Смирнов Серафим – Христос воскрес

Ведущие пасхального утренника. Учительница и ученица Вика.

 

Учительница: Вика, какая ты молодец! Как ты хорошо провела утренник! Совсем взрослая стала.

- Спасибо, Татьяна Владимировна!

- Подумать только, как быстро пролетела Светлая седмица! Уже Фомино воскресенье…

- А почему первое воскресенье после Пасхи называется Фомино?

- Потому что в это в этот день празднуется память апостола Фомы.

- В одном переулке стояли дома.
В одном из домов жил упрямый Фома.

Ни дома, ни в школе, нигде, никому -
Не верил упрямый Фома ничему.

Кстати, почему говорят «Фома неверующий»?

- Это словосочетаниесвязано с одним из эпизодов Евангелия от Иоанна: апостол Фома не смог поверить в воскресение Христово до тех пор, пока своими глазами не увидел воскресшего Христа.

С именем апостола Фомы православные и католики традиционно связывают проповедь христианства в Индии. Однако эта проповедь стоила ему жизни, и Фому казнили. А мощи из Индии позже были перенесены в Италию, где хранятся до сих пор.

- А я слышала, что в России Фомино воскресенье называют «Красной горкой». А что это такое?

- «Красная» – значит, красивая. Например, красна девица, весна-красна… А горкой называли места для гуляний, которые первыми просыхают весной. А еще на Красную горку играют первые свадьбы после Великого поста.

- Ой, кстати, мне Таня прислала приглашение на свадьбу!

- Да, и мне тоже.

- Вы поедете?

- Обязательно. Вместе поедем.

- А Вы не знаете, почему они решили справлять свадьбу не в городе, а в каком-то селе?

- Таня сказала, что это село – родовое гнездо ее жениха Алеши. В их семье свято хранится военная легенда о погибшем женихе Алешиной прабабушки.

- Ой, как интересно, Вы мне расскажете?

- Да, конечно, с удовольствием расскажу. – Уходят.

 

1 ДЕЙСТВИЕ. ПОДАРОК ДЯДИ (Афанасий Петрович, Лешка и Лукерья Петровна)

Афанасий Петрович привез племяннику из города костюм.

(Лукерья Петровна, увидев костюм, расплакалась. Мозолистой рукой она вытирала неловкие слезы. Сила крепкой материной руки была ой как знакома Лешке. Если она ударяла его по мягкому месту, это так больно, словно Лукерья Петровна припечатывала Лешкин зад разделочной доской.
Видя материны слезы, Лешка не знал, как себя вести. Он переминался с ноги на ногу и неуклюже улыбался).
АП:  Ну, чего лыбишься? – беззлобно и не больно ткнул кулаком в плечо племяннику, но Лешка слегка покачнулся. – Еле на ногах стоит! ХудИна ты этакая!
Л: Хорошо, что не скотина! Дядя Афанасий, ты который год живешь в городе, а все наши словечки потребляешь.
АП: Ты прав, Лешка, деревню из меня не вытравить. Нравится костюм-то? А то матушка твоя рыдает как по покойнику.
  ЛП: Афонька, ну тебя! – Лукерья отвернулась и вытерла слезы. – Скажешь тоже. Лешка, а ты чего дядечке своему не благодарствуешь? Кланяйся, кланяйся!
АП: Лукерья, да полно тебе! Поклоны это раньше барам отвешивали, а мы советские люди, и нам замашки крепостнического устроя ни к чему.
Л:  Как не нравится, дядя Афанасий? Как не нравится? Очень нравится! Аж дух захватывает!  Гладкий! - Лешка провел рукой по пиджаку.
АП: А где ты занозистый костюм видел?
Лешка снова погладил рукой пиджак.
ЛП: Чего ты его наглаживаешь? Пятно поставишь!
Л:  Руки чистые. – Лешка на всякий случай еще раз обтер их об штаны.
ЛП:  Чистые! А земля под ногтями!
Лешка хотел что-то возразить, но зная, что матери перечить нельзя, передумал.
Л: Сходить руки помыть?
ЛП: А чо их мыть? Хоть мой, хоть не мой, а костюм больше не лапь.
АП: (удивленно) Здрасьте! А мерить как?
ЛП:  А чего костюму примерки устраивать? И так видно, что ладно будет.
АП:  Нет, примерить надо. Вдруг он Лешке мал?
ЛП: Похудеет!
АП: А вдруг большой?
ЛП: Отожрется.
АП: Лукерья, но ведь…
ЛП: (перебивает) Костюм не дам надевать. Уберу его в сундук, и пусть там лежит. До свадьбы. Начнет надевать на себя, порвет или пятно поставит. Чо ли я сына родного не знаю. Давеча надел новую рубаху. Со ступеней стал спускаться, навернулся. И чо ты думаешь, Афанасий? Порвал! Порвал, стервец. У меня сердце слезою изошлось. А ему хоть бы хны.

 

Уходят в избу. Лукерья заворачивает костюм. Дядя и Леша спускаются в зал. На заднем плане появляются бабы с ведрами в летних платьях. От их общей группы отделяется Аграфена с дочерью и Зинаида, Полина Скокова – микрофон 1 на всех берут с собой заранее.

 

ДЕЙСТВИЕ. СМОТРИНЫ КОСТЮМА

Массовые сцены. Женщины у колодца (Аграфена с дочерью Дашей, Зинаида и др).

