Сегодня Варвара выходит замуж

 

Ооооой! На кого ж она меня променяла! На кобелюку! Я же ее кормила-а, поила-а, ночей не спала-а! (Вру, спала, как паровоз, все ночи, ни разу ночью она меня не поднимала, но чего не скажешь ради красного словца.).

А если серьезно, мне нужна моральная поддержка, не могу избавиться от ощущения, что причиню собаке страдания. Тревога у меня: ребенок встал утром, погулял, поел, косточку погрыз, день как день, а вечером «случится страшное». Вязка! «Скрещивание», — как говорит одна моя знакомая, далекая от высокой собаководческой романтики.

Сегодня Варварушка поедет к жениху, и будет меж ними… спаривание.

Волнуюсь! Как оно, без любви-то?… Вдруг моей девочке больно будет? Будет она плакать и спрашивать: «За что, мама?» А у мамы по паре долларов в глазах и ни капли сочувствия. Нет, все-таки без любви — это преступление!

Все та же продвинутая знакомая рассказывала, как все происходит: собака фыркнет, вякнет, а потом начнет кряхтеть и постанывать.

Что? Кроме видеоизображения еще и звуковые эффекты?

… Люди! Несмотря на сложившийся образ меня как девушки раскованной, я все же очень целомудренна и стеснительна. Фильмы в таких местах переключаю, порно-сайты смотрю только одним глазом, а тут — перед глазами такое… Это ж провалиться на месте от стыда… А еще хозяин жениха молодой, симпатичный… Ужас просто!

Забыла спросить, сколько сам процесс-то длится? И сколько подходов к телу будет за раз?

Ну ладно, пошла готовиться к половому акту.

Варвару повязали. Не знаю, даже что указать. Чума! У Инструкторши, как она говорит, ТАКОЙ вязки не случалось лет 15 последних… Как-то все сикось-накось.

Были моменты, когда мне больше всего хотелось сигануть с девятого этажа и Варвару в качестве парашюта прихватить. Тяжело. Травматично. Я вся исцарапанная, можно сказать, избитая, с почти вывихнутыми руками, порванными штанами и замусоленным до нечеловеческого вида свитером… Сломали ошейник, три моих ногтя, порвали тапки, выпили банку кофе.

Жених наш оказался просто супер-красавцем! Девочки, я бы сама с таким повязалась! Весу 120 кг, росту 90 см в холке, рыжий… уммммм… Чемпион Клуба, Чемпион России, Интер Чемпион, и вообще Чемпион.

Да и Варя, кстати, тоже девчонка ого-го: 80 кг, в холке 78 см, окрас абрикосовый с палевым, чемпионка, спортсменка, отличница. Это про собаку. А про себя я вообще молчу.

Хозяин жениха — блондин с голубыми глазами…, но оказался женат. Кстати жена нам вовсю помогала.

Варвара сначала была не против, но в самый момент —  без рыка, без крика, без иных звуков — начинала танком буриться вперед, то бишь от кавалера отходить… А у меня откуда силы ее удерживать? Поэтому на второй заход позвали помощь. Еще одного владельца мастифа, живущего неподалеку. И человеческо-мастифичья композиция — 2 собаки и 5 человек — изрядное время попыхтела у дверей в углу. Все, кроме Варвары, старались, чтобы ей некуда было отходить. «Замка» не получилось. Какая-то — «луковица» откуда-то выскользнула. То есть началось все относительно стандартно: «он на ней» (Незнайка на Луне, хе-хе), а закончилось тем, что собаки просто постояли рядом, чтобы что-то куда-то вылилось, залилось и закрепилось. Гоголевский ревизор с финальной сценой «Замерли!».

 

 

Есть подозрение, что месяца через два у нас будут дети…

 

Потом сидели, чаи гоняли, потом опять сидели, потом — еще. Начали в 8 вечера, а кончили, не побоюсь этого слова, в 11. Любовь, как и предсказывал мудрый Ньюфолог, нагрянула — обошлось даже без «маминых» слез — и схлынула под аккомпанемент бесконечного бормотания инструктора, успевшего рассказать массу случАев из своей долгой биографии. Через день будем повторять. Варик сейчас спит, а я нет. Вот такое оно, женское счастье в нашем с Варей варианте.

Пожелайте, чтобы мы, несмотря на ускользнувшую луковицу, забеременели, родили щенков, продали щенков и купили машину или квартиру…, ну хотя бы пару метров в квартире, долевое строительство называется.

 

Все, в следующий раз заведу чихуахуа или дворняжку. Одну можно сачком по квартире ловить, а другая сама пускай вяжется — с кем хочет! Я больше держать не буду!

И так до ручки, кажется, дошла… Взяла часть работы домой, почитать тексты перед сном. Читаю: «… считает ИНСТРУКТОР команды КВН «Уральские пельмени» (конец цитаты). Какой, думаю, инструктор?

