать данный шедевр не стала бы. Слишком много недомолвок».

Например?

Например, прочитай фразу насчет разрыва договора.

Я вчиталась в указанный пункт. Вроде все верно. Срок истекает через год.

«Да? – В голосе так и слышится медово‑едкая насмешка. – А лично я вижу условие, согласно которому договор становится нерасторжимым. Странно, что этого не видишь ты!»

Я еще раз перечитала пункт договора и заметила‑таки то, что на первый взгляд посчитала незначительным.

Данный договор подлежит расторжению через год, если оба партнера будут искренне того желать.

А если не оба? Или не искренне?

Вот‑вот. Именно об этом я и говорю. И таких ловушек здесь уйма. То ли светлые совсем разучились составлять тексты магических контрактов (в чем лично я сомневаюсь), то ли вас пытаются повязать. Причем не только парами – всех. Обрати внимание на несколько пунктов общей направленности, там упоминаются и остальные члены вашей банды.

Я еще внимательнее углубилась в чтение. Действительно.

Оказывается, личная шизофрения это не всегда плохо. Иногда она очень даже полезна.

За шизофрению – покусаю. Но это после, а пока дай подумать.

Я послушно замолчала, хотя не думать было довольно сложно, тем более при таких обстоятельствах. Эх, что же мне все‑таки делать с этим договором?

Как что? Подписывать, разумеется!

Шутишь?!

«А похоже?» – едко поинтересовался вредный внутренний голос.

Похоже, к сожалению, не было. Но и понять, зачем мне добровольно загонять себя в ловушку, я не могла. Смысл лезть в капкан, если точно знаешь, что останешься без лапы?

Раз говорю – значит, надо. Контракт составлен довольно грамотно, а несколько ловушек вполне можно обойти со временем. Тем более отказываться от подписания поздно. А светить своими познаниями в составлении магических документов – рано.

И с этим было сложно спорить. Раз имена уже вписаны в контракт, его можно только подписать. Да, внести изменения еще не поздно, но, если я сейчас встану и выскажу свои сомнения по поводу ряда пунктов, отношение ко мне точно изменится. Сейчас меня считают просто любопытным найденышем, чью историю неплохо бы узнать, но вот если я сейчас нарушу планы Абрахаса… Нет, играть всерьез и по‑крупному я пока явно не готова.

Вот именно поэтому я и говорю – подписывай. Тем более пока этот договор сыграет нам на руку.

То есть?

«Потом объясню», – отмахнулось от меня мое второе «я».

Интересно, это вообще нормально? Мало того что я уже беседую сама с собой, так еще и умудряюсь подсознательно что‑то скрывать от основной личности. Боюсь, это уже определенно точно диагноз. И вряд ли даже мастер‑целитель в лице Каримы справится с данным расстройством психики.

– Ну что? Все ознакомились с контрактом? Возражений не имеется? – спустя некоторое время поинтересовался Абрахас, давая понять, что время нашей относительной свободы только что подошло к концу.

Возражений у меня было много, но высказывать их было нельзя. Поэтому я кивнула синхронно с остальными «жертвами жеребьевки».

– Вот и отлично. Тогда сейчас мы перейдем к их подписанию. Майя, очень прошу, сбегай в мой кабинет и принеси набор перьев, стоящий на столе. И чернила не забудь! – уже в след иллюзионистке прокричал Абрахас. М‑да, пытаться хоть как‑то удержать Майю – пустая трата времени. Думаю, ее энергии хватило бы на освещение небольшого королевства. Жаль, что способ перевести гиперактивность некоторых людей в магическую энергию еще не придумали, проблем бы точно стало меньше.

Майя обернулась за минуту. Директор ей благодарно улыбнулся и взглядом попросил поставить стакан с перьями перед нами.

Я с трудом сдержалась, чтобы не выдать своего удивления. Договорные перья? Не то чтобы это была особая редкость (хотя повсеместного распространения они не получили), но наличие в одних руках десятка… это заставляет задуматься. Каждое из таких перьев – артефакт, препятствующий распространению лжи. Написать ими что‑то противоречащее действительности – невозможно. Собственно, поэтому в основном их используют дознаватели всех мастей и тайная канцелярия. Если говорить откровенно, то мало кто знает об их существовании. Изобрели их в лабораториях Нилама лет тридцать назад, еще при правлении моего деда. Он и запретил распространяться о данном артефакте. С тех пор мое королевство снабжает все остальные государства договорными перьями. Кстати, несмотря на это, информация о данных артефактах так и осталась засекреченной, и только государственные структуры имеют к ней доступ.