АГРАФЕНА: Зинаида, пойдем к Лукерье! Говорят, ей брат для Лешки из города костюм принес.

ЗИНАИДА:  Это Фанасий, что ли? (Полина может свою реплику сказать)

 АГРАФЕНА: Да он, он! – Идут к дому (к микрофонам, остальные женщины постепенно расходятся. Переодеваются на сенокос: светлые платья, косынки и берут инвентарь - косы и сенокосные грабли). Лукерья разворачивает костюм.

А: Хорош! – охали бабы.
З: А ткань-то! Как называется?
ЛП: Хишимир!
А: Щедрый у тебя братец! Город не испортил мужика нашего. Деревенского.
ДАШКА: А Лешка-то, наверное, совсем красавец в такой одежке!
ЛП:  Придет время, наденет! До женихов еще не дорос.
  З: Не скажи, Лукерья! Скоро паспорт получит!
ЛП: Жениться – дело нехитрое. По душе жену выбирать-то надо.
ДАШКА: Ему Мария нравится. Только, тетка Лукерья, я не выдавала вам Лешку.
ЛП: Мария? Что за Мария?
Д: Тимохи дочь.
ЛП: Тимохи? Пьяницы тово?
Д: Так Мария не пьет. Тихая. Скромная.
ЛП:  (забирает костюм) Не дам я ему на свадьбу с дочкой Тимохи костюм! Другую найдет! И вообще, чо разговор про свадьбу завели? Поговорить не о чем? Разглядели наряд? Убираю его. – Женщины расходятся. Лукерья укладывает костюм, уходит в зал. Сзади появляется Лешка.

Л: Эх, как хочется примерить костюм! Но я для себя решил – коли надену костюм до свадьбы, не жениться мне на Маше. А ведь я ее люблю, кажется, пуще жизни. – Уходит на другой конец сцены. - Маш! Маш! Выходи, пойдем в лес за земляникой!

Выходит Маша с корзинкой. За руку бегут за кулисы. Вслед им кричат дети или педагоги детскими голосами «тили-тили-тесто, жених и невеста!»

Салтыковский ДК - Танец

 

ДЕЙСТВИЕ. ПРОВОДЫ

Объявление о начале Великой Отечественной войны (аудио).

Выходит Алексей с друзьями во время объявления БЕЗ ЗАМИНОК.

 

Леша: Ну что, друзья-товарищи, приходите на проводы, вчера повестку получил, завтра в город, на сборный пункт.

Миша К:  Эх, а мне еще 18ти нет! А так бы тоже пошел фрицам морду чистить!

Алеша Чуклин:  Лешка, возьми меня с собой! Я снаряды к пулемету буду подносить! – Подтягивает штаны.

Ваня Чуклин:  Портки сначала научись завязывать!

Кирилл Копытов: Ну а мне недолго ждать, мне скоро 18!

Ваня Бородин: А я и ждать не стану, добровольцем запишусь!

Максим Ерофеев: Вон Маша идет. Пошли, ребята. До вечера, Леша.

 

Появляется Маша, мальчишки уходят.

Л: Маша, ты вечером придешь?

М: Я мамы твоей стесняюсь. Да и что мне делать там среди парней. Леш, ты ведь вернешься? Я тебя ждать буду.

Л: Машенька, твои речи мне слаще мёда. Но война, она ведь такая – там и убить могут. Ты мне лучше пообещай, что будешь жить и станешь счастливой, как война кончится. Вот ради того, чтобы ты счастливой была, я и буду врага бить.

М: Как же я без тебя смогу счастливой быть?

Л: А вот уж постарайся. Отца-то у тебя тоже призвали?

М: Ой, Лешенька, вторые сутки дома нет. Наверное, где-то горе запивает.

Л: Может, пойдем, поищем его?

 

Уходят в сторону Вани Жукова, т.е. влево. Появляется Тимофей. Вечереет. Собирает котомку. Маша обходит кулисы и выходит к Тимофею с другой стороны. Подходят к микрофонам.

М: Папка, где тебя носило? С ног сбилась, ищу.

Т: Я, дочь, в Покровское ходил. На такое дело не могу без благословения Божия идтить.

М: Что-то ты, тятенька, не сказывался раньше набожным?

Т: А что, Маш, про набожность говорить? Это нас раньше нас сызмальства учили, что Бог весь мир сотворил, и что крест на груди носить надо. А нынче у вас у кажного свой путь к Богу, видать. Нам, родителям, молчать приказано, вот мы и молчим.

М: Помню, мама мне много про Бога сказывала, да про праздники церковные. Вот она говорили, что опосля Троицы во второе воскресенье память всех русских святых празднуется.

Т: То-то же. В какой день гады войну развязали. А на Руси спокон веков все воины и защитники святыми были. Видать, и ноне Бог зовет нашего брата за родную землю постоять и через это душу заблудшую спасти.

М: Странно ты говоришь. А ежели убьют тебя, как же мне быть, круглой сироте?

Т: Мать твоя покойная дочь попа была. Затравили ее, сердце не выдержало новых порядков. Почитай, за веру Божью смерть приняла. Вечная ей память. А я что? Как скот, вечно пьяный. Умереть за родную землю – честь для меня. И ты по мне не смей плакать. Пойдем лучше до Волобуевых, к Лешке сходим – Уходят.

 

После первого куплета бабы выходят небольшими группами по трое человек с косами, собираются у колодца, уходят в другую кулису. На рассвете они ушли на сенокос.