А там, на самом деле, не инструктор, а АДМИНИСТРАТОР. Смотрю в книгу, точнее, в текст, а вижу — практически фигу. Везде мне инструкторы мерещатся!

 

Нам прописали почти санаторный режим: есть поменьше, гулять поменьше, 10 минут на одну прогулку и привет. И только на поводке.

Грустно. Эх, где наши долгие вечерние прогулки?

А через два месяца Варвара рожать будет! Это, говорят, покруче, чем вязка. Газет — на подстилку — в доме у журналиста полно, так что с газетами проблем не будет. Но все равно опытные в этих делах наказали мне мешок фланелевых пеленок на оптовке купить. Пугают страшным словом «загон»… Как одиночной девушке соорудить загон? Из чего? Вот, что интересно.

 

Закидоны беременных

 

Мне в настоящий момент очень хотелось бы знать, как проходит собачья беременность. Как нагружать, чем баловать, что прощать? Как всю эту интересную пору проживают сами «потерпевшие»?

Пока полной ясности нет, табуреткой Варю бить перестала. На всякий случай. И ломик теперь в газетку заворачиваю. И пока газетку вокруг ломика закручиваю, думаю о собаке: «Не распоясается ли девушка?» Чувствую, хитрить стала и лицо такое специальное делать… Вопрос: где граница между «ладно, беременным можно» и «сейчас я тебе задам, вредина!»?

Вводные данные: беременность 3,5 недели… Надеюсь, беременность, а не игра на моих нежных чувствах.

Прочитала в умной книжке, как слушать «сердцебиение плода». Сразу попыталась осуществить. Только у Вари в пузе все время что-то булькает. Может, ее кормить надо?… Шучу, конечно.

Дело в том, что после вязки ветеринар нам сказал примерно так: гулять мало, но часто. Не бегать, не прыгать, с другими собаками в игры не вступать, ходить только на поводке. Спать, спать, спать. И поменьше есть. Не знаю, правильно ли считать беременность болезнью? И относиться к беременной собаке как к тяжело больной?

Не знаю, как другие, а мы от такого «режима» уже через 2 недели стали сходить с ума. С двухчасовых прогулок перепрыгнуть на 10-ти минутные, есть не по полкило, а 200 г, мимо знакомых собак, будто заразным, волочиться на поводке. Поэтому мы сейчас вернулись к нашим длинным прогулкам, правда, заменив беготню по собачьей площадке ходьбой и выпасом на пустыре в одиночестве. Плюс мирные встречи со старыми знакомыми. Понюхали, скакнули пару раз — и до свидания.

Перешли опять на полукилограммовый рацион, только на капельку поменьше — все-таки не тот жалкий паек.

Просит ли она клубнику, как все беременные? Может, и просит… Только я сплю обычно в это время… ну или сама лакомлюсь клубникой, причем дверь на кухню пло-отненько так закрываю. А вообще, если честно, ремня она просит, а не клубники, хитрая морда. Хотя иногда подойдет, усядется попой мне на ноги, привалится, глазки закроет — просто сестрица Аленушка на камне за минуту до утопления!

О закидонах? У меня появился закидон — изучаю фобии.

Потому хотела опубликовать удачно найденный в Интернете список на 10 страниц этих самых фобий и фобиек (чего только люди не боятся!), но вдруг у кого-то боязнь длинных текстов? Не буду.

Мы с Варюхой подумали и поставили «галочки» напротив боязни: холода, льда и мороза — криофобии, громкого шума — лигирофобии, засухи — ксерофобии и Страшных Теней В Подворотне — сциопофобии. А также нам неприятна ситуация пристального разглядывания другими — скоптофобии (ското?… уставился и смотрит, скотина такая!), Варвара терпеть не может прикосновений чужих людей — это есть афенфосмофобия. И обе мы боимся Атомного взрыва (есть и такая фобия в списке!).

Надо девочке молока купить.

 

Готовимся к родам!

 

Опыт старожилов:  

«Пеленки нужны белые, потому что на них все видно. Мамаше и щенкам отдали на растерзание свою спальню (3x3 метра). Положили новый линолеум, все стены загородили фанерой, провода спрятали, стык пола и фанеры проклеили скотчем, чтобы никакая жидкость не вытекала. Дверь пришлось снять совсем и сделать загородку примерно 40 см высотой. Корыто такое получилось.

А вообще со шваброй не расстаемся в течение всего дня. В вольер положили маленький туристический коврик в наволочке из вафельного полотна на завязочках. Гигиенично, наволочку легко поменять, сам коврик не мокнет, теплый, легко моется. По вафельному полотну детям легче начинать ходить, поскольку оно довольно шершавое. Купили швабру, которая с губкой и отжимается специальной ручкой. Вот это САМОЕ главное: стоит около 350 руб., а сил сохраняет тысяч на 10.

Для малышей нужен тазик-корыто, чтобы внутрь положить грелку, а их сверху. Правда, детишки росли так быстро, что через неделю перестали в него помещаться. Сучье молоко может пригодиться. И мамаше, и щенков подкармливать. Лампу ультрафиолетовую несколько раз включали — пригодилась. Фотоаппарат, видеокамера обязательны».