Ох и не нравится мне все это. Мало мне было политики и интриг дома, теперь еще и здесь придется увиливать и юлить.

– Что ж, вот теперь точно можно перейти к заключению договоров. Прошу первую пару подписаться под контрактом.

Фидда, недовольно морщась, потянулась за пером. Поставив в нужном месте подпись, она отодвинула от себя лист с договором. Абрахас, взяв у нее перо, заверил контракт. Стоило директору отложить в сторону артефакт, как подписанный документ истаял… хм, и что дальше?

Киран удивленно вскрикнул и уставился на свою левую руку. На внутренней стороне его запястья появилась серебристая кошка, словно бы застывшая в прыжке.

Что это?

«Договор, – негромко произнес мой внутренний голос, – такой, каким он и должен быть. Давненько никто не рисковал заключать истинные контракты».

Хм… и что бы это значило?

На этот раз моя личная всезнающая шизофрения предпочла проигнорировать мой вопрос. Ну и боги с ней!

– Это нормально? – хмуро уточнил Киран, показав запястье директору.

– Да, так и должно быть. Подписывай свой договор.

Киран последовал совету директора. Как только и этот договор был засвидетельствован, на левом запястье Фидды так же проступил рисунок. На смуглой коже довольно ярко выделялся белесый, весело скалящийся череп. Вот повезло с «украшением» так повезло.

– Что это?! – возмущенно воскликнула кошка, потрясая своей рукой. – Мне теперь всю жизнь, что ли, с подобным украшением на руке жить?

– Успокойся, Фидда. Не так все плохо. Если не приглядываться, то его и не заметишь, – успокоил ее директор. – А что касается времени… ну, пока договор действует, символ останется.

Фидда что‑то раздраженно прошипела сквозь зубы, но развивать конфликт не стала, решив, что все счета можно предъявить и чуть позже.

– Так, кто следующий? Надира? Себас? Думаю, с вами у нас проблем не возникнет, поэтому прошу вас… – Абрахас взглядом указал на договорные перья.

Ни горгона, ни темный маг возражать не стали. Быстро подписав контракты, они передали их директору, после чего с интересом уставились на свои запястья. Долго ждать им не пришлось. Первым появился рисунок у горгоны. На руке Нади обнаружилась темно‑рыжая, словно нарисованная хной, буква «авис»[1].

Хм, а Вейраско‑то очень интересный род. И раньше он носил совсем иное имя. Что любопытно, его уже с полтысячелетия считают исчезнувшим. С чего я взяла? Ну так благодаря дяде я знаю все мало‑мальски важные темные дома, в том числе и истребленные. Авис – символ первожрецов Тьмы. Можно сказать, этот род был первым, избравшим для себя данный «цвет» искусства.

Не забудь посоветовать девчонке скрыть знак за каким‑нибудь браслетом, иначе проблем не оберется. Это еще повезло, что в данном зале оказался только один охотник, причем именно в твоем лице. Сомневаюсь, что Фотис был бы столь благороден, чтобы упустить возможность уничтожить сильнейший темно‑магический род.

Я мысленно покивала, соглашаясь со своей шибко умной шизофренией. Фотису, как бы лояльно он там ни относился к нечисти, лучше не знать, что род Авис так и не был истреблен полностью.

Я посмотрела на Себаса. С ним, вернее, с его символом заключенного договора никаких проблем и недоразумений не возникло: на внутренней стороне запястья всего лишь появилось стилизованное изображение черной головы горгоны с ярко‑желтыми глазами. Страшненький рисунок, но вполне закономерный.

Теперь все внимание оказалось приковано ко мне и вампиру.

Ох, и как я только не подумала об этом? Что за знак может достаться от меня этому кровопийце? Венец Нилама? Нет, слишком древняя кровь – она уже почти не проявляется в потомках. Кривой кинжал Эйрасов? Вряд ли – это герб светлого рода, а договор писался с расчетом на темное наследие. Герб Лизардов? Может быть, но я совершенно не знаю, что он из себя представляет.

