Производственный персонал и условия труда на алтайских заводах

В целом Колывано-Воскресенские заводы были предприятием, основанным на применении принудительного крепостного труда. Число приписных только мужского пола составляло около 11 тысяч. Но кабинетное начальство не было удовлетворено и этим. Приписка крестьян продолжалась.

Крепостное население заводского района было разделено на категории, причем деление это закреплено последующими указами.

Первую категорию составляли горнозаводские рабочие («мастеро­вые» или «горные служители»), занятые на главных рудничных и завод­ских работах, продолжавшихся круглый год днем и ночью. За малейшие нарушения дисциплины, за всякие упущения в работе грозили телесные наказания. За побеги с приисков, рудников и заводов засекали до смерти.

Условия работы были тяжелыми. Начальство не обращало никакого внимания на охрану труда рабочих. При взрывных работах не принима­лись меры предосторожности. Рабочие то и дело гибли и калечились в подземных выработках. От ревматизма и цинги гибло и становилось ин­валидами больше рабочих, чем от обвалов. Рабочие на приисках, в том числе подростки, весной и осенью должны были трудиться по колено в воде, а зимой, в лютые алтайские морозы, оттаивать кострами промерз­шую землю, задыхаясь от дыма. Кормили рабочих скверно.

На заводах рабочие страдали от невыносимого жара печей и, выбе­гая на холод, заболевали легочными болезнями. Многие слепли от бле­ска расплавленного металла. Ядовитые сернистые и сурьмянистые испа­рения от печей свели в могилу немало рабочих.

Существовала и другая категория крепостных, так называемых «урочников». Это были приписные крестьяне, в административном отно­шении делившиеся по волостям. Они обязаны были выполнять особые «уроки», или «сделия», т.е. барщину по рубке и возке дров, жжению и возке древесного угля, выделке кирпича, возке руд и флюсов. Ра­боты эти они должны были выполнять со своими лошадьми и повоз­ками.

«Уроки» устанавливались заводской администрацией произвольно, натурные и денежные повинности раскладывались неравномерно. На этой «перекладке» наживались земские управители и писари.

Труд «урочников» был очень тяжел. Особенно мучительными счита­лись перевозки грузов бечевой (бурлацкой лямкой) по скалистому бе­регу Иртыша.

Секли «урочников» беспощадно за малейшее упущение. И все-таки их положение официально именовалось «льготным».

Существовали и еще некоторые категории приписного к заводам населения: мещане и даже единичные купцы. В административном отно­шении все они подчинялись заводскому «Главному местному правле­нию», которое состояло из Канцелярии Колывано-Воскресенского горно­го начальства под председательством начальника заводов.

В середине XVIII века начался период быстрого развития алтайской металлургии. Колывано-Воскресенские заводы расширялись и перестраивались в техническом отношении, оснащались значительным количеством различных вододействующих установок.

Кабинетское начальство делало ставку на специалистов, приглашен­ных из-за границы, или на горных офицеров (инженеров) дворянского происхождения. Начальство склонно было вообще игнорировать техни­ческое новаторство крепостных и даже свободных «простолюдинов». Но дворяне неохотно шли в горные училища, предпочитая военную и «стат­скую» гражданскую службу. Иностранцы (среди которых встречалось, конечно, немало честных и способных специалистов) часто, к сожале­нию, больше думали о личной наживе, чем о развитии производства в чужой стране. Острая нехватка преданных делу, одаренных и знающих горных специалистов приводила к тому, что горное начальство стало допускать в горные училища сыновей солдат, мещан и даже мастеровых. Впоследствии их могли (как редчайшее исключение) перевести из унтер-офицерских горных чинов в офицерские.

Труден, долог был путь выходцев из народа к образованию и к воз­можности претворять свои знания в жизнь. Годами выполняли они свои обязанности, числясь в низшем звании. И все же обойтись без них гор­ное начальство не могло.

Детям этих людей, считавшимся «офицерскими детьми», было уже легче учиться и работать. Из этой-то прослойки и выросла замечатель­ная плеяда выдающихся российских гидротехников и механиков. Множество конст­рукций вододействующих сооружений было создано на территории Колывано-Воскресенских заводов горными специалистами из мастеро­вых, солдат и крестьян. К их числу принадлежали И.И. Ползунов, К.Д. Фролов, Ф.С. Ваганов, Д.Ф. Головин и многие другие.

  Согласно «табели о рангах» (классификации чинов) XVIII века горные чины, обычно обозначавшиеся названиями немецкого происхождения (такой порядок был заведён вопреки протестам В.Н. Татищева), считались соответствующими офицерским, а также определённым гражданским чинам. Два младших горных офицерских чина именовались «шихтмейстерами» (сменными мастерами) 14-го и 13-го классов. Чин «шихмейстера» 14-го класса соответствовал званию прапорщика, а «шихмейстера» 13-го класса – званию подпоручика. Далее следовали чины «берггешворена» (присяжного надзирателя рудника), что соответствовало чину поручика; «гиттенфервальтера» (руководителя доменным цехом), по чину равного штабс-капитану; «маркшейдера» (горного геодезиста или землемера), соответствующего капитану или капитан-поручику. Старшие руководители рудничных и заводских работ имели чины «бергмейстера» (равный майору), «обербергмейстера» (подполковника), «берггаумптмана» (полковника) и «оберберггаумптмана» 5-го, 4-го и 3-го классов (генеральские чины). Денежное довольствие к чину «шихтмейстера» было относительно невелико и составляло около 60 рублей в год.

Необходимость развития производительных сил страны заставляла заводскую администрацию все больше использовать «простолюдинов» в деле решения важнейших технических задач. Именно выходцы из «по­датного сословия», за привлечение которых к решению хозяйственных и государственных дел так ратовал М.В. Ломоносов, опиравшиеся на помощь мастеров и работных людей, добились во второй половине XVIII века значительных успехов в заводском и рудничном деле.

Техническое перевооружение

В «Проспекте» (плане) реконструкции Барнаульского завода, со­ставленном и вычерченном И.И. Ползуновым в 1751 году, перечисляется не­сколько вододействующих установок. Водяные колеса приводили в дви­жение воздуходувные мехи, молоты, толчею, лесопилку и мукомольную мельницу. Большая часть вододействующих установок к этому времени уже действовала, но некоторые предполагалось выстроить заново или реконструировать.

 

            

                                Иван Иванович Ползунов

В 1748 году на Змеиногорском руднике было построено первое вододействующее рудообогатительное заведение.

Его работа доказала заводской администрации выгодность вновь введенного процесса обогащения руд. Горное начальство решило поэто­му построить второе рудообогатительное предприятие на Змеиногорском руднике.

Согласно проекта второго рудообогатительного предприятия Змеиногорского рудника, подписанным заместителем начальника Колывано-Воскресенских заводов И.С. Христиани и унтер-шихтмейстером Иваном Ползуновым в апреле 1752 года, предполагалось построить, для промывочного цеха вододействующее колесо, которое должно было поднимать при толчении руд 9 пестов, и ряд промывочных устройств. К 1753 году новая плотина и рудообогатительное заведение были построе­ны, хотя и с некоторыми отступлениями от первоначального плана.

Необходимость постройки новых горнометаллургических производств на Алтае в местах, где бы имелись и рудные место­рождения и леса (древесное топливо) и которые были бы вместе с тем удобны для создания крупных водохранилищ вынудило Колывано-Воскресенское горное начальство построит первую в мире универсальную паровую машину для заводского применения. Создателем «огнедействующей машины», построенной в 1764—1766 годах на Барнаульском заводе являлся горный механик («берг-механикус») Иван Иванович Ползунов. Мощность паровой машины, которая использовалась в качестве привода к воздуходувным мехам на рудоплавильном производстве (сереброплавиль­ных печах) составила 32 л.с.

Внешний вид здания, в котором помещалась машина Ползунова. Позднейшая репродукция чертежа 1765 г.

К началу XIX века Алтай занял 1-е место в России по добыче и выплавке свинца и серебра, но в последующем горнорудная промышленность Алтая стала угасать. Последующее её возрождение наступило уже в период Советской власти.

Литература:

1. В.С. Виргинский. Творцы новой техники в крепостной России.- М.: Государственное учебно-педагогическое издательство министерства

просвещения РСФСР, 1962

2. https://rusdarpa.ru/?p=718

Сибирские монеты которые чеканили Демидовы

В XVIII веке в Сибири, в местечке близ озера Колывань, расположенном недалеко от современного города Барнаул, были обнаружены большие медные месторождения. В ближайшие 3 года там было развернуто металлоплавильное производство под управлением Акинфия Давыдова, откуда большие объемы металла начали поставляться для нужд страны, в том числе и для изготовления монет. Но сибирская медная руда была особенной, с большим содержанием золота и серебра. Из «колыванской меди» получали драгметаллы, но их полное выделение было технически невозможным, а потому стоимость оставшегося сырья была выше аналогов, полученных с других месторождений. И было принято решение чеканить особую, сибирскую монету, которая имеет свою интересную и непростую историю.

Выпуску сибирских медных монет предшествовали события, связанные с богатыми месторождениями меди на территории Алтайского края. Здешние медные руды были обогащены содержанием серебра и золота, включение которых доходило до 0,89%. Промышленник Акинфий Демидов, основавший у берегов озера Колывань собственное рудодобывающее предприятие, в 1729 году получил первую продукцию, анализ которой был весьма обнадеживающим. Однако на территории Российской Империи действовал закон, дающий монопольное право на распоряжение золотыми и серебряными ресурсами исключительно правящим самодержцам.

Указ Екатерины II

Несмотря на расширение имеющейся в России добычи серебра, количества его было недостаточно для покрытия денежных нужд государства. Исправить ситуацию было решено за счет выпуска медной монеты, изготовляемой специально для хождения на территории данного региона. На Демидовских (Колывано-Воскресенских) рудоплавильных заводах по повелению императрицы был дан старт чеканке медной монеты по новому утвержденному образцу. На первых эскизах с ее рисунками проставлена дата 1764 г.

 

                        Внешний вид сибирских монет

Все монеты имели внешнее сходство, в частности, все номиналы, за исключением полушки, украшал герб Сибири, а не императорский, как ранее. На нем присутствовало изображение двух соболей, держащих передними лапами символический щит с начертанной на нем короной. Также на щите размещен номинал монеты и дата ее чекана. Вокруг данной композиции написано по кругу «монета сибирская».

На аверсе граверы разместили екатерининский вензель в виде буквы «Е», и вписанными в нее палочками римского начертания цифры II. Вензель обрамляют две ветви — пальмовая и лавровая. Более мелкая полушка не имела изображения держащих щит соболей, вместо этого в центре монетного поля был изображен свиток (картуш) с номиналом и годом выпуска тиража.

             Особенность сибирских монет Екатерины

Помимо нехватки монетного серебра, проблему представляла и транспортировка вновь отчеканенных денег в масштабах огромной страны. Отправка монет в Сибирь даже из Екатеринбурга, не говоря уже об обеих столицах, обходилась казне в круглую копеечку. Это было экономически не выгодно. Но колыванская медь была более дорогой сама по себе из-за остаточного присутствия в ней примесей драгоценных металлов, оставшихся после их добычи (в грубом приближении соотношение составляло около 1/120).

Меди в данном сплаве содержалось среднем 99,18%, остальное приходилось на золото и серебро. Было принято решение изменить стопу выпускаемых монет (показатель суммарного номинала, полученных из пуда металла). Исходя из стоимости пудовой единицы золота, серебра и меди было выведено, что пуд данного медного образца должен иметь стоимость 15 р. 33 коп. Эта цифра превышала стоимость обычной ходовой меди в 2,5 раза.

Из сего выходило, что из 1 пуда колыванской меди нужно было чеканить не 16 рублей, как это было принято на данном историческом этапе из обычного сырья, а 40 рублей. У полученных расчетов имелось слабое место — это неучтенная стоимость самой чеканки.

 

 

                                    Методика Шлаттера

Иван Шлаттер был крупным специалистом своего времени по металлургии благородных металлов, им был предложен иной способ, суть которого заключалась в объединении медной стопы со стопами серебряных и золотых денег. За основу было взято иное базовое соотношение процентного содержания металлов в монетном производстве. Если раньше стопа драгметаллов имела выражение в фунтах и золотниках (соответственно для серебра и золота), то теперь она была упрощена и выражалась в пудах. По новым расчетам стопа колыванской меди стоила 24 руб. 24 коп.

Нельзя сказать, что данные расчеты были на этот раз безупречны, поскольку количество монет из разного металла выходило разное с разбежкой до нескольких раз, а себестоимость чекана одной денежной единицы оставалась одинаковой. Не были учтены и расходы на выделение из обогащенной медной руды драгметаллов, которые должны были входить в данную формулу расчета.

 

 

                              Утверждение 25-рублевой стопы

Указ был подписан императрицей 7 ноября, было принято решение об использовании 25-рублевой стопы. Но не уточненные расчеты Шлаттера стали основной причиной принятия такого решения, а тот факт, что был велик риск появления фальшивых сибирских монет (вполне себя оправдавший впоследствии). Дело в том, что внешних отличий колыванская медь от обычной не имела, у нее были те же визуальные характеристики и плотность, а потому имелся очень большой соблазн воспользоваться разницей в цене при прочих равных данных.

По этой причине уже была возвращена 16-рублевая стопа после восшествия Екатерины на престол (во время правления Петра III она приравнивалась к 32 рублям). Мудрая правительница решила, что лучше иметь меньшую прибыль от государственного монетного производства, чем подвергать экономику риску подрыва фальшивомонетничеством. Таким образом, в итоге предпочтение было отдано среднему варианту, который не слишком обнадеживал фальшивомонетчиков, хотя и не давал больших прибылей казне.

             Начало производства, Сузунский монетный двор

Номиналов сибирской монеты было всего шесть от полушки, равной 1/4 части копейки до 10 копеек. При этом гривенник оказался самой тяжеловесной монетой во всей истории российской нумизматики. Сибирские монеты согласно своему называнию имели ограниченное хождение на территории от Уральских гор до Камчатки. Пробные образцы были отчеканены в Санкт-Петербурге, для выпуска тиражных партий был открыт новый монетный двор в Сузуне, получивший официальное название Нижне-Сузунского. Просуществовал он недолго, до случившегося в 1847 году пожара, который нанес ему большой урон. Восстановление его было признано нерентабельным и безосновательным.

                  Изменения в составе колыванской меди

В 1768 году царице было доложено о том, что более совершенные технологии выплавки серебра привели к снижению его процентного содержания в оставшейся меди. Вместо 0,82% присутствие драгоценных примесей составляло уже 0,59%. Можно было пойти по пути удешевления монетной стопы, но Екатерина II распорядилась иначе. Она приказала добавлять до нужного соответствия серебро, чтобы восстановить прежнюю пропорцию. Прошло еще одно десятилетие, и соответствующий показатель упал до 0,36%.

При этом история не сохранила никаких указаний о новых решениях по данному вопросу (как и о выполнении имеющихся) и о том, какой была колыванская медь на данном этапе производства сибирских монет, и какова в итоге была ее номинальная стоимость. Свет на этот вопрос мог бы пролить детальный химический анализ, но данное исследование в те годы не производилось.

                      Прекращение чекана сибирской монеты

Официальной датой прекращения выпуска сибирских денег считается дата подписания соответствующего царского указа — 7 июня 1781 г. При этом Нижне-Сузунский монетный двор еще продолжал работать, но теперь в его стенах чеканились обычные тиражные монеты общегосударственного назначения, но с логотипом «КМ». В качестве монетного металла использовалась все та же медь местного месторождения, но драгоценные примеси в ней все больше оскудевали и вскоре стали совершенно незначительными.

 

      

 

                                 Интересные неофициальные данные

Оскудение месторождения и наплыв фальшивомонетничества стали основой официальной версии о прекращении чекана сибирских монет. К этому добавилось и их обесценивание ввиду насыщения рынка и невозможности расплачиваться этими медяками за пределами региона даже на территории России. Производство потеряло смысл. Однако прослеживаются некоторые совпадения, которые пытливые умы не смогли не заметить и не проанализировать.

                               Совпадение первое

Время выпуска сибирских монет с большой точностью совпадает с временным пересмотром юридического статуса данных земель. Несовпадение составляет всего 1-2 года. На данном краткосрочном временном отрезке Сибирская губерния признается Царством со всеми вытекающими последствиями в виде права на собственный выпуск монет. Вопрос, что в данной ситуации явилось причиной, а что следствием, остается открытым, но «Сибирский проект» по каким-то причинам имел некую большую важность для правящей верхушки.