А у бедной у меня от обилия информации голова кругом. Всего так много и все так не просто в этой жизни! А закидоны-то продолжаются. То, что беременную тянет на лакомые кусочки — еще можно понять. Но в последние дни она на улице подбирает что ни попадя! Камни, окурки, пробки, сухие листья, фантики… Выйдет на газон, носом в землю и пошла: что вижу — то пою, точнее, ем. Вчера вытащила у нее из пасти камень. Сегодня — пробку пластмассовую и пару окурков. Может, никотиновой кислоты не хватает?!

Даю витамины, подкармливаю творогом, молочными продуктами, фруктами, овощами. Вот камней в меню не предусмотрела.

Ей правда чего-то не хватает? Или камни — такой изысканный десерт?

 

Беременность у собак — чуть больше двух месяцев, где-то от 60 до 64 дней. Сегодня у нас 57-й…

 

Гулять больше пяти минут Варя не хочет. Как только закончила дела, тут же тянет домой. И весь день лежит. Иногда насильно вытаскиваю ее на долгие (до 2 часов) неторопливые пешие прогулки. Ходит нормально, без капризов, но и без особого желания.

— Пошли, — говорю, — гулять, кудрявая! Старость тебя дома не застанет, ты в дороге, ты в пути. Сколько можно лежать?

Отмахивается: «Отвяжись! Дай поспать, пока все спокойно. Потом не до того будет». Хмыкаю: чего б понимала, а туда же… Еще не родила, а уже устала.

Пьет много! Я тоже пью. Джин с тоником. Потому что мне страшно! Я не умею рожать щенков!

В книжке писано: «Отвар листьев малины обеспечит хорошие роды». Варвара так и не выучилась грамоте, печатное слово для нее тьфу! А мне на слово не верит и от малины морду воротит. Я, говорит, есть хочу, маманя! Все время голодная хожу! И действительно пребывает в двух состояниях: либо «только что поела», либо «уже пора бы и поесть!»

Решила позвать ветеринара-родовика-затейника на предварительный осмотр. Ключевое слово — предварительный. На роды, наверное, позову, хотя наша «вторая мама» (заводчица) свято убеждена, что вся эта ветеринарная помощь — пустая трата денег.

— Ну приедет врач и что? — сказала она строго, блеснув очками. — Будет сидеть и на часы смотреть. А мы будем нервничать: вдруг да почасовая оплата. Вызовем, если осложнения будут. А рожать станем сами, втроем!

А я бы, если честно, лучше на антресолях спряталась. Там спокойней как-то… Сердце стучит, как пьяный муж в дверь. Бум! Бум! Бум!

 

Й день.

 

Я на работе! Ой, вдруг там уже? Заметалась…

Как незаметно прошли два месяца. Крепись, Галка, мужайся.

Аутотренинг: роды — здоровый физиологический процесс. И если без осложнений — ничего страшного. Врач нужен, только если возникнут проблемы. Будем надеяться, что они не возникнут. Когда собака беспокоится от схваток — не терять голову вместе с ней!

Похоже, у меня… трудности с восприятием сложных словесных конструкций: не понимаю ничего, что написано в книгах! Ничегошеньки!

Продолжаю аутотренг: Все будет нормально! Все. Будет. Хорошо.

Форум готов рожать вместе с Варварой. Ура!

Ребята на форуме советуют — не Варваре, а мне! — «дышать поглубже»… Вдохнула поглубже — и пуговица от штанов отлетела чуть не в глаз коммерческому директору. Я ж на работе! Не исключено, что «куча денег», которую нам предстоит потратить, — теперь может и не случиться.

Вспоминаю сегодняшнее утро: Варя, громко хрумкая яблоко, не встала даже со своего матрасика проводить. А чего, говорит, ноги топтать. Пока — да и все. С полным ртом прошамкала, что «вше буит намально» и, если что, она нажмет тревожную кнопку. Думаю, не успел ключ повернуться в замке, отправилась валяться на кровати. Или на балкон — смотреть на облака — большего ей через перила не увидать. Разве что доберманку из дома напротив: та еще выше нас живет, тоже на облака любуется.

Эх, я бы сейчас тоже на какого-нибудь… добермана полюбовалась.

Прискакала домой. Уф! Спят оне. Рожать не собрались пока. Я ворвалась в квартиру с безумным ищущим встревоженным взглядом и бурно облобызала собаку, словно сто лет не виделись. Варвара сочла это подозрительным и на всякий случай прижала уши.

Погуляли как обычно в последнее время — 5 минут. В ответ на мое предложение «пройти хоть два шажочка» — страдальческий взгляд, вздох, выход в центр лужайки, намерение немедленно лечь на траву и его осуществление.

Открываю настольный справочник рожалыциков: «признаки родов в ближайшие сутки — падение температуры до 37 градусов…» Мерить температуру вызвала ветеринара. У самой так тряслись руки, что опасалась раскокать градусник. Да и не хочу я… в попу лезть. Успеется еще!

Ветеринара — волшебного Иваныча, который гуру, спец и профи, — я боюсь тоже. Он такой суровый! Велел не суетиться, мерить температуру самой (э-э… не в смысле себе, а не маяться дурью и измерять собаке температуру без вызова Высших сил. Самой. Ручками. Как все!), еще велел морально готовиться к родам, которые, по прогнозам его фонендоскопа, состоятся дня через два-три. Про шевеление щенков сказал — очень по научному — мол, «сильное шевеление суть признак гипоксии». Или что-то вроде этого. Не шевелятся и ладно. Я поняла, его раздражает суета!

Разрешил звонить в любое время дня и ночи. Постеснялась спросить, кто будет резать пуповину?! Я?! Резать?! Пуповину?! Ножницами?… Господи, ну есть здесь хоть один еще человек, которому предстоит увидеть роды в первый раз в жизни? А он крепится… Еще и собаку — такую же «умелицу» — поддерживает.

… А куда наматывать нитки? И зачем? А щенки новорожденные умеют ходить? Слепые — это жутко выглядит? А когти у них есть? А зубы? И вообще, сколько гостей-то ждем?!!

 

День

 

Да не то, чтобы нетерпение… Но если написано: «Отхождение пробки — первый этап», значит, пора узнавать, а на что, собственно, намек?

 

Всем привет! У нас все нормально, пока не родили. Тренировались перед бессонными ночами: легли в 4, встали в 8. Пробуждение было стремительным: Варвара то ли захотела сделать уборку, то ли запоздало решила «гнездиться» — рыла половики, сминала их в кучу и громоздилась сверху, как падишах на подушках. Точно!

А ведь у нас — такое безобразие — до сих пор нет загончика-вольерчика! Или, давайте называть вещи своими именами, мини-стадиона для новоприбывающей футбольной команды мастифов. Срочно звоню «свекру» — «родителю» Варвариного муженька: «Дима! Скорее везите загон, как договаривались, потому что коробку из-под обуви Варвара брезгливо отодвинула коготочком: сами в коробку рожайте!»

Пока кортеж с загоном медленно собирался в путь с ЖБИ на Ботанику, развлекались постановкой трагикомедии: «Галка и градусник». Варвара восприняла процедуру со спокойным недоумением. Я ее уложила на бочок, песенку ей спела, градусник держала и ухом собачат в пузе слушала. Не услышала… Может, я глухая? Обычно слушаю «Nirvana», в наушниках, привыкла к громким звукам… А щенята «Nirvana» не конкуренты. Может быть, пока? (Шутки я в рамках месячника ясновидения).

Знакомая Ольга со стаффами написала в форуме: «Сколоти лучше себе ящик для обуви». Оленька, мне кажется, что слова «для обуви» здесь лишние. «Сколотите, Галю, лучше себе ящик» — вот как надо!

Смотрела фотографии, всего год назад Варишна была такой хрупкой девушкой, а сейчас? Танк! Бомбовоз на ножках! Хотела добавить еще «жиртрест», но устыдилась. А я наоборот усохла, по магазинам бегавши. Влетаю в торговый зал с криком: «Грелку! Весы! Клеенку! Матрац! Швабру!» Они думают, что у меня дома буйная неходячая бабушка живет. Нет, — успокаиваю продавцов, — просто рожаю.

Из закромов извлекла новый блокнот, на первой страничке написала: «Варвара», дату поставила и температуру зафиксировала: 37,7. Очень горда собой — такая вся собранная, системная, наблюдательная. Раз научилась температуру не только мерить, но и записывать, остальное уже не страшно.

НО ЧТО ВСЕ-ТАКИ СТЕЛИТЬ В ЗАГОН?

Слава Всевышнему и всему, чему можно! Вечером приехали коллеги-мастифятники: Дима Мишунин с женой, и два часа все показывали на пальцах, рассказывали, объясняли и отвечали на мои вопросы. И еще привезли целый мешок бесценных сокровищ! Весы! Полотенца! Лекарства! Крем! Бутылочки! Картина родов проясняется. Есть ведь добрые люди на свете!

Варвара сказала, что пока загона нет — не будет и стульев! Вечером, говорит, загон — утром щенки. Утром загон — вечером щенки. А пока дайте лучше что-нибудь перекусить и почешите вооот здесь, на спине, а то не дотянуться!

У меня в голове такая каша-малаша информации под соусом перебродивших эмоций, что чувствую себя как с тяжелого перепоя. Хочу, чтобы пришел добрый дядя и родил уже нам щенков. А мы бы облобызали его да и спать пошли, а на утро подумали: «Какой странный сон…» и, прогнав недоумение, бодро отправились вдвоем на нашу солнечную лужайку.

 

Вечером торжественно прибыл Иваныч. Для осмотра пострадавшей. Минут за десять позвонил, сказал, что подъезжает, попросил померить пока температуру. Желательно собаке.

Сказано — сделано. Я вся такая медсестра со стажем, в одной руке вафельные полотенца свежекупленные, в другой клофелин, ой, нет, как его… окситоцин, что ли, или нет, его мне Дима привез… ну, не суть.

Встала, руки в боки: «Варвара, ложись, дорогуша, пришло время мерить температурку!» Уложила девочку, градусник — ррраз! — ввела, куда надо, и сидим, как сычи на деревьях, ждем-с. Вынимаю — мать честная! — 41,7! У меня глаза…, куда там сычам…, хлопнула минералочки стакан, вдохнула-выдохнула… Осторожно на Варвару взгляд перевела.

Та вроде коньки отбрасывать не собиралась и вообще вела себя, не подозревая о своих последних минутах. Пока Иваныч ехал, я успела пару кругов по потолку сделать. На всякий случай намочила полотенца вафельные свежекупленные — жар сбивать у роженицы.

Иваныча встретила почти в агонии. Выпучив глаза, сдавленным шепотом у двери: «Что делать?! У нас 41 и 7! И 7, вы слышите?!» На этих «и 7» меня заело, как испорченный патефон. Почему-то казалось очень важным, что именно «и 7», а не 5 и не 8.

Иваныч мысль мою уловил, но все же уточнил: «У вас — это у кого?» Я молча кивнула в сторону комнаты, где Варвара как раз валялась на спине ногами кверху. Иваныч еще раз бросил взгляд на собаку, неторопливо вымыл руки, переодел обувь, порылся в своем чемодане… Прошел в комнату, сел на стульчик и, надев очки, внимательно стал изучать… меня. Потом сказал: «А 41 градус — это по какой шкале, позвольте узнать?»

Положение спасла Варвара, вспомнившая, что она хоть и глубоко беременная, но все же сторожевая собака. Она сказала Иванычу: «Ррры!» и на всякий пожарный сбежала в коридор, подглядывать на пришельца из-за косяка. Мало ли, вдруг он хулиган, проникший в жилище.

 

Варвара хоть и глубоко беременная, но все же сторожевая собака

А с температурой мы потом разобрались. Просто градусники мыть надо прохладной водой и встряхивать после помывки, а то они вон как глючат.

Ха! Да я теперь, знаете, какая подкованная! Ууу! Я даже со специалистом могу беседу поддержать про то, что делать, если «щенок выходит без пузыря, а послед еще в суке». Иваныч чуть со стула не упал, когда я, с профессиональным журналистским выражением лица, спросила, как он относится к вопросу поедания собакой последов?…

 

Утро какого-то по счету дня

 

Загона нет, щенков, соответственно, тоже. Варвара сказала — как отрезала. Но чтобы я тонус не теряла, все-таки немножко потошнилась и попыхтела. Спрашиваю: «Уже?» Смотрит на меня, как стрекоза на паровоз. Глаза большие и не мигают.

С температурой опять какая-то муть: нынче 35 градусов. Видимо, градусник мстит мне за то, что выставила его на посмешище.

Да злые мы все, что говорить! Вот как в «Спасателях Малибу», помните? Была спасательница в непременном красном купальнике — буквально всем хороша, но выпивала. Спасла она как-то очередного утопленца, сделала ему искусственное дыхание. Очухался болезный, а от него перегаром несет. И накатал жалобу! Что такое, пишет, утонул-очнулся-пахнет! Красавице на вид поставили, но из сериала не выгнали — бюст уж больно хорош. Это я к тому, что если — исключительно пользы дела для — буду выпивать во время родов, то потом щенки — не исключено — возьмут да и накарябают на меня подметное письмо? А они сами-то смогли бы щенков принять, с Иванычем общаться, Варвару уговаривать, заводчицу «держать на связи» и еще газетой, между прочим, руководить?! Я вас спрашиваю, щенки!

Ой, Варвара, кажется, впала в детство. Не, ну точно закидоны! Подпрыгивает, вертит от чувств-с хвостом, дает лапу по поводу и без оного, катается по полу на спине, активно «распузячивается» и хватает меня зубами. «Давай, — заливается от смеха, — играть и беситься!» Это от повышенного внимания, что ли?!

Один из новых ковриков туристических, на которые возложена Святая Благородная Миссия подстилки для щенков, уже — ыыыыыыы! — изрезан когтями, покусан и пожеван с углов. Температура в норме, дыхание свежее (!), ровное, ВСЕ ХОРОШО У НАС! Правда, квартира напоминает свалку за аптекой, но нам ли… Мы и на свалке спим, не ворочаемся. Может, я перебоялась, или, как завещал Ньюфолог, спокойнЕЕ стала, или просто старше.

День прошел.

Мастифы мы! Неторопливые. Пока соберемся… И щенки, чувствую, у нас тоже… мастифы.

 

Утро следующего дня

 

Проснулись, выбросили все медицинские энциклопедии, выпили кофе и, взяв туалетную бумагу в одну руку (на всякий пожарный) и пачку сигарет в другую, пошли гулять.

 

Смешная историйка с этой прогулки

 

Идем.

Навстречу нам, метров за 50, движется дама с собачкой — мелким пуделем.

Дама издалека начинает всячески показывать, что нас боится: челночит по аллее швом зигзаг, подтягивает поводок, заламывает руки и судорожно оглядывается в поисках надписи «Exit».

Я языком своего спокойного тела даю ей понять, что сигналы получены, и никто ее мелкую псину есть не будет, мой паровоз на поводке, оный — для пущей выразительности — наматываю на руку. Фиксирую, значит.

Дама вроде успокаивается, но глаза по-прежнему большие и испуганные. Пуделю до лампы все наши невербальные переговоры.

Сближаемся. Мы на всякий случай сдвинулись сильно к краю.

И тут дама делает трюк, увидев который циркач Дуров от зависти съел бы цирк со всеми собаками — своими и чужими — в придачу. Тетя резко дергает поводок вверх, желая пуделя поднять над землей и прижать к грудям, но промахивается! Пудель подлетает, пролетает над ее плечом, повисает где-то в области спины и висит там недоуменной колбасой.

Ах! Как это было красиво! Как эффектно! Белый плащ, немного уже грязный, на нем, сзади, словно сползшая горжетка, черный пудель…

Варя, конечно, такими кренделями заинтересовалась. Еще бы! Дурдом на колесах! Сочувствующе улыбаясь даме, тащу Варишну в сторону дома. Запрещая оглядываться себе, чтобы не заржать, и не запрещая своей собаке, которая таких кульбитов отродясь не видывала.

 

Никаких вестей «с той стороны»…, включен режим ожидания…, включен режим ожидания…, включен…

На улице июнь, хмарь и дождь, градусов 6–7 где-то, небо давит на глаза и на психику, поэтому мы дрыхнем или валяемся на диване и читаем книжки про любовь. Я поняла: несколько дней назад было жарко (в районе 30 градусов) и тяжело Варваришне, поэтому она много пила, пыхтела, не хотела гулять. А сейчас жара спала, и стало всем счастье. Глядишь, и остальное все рассосется…

 

Вечером со мной случился приступ неврастении. Я устала бояться, но еще не научилась принимать все, как есть.

Все спрашивают: как мы?… Как Варвара, как я… Нормально. Официальное слово из скучных пресс-релизов. Нормально. Что стоит за этим тусклым невыразительным словом — не знает никто. Я впала в странное состояние, описать которое можно как «панический ступор». Истерзанное переживаниями сознание поставило блок на все мысли, связанные с… ЭТОГО НЕТ. НИЧЕГО НЕТ. НИЧЕГО НЕ БУДЕТ. А будет все так, как прежде. Не боюсь, не переживаю, не скачу между собакой, гладильной доской и полочкой с лекарствами. Не бегаю по магазинам, аптекам. Не звоню Иванычу, не пишу на форум. Делаю вид, что ничего не происходит. Но ЭТИ мысли накатывают волной, такой гигантской, такой беспощадной… Не выплывешь. Сопротивление бесполезно, не спасется никто.

Где-то в глубине, в шестьсот восемьдесят пятой извилине, последней трезвомыслящей в этом искореженном страхом рассудке, теплится спасительная мысль: «Природа все сделает сама. Собака справится. Я буду всего лишь помогать».

Надеюсь, что сумею распознать НАЧАЛО, и у меня будет путь крохотный, пусть мизерный, но запас времени. Позвоню по всем записанным на стене телефонным номерам, а также в МЧС, в «Скорую», в «Службу спасения» или куда там надо звонить в таких случаях.

ТОЛЬКО НЕ СЕГОДНЯ, ПОЖАЛУЙСТА, ТОЛЬКО НЕ СЕГОДНЯ! Завтра, потом, а лучше — никогда… Если это начнется сейчас… Нет, это невозможно, немыслимо, неправильно! Не хочу! Не могу!

Хорошо бы провести остаток своих дней на антресолях, в шкафу, под кроватью, в ванне, закрывшись на все засовы, спрятавшись в темную защищенную со всех сторон нору. Закрыть глаза, подтянуть к животу ноги, обхватить их руками и, раскачиваясь, прогонять ужас…

Спрятаться от своей собаки, не видеть ее глаз, не прикасаться к теплому мягкому лбу… Она ходит за мной, как привязанная. Как хвостик. Как тень… Заглядывает в глаза, словно спрашивает: «Мам, все будет нормально? Мам, ты чего? Мам, ты не плачь, пожалуйста…, не плачь. Я тебя огорчаю, да?… Только не прогоняй меня…, пожалуйста». Глотая слезы, стараюсь улыбнуться, кладу руку на бархатную морду… Такая теплая…, такая искренняя…, такая родная…, с дурацкой болячкой, так не вовремя вылезшей на лбу… Иваныч сказал — гормональное. А я думаю, что это от поедания окурков и пивных пробок. Большая пипка влажного носа, колючки усов. «Волчище ты моя», — глажу раздувшиеся бока. Дрожащим голосом шепчу ей какие-то глупые нежности…, нежные глупости…

И все-таки, не справившись, убегаю в коридор и, закрыв дверь, даю волю слезам… Девочка моя, прости меня, я не могу… Твоя хозяйка слабонервная идиотка.

За что тебе такое наказание, миленькая. Ты думаешь, что я тебе помогу… А я… А я… Боюсь!..

Нарыдавшись, с трудом, но беру себя в руки. Говорю, что это не первое и, вероятно, не последнее испытание в жизни, что бывали моменты и потяжелее — до прокушенных от напряжения губ, до ладоней, с впившимися до мяса ногтями… И что роды — такая, в сущности, деталь в механизме эволюции, которую можно пережить, даже не заметив. И что сейчас я представлю, как мой любимый человек сидит рядом и держит за руку… И говорит успокаивающие слова… Закрываю глаза, дышу ровнее.

Если бы это касалось только меня. Только меня одной! Я бы справилась, смогла бы, сделала бы… Какой ценой — поседевшими волосами, нервным срывом, обгрызенными до локтя ногтями — не важно. Я бы сделала. А не сделала, так и черт со мной. А тут…

Бессловесная собака, смотрящая на меня, как на Бога, и маленькие, еще не родившиеся души…, для которых Бог — это тоже я… И они не знают, что Я НЕ МОГУ! Они верят мне… Они верят, что этот новый мир встретит их лаской, покоем, нежностью, заботой и спокойным, уверенным теплом. Они у двери… Я же готова эти двери припереть стопудовым комодом и сбежать на край света. Ничего не знаю, ничего не вижу, ничего не хочу. Трусость.

Дошло до того, что все системы моего организма разбалансировались. От страха мутится в голове, бегу в туалет и долго сижу там, словно приклеившись, оттягивая момент возвращения в разгромленную квартиру, в которой есть все, кроме того, в чем я так отчаянно нуждаюсь.

Все валится из рук. Не могу ни на чем сосредоточиться, не помню — ела сегодня или нет. Лекарства, бумаги, тряпки, тазы, коврики, игрушки, книжки, недопитые чашки с кофе, вчерашняя «цивильная» одежда, сегодняшняя гулятельная… Ведро с водой почему-то в центре комнаты… Телефон, весы, пеленки — почему-то на книжной полке.

Вдруг в одночасье позабыла, что со всем этим надо делать. Глаз фиксирует беспорядок, мозг не может обработать информацию.

Посреди этой разрухи на своем матрасике лежит моя собачечка. Дремлет, наблюдая за мной сквозь полуопущенные веки.

Я умоляю Господа только об одном: НЕ СЕГОДНЯ! Подари нам еще только одну ночь.

И вдруг заметила, как: по Варвариному животу словно прошла волна. Я присела и положила ладонь на большое пузо. Показалось? — под моей рукой бьется чье-то крохотное сердечко… Живое. Теплое. Настоящее.

 

Зал ожидания. Еще одно утро

 

Пью столько кофе, что его уже можно добывать из меня промышленным способом. Варишна возлежит на балконе… Греется на солнышке, хотя солнца нет уже несколько дней. Но ведь главное — это самовнушение, правильно?

Когда ей надоедает лежать под якобы-солнышком, начинает ходить за мной по квартире. Как хвостик. Я ей говорю: «Ты лежи, никуда ведь не уйду, здесь я». Нет, идет, смотрит с опаской… Так и ходим друг за другом…, и приглядываемся с повышенным вниманием… Близнецы сиамские, не разлей вода.

Кто сказал, что она от еды совсем отказалась? Я тут вареники лепила с намерением их потом жадно слопать, так эта колбаса та-а-акими глазами на меня смотрела… Про слюни я вообще молчу. И от вареников потом не отказалась, и добавки попросила, а нету. Температура у нее 38, сопит вот рядом. Так парой и ходим. Я уже два раза звезданулась о косяк — наши дверные проемы не рассчитаны на одновременное прохождение человеко-мастифа. Кентавра. Тяни-толкая.

Слезы свои оставила во вчерашнем дне, квартиру выдраила, «медикаменты и расходные материалы» толково разложила, пеленочки — стопочкой, ведра наготове, пол блестит! На книжных полках у нас теперь выставка товаров из магазина «Ваш малыш». Сейчас с девицей погуляем, половички потрясем, а потом окно я, что ли, помою на кухне и в магазин схожу. Праздник у нас или где?!

Загон до нас до сих пор не доехал, я так мыслю, что его рабы на плечах через весь город несут. Не торопясь.

Старший сержант медицинской службы Исакова отчет закончила.

 

Слушайте, там так интересно! В животе футбол, похоже, начался…, такие тычки и пихи! Лежит себе большая собака, дремлет, а пузельник своей жизнью живет. ТАМ ЧУЖИЕ! (Иностранное кино до добра не доводит!).

Рабы, несущие загон, недавно звонили, говорят, улицу Ленина уже прошли…

Кстати сказать, кому скучно, могу предложить игру: «занимательная математика» называется. Первая вязка 5 апреля, вторая 7, третья 9. Кто может подсчитать, когда срок родов? А то я запуталась. Варя вкусно откушала творога с яблоком и кефирчиком, нимало не смущаясь, вытерла брыли о покрывало на диване, и теперь у нас снова мир и покой.

Кстати, живот, как бы это сказать, опустился, что ли, как-то покруглей стал и потверже. Почему-то хочется сравнивать его с проглоченным футбольным мячом. Такой, знаете, компактный и менее рыхлый. Как оно должно быть в «идеале», перед настоящим стартом, извините, не знаю, поскольку сравнивать мне — неопытной девушке — не с чем.

Детишки у Вари внутри бегают, наверное?… Какая-то чехарда в животе?

Ой! (всполошившись) Что же я сижу! И вы мне не напомнили! Я же торт купила! «Рыжик». С вареной сгущенкой и орехами. Большой — для всех. Сейчас чай заварю, кофе, кто хочет — джин. Посидите с нами, гости дорогие, не уходите… За окном дождь, а у нас тут хорошо, тепло, местами даже уютно. Я вас с собакой своей познакомлю. Которая, в свою очередь, познакомит вас со сценой из спектакля «голодные африканские дети с тоской смотрят на поедание торта». Очень интересная сцена.

 

Это раньше я почему такая плаксивая была? Потому что у нас загона не было!

Подполковник медицинской службы Исакова докладывает: температура в среднем по палате 38,4. Аппетит ничего себе. Футбольный матч окончился ничьей, игроки легли спать. Не выдержали по малолетству два тайма. Квартира выглядит странно: маленькая кроватка Галки в уголке и бо-олыной на полкомнаты загон, словно гигантская песочница.

В загоне — кррасота: линолеум, на нем матрасы-коврики, сверху одеяльце. Не хватает маленького телевизора в углу, рукомойника и зеркала, а так — купе вагона СВ в полный рост. Не удержалась, постелила туда чистенькую простынку, знаю, что баловство, но хотелось. Завтра все переустрою заново — клеенку буду приспосабливать.

Загон Варишной принят благосклонно, но в данный момент она спит у меня в ногах. Джин мы распили со «свекром» и очень веселились, тыря соседский линолеум. А не надо мне под дверь разные остатки от ремонта складывать! Вертолет МЧС, который висел перед балконом (пост № 1), я домой отправила, чай не первый день рожаем, — понимаю, что при 38 градусах сегодня кина не будет.

Генерал медслужбы Исакова доклад закончил.

А детей все нет! Они еще не родились, а сегодня уж 7-ое! А месяц… Отыскала глазами календарь на стене. Июнь! Говорят, в женских консультациях любят фразу: «Не волнуйтесь, беременной не останетесь!» Одно из двух: надо либо их к Варишне пригласить для знакомства, либо Варишну в консультацию сводить. Чтобы, значит, фразу опровергнуть.

Ладно, пойду я потихоньку. Нам еще выпукаться надо… или выкупаться? Потом разберемся. Воистину говорят: ко всему привыкаешь. Я уже привыкаю жить в таком, чуть уехавшем в сторону мире… в состоянии боевой готовности… с «тревожным чемоданчиком» под кроватью и в обнимку с телефоном. Скоро привыкну спать в одежде, гулять с простыней и сидеть в загоне.

Вернусь на работу — ди-икая! — сразу огнездуюсь, тряпок нарву, ниток нарежу, таз с грелкой — в уголок, линолеум под рабочее кресло пристрою, чтобы, значит, пол не промок, и задумчиво буду мерить себе температуру… по-нашему, по-собачьи.

 

Что-то меняется!

 

У МЕНЯ болят мышцы ног, рук и пресса. Как будто я сама рожаю. Даже чувствую, как щенки во мне шевелятся. Непреодолимая сила искусства!

Ой, слушайте, ее трясет. Что за дрожь такая?! Аж уши дрожат… Мама дорогая… Пора забираться на антресоль… Только вот не роет она! И за мной перестала ходить, хотя держит в поле видимости. Загон, кажется, ей не приглянулся. Полночи вчера сидела с ней там, уговаривала. Лежит, слушает, я встаю — она встает. Ничего не понимаю в этом зоопарке!

Но мы, кажется, на исходную позицию вышли. Господи, спаси… Не роет, но ходит. Место ищет? А пыхтение это мне в страшных снах будет сниться — впечатление оставляет сильное.

Говорю Варе: «ИДИ РОЙ! Иначе я не пойму, что ты рожаешь!» Что делать?!

 

Все, конец! РОЕТ!

Заходим на посадку в родильный ящик! База, прием!