Пока я обдумывала, к какому результату приведет поставленная мной подпись, Спирос успел покончить со своим договором. Так что в реальный мир меня вернула резкая боль в запястье. Негромко выругавшись, я уставилась на рубиновый крест, украсивший мою руку. Миленько. Кстати, при более внимательном рассмотрении крест оказался обнаженным кинжалом с узким коротким лезвием.

«Ох!» – пораженно выдохнуло мое второе «я».

Я еще внимательнее всмотрелась в метку. И что не так?

Разумеется, ничего объяснять мне не стали. Ладно, со временем сама во всем разберусь.

– Лика, прошу тебя, – мягко напомнил директор, взглядом указав на так и не подписанный договор.

Я осторожно, словно оно могло меня укусить, взяла перо и задумчиво уставилась на строчку, где должна находиться моя подпись. И ведь не соврешь же! Подписаться полным именем? Но Малика Нилам потеряна для этого мира, и использовать ее имя будет ложью куда большей, чем его утаивание.

Я нерешительно написала простое «Лика» и отодвинула от себя контракт. Абрахас, глянув на это, лишь неодобрительно покачал головой, но заключение договора подтвердил. Несколько мгновений мы все в ожидании смотрели на лист бумаги. Он явно не торопился исчезать.

Директор нахмурился и еще раз пробежал взглядом договор, проверяя, не нарушила ли я где его форму. Наконец, добравшись до конца текста, он кончиком пальца пододвинул его ко мне и произнес:

– Полное имя, юная леди. Не пытайтесь обмануть магию контракта.

Я нехотя взяла в руку перо. Полное имя? И какое же из довольно длинного списка ему представить?

А ты как думаешь? Ты же вроде выбрала имя еще тогда, когда пересекла порог этого дома.

Действительно. Глупо с моей стороны пытаться и дальше скрывать этот факт.

Но, несмотря на такие мысли, прежде чем черкануть имя рода, я ладонью загородила от посторонних глаз нужный кусок договора и дописала «Лизард». Контракт истаял в тот самый момент, когда я завершила последнюю букву.

Все посмотрели на вампира. Спирос, чуть сдвинув манжет рубашки, глянул на новое украшение. Ящерица, прозрачно‑голубая. И в отличие от наших знаков, она причудливым браслетом оплетала запястье целиком. Однако, в отличие от большинства подобных символов, она не кусала свой хвост, а царственно устроила на нем голову.

Ни у кого никаких нареканий с моим знаком не возникло. Кажется, пронесло.

«Мечтай!» – фыркнуло мое подсознание. И в этот момент я поймала странно‑заинтересованный взгляд вампира.

– Ящерица? – мягко уточнил он таким тоном, что у меня кровь похолодела в жилах.

– Спирос? Что‑то не так? – Директор, словно почувствовав что‑то странное, обернулся к вампиру.

– О нет, Абрахас, все так, – произнес он и, не сводя с меня пугающе холодного взгляда, не по‑доброму так усмехнулся.

Я невольно вздрогнула и только сейчас заметила необычную тяжесть, сдавившую виски. Я даже подняла руку, чтобы узнать, что это так мешается, но не обнаружила ничего лишнего. Странно…

«Корона уши не жмет?» – ехидно поинтересовался мой внутренний голос.

Какая корона?

Как какая? Твоя! Поздравляю с первым официальным документом, подписанным от лица нашего королевства. Теперь жди гостей – как только в Зардии поймут, что их блудная монархиня изволила объявиться, то сразу же пришлют… хм… воспитателей.

И чем мне это грозит? – очень осторожно поинтересовалась я, предчувствуя, что один‑единственный вампир с противным характером и странным желанием от меня избавиться – далеко не худшая из напастей, что меня ожидают.

«Ну, скучать нам точно не придется», – с показной веселостью уверили меня.

Эх, и какой демон меня дернул сунуться в эту школу?!

 

Глава 3

Напарники

 

После того как последний контракт был подписан, директор снова взял слово. На этот раз он говорил о том, что раз уж мы все теперь связаны узами куда более прочными, чем семейные, то не мешало бы нам начать привыкать друг к другу. И первым его советом стала рекомендация переселиться в смежные комнаты.

Мы с вампиром посмотрели друг на друга как по команде. Даже оскалились, кажется, одновременно.

Заметив столь бурное выражение нашей «радости», Абрахас поспешил нас окончательно добить:

– Кстати, Лика и Спирос, за вами присматривать буду лично я. По